Экстрадиция: попытка номер два

Итак, напомним: 31 декабря 2007 года в Виннице был арестован Михаил Ганган — активист русского движения политического сопротивления режима власти, член запрещенной в России Национал-большевистской партии, возглавляемой Эдуардом Лимоновым (о чем писало «ЗН» в № 1 от 12.01.2008 г.).

2 января 2008 года Замостянский суд г.Винницы приговорил нацбола к 40 суткам ареста. А 11 января областной апелляционный суд освободил из-под стражи, поскольку, по заявлению его адвоката, Михаил Ганган вступил в процедуру получения статуса беженца, что является основанием для освобождения. 23 января тот же Замостянский суд города Винницы отказал в удовлетворении повторного ходатайства УБОП УМВД Украины в Винницкой области и облпрокуратуры в очередном временном аресте Михаила Гангана для экстрадиции в Россию. Похоже, подобная хроника будет продолжаться, по крайней мере, до того момента, пока не будет принято решение о предоставлении 22-летнему диссиденту политического убежища.

Первым громким протестом (акция 39-ти) запрещенной в России радикальной Национал-большевистской партии, в котором участвовал житель Самары Михаил Ганган, стал в декабре 2004 года захват приемной администрации президента России, где нацболы озвучили пункты Конституции, которые, по их мнению, нарушает руководитель государства. Участников акции арестовали. Михаил Ганган отсидел год под следствием, потом получил три года условно. Его участие в организации в Самаре «Марша несогласных» весной 2007 года правоохранительные органы России расценили как нарушение правил отбывания условного наказания. Впоследствии руководитель Самарского отделения Национал-большевистской партии, преследуемый правоохранительными органами за участие в политических акциях до последнего дня пребывания в России, бежал в Украину. В Российской Федерации его заочно приговорили к трем годам лишения свободы. Правоохранительные органы РФ объявили «лимоновца» в международный розыск. В МВД Украины заявили, что были обязаны его задержать согласно международному соглашению между Украиной и Россией. Однако отметили, что нацбол не будет выдан российской стороне, пока рассматривается вопрос о предоставлении ему статуса беженца. Как расценивать судебное заседание, состоявшееся в минувшую среду, непонятно. Так же, как и трудно объяснить, почему складывается впечатление, что украинские правоохранительные органы хотят выдать Гангана российским коллегам быстрее, чем те его получить. Ведь, по словам руководителя Винницкой правозащитной группы Дмитрия Гройсмана, до сих пор Россия не предоставила требование об экстрадиции Михаила Гангана. Более того, по закону, в случае, если преследуемый задержан и страна, обвиняющая его в незаконных действиях, в 18-дневный срок не предоставила требование о выдаче, его просто освобождают из-под стражи. Наивно было бы предполагать, что Украина будет пытаться выторговать за Гангана какие-то уступки от Москвы. То ли пресловутой цены на газ, то ли в обмен на Билоконя с Бакаем. При всей популярности Гангана в Украине за последние три недели обмен, согласитесь, не равнозначный. В Виннице ходят слухи другого толка — о странном совпадении во времени задержания российского диссидента и депортации из России виннитчанина, подозреваемого в убийстве студента одного из винницких вузов. Если хоть на миг предположить, что в этом есть доля истины, то и этот обмен совершенно из разных плоскостей. Словом, вопросов больше, чем ответов.

Перед третьим судебным заседанием Михаил Ганган дал короткое интервью для «ЗН».

— Не опускаются ли у вас руки оттого, что подавляющее большинство россиян устраивает все происходящее в России, о чем свидетельствует автоматический переход власти от Путина к Медведеву?

— Думаю, главная причина такого поведения россиян в том, что на протяжении уже пяти лет в РФ отсутствует свобода слова. Если бы появилась независимая пресса, а вместе с ней и свободная площадка для выступления всех политических сил, то ситуация смогла бы измениться буквально за год. Тогда перевес симпатиков ныне действующей власти исчез бы. Если бы лидеры всех партий вышли на открытую дискуссию, например, встретились бы представители Путина с Каспаровым, Касьяновым, тогда все стало бы ясно. А если нет такой возможности, оппозиция не может говорить открыто, нести свою точку зрения в массы, в свою очередь люди не могут им задавать вопросы, тогда, конечно, может быть перевес только одной политической силы. А насчет того, опускаются ли руки, я не могу говорить, потому что я не занимаюсь политикой на территории Украины и тем более не могу в данное время заниматься ею на территории России.

— Как вы оцениваете отношения лидеров оппозиции наших стран?

— Я не видел особого сотрудничества, и вряд ли можно говорить о том, что может быть что-то общее с лидером нынешней украинской оппозиции Януковичем. По крайней мере сейчас.

— Потому что в свое время лидер вашей партии Эдуард Лимонов приветствовал оранжевую революцию?

— Лимонов во время оранжевой революции не поддерживал конкретных политических лидеров, он поддержал людей, вышедших на улицу добиваться своих прав, и приветствовал пробуждение гражданской сознательности украинцев.

— Исходя из того, что часть жителей Украины не относятся к вашей партии с большой симпатией, не рассматривали ли вы для политического убежища какую-либо другую демократическую страну?

— Я не проводил соцопрос, не могу сказать что-либо утвердительное по поводу симпатий или антипатий к политической силе, которую я представляю. Но за те полгода, которые я здесь прожил, не чувствовал недоброжелательного отношения к себе со стороны населения. И ни о какой другой стране не думал.

— Есть ли у вас возможность общаться с родными?

— Да, посредством электронной почты я общаюсь с мамой. Она приезжала в Винницу, но тогда я был под арестом, и мы не увиделись.

— Когда вы планируете вернуться в Россию?

— Как только там изменится политическая ситуация и меня перестанут преследовать по политическим мотивам.

Когда это станет возможным, неизвестно, и, невзирая на внешнее спокойствие и готовность ждать, чувствуется бурлящая внутри безудержность участвовать в водовороте политических страстей России. Михаил Ганган до его задержания прожил в Виннице полгода. Как рассказал в суде, собирал документы для получения статуса беженца. Кроме того, писал статьи для российских сайтов. Возможно, там и есть новые ответы на очень давние вопросы «Что делать?» или «Как нам обустроить Россию?».