ЭКСПОРТ XXI: СТАВКИ НА ТЕХНОЛОГИИ

Передача, или трансфер, технологий в современном мире приобретает все больший вес, а доля лицензионной торговли, связанной с поставками заказчику технологий военного, специального и двойного назначения, в некоторых странах по объемам давно превышает прямые поставки оружия и военной техники. Уже в середине 90-х объем годовой лицензионной торговли Франции превышал $1,5 млрд., Италии — составлял более $300 млн., Испании — более $200 млн. Примечательно, что два последних государства по объемам экспорта обычных вооружений и военной техники уступают Украине.

Нельзя сказать, что украинские оружейные бизнесмены не осознали перспективы мирового рынка трансфера технологий. Еще в 1998 г. велись достаточно активные дебаты относительно организации в стране специализированного агентства по трансферу технологий. К таким действиям Украину стимулировала не только мировая практика. Наличие в постсоветском мире (и более всего в России и Украине) таких проблематичных, по американской классификации, явлений как «Brain Drain» («утечка мозгов») и опасность передач так называемых Intangible technologies (нематериализованных, или неосязаемых, технологий) заставили украинские власти серьезно задуматься о том, что из страны за бесценок могут уйти чувствительные технологии, что некоторые из них (вместе с самими учеными или в виде их лекций или исследований) могут попасть и в те страны, которые могут ими неадекватно воспользоваться. США давно взяли под прицел эту потенциальную проблему. Работа организованного специально для этих целей научно-технического центра — для переориентации наиболее «военизированных» украинских ученых на мирные тематики — серьезно снизила угрозу распространения украинских идей и незавершенных критических технологий. Но эта структура по понятным причинам не заботится об украинских национальных интересах, поэтому наряду с очевидной пользой потенциал нашей страны на рынке военных и специальных разработок за последние шесть лет заметно снизился.

Поздний старт: Украина создает систему сбыта технологий

В целом, что касается нашей страны как поставщика технологий, то практически все, кто хоть сколько-нибудь соприкасался с вопросами трансфера украинских технологий, признают: работа государства на этом золотоносном сегменте мирового рынка даже до конца 90-х напоминала Украину на рынке оружия на заре независимости. Специалисты утверждают, что до сих пор в Киеве работает целый ряд мелких фирм, которые по дешевке сбывают программные новинки представителям Apple и Makintosh. А обедневшие работники науки нередко продают свои инновации и уникальные идеи за несколько сот долларов иностранным компаниям, зарабатывающим потом на них миллионы. И хотя Киев взялся за восполнение этих пробелов, сегодня еще нет оснований утверждать, что в передачах технологий наведен полный порядок. Это прежде всего означает, что технологический Клондайк работает не на Украину. Многие помнят нашумевшую в 1999 г. историю с Институтом биологии южных морей (ИнБЮМ), ученые которого финансировались Национальным агентством аэрокосмических исследований США (NASA) и Агентством военно-морских исследований ВМС Министерства обороны США (ONR) и, как было признано, продавали не имеющую аналогов информацию по недопустимо низким ценам. Тогда в ходе скандала, со слов профессора океанографии из Вашингтона Карла Бернса, неожиданно выяснилось, что украинские технологии из ИнБЮМа экономят Соединенным Штатам $15—20 тыс. в день. Однако попытка государства в этом конкретном случае защитить свои интересы привела лишь к тому, что один из ведущих ученых этого НИИ покинул Украину. Скорее всего, этот поучительный случай не только не единственный, а напротив, типичный для Украины, в которой бюджетные ассигнования на науку не превышали в течение нескольких последних лет 0,3% ВВП. А сегодня не только эксперты в этой области, но и многие высокопоставленные чиновники уверены: установка искусственного шлагбаума для ученых не решит проблему утечки ценных технологий и их носителей — разработчикам необходима альтернатива. И в первую очередь — обеспечение возможностей сбыта своих знаний по мировым ценовым стандартам. И государство тут может и должно выступить посредником на рынке, оговаривая для разработчиков более выгодные условия, чем они могут выторговать сами.

Если говорить о сфере технологий военного назначения, то государство до 1998 г. исполняло лишь роль часового, что, понятно, никак не способствовало продвижению технологий на рынок. Как не способствовало и развитию ряда критических направлений, в которых Украина могла бы прогрессировать за счет вливаний от иностранных заказчиков. Более того, даже количество приоритетных направлений в разработках вооружений и военной техники тает и уже ведет к неминуемому отставанию Украины в этой сфере. Выступая перед годовщиной ВСУ в начале декабря прошлого года министр обороны Владимир Шкидченко признался, что планы военного ведомства на 2002 г. относительно реализации научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ «не выполнены в полном объеме», а, к примеру, сотрудничество военного ведомства с Национальным космическим агентством Украины в этой области существует, но в объемах, «гораздо меньших, чем хотелось бы». Хотя в Министерстве обороны прекрасно осознают, что именно наличие космических систем обнаружения и целеуказания через пять-десять лет станут основным показателем военного могущества государства.

В клубке предстартовых проблем и тот факт, что отсутствие такого документа как Государственная программа развития вооружений и военной техники дезориентирует ту часть научно-производственных структур, которая готова вкладывать собственные оборотные деньги в развитие новых технологий. Россия, на которую любят поглядывать представители украинской «оборонки», такой документ получила еще в начале прошлого года: 20 января 2002 г. Владимир Путин утвердил долгосрочную Государственную программу вооружений до 2010 г. Причем ее дополняет целый ряд подпрограмм или смежных концептуальных документов, которые позволяют говорить о комплексном подходе к решению этой проблемы. Например, в России есть Целевая инвестиционная программа технического перевооружения предприятий ОПК для обеспечения реализации Госпрограммы вооружений. Другими словами, есть задачи под развитие технологической базы, чему руководители многих украинских научно-исследовательских институтов и КБ могли бы позавидовать.

Но старт новой системе все же был дан. Несмотря на первоначальное намерение украинских экспортеров вооружений создать специализированное агентство для реализации всех технологий, проблему этого вида торговли в государстве решили несколько иным способом. Во-первых, в
98-м в составе «Укрспецэкспорта» появилась новая структура — госпредприятие «Спецтехноэкспорт». Демонстрируя желание войти в цивилизованный рынок технологий, Украина в течение нескольких последних лет наделила полномочиями по работе с технологиями целый ряд специализированных структур. Так, если «Спецтехноэкспорт» занялся в основном технологиями военного назначения, то компания «Инвестиции и технологии» взялась за технологии двойного назначения, «Украинские технологии» — за чисто гражданские ноу-хау. Соответственно поиск новейших научно-технических разработок, доведение их до товарного вида и реализацию взял на себя Украинский центр инноваций и технологий, а созданием выгодных условий для самих ученых занялись появившиеся на базе некоторых академических институтов и университетов так называемые технологические парки. Последние, кстати, при условии функционирования создающейся системы, взаимодействия ее субъектов и наличия жесткого государственного контроля могут стать наиболее эффективным механизмом национальной инновационной деятельности. В силу того, что для них предусмотрен особый режим инвестиционной деятельности со значительными льготами. Например, 100% суммы налогов на прибыль технопарк может перечислять не в госбюджет, а на специальные счета — 50% самому технопарку и 50% — участникам-исполнителям проекта. В добавление к этому целевой импорт по проектам освобождается от НДС и ввозной пошлины, а расчеты по экспортно-импортным операциям могут осуществляться в течение 150 дней вместо привычных 90.

Те, кто работает с чувствительными технологиями, считают, что из семи существующих технопарков наибольшие перспективы имеет «Киевская политехника», которой среди прочего дозволено заниматься такими направлениями, как «микро- и нанотехнологии», «спутниковые системы связи и навигации», «технологии получения материалов», «технологии защиты информации в компьютерных сетях и системах», «современные технические комплексы и системы, и в том числе специального назначения». Вряд ли кто-нибудь усомнится в том, что под перечисленные направления подпадают и чувствительные технологии, нелишние в современном военном деле. К слову, этот технопарк уже начал работу над несколькими проектами, среди которых, например, организация экологически чистого производства титана по принципиально новому методу.

«Железо», содержащее технологии

Уже на этапе вхождения Украины на мировой рынок технологий в качестве ориентира руководством «Спецтехноэкспорта» называлась потенциальная цифра ежегодных доходов от торговли технологиями в $100 млн. Сегодня специалисты «Спецтехноэкспорта» не опровергают этих прогнозов. Правда, добавляют, что при реализации планов на практике возникает целый ряд вопросов.

Во-первых, взаимодействие разработчиков с продавцами критической продукции. Поскольку часто разработчик не может сам реально оценить стоимость своей интеллектуальной продукции, назвать своих конкурентов и оценить слабые и сильные стороны конкурирующих технологий. И слишком часто информация о конкурентах сводится к простому сравнению тех или иных показателей.

Во-вторых, существует проблема доведения имеющихся идей с хорошим коммерческим потенциалом до уровня товара, который может продаваться по мировым стандартам.

И в-третьих, отсутствует системный подход в решении проблемы секретности. Это тем более важно, что большая часть украинских военных технологий базируется на разработках, выполненных в СССР.

Наконец в-четвертых, разделение технологий на мирные и военные все еще является если не проблемой, то слишком тонкой областью. Сегодня при реализации технологий совершенно необходимо иметь подтверждение иностранного заказчика относительно сферы применения закупаемых технологий.

По свидетельству торговцев технологиями, наибольшим спросом на рынке пользуются технологии, которые уже апробированы в стране, прошли сертификацию и внедрены в действующее производство.

Страны Азии и Ближнего Востока — традиционные заказчики украинских вооружений — все чаще высказывают намерения не просто покупать товар, но и получать вместе с ним лицензию на его производство. Поэтому объем торговли лицензиями, технологическими линиями или просто товаром, содержащим новые технологии, возрастает в геометрической прогрессии. Неудивительно, что Украина приняла решение продавать ряду партнеров по ВТС свои технологические решения в различных вариациях. Это касается как технологий организации производства оружия (организация порохового производства во Вьетнаме, выпуска самолетов в Иране или готовность передать Турции 100% технологий производства танков Т-84), так и передач непосредственно чувствительных технологий (например, продажа Китаю технологии создания ионно-плазменного двигателя для космических аппаратов).

Безусловно, к достижениям государства можно отнести появление среди разработчиков, которые намерены внедрить в существующие образцы военной техники новейшие технологии, структур с негосударственной формой собственности. И хотя вслух о них говорят лишь как о «субподрядчиках» (соответствующий закон требует, чтобы гособоронзаказ выполняли исключительно государственные научно-производственные структуры), тот факт, что они без государственных вливаний выдают результат, применимый как для ВСУ, так и для рынка, не может не радовать. Среди наиболее удачных примеров в структурах, где торгуют оружием, называют разработки частным концерном «МАТС» (г.Львов) нового комплексного тренажера для механизированных частей Сухопутных войск или создание цифровой антенной решетки для новых радиолокационных станций одним из подразделений холдинговой компании «Укрспецтехника». В первом случае к совершенно привычному «железу» добавлены новые программные алгоритмы, позволяющие создать фактически любое «поле боя», во втором есть смысл говорить уже о создании военной техники на новых физических принципах. Наиболее важной тенденцией тут является не попытка найти рынок сбыта для имеющейся инновации (когда неизвестно, нужна ли она вообще кому-либо), а решение технологической задачи, которую ставит рынок. Так, например, в Украине создавалась танковая управляемая ракета «Комбат», неплохо продаваемая не только первоначальному заказчику. Последняя, к слову сказать, создавалась рядом казенных конструкторских бюро и заводов, что говорит о некоторой трансформации и внутри государственных структур.

Еще одним позитивом может быть появление среди потенциальных покупателей украинских технологий представителей развитых западных государств. К примеру, американцы высказывали готовность купить технологию производства станций пассивной радиоэлектронной разведки «Кольчуга». Украинская сторона, в принципе, не против. Но, считают украинские торговцы технологиями, речь должна идти о цене, равной производству 50 изделий. Только такая форма торговли, по мнению продавцов чувствительных технологий, может, с одной стороны, дать развитие отдельным направлениям в оборонном комплексе, а с другой — возможность зарабатывать по мировым стандартам. Хотя иной раз украинские владельцы ноу-хау отказываются их продавать. Это выгодно, если уже создано производство. Например, Шосткинский казенный завод «Импульс», владеющий замкнутым циклом производства капсюлей, уже несколько раз отказал иностранным заказчикам передать технологии производства этой продукции, мотивируя тем, что иностранные компании охотно покупают конечную продукцию, изготовленную по этим технологиям, в виде боеприпасов.

Специалисты, занимающиеся украинскими технологиями, считают, что перспективы у государства есть прежде всего в таких отраслях: ракетно-космическая, авиационная и авиационное двигателестроение, бронетанковая и двигателестроение для бронетанковой техники, судостроительная, в том числе создание подводных телеуправляемых аппаратов, модернизация современной военной техники, создание электронно-оптических изделий, навигационных приборов, головок самонаведения для ракет «земля—воздух», «воздух—воздух» и артиллерийских снарядов, станций радиотехнического контроля, звукометрических систем артиллерийской разведки, сложных систем управления, аппаратуры радиосвязи, радиотехнической и радиоэлектронной борьбы, создание беспилотных летательных аппаратов, авиационных и ракетных систем прицеливания.

И все же продажа «железа», содержащего технологии, понятна и покупателю, и продавцу. Она не так уж сильно отличается от сбыта обычной военной техники — отличаются лишь подходы в маркетинге такой продукции. Куда сложнее сегодня не просто продать, а заработать на чистой идее, замысловатыми манипуляциями превращенной в технологию. Именно поэтому к вышеперечисленным направлениям в последние годы добавились такие, как наноэлектроника, сверхскоростная передача данных, IP-телефония, создание легких сверхпрочных материалов, сварка разнородных поверхностей… Правда, достигнув значительных успехов в разработках, Украина никак не продвинулась в их внедрении.

Intangible technologies

По словам президента компании «Инвестиции и технологии» Александра Немчина, в проблеме трансфера технологий основными достижениями на сегодняшний день являются отказ от продажи ряда очень перспективных технологий по дешевке и изменение подходов в решении проблемы интеллектуальной собственности. Но признавая, что нынешняя система начала действовать, он уверен в необходимости создания единого координационного центра по торговле научно-техническим потенциалом на внешнем рынке.

Принято считать, что в Украине сохранилось не менее пяти сотен научно-технологических и конструкторских организаций, в которых работают около 60 тыс. специалистов. Но уже в 1998—99 гг. среди основных условий выхода на рынок торговцы оружием называлась необходимость проведения детальной инвентаризации отечественных технологий. Эта проблема не решена окончательно и сегодня. Хотя структуры, занявшиеся технологиями, имеют собственные наработки. Так, в базе данных госпосредника насчитывается более 400 технологий, по большей части они касаются военной сферы или являются технологиями двойного назначения. Хотя сегодня весьма трудно отделить военную технологию от гражданской. Например, казалось бы, вполне мирное решение проблемы восстановления материалов или упрочнения поверхностей может быть применено как для военных, так и для гражданских целей. Лопатки турбовинтового двигателя можно использовать в конструкции электростанции, а можно приспособить для боевого истребителя. В качестве универсального примера можно вспомнить, что уже через год после применения в ракетно-космической отрасли такого уникального материала, как кивлар, он уже вовсю начал использоваться в машиностроении.

За несколько лет работы на рынке технологий украинские структуры заключили не так много контрактов, однако украинские торговцы технологиями теперь согласны сбывать технические решения только по мировым ценам. Это уже удается: наиболее интересные из приобретенных заказов выполнялись Институтом им. Патона и «Гипроверфью». Их пока называют лишь фрагментами успеха: они небольшие по объему, но по их реализации партнеры будут судить о способности Украины решить в будущем технологические проблемы намного большего калибра.

При этом Украина не может себе позволить развивать более 10—12 исторически сложившихся приоритетных направлений, считает А.Немчин. По его мнению, решения в Украине таких технически сложных задач, как создание сверхъярких светодиодов, лазерная микрогравировка изделий, основанная на технологии «заточки» лазерного луча, могут и должны продаваться, но не за миллионы долларов, как это предлагают иностранные партнеры, а как минимум за несколько десятков миллионов долларов.

Но, пожалуй, самая серьезная проблема в продвижении на мировой рынок украинских технологий — их патентование, и вообще сфера защиты авторских прав. Само понятие технологии в мире трактуют не так, как в Украине. И зачастую, пытаясь выйти на рынок самостоятельно, украинские НИИ или КБ предлагают не доведенный до товарного вида «сырец». Поэтому и продают его в конце концов по дешевке. Западный же мир подходит к этому вопросу весьма строго и играет по своим правилам. Особенно ощутимы эти правила в сфере военных технологий, где они в гораздо большей степени, нежели само оружие, служат рычагом политического воздействия и влияния. К примеру, та же Швеция в свое время не смогла поставить истребители Южно-Африканской Республике только потому, что США, имеющие непосредственное отношение к созданию одного из узлов самолета, выступили против. На Востоке с этим несколько проще. И украинские продавцы технологий утверждают, что, сбывая что-либо, скажем, в Китай, вовсе не обязательно патентовать это изделие в европейском государстве. Но и результаты таких подходов имеют потенциальные угрозы: тот же автомат Калашникова производится почти в двадцати странах. И найдя такое оружие в горячей точке, никто не возьмется утверждать, кто оказался его поставщиком.

Большинство отечественных участников рынка технологий сходятся на том, что Украина должна играть по правилам, принятым в мире. Кстати, иногда это очень доходный промысел. К примеру, украинская компания «Новая интернациональная корпорация» сумела запатентовать и продать таким монстрам, как McDonalds и Mariott, некоторые очень известные торговые марки. Этой отечественной структуре, вовремя начавшей бизнес интеллектуальной собственностью, удалось стать владельцем и целого ряда разработок, созданных в других странах. То есть работать с технологиями можно.

И хотя на патентование часто не хватает средств (чтобы запатентовать какую-либо технологию по международным стандартам, необходимо, по мнению украинских экспертов, в среднем $20—25 тыс.), при централизованном подходе к этой проблеме разработчики в убытке не останутся. Действительно, попытки ряда НИИ и предприятий торговать технологиями самостоятельно называют самой большой брешью в политике государства на международном рынке высоких технологий. Не имея собственных ресурсов для обеспечения защиты своей интеллектуальной собственности, такие разработчики нередко лишаются собственных технологий.

Сегодня ясно, что путь Украины на цивилизованный рынок технологий не будет легким. Но, выяснив, что решение проблем в торговле технологиями сулит хорошие деньги, с ними начали работать. Причем серьезно.