Скоросшиватель истории

Кто управляет прошлым, тот управляет будущим…

Джордж Оруэлл

1 сентября в России начнется не только учебный год. В школы, колледжи, вузы придет новая примерная программа по истории страны. Пока программа и учебник еще только готовятся. Президент В.Путин на встрече с разработчиками рекомендовал продолжить обсуждение новой исторической концепции "при участии самых широких слоёв общества". И оно уже началось. Более бурное и непримиримое, чем обсуждение проекта закона "Об образовании в РФ", затянувшееся на три года.

"В учебнике по истории должна быть историческая правда, там должны быть факты, они должны быть правдивы", - считает профессор Московского государственного института международных отношений Андрей Зубов. Но понимая, что "правда" сегодня - понятие размытое, продолжает: "ну скажите, наконец, чему верить в истории? Только фактам. Оценки каждый сделает сам, исходя из своих нравственных ориентиров".

Однако вряд ли будет правильно превращать учебник в статистический сборник фактов, бесстрастно фиксирующий хронологию событий. Учебник обязан учить, а значит объяснять факты, давать им аргументированную интерпретацию. В этом состоит трудность написания, в этом и особая роль учебника в образовании.

Сколько учебников истории сменилось в многовековой хронике образования в России - подсчитать трудно, особенно, если учесть, что даже так называемая "Первоначальная летопись" (Несторова летопись) в 1118 была изложена уже в третьей редакции по поручению новгородского князя Мстислава I Владимировича. Такие "поручения" давались едва ли не каждым последующим монархом, национальным или партийным лидером. И каждый из них претендовал на абсолютную истину. Объективную и непредвзятую, которую не могли постичь их предшественники.

Поучительным в этой связи является введение учебника "Краткий курс истории ВКП(б)". В постановлении ЦК ВКП(б) от 14 ноября 1938 года было указано: "Необходимо дать единое руководство по истории партии, руководство, представляющее официальное, проверенное толкование основных вопросов истории ВКП(б) и марксизма-ленинизма, не допускающее никаких произвольных толкований". Это и сформировало устоявшееся ныне в российской науке положение о безальтернативности истории, не имеющей сослагательного наклонения и о фатальной предопределенности исторического процесса. Если случилось так, как случилось, значит иначе и быть не могло. И не должно.

Простое, но, пожалуй, самое убедительное объяснение ключевого принципа создания очередной исторической концепции дает наш современник, писатель М.Веллер. "История пишется победителями. И превращается в рапорт, записанный писарем под диктовку: о наших доблестях и победах, преодоленных трудностях. Концы не сходятся, но самолюбию льстит".

Концы, действительно, часто не сходятся. И не могут сойтись, ибо все "неприятные" исторические эпизоды попадают под политическую цензуру. В 1929 году К.Ворошилов в юбилейной статье "Сталин и Красная Армия", оценивая полководцев польской кампании Гражданской войны, неосторожно замечает: "У Сталина ошибок было меньше, чем у других". Прочитав еще неопубликованную рукопись, Сталин на полях пишет: "Клим! Ошибок не было. Надо выбросить этот абзац". Так рождается историческая правда. Временная, до издания нового учебника.

Последние годы в России доверие к истории практически утрачено. Учебники по предмету пишут коллективно, одиночкам уже не верят. Кое-кто предлагает издавать учебник истории в виде скоросшивателя, из которого легко изъять любую страницу и заменить новой.

Как доложил на встрече с В.Путиным руководитель рабочей группы, директор института истории РАН, академик А.Чубарьян, по перечню т. н. трудных вопросов новой исторической концепции России компромисс найден. Однако он найден только внутри возглавляемой им рабочей группы, но не общества, которое пока отстраненно наблюдает за процессом. Отстранены и многие историки. В составе рабочей группы по подготовке учебника нет даже Российской академии образования, хотя среди ее членов немало известных авторов монографий и учебников по отечественной и зарубежной истории (М.Богуславский, Б.Вульфсон, А.Джуринский, С.Иванова, М.Лукацкий, А.Тряпицина, В.Усанов)

В числе "трудных" вопросов академик А.Чубарьян назвал "Смуту XVII века, наполеоновское нашествие и Великую Отечественную войну". Но не меньший накал вызывают глубинные истоки - роль варягов в процессе образования единого Российского государства, - по которым, как заметил В.Путин, "у нас нет достоверных данных". И это еще не полный перечень "трудных" вопросов.

Почему кровавое правление Ивана Грозного названо "реформами", а взятие им Казани и Астрахани мягко поименовано "присоединением"? - спрашивает российский историк и политик В.Рыжков. В Татарии одно представление о татаро-монгольском иге, в Москве другое. У народов Северного Кавказа одна оценка войны между Шамилем и царским правительством, а у русских иная, - дополняет его профессор А.Зубов. Да и академика А.Чубарьяна беспокоят "региональные приложения, часто противоречащие федеральным учебникам".

Когда речь заходит о Великой Отечественной войне, оппоненты требуют не смешивать понятия и говорить о Второй мировой войне - потому что СССР вступил в эту войну 17 сентября 1939 года как союзник гитлеровской Германии, которая войну развязала. Тогда не будет выпадать из истории целый смысловой пласт, связанный с пактом Молотова-Риббентропа, с нападением на Польшу с двух сторон и т.д.

А если сравнить трактовку бывших союзников СССР по антигитлеровской коалиции, то возникает сразу три версии победного исхода войны. По одной версии всё решила Сталинградская битва, по другой - ковровые английские бомбардировки городов Германии, по третьей - американская помощь по ленд-лизу.

Трудно принимается в обществе и предложенное рабочей группой новое определение революции 1917 года, включая и Февраль, и Октябрь, и гражданскую войну, как "Великой российской революции". Оппоненты называют такое смешивание абсурдным, исходя из полной противоположности их целей и программ. Российский союз ветеранов Афганистана считает необходимым пересмотреть негативную оценку войны в этой стране, данную II съездом народных депутатов СССР в декабре 1989 года.

Надуманную проблему подняла сама рабочая группа: "Чем закончить учебник? Были предложения закончить 2000 годом" - сказал А.Чубарьян. Хотя давно известно, что "последняя страница истории - это современность" (А.Герцен). Довести учебник истории до наших дней потребовал и В.Путин.

Возможно, самая большая трудность еще подстерегает авторов будущего учебника при "синхронизации курса истории России с преподаванием истории зарубежных стран", прежде - постсоветского пространства. В дискуссиях с их представителями порою предлагается признать колонизацию Россией ряда приграничных стран, ранее входивших в состав СССР, и даже выдвигаются требования материальной компенсации нанесенного ущерба.

Известно, что Сейм Латвии принял поправки к законодательству, предусматривающие уголовную ответственность "за отрицание советской и нацистской оккупации республики". Рядом общественных организаций Киргизии было направлено требование к руководству страны расценить резню 1916 года как политику геноцида царской России, проведенную против киргизского народа, поднять вопрос выплаты "кун-выкупа" Российской Федерацией за убитых во время Национально-освободительного восстания предков.

Академик А.Чубарьян отметил острые споры с украинскими коллегами относительно происхождения Древнерусского государства. Иного и не следовало ждать, особенно сегодня, в период фактического разрыва отношений России и Украины. Делить землю нужно, исходя не из исторических, а из реально сложившихся границ. Михаил Ходорковский прав, отмечая в лекции перед студентами Киевского политехнического института: "Нет ни одного клочка земли, кроме разве что Антарктиды, за который кто-то когда-то не сражался и не проливал кровь".

Споры по новой исторической концепции России стали напоминать военное сражение, где битва идет за каждый дом, за каждую улицу, за каждый населенный пункт. Ситуация напоминает описанные Ф.Достоевским "времена, когда со всей остротой и серьезностью встают проблемы честной неправды или искренней лжи".

Мотивы и цели очередного сражения за самую "правдивую историю" понятны. Как заметил профессор В. Мединский (ныне - министр культуры России), "все историки неизбежно становятся не столько учеными, сколько "бойцами идеологического фронта. Ибо на кону стоят не просто раскопанные черепки, бронзовые наконечники копий да берестяные грамотки, а колоссальные ценности и большие, очень большие деньги". Сказано верно, но не до конца. На самом деле, на кону больше чем деньги - власть. От оценок прошлого в значительной степени зависит то, как общество относится к происходящему в нем сегодня.

Возможно, был прав Карл Поппер, один из самых влиятельных философов науки XX столетия, утверждая, что каждое поколение имеет право по-своему интерпретировать историю и не только имеет право, а в каком-то смысле и обязано это делать. Например, с позиций отмененного в России в ХIХ веке крепостного права, рабовладельческий строй Римской империи III века смотрелся вполне прилично, цивилизованно. Сейчас оба этих строя оцениваются не иначе как исторический анахронизм и вандализм.

Новые поколения рождаются и живут в постоянно меняющихся условиях, с неуклонным вектором расширения прав и свобод человека, признания множества мнений и взглядов на одни и те же события и факты. Плюрализм мнений усложняет жизнь - общественную, политическую, научную. Но он же ее и движет. Без плюрализма наука рискует окаменеть, а живую мысль втиснуть в узкое русло догматизма. Сегодня мы снова стали понимать и ощущать это, особенно после несостоявшейся попытки ввести Россию в русло "суверенной демократии", затормозившей в ней многие демократические процессы, характерные для цивилизации в целом. Жаль, если и новый учебник российской истории будет сочиняться в этом ключе.

Трудности написания учебников истории испытывают не только в России. Когда министр образования Японии Х.Симомура заявил о намерении внести коррективы в школьный курс истории, Китай и Южная Корея заявили, что такой пересмотр истории может сказаться на отношениях с их странами. Речь идет о попытке забыть военные преступления Японии в 1937-1945 годах, когда были убиты 30 млн. жителей Азии, 27 млн. из них - китайцы. Сокрытие или искаженная трактовка исторических событий, их изменение в угоду национальным интересам опасны и могут иметь последствия. Этот вывод также полезен для разработчиков новой российской концепции истории.

Помимо содержательных проблем, идут дискуссии, и ведется поиск новой логики преподавания истории, этого самого простого и одновременно самого сложного предмета.

В середине прошлого века британский ученый А.Тойнби, автор 12-томного труда "Постижение истории" впервые использовал термин "альтернативная история" для нетрадиционного анализа, рассматривающего отличные от реально происшедших сценарии развития общества. Тем самым, он как бы признал наличие у истории отрицавшегося ранее сослагательного наклонения. Традиционная история делает акцент на одном конкретном историческом пути. Альтернативная (ее еще называют теоретическая) история изучает не только реальность, но и возможности, ситуации выбора, точки бифуркации исторического процесса.

Подобный прием использовал и В.Путин, рассуждая об итогах Второй мировой войны: "… Если бы победил фашизм, какие были бы последствия? Некоторых народов вообще не осталось бы как таковых, их просто истребили бы". Он рекомендовал "показать ученикам разные точки зрения на исторические факты". Хорошая рекомендация, хотя не сказано, как ее осуществлять. Но если административно навязать единственную точку зрения, развитие исторической науки остановится, а учебник превратится в Библию.

Вряд ли возможно примирить участников дискуссии при оценке советской и новейшей истории России, особенно - последнего двадцатилетия. По накалу эти споры способны перекрыть оные об истории тысячелетия. Приняв предлагаемую рабочей комиссией формулу "советская модернизация", авторы учебника вынуждены будут развивать ее только в позитивном ключе.

Сколько споров до сих пор вызывают перестройка Горбачева и распад СССР, эпоха Ельцина с зарождением олигархии.

А что писать о текущем периоде сырьевой экономики России? Когда-нибудь о газопроводах непременно скажут: это то же, что "шелковый путь" для кочевников. Так может сказать это сегодня, чтобы потом не переписывать учебник?

Новый учебник может сделать "стрелочниками" учителей истории. А если еще принять во внимание, что п. 3 статьи 48 нового закона "Об образовании в РФ" запрещает педагогическим работникам "сообщение обучающимся недостоверных сведений об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов", ситуация в школе складывается прямо криминальная. Учителям следует быть готовыми к острым вопросам учеников, без труда читающих материалы дискуссий в интернете. Сегодня там можно найти любой источник: Маркса и Поппера, Ленина и Гитлера, Ницше и Солженицина… Закрыть к ним доступ не получится, да и не нужно. Все они в совокупности, несмотря на полярные идеологические позиции, составляют богатство человеческой мысли. А задача образования - научить студентов черпать идеи у мыслителей и ученых.

Известный в России ученый-педагог, член-корреспондент РАО Е.Ямбург считает, что хороший учитель никогда не ограничивается учебником. А уж сегодня надеяться на его всемогущую роль - в условиях свободного доступа к Интернету - вообще наивно. В некоторых странах от учебника уже в принципе отказались. Там практикуются так называемые "обратные уроки", когда учащиеся по заданию педагога предварительно изучают исторический материал, используя статьи и документы, размещенные в Интернете, а на уроках идет обсуждение прочитанного. Так у подростков формируется собственное мировоззрение.

Вот как поступают в Германии. После Второй мировой войны там была запрещена книга Гитлера "Майн кампф". Авторскими правами на нее обладает правительство Баварии. Права истекают в 2015 году, через 70 лет после смерти автора, и тогда любой издатель сможет переиздать книгу. Чтобы предотвратить злоупотребления и коммерческое использование главного труда создателя Третьего рейха, власти Баварии намерены в 2015 году издать "Майн кампф" с научными комментариями. Мюнхенский институт новейшей истории, занятый подготовкой комментариев, получил также заказ на разработку соответствующего издания для школ.

Немцы побуждают своих детей приезжать в Освенцим, в Дахау. Познавая прошлое, они лучше ориентируются в будущем.

Развернувшиеся по новой исторической концепции России непримиримые дискуссии ставят под сомнение саму возможность написания учебника в традиционном ключе единообразия. Если мы хотим, чтобы концепция стала неким "общественным договором по восприятию обществом нашего прошлого", она, как и будущий учебник, должна быть написана с честным указанием перечня так называемых трудных вопросов и, возможно, с их альтернативной трактовкой.

Кстати, российские учебники по обществознанию, причем с грифом Министерства образования РФ, где наряду с авторским излагается альтернативное мнение, ранее издавались. Но что-то не прижились.

Настоящей статье был предварен эпиграф автора самого громкого политического бестселлера прошлого века "1984" - Джорджа Оруэлла. Но дано только начало эпиграфа. Вот его полная формула:

"Кто управляет прошлым, тот управляет будущим,

Кто управляет настоящим, управляет прошлым".

Теперь понятно кто управляет написанием учебника. Остается только вопрос: мы пишем новый учебник или новую историю России?