ЦЕНА СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПАРТНЕРСТВА

Утверждают, что история учит. Правда, скептики главным уроком истории считают то, что она ничему не учит. Особенно это относится к тем, кто и учиться-то не желает. Возьмем очень недавнюю историю - июль-август 1999 года.

Действия российских нефтяных компаний в Украине во время топливного кризиса выявили реальные, а не декларируемые их намерения. Приоритетом №1 стало наращивание экспорта нефти на платежеспособные западные рынки по сравнению с необходимостью обеспечения ограниченно платежеспособного внутреннего рынка Украины. Российские компании использовали (используют сейчас и будут использовать в дальнейшем!) мощности украинских НПЗ преимущественно с целью предпродажной подготовки нефтяного сырья перед последующей его поставкой в Западную Европу или Америку. При этом сокращаются объемы поставки нефти на переработку, что приводит к образованию дефицита нефтепродуктов на внутреннем рынке Украины.

Украинскому правительству демонстрируются цифры, которые свидетельствуют об увеличении абсолютных объемов поставок нефти в Украину, но при этом замалчивается, что львиная ее часть после предпродажной подготовки направляется на экспорт. Так, к примеру, ни одна тонна нефти из поступившей в декабре на Одесский НПЗ не была переработана; она лишь проходила очистку и отправлялась на экспорт.

В 1999 году четко обозначилась тенденция усиления влияния российских компаний в Украине путем легального приобретения ими контрольных пакетов акций предприятий нефтепереработки в процессе приватизации. Это очень опасный процесс, цену и последствия которого украинское общество должно понимать. Ведь экономические интересы этих компаний (к числу которых прежде всего следует отнести «ЛУКойл») состоят в сохранении монопольного положения в поставках нефти и доминировании на внутреннем рынке нефтепродуктов, что приведет, в свою очередь, к невозможности диверсификации нефтепоставок и сохранению высоких цен на нефтепродукты. Перспектива развития украинской нефтепереработки, подчиненной российским компаниям, приведет к потере интереса к украинским партнерам со стороны ведущих западных компаний. Пожалуй, нет необходимости упоминать об отношении российских нефтяных компаний к строительству нефтяного терминала под Одессой и соединительного нефтепровода Одесса-Броды. Хотя следует заметить, что в высоких кабинетах некоторых правительственных чиновников не мешало бы повесить специальные памятки, в которых бы формулировались и интересы российских нефтяных компаний, и то, насколько они «совпадают» с интересами Украины.

Заслуживает внимания пример Литвы, правительство и парламент которой категорически отказали российской компании «ЛУКойл» завладеть контрольным пакетом акций концерна Mazeikiu nafta (куда входят нефтяной терминал Бутинге, Мажейкяйский НПЗ и Биржайский нефтепровод). Литовцы избрали стратегическим инвестором американскую компанию Williams International, передав ей 51% акций концерна. Можно спорить о том, сколь удачным был выбор стратегического инвестора, но в наличии политической воли, четкой стратегии и последовательности в ее реализации Вильнюсу не откажешь.

С сожалением приходится констатировать, что Украина не использовала время и возможности на протяжении 90-х хотя бы частично решить проблему диверсификации нефтепоставок. Первое постановление правительства Украины №104 «О строительстве нефтеперевалочного комплекса» появилось 15 февраля 1993 года. В нем предписывалась «необходимость осуществить строительство в районе г.Одессы нефтеперевалочного комплекса (терминала) для приема и поставки нефтеперерабатывающим заводам нефти, которая будет поступать в Украину морским транспортом, мощностью 40 млн. тонн в год, с введением в действие первой очереди на 12 млн. тонн в 1994 году». Тем не менее, ни в 1994-м, ни позже терминал в порту Южный так и не появился.

Для Украины показателен пример упоминавшейся выше Литвы. Несмотря на серьезные экономические трудности, в Литве смогли - пусть и за пять лет (хотя это меньше, чем наш семилетний долгострой, которому к тому же еще и не видно конца) - достроить нефтяной терминал на Балтике. В ноябре 1999 года терминал Бутинге, способный обрабатывать до 14 млн. тонн нефти, был введен в действие. Через него почти сразу же было получено и перекачано на Мажейкяйский НПЗ 83 тыс. тонн североморской нефти марки Flotta, импортированной из Великобритании. Это позволяет маленькой балтийской стране выдерживать жесткий прессинг со стороны большой России, которая почти прекратила поставки нефти на Мажейкяй. Если представить себе ситуацию, что Литва, подобно Украине, продолжала бы сомневаться в том, строить ей или нет терминал Бутинге, исход ее диалога с Россией был бы однозначно не в пользу Вильнюса.

Украине на девятом году независимости все чаще подкидывают вопрос: во что, мол, обойдется строительство терминала Южный и соединительного нефтепровода Южный - Броды? И нужна ли эта затея вообще? Каспийская нефть - это, мол, мыльный пузырь. Следует вспомнить, что строительство терминала в общем-то никак не было связано с каспийской нефтью. Когда в 1993 году вышло упомянутое выше постановление Кабмина, о перспективах нефтедобычи на Каспии в Украине были осведомлены, в лучшем случае, единицы из числа специалистов и журналистов. И уж точно об этом понятия не имели те, кто так много пишет и говорит о каспийской нефти сейчас, выступая с позиции экспертов. На наш взгляд, впору задаваться другим вопросом: во сколько Украине обходится отсутствие терминала? Литовцы вполне могут подсказать правильный ответ. Терминал Бутинге дает им возможность если и не на равных, то уж точно не на коленях вести переговоры с российской стороной.

Украина же постоянно вынуждена продолжать унизительные переговоры о задолженности. Практика политических или имущественных расчетов за долги является бесперспективной, поскольку позволяет лишь временно отсрочить решение проблемы. И вдобавок подобные решения, как правило, далеки от оптимальных.

Взять хотя бы погашение части задолженности путем зачета долга за газ как плату за аренду военно-морской базы РФ в Севастополе. Стоимость этой аренды вышла смехотворно низкой - 97,7 млн. долл. в год, хотя даже по самым скромным оценкам специалистов она должна составлять от 420 до 471 млн. долл. ежегодно.

Или взять передачу РФ стратегических авиационных комплексов Ту-160 и Ту-95МС. В результате продолжительных переговоров и прессинга украинская сторона согласилась передать РФ самолеты Ту-160 по цене почти втрое ниже, чем изначально предполагавшаяся, - 25 млн. долл. вместо 70 млн. долл. Соответственно, Украина смогла таким образом погасить лишь часть долга, а не всю его сумму. Постановка вопроса российской стороной об остальной задолженности состоялась быстрее, чем ожидалось. И Россия уже готова взять у нас магистральные нефте- и газопроводы, предприятия аэрокосмической отрасли и истребители МиГ-29 - современные самолеты, имеющиеся на вооружении ВВС.

Корень проблемы украинской задолженности, с неумолимой неотвратимостью встающей ежегодно перед правительством, - в дискриминационной ценовой политике поставок российского газа, обусловленной их монопольным характером. Россия, торгуя газом, использует несколько режимов. Для одних - Белоруссия - это преференциальный режим, поскольку цена газа не превышает 30 долл. за 1 тыс. кубометров. Для Украины - это явно дискриминационный режим. Цена газа на границе РФ с Украиной на протяжении последних лет, включительно с 1998 года, составляла 80 долл. за 1 тыс. кубометров, в то время как цена для европейских импортеров, как правило, не превышала 56 долларов. Таким образом, уже сопоставление этих цифр дает основание утверждать, что украинский долг за российские энергоносители на 30% создан искусственно.

Кроме этого, российская сторона при обсуждении поставок украинской промышленной продукции и товаров в счет погашения долгов за газ требует, чтобы Украина выполняла поставки по внутрироссийским ценам, которые ниже мировых. При таких «правилах игры», задаваемых российской стороной, Украина всегда будет в должниках. Выход - в изменении этих правил, для чего необходима соответствующая политическая воля украинской стороны.

Завышение цен при поставке энергоносителей в Украину является характерным не только для сферы торговли природным газом. Это характерно и для ряда других видов топлива, что также импортируются почти в полном объеме из России.

Таким образом, приведенные в таблице данные убедительно свидетельствуют в пользу предположения об использовании российскими компаниями своего монопольного положения на украинском рынке для навязывания завышенных цен на экспортируемые энергоносители. Завышенная цена и является одним из приводных механизмов перманентного образования украинских долгов. Следовательно, это лишний раз подтверждает стратегическую важность решения проблемы диверсификации источников поступления энергоресурсов.

В России, в отличие от Украины, прекрасно понимают, к каким последствиям может привести диверсификация Украиной источников и путей поставок энергоносителей, даже если речь идет о квазидиверсификации (поскольку транзитные магистрали, например для экспорта туркменского газа, контролируются Россией). Именно поэтому «Газпром» предпринял все усилия, чтобы перекупить почти весь объем туркменского газа на 2000 год и тем самым лишить Украину возможности его приобретения.

Решение проблемы украинских долгов за энергоносители возможно при условии отказа России от дискриминационной ценовой политики относительно их поставок в Украину. В контексте проведения антидискриминационой политики важное значение для Украины имеет сотрудничество с ведущими западными компаниями, которые проявляют активный интерес к украинской газотранспортной системе. Это сотрудничество, начатое еще в первой половине 90-х, в конце концов должно быть наполнено конкретным содержанием.

А громкие заявления в российских средствах массовой информации, значительная часть которых подконтрольна «Газпрому», о будущем «опустении украинских труб» есть не что иное, как элемент сознательной пропагандистской кампании. Она направлена на создание атмосферы психологического дискомфорта и политической безысходности для руководства Украины с целью склонения его к проведению мягкой тарифной политики и передачи транзитных магистралей «Газпрому» в качества платы за долги.

Определенные потери, которые неизбежно будут иметь место от переориентации части российского газового транзита, можно скомпенсировать повышением тарифа за транзит через Украину.

Можно высказать предположение, что у «Газпрома» ближе к 2010 году может возникнуть дефицит мощностей для поставок контрактного газа в Европу. Тем более что стратегия наращивания экспорта российского газа предусматривает увеличение его поставок как раз на те перспективные рынки Европы, путь к которым пролегает через трубопроводные магистрали Украины, и любой другой вариант не является оптимальным. Прежде всего это касается стран Центральной и Южной Европы, а также европейской части Турции.

Вот свежий пример. Венгерская нефтегазовая компания MOL и хорватская INA-Industrija Nafte планируют строительство нового газопровода, который «свяжет» обе страны. Хорватия в настоящее время импортирует газ через Украину, Словакию, Австрию и Словению. Венгеро-хорватский проект обеспечит ей более короткий маршрут транспортировки - через Украину и Венгрию. С введением газопровода в действие стоимость транзита для Хорватии снизится примерно на 40%, что весьма существенно.

Можно приводить и другие примеры. Но суть состоит в том, что пора наконец осознать, сколь непомерно высокую цену платит Украина за так называемое стратегическое партнерство со своим северным соседом.