Реформирование по-английски: тихо, но перманентно

Чему поучиться у Гулливера

Чили и Польша, Венгрия и Хорватия… Интерес к пенсионной тематике заставил меня поколесить по свету, вникая, изучая и, надеюсь, извлекая не самые плоские наблюдения. Но то, что тема приведет в Лондон, еще несколько лет назад могло показаться невероятным. Чем же англичане, этот символ добропорядочности и приверженности к традициям, с их мощнейшими частными пенсионными фондами (или, как их называют в Англии, пенсионными схемами), могут помочь нам, постоянно мечущимся между здравыми пенсионными идеями, половинчатой их проработкой и посредственным воплощением ввиду отсутствия кадров, полноценного финансового рынка и свободных денег?

Траты английской казны на цели социального обеспечения (включая и пенсионное), уже начиная с 1994/95 бюджетного года, стабильно превышают 100 млрд. фунтов стерлингов в год. Умножьте на 9,3 — и вы получите сумму в гривнях, которая в два с лишним раза превышает прогнозный украинский ВВП 2005 года…

Английским пенсионным фондам многие десятилетия. Только те из них, которые называются корпоративными (или, если более точно, создаваемыми по месту работы, англ. оссupational), располагают фантастическим, по нашим меркам, объемом активов — 750 млрд. фунтов стерлингов...

Казалось бы, нам заимствовать английский опыт — все равно что лиллипутам примерять одежки Гулливера. Нет, конечно, на бумаге можно срисовать все что угодно, а смысл?.. Однако когда эксперты Американского агентства по международному развитию, чутко отслеживающие тенденции в пенсионном обеспечении разных стран, назвали Англию в числе заслуживающих внимания украинских специалистов, занимающихся запуском негосударственных пенсионных фондов, в этом не было никакой ошибки. В чем наша группа успела убедиться в ходе шестидневного пребывания в Лондоне и изучения работы разных субъектов пенсионного рынка, как-то: пенсионная схема, страховая компания, Национальная ассоциация негосударственных пенсионных фондов и, наконец, новый пенсионный регулятор.

Невзирая на все несходство подходов, финансовых условий, постоянную терминологическую путаницу и разницу в два часа времени, параллелей между Киевом и Лондоном в пенсионном обеспечении существенно больше, чем могло бы показаться на первый взгляд.

Во-первых, довольно скудные государственные пенсии, замещающие лишь порядка 18% средней заработной платы.

Во-вторых, крайняя запутанность и противоречивость законодательства, которая, вероятно, превосходит даже украинскую.

В-третьих, сложность функционирования и регулирования деятельности разных подвидов негосударственного пенсионного обеспечения (профессиональные пенсионные схемы, индивидуальные пенсионные планы и, как вариант, так называемые планы стейкхолдеров).

В-четвертых, неэффективная система просвещения и информирования населения, на что указывали английские коллеги буквально на каждой встрече. Как ни печально, но даже в Англии, с ее громадными рыночными традициями, к осмысленным решениям в пенсионной сфере порой оказываются не подготовленными не то что рядовые работники той или иной компании, но даже доверенные лица действующей в ней пенсионной схемы (весьма отдаленная украинская аналогия — члены совета негосударственного пенсионного фонда).

По экспертным оценкам, почти 48% англичан не имеют никакого представления о том, какие накопления на пенсионных счетах им понадобятся для обеспечения себя в старости. И, наконец, 40% полагаются в этом вопросе на государство. А мы по простоте душевной думали, что патернализм только у нас в крови…

В-пятых, растет нежелание молодежи участвовать в пенсионных схемах. Во многом — это отголосок недавних обвалов на фондовых рынках и корпоративных скандалов.

В-шестых, чем больше система реформируется, тем больше новых преобразований требуется. Причем ни особой жесткостью, ни одномоментностью британские реформы не отличаются: пенсионная система достаточно мощная и «плавучая», чтобы не пойти ко дну под напором внутренних противоречий и внешних катаклизмов.

Целый пакет законодательных изменений начал действовать в Великобритании с 6 апреля (начало нынешнего финансового года. — Н.Я.), еще один, предусматривающий в том числе и налоговые новшества, вступит в действие с 6 апреля 2006-го. Но и на этом вряд ли успокоятся. Англичанам предстоит решить вопрос с «экспортом» пенсий из одной страны в другую в рамках Евросоюза. А в этом деле с наскоку не получится.

Как выглядит британский «общий котел»

Человеку со стороны разобраться в этом трудно. Но будем стараться.

В отличие от Украины, даже скудную базовую пенсию (82 фунта в неделю плюс 49 фунтов на неработавшего (шую) супруга/супругу пенсионного возраста) требуется заработать. Нет, я ничего плохого не хочу сказать об украинских пенсионерах — дай Бог им здоровья и счастья, но в Англии достижение 65-летнего возраста мужчиной и 60-летнего женщиной — еще не повод для получения пенсионных денег из госказны. Важен твой трудовой стаж. Для того чтобы получить право на базовую пенсию, мужчина до своих 65 лет должен отработать 44 года, женщина до 60 — 39 лет (для сравнения, у нас при самом низком в Европе возрастном цензе, чтобы получить минималку, требуется отработать соответственно 25 и 20 лет). Ну а те, кто 44/39 лет не выработал, получают только часть от еженедельных 82 фунтов. Строго пропорционально стажу.

Надо сказать, что и возрастной порог не является неизменным. Пока, вплоть до 2010 года, женщины будут выходить на пенсию в 60, но потом их пенсионный возраст начнет поэтапно повышаться до 65. Однако трудно сказать, когда окончится это «догоняние» мужчин: тем, может статься, предстоит пережить очередное повышение пенсионного возраста. По крайней мере, в британской Ассоциации НПФ нам уже говорили о проекте, предусматривающем повышение возраста выхода на пенсию для представителей сильного пола до 70 лет. На сей раз рассчитанное на период до 2030 года.

Рассматривается также предложение узаконить норму, согласно которой для получения пенсии необходимо прожить в стране минимум десять лет. Что ж, не лишенная актуальности идея, если учесть, что в прошлом году практически весь прирост населения туманного Альбиона был обеспечен за счет иммиграции.

И все же вернемся к базовой пенсии. 131 фунт в неделю на семью из двух пенсионеров — это далеко не прожиточный минимум, когда одна поездка в лондонском метро стоит два фунта, а пинта пива — порядка трех. Но с 1961 года в Великобритании существует еще и так называемая вторая государственная пенсия (State Second Pension — S2P), которая зависит от заработка и взносов, сделанных как работником, так и его работодателем в систему государственного страхования.

Система S2P сложна и запутанна: в течение почти трех десятилетий каждое правительство считало своим долгом внести в нее очередные изменения. Однако самый общий вывод, вероятно, состоит в том, что для немалого количества англичан и она не является спасением. Тем, кто не имеет других источников к существованию, государство после проверки материального положения выплачивает еще и социальную пенсию (105 фунтов в неделю на одного или 160,95 на супругов-пенсионеров).

Впрочем, часть британцев… вообще отказываются от второй пенсии. Особенно те, кто молод и высокооплачиваем. Есть смысл, ведь «отказникам» государство возвращает определенный процент взносов с тем, чтобы их можно было перенаправить на дальнейшее инвестирование и накопление в рамках то ли индивидуального пенсионного плана, то ли корпоративной пенсионной схемы, участником которой человек является по месту работы. Что подтверждает одну довольно банальную мысль: частное пенсионное накопление обычно выгоднее государственного пенсионного обеспечения.

Риски, которые всегда с ними

О корпоративных пенсионных схемах, действующих на британских предприятиях, можно говорить долго и пространно. Но вряд ли исключительно в превосходной степени. У кого, скажите на милость, поднимется рука описывать все в розовых тонах, когда в памяти нации все еще свеж 15-летней давности скандал с медиамагнатом Робертом Максвеллом, незаконно вытянувшим из «своих» пенсионных фондов свыше 400 млн. фунтов и ограбившим более 30 тыс. будущих пенсионеров?

То был первый толчок к очередному реформированию всей пенсионной сферы и созданию первого органа, регулирующего рынок корпоративных пенсий. Увы, не замедлил появиться и второй — спад на финансовых рынках в начале нынешнего десятилетия. Возникла целая волна неплатежеспособности работодателей, поставившая под угрозу пенсионное обеспечение миллионов англичан.

В условиях, когда пенсионных схем очень много (порядка 100 тыс. по стране) и беды у них разнообразны, встал вопрос, с одной стороны, о защите прав нынешних и будущих пенсионеров (с апреля 2005 года создан Фонд по защите пенсионных выплат), а с другой — о новом качестве работы регулятора. Вместо «старого», действовавшего с 1997 года, был создан новый регулятор с иными названием и задачами — не фиксировать недостатки, которые уже успели привести к негативным последствиям, а работать на упреждение (то ли рискованных вложений активов, то ли неэффективной работы доверенных лиц).

Однако и этим проблемы полностью не решаются. «Нам нужно не в апокалиптических терминах объяснить, что существуют риски с пенсиями по месту работы. Но эти риски умеренны, тогда как риски неучастия в данных программах более серьезны», — говорит новый руководитель Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов Робин Эллисон.

У непосвященного читателя может возникнуть вопрос: если даже в Англии столь велик риск неплатежеспособности по пенсионным обязательствам, то зачем разрешать деятельность такого института, как негосударственный пенсионный фонд, в Украине, где и опыта нет, и объемы финансовых возможностей куда скромнее? Здесь мы вынуждены остановиться на некоторых теоретических вопросах, чтобы показать, что НПФ у них и у нас — это две довольно существенные разницы. И дело не в количестве участников или накопленных средств.

Наша газета уже не раз рассказывала, что, с точки зрения теории, в мире существуют два вида негосударственных пенсионных фондов — с определенными взносами (defined contribution, или DC) и определенными выплатами (defined benefit, или DB). И в первом, и во втором случае деньги в пользу будущего пенсионера вносят и работодатель, и сам работник. Однако в DC-схемах гарантий пожизненного размера будущей пенсии нет: он определяется размером фактически сделанных в пользу участника взносов, а также инвестиционным доходом, который удалось заработать в процессе вложения этих денег в акции, облигации, недвижимость и т.д. Несмотря на бурные дебаты 2003—2004 годов, украинским законодателем был разрешен именно такой вид фондов, и никакой другой.

В Англии, многих других европейских странах, а также в США сначала возникли схемы DB. Когда работодатель гарантирует работнику выплачивать после его выхода на пенсию определенный процент последней заработной платы. Однако случись что-то с предприятием или какой-нибудь катаклизм на финансовом рынке, обещание пенсии может очень легко превратиться в пустышку. Поскольку гарантию дало предприятие, и только. Не выполнит — к кому тогда апеллировать?

Любопытно, что, применительно к Британии, ситуацию усугубляет неуклонный рост продолжительности жизни. Который происходит не в последнюю очередь… по «вине» успешно работающих английских пенсионных фондов. К примеру, актуарные расчеты, которыми с нами поделились специалисты крупнейшей в стране по количеству участников пенсионной схемы BT (компании «Бритиш телеком»), показывают, что 65-летний мужчина с пенсией более 10 тыс. фунтов в год живет на два года дольше, чем тот, у кого пенсия меньше…

Рост продолжительности жизни, падение рынков акций и государственных ценных бумаг — это причины, не зависящие от квалификации тех, кто управляет пенсионными деньгами. Когда негативные для пенсионных активов тренды совпадают, возникают просто-таки взрывоопасные ситуации, подобные той, что наблюдалась в Англии всего три-четыре года назад. В большинстве пенсионных схем возникли громадные финансовые «дыры» (т.е. обязательства по выплате денег пенсионерам буквально в считанные месяцы стали намного превышать пенсионные активы). Некоторые предприятия просто разорялись, что ставило под угрозу дальнейшее пенсионное обеспечение их работников. Но и на уцелевших было не до веселья. Можно представить себе состояние человека, который, выходя на пенсию, вдруг обнаруживал, что в его личной «копилке» всего 40—60% тех денег, которые были ему обещаны…

Как боролись с объективными обстоятельствами? Довольно решительно. С одной стороны, происходило увеличение работодательских отчислений в пенсионную схему. С другой — закрывались DВ-схемы и вместо них открывались схемы DС, как наиболее прозрачная и контролируемая форма пенсионного обеспечения. В-третьих, на крайний случай — государственная помощь. За последние 20 лет британская казна только по так называемому плану финансовой поддержки израсходовала 400 млн. фунтов для выплат пенсий людям, потерявшим накопления вследствие ликвидации пенсионной схемы или нехватки средств у работодателя. Сумма по английским меркам не Бог весть какая, но все-таки…

Хочу особое внимание обратить на второй пункт. Закрытие DВ-схем не следует воспринимать буквально. Закрывались они для новых работников компании. Например, в «Бритиш телекоме», где побывала украинская делегация, такой решительный шаг был сделан 31 марта 2001 года. Те, кто приступил к работе после этой даты, становились участниками схемы DС, и их количество к марту 2005-го уже превысило 7,9 тыс. Но ни один еще не начал получать пенсию. (Для сравнения, в «бритиштелекомовской» схеме DВ — 79,6 тыс. участников и 177,2 тыс. пенсионеров).

Прошло уже несколько лет, «устаканился» фондовый рынок. Но дефицит существующей в «Бритиш телекоме» схемы с определенными выплатами все равно составляет 2 млрд. фунтов. Нам рассказывали, что на его покрытие компания ежегодно направляет дополнительно 232 млн. фунтов. Казалось бы, какая жертва! Но не будем забывать, что в периоды хорошего рынка в корпоративных пенсионных схемах создается профицит, и компании с радостью уменьшают объем отчислений. Или не делают их вообще. Последний раз в «Бритиш телекоме» такое случалось всего шесть лет назад.

«Сегодня 20-летний работник становится участником схемы с определенными взносами, тогда как 20 лет назад он становился бы участником схемы с определенными выплатами», — так сформулировал сущность перемен Тим Бэнкс из хорошо известной на английском пенсионном рынке страховой группы Standart Life. Компании, входящие в состав SL, предоставляют более чем 38 тысячам (!) пенсионных схем самый широкий спектр услуг — по администрированию, управлению активами и, наконец, по выплате пенсий. Но несмотря на то, что здесь знают толк в своем деле, группа вслед за своими клиентами не так давно испытывала серьезные финансовые трудности.

Однако мы отвлеклись. Можно ли сделать вывод, что «генеральная линия» развития негосударственного пенсионного обеспечения в Великобритании пролегает через отказ от схем с определенными выплатами в пользу схем с определенными взносами, на которые уже приходится свыше 10% всех английских пенсионных активов (а еще десять лет назад приходился 1%)? В этой связи мне хотелось бы процитировать слова известного украинского эксперта: «В пенсионной сфере достижения и ошибки нельзя измерять обычными инструментами, например, линейкой. Здесь надо мерять поколениями. Лишь через три поколения, лет через 120, можно будет оценить глубину ошибок, которые совершены. Страны надо оценивать не потому, что они хотят сделать, а по тому, что они хотят переделать».

С этой точки зрения британская «переделка» еще в младенческом возрасте. Вероятно, поэтому ни в пенсионном регуляторе, ни в лондонском Институте пенсионного менеджмента не рискнули нам однозначно сказать, во что же она в конечном итоге выльется. А вот Брайан Килпатрик, курирующий вопросы инвестирования в Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов, высказался довольно определенно: «Мы и за DВ-схемы, и за DС-схемы. Наша главная цель — видеть тот размер пенсий, который бы удовлетворял потребности человека»…

Говорить об общеевропейской тенденции к переходу на DС-схемы следует также с оглядкой. Как оказалось, в Нидерландах 98% пенсионных фондов построены на схемах с определенными выплатами. И многие испытывают практически те же проблемы, что и их английские собратья. Однако голландская «переделка» в основном пока сводится к более жесткому надзору за работодателями-инвесторами пенсионного фонда, нежели к кардинальным шагам, таким, как отказ от обещания пенсий. Впрочем, статья об особенностях голландских НПФ еще впереди…

Мысли вслух

Что интереснее — DВ или DС? С точки зрения возможностей при инвестировании, последняя схема безусловно предпочтительнее. Если при «определенных выплатах» все вопросы инвестирования решают доверенные лица (то есть представители участников, администрации компании и профсоюзов), то при «определенных взносах» решение принимает в основном работник. Он вправе распорядиться, во что следует вкладывать его пенсионные накопления. Например, в «Бритиш телекоме» можно выбирать из семи вариантов: от вложения денег в акции крупнейших английских компаний до такого безрискового (но и малодоходного) инвестирования, как покупка первоклассных гособлигаций.

Однако, как сетуют менеджеры схемы, 90% участников остаются, простите за тавтологию, абсолютно безучастными. Прелести инвестиционного выбора попросту недоступны их пониманию. Впрочем, как и пониманию среднестатистического украинца. И в 90% случаев происходит «инвестирование по умолчанию» — в фонд с оптимальной структурой вложений, в зависимости от возраста конкретного работника компании. Поневоле вспоминается «бородатый» советский анекдот про «итого»…

Впрочем, а чему удивляться? Тому, что финансы — не всякого ума дело? В конце концов, для тех немногих, кому не дает покоя желание поэкспериментировать, в Британии существуют индивидуальные пенсионные программы…

Почему оно «крутится»? Почему негосударственное пенсионное накопление столь популярно? Ответ прост: налоговые льготы.

В большинстве случаев корпоративные пенсионные схемы строятся на том, что взносы работника и работодателя не облагаются налогом. Только несколько цифр. В течение 1998—2003 годов суммы льгот по взносам работодателей, полные или частичные, оценивались в Британии в 18,5 млрд. фунтов. Законом установлено, что максимальная не облагаемая налогом сумма взносов на одного человека, уплаченных за год и им самим, и работодателем, в 2006—2007 финансовом году (с 6 апреля 2006-го по 5 апреля 2007-го) не может превышать 100% заработка работника или 215 тыс. фунтов стерлингов (для тех, кто зарабатывает еще больше). И вплоть до 2010-го вырастет до 255 тыс. Тогда как взносы «сверх того» облагаются по ставке 40%.

Это, думается, очень важная часть ответа на вопрос, почему пенсионная индустрия в Великобритании динамично развивается, невзирая на отдельные скандалы и финансовые катаклизмы.

А еще одна часть ответа в том, что даже при наличии DВ-схем, где главный пункт — обещание работодателя, работник все-таки защищен от работодательского произвола.

Знакомясь со статистикой различных компаний, нельзя не обратить внимание на большое количество тех, кто уже уволился, но сохраняет свои пенсионные права. Например, в DВ-схеме «Бритиш телекома» таких бывших работников 99,4 тыс. человек — против, напомним, 79,6 тыс. нынешних активных участников. Не знаю, к счастью или нет, но это очень распространенная в Англии практика. Ведь из-за несходства разных моделей налогообложения пенсионных схем люди очень часто предпочитают не морочиться с переводом своих накоплений по новому месту работы. Таких в стране ни много ни мало 6,7 млн. человек (данные 2000 года).

Сколько надо отработать, чтобы за тобой сохранялось право на корпоративную пенсию? Обычно два года. Пенсия найдет «героя» и через 20, и через 30 лет после увольнения, но, естественно, ее размер будет куда меньше, чем у работника с аналогичной зарплатой, но оттрубившего на предприятии три или четыре десятилетия, в течение которых работодатель продолжал платить за него пенсионные взносы. С другой стороны, на новом месте работы, скорее всего, тоже имеется пенсионная схема. Поэтому к моменту выхода на заслуженный отдых есть шанс получить право на две, три и так далее небольшие корпоративные пенсии.

Согласно изменениям к закону, которые вступят в действие с апреля 2006 года, защищены даже те, кто отработал в фирме всего три месяца (что особенно важно для женщин). В корпоративной пенсионной схеме им должны предложить выбор — либо перечисление накопленных денег в другую схему, либо возврат суммы, равной взносу работника.

С нынешнего года интересы работника будут блюсти и в случае слияния компаний. Новый работодатель обязан предложить ему участие в пенсионной схеме на условиях не хуже прежних. Это так и называется — «защита интересов работников».

Так что работодательским обещаниям пенсии можно верить чаще, чем это нам кажется со стороны. При условии, что за их соблюдением следят английский законодатель и английский государственный чиновник.