НЕФТЕРЫНОК УКРАИНЫ: ДЕФИЦИТ КАЧЕСТВА, РЕЗЕРВА И ГАРАНТИЙ

У рынка нефтеторговли любой страны есть параметры, которые можно назвать «аттестатами зрелости». Это унификация банка качества нефти (QBS, Quality Banking System), уровень использования биржевых элементов защиты («хеджирование»), нормативы формирования стратегических оборонных и стабилизационных резервов страны. Если государство не имеет денег и желания для ввоза дешевой нефти, тогда приходится опустошать собственные недра, развивая индустрию добычи. Но у нее, как и у нефтеторговли, также должны быть свои «аттестаты зрелости»: это инструменты привлечения капитала в отрасль — нормы деятельности концессий; раздела продукции (prodaction shearing); оценки запасов.

Первые шаги к глобализации

В 1999—2000 годах Украина с существенным запозданием сделала первые шаги по развитию торговой и нефтедобывающей отраслей. В прошлом году наша страна наконец-то обзавелась национальной системой prodaction shearing, промучившись в условиях дефицита нефти и сокращения собственной добычи больше восьми лет. А к лету 2000 года Украина приступила к унификации своей системы учета нефтяных запасов с мировыми стандартами, а также всерьез занялась коренной реформой управления геологической отраслью.

Таким образом, в ближайшие годы запасы украинских недр станут исчислять, как и во всем мире, с учетом и прогнозных объемов, и расчета себестоимости добычи, и вероятной коммерческой ценности разведанных типов нефти. Это позволит избежать казусов, таких, например, как оценка перспективных запасов Днепро-Донецкой впадины, проведенной в 1998—99 годах отечественными специалистами и корпорацией Brayant Petroleum Amoco. Результаты оценок отличались друг от друга на сотни миллионов тонн условного топлива.

Стагнация освоения нефтересурсов

Ранее геологические запасы исчислялись «по-советски»: без учета востребования рынком разведуемого сырья и расчета ориентировочной теплотворной способности перспективного объема запасов. Единица запасов «засоренной» битуминозной нефти по существу уравнивалась с единицей запасов нефти «легкой». «Дельта» в таком нехитром советском геологическом бизнесе возникала, как всегда, в момент директивного распределения (предоставления) лицензий на добычу. Одна фирма получала коммерчески более перспективное месторождение, другая — менее. Как и в других отраслях, директивное распределение было поставлено на конвейер. Но этот факт было невозможно доказать при действии старой методики учета запасов, поскольку все месторождения теоретически были «одинаковыми».

В результате почти за десять лет Украина смогла привлечь к добыче нефти и конденсата не больше дюжины иностранных инвесторов. Это Sentosa («Ахтырканефтегаз»), JKX («Полтавская газонефтяная компания»), Epic Energy («Крым Техас Нафта»), Ukr Ran Oil («Каштан Петролеум»), Amenda Enterpris («Укрнефтегазгеология»), Momentum Enterprise («Коломыйская нефтегазовая»), Fountain Oil («Бориславская НГК») а также Delta и Kelt Energy. Большинство из этих инвесторов нельзя назвать стратегическими. Некоторые из них — вообще детища «оффшорного рециклирования» отечественного капитала, а не продукты развития признанных мировым рынком нефтекорпораций.

Из-за отсутствия унификации отечественных норм оценки запасов и старых стандартов нефтеторговли развитием нефтепромыслов занято слишком мало значимых инвесторов, и конъюнктура добычи не улучшается. Наилучшей иллюстрацией этого служит стагнация проекта доразведки блоков черноморского шельфа Украины, проводимая корпорациями Western Atlas и Shell Pecten.

Та же корпорация, Western Atlas почти одновременно с работами в Украине (правда, совместно с рокфеллеровской XOM) начала доразведку нефтеносных структур черноморского шельфа Румынии. Уже к 1997 году нефтедобыча на румынском шельфе была доведена до 3 млн. тонн в год. В этом году черноморский шельф даст половину из 8—9 млн. тонн всей добываемой в Румынии нефти.

Заметим: геодезические параметры украинского, румынского нефтегазоносных блоков Левада почти идентичны. Просто в одной стране выгодно инвестировать в нефтедобычу и торговлю, а в другой — «немного рискованно».

Конкуренция в европейском транзите «светлой» нефти

При низкой конъюнктуре развития нефтедобычи любому государству не остается ничего другого, кроме как уповать на транзит, создавая при этом идеальные условия на национальном рынке торговли сырой нефтью. Румыния, например, считает уровень своей нефтедобычи очень низким. Хотя в этой стране работает больше НПЗ, чем в Украине (аж 14). Все они не менее стары, чем трансильванские нефтепромыслы. Поэтому в 1992—93 годах Бухарест без особых проблем и без «галстучной дипломатии» привлек греческих инвесторов к строительству крупнейшего в Черноморском регионе нефтетерминала Freedom Star. Для обеспечения его работы был реконструирован Дрогобужский морской канал и был создан специализированный банк — крупнейшее совместное предприятие ЕБРР в Восточной Европе. С 1997 года порт Констанца превратился во вторую по объему перевалки нефтегавань Европы, опережая Геную и уступая только Роттердаму.

В результате Румыния в достаточно короткий срок (1994—98 годах) стала плацдармом развития для самых агрессивных и инициативных европейских нефтекомпаний: Glencore, Avin Oil, Coral Petroleum, Vitol Oil и Western Petroleum. Основными источниками импорта нефти стали Ирак, Иран и Ливия.

По однозначному мнению специализированной прессы, изменения направлений румынского импорта произошли вследствие подъема к подобающему уровню инфраструктуры нефтерынка. А также благодаря грамотному привлечению именно указанных иностранных инвесторов: Швейцария, Саудовская Аравия и Греция очень спокойно относятся к «звонкам из Вашингтона».

Напомню, что в отличие от Румынии буквально «нашпигованная» российским капиталом отечественная торговля нефтью готова в любой момент отреагировать на появление в Украине крупных партий нефти «политически неправильного» происхождения. Достаточно вспомнить перипетии вокруг неудачно начатого украинскими предприятиями нефтепроекта P&P (строительства нефтепровода Самсун—Джейхан). Кто «завалил» проект, остается только гадать — проект был ориентирован на организацию импорта через Украину крупных партий иракской нефти по гуманитарным квотам ООН…

Состязание за право транзита Azeri Light и Sobco Украиной уже проиграно

В начале текущего года котировки мирового рынка пополнились двумя новыми типами нефти. Из Поти на Сицилию были отгружены первые танкерные партии Azeri Light (Socar; Азербайджан). А нефть Sobco, добываемая азербайджанской AIOC, завершила долгий и непростой путь к признанию банкирами и «хеджерами». Таким образом, нефтерынок воюющих стран Закавказья намного опередил Украину по спектру обращающихся на рынке сортов нефти: с учетом транзитных Tengis и Urals их стало уже четыре.

В Украине, как и десять лет назад, все еще присутствует нефть одного типа. По-большому счету, на отечественном рынке торгуют даже не нефтью, а неким продуктом самарского происхождения под торговой маркой «уральская топливная смесь» (urals). Этот продукт «нефтью» назвать сложно, поскольку он не добывается, а «миксируется» Самарской базой смешения нефти АО «Транснефть». Смесь производится на основе башкирского, удмуртского, приволжского, сибирского и казахского нефтесырья. Она котируется в самых низких ценовых позициях мировых бирж. Основной торговой площадкой для urals почему-то является все та же итальянская Сицилия.

Главным препятствием для транзита через Украину нефти каких-либо других типов, кроме «уральской смеси», является (как и в случае с оценкой запасов) старая система учета и оценки качества. Потому что в случае отшланговки в Одессе или Феодосии нефти азербайджанского или аравийского происхождения ее качество и стоимость будут определены по-советски просто — всего по нескольким стандартам ГОСТ 3781-87. В то же время в странах Балтии и Восточной Европы (с 1999 года — даже в воюющей Грузии) ввозимая нефть оценивается по глобальным стандартам, согласно сотен типов нефти системы учета API ASTM/ISO. Для всего мира по этой системе АРI каждый сорт нефти имеет «конкретный адрес» (маркируется наименованием скважины) и стандартизируется, исходя из уровня ее теплотворной способности.

Соответственно, перевозчик или владелец партии нефти получает от руководства страны в качестве гарантий не «разговор о реформах и вообще», а нормативно закрепленные барьеры на пути возможного «смешения» дешевых сортов нефти с сырьем более дорогим.

Во время прошедшего в начале лета 2000 года специализированного заседания консультационного комитета президентов Украины и Польши, посвященного реализации проекта Одесса—Броды—Плоцк, глава СНБО Украины Е.Марчук отметил главные препятствия на пути строительства этого стратегически важного для безопасности страны объекта: неразвитую инфраструктуру крупнооптовой торговли нефтью (в частности, неразвитый фрахтовый рынок), а также отсутствие гарантий возможного хищения (смешения) нефти по маршруту следования.

Украина только в 1998 году обзавелась Центральной энергетической таможней, и основные юридические термины работы, а также порядок растаможки танкерных партий были унифицированы только в 2000 году. Также, спустя десятилетие тотального нефтяного дефицита, только в этом году началось создавание Единого центра информационного мониторинга нефтеторговой отрасли (при «Укрвнешконсалте»).

В то же время абсолютно адаптированный к мировым стандартам работы нефтерынок Румынии уже сегодня готов принимать с борта танкеров до 60 млн. тонн «светлой» нефти.

Реакция украинского нефтерынка

В 1997-м украинско-российский «Южный топливно-энергетический консорциум» официально заявил о завершении работ по реверсу мощностей перевалки нефтерайона Одесского морского порта. В 1999 году порт получил возможность отфильтровки балласта с приходящих пустых танкеров. Одесса с тех пор может как отправлять, так и принимать не менее 25 млн. тонн нефти в год. По мнению прессы, реверс мощностей нефтегавани произошел благодаря заинтересованности в этом учредителей консорциума (предприятий группы «ТНК», таких, как «Мортрансбанк» и «Синтез Ойл»).

В то же время продолжалось противостояние вокруг строительства нового 60-миллионного НПК в порту Южный. За строительство звучал достаточно обоснованный аргумент о том, что транзит к отгрузке через Одесскую нефтегавань российской нефти не позволить удовлетворить потребности Украины в импорте нефти для заполнения нефтепровода Одесса—Броды.

Против — аргумент не менее убедительный: теоретически связующий Одессу и Броды нефтепровод будет заполнен «нормальными» типами нефти, следующими в Польшу и Балтию. Он станет автономным анклавом в системе транспортирования нефти госпредприятием «Дружба». По одной ветке этой трубопроводной системы, с Адметьевска в Венгрию и Словакию, будет следовать, как и прежде, нефть типа urals, по другой — нефть «чистого» качества.

Где-то на какой-нибудь невзрачной нефтеперевалочной станции Воля Арламова, Жмеринка или Ковель обязательно возникнет украинский аналог «Самарской базы смешения нефти». В этом, даже по мнению самих сторонников нефтетранзитного проекта (таких, как глава польского консорциума Golden Gate Франц Цесаревич), кроется его слабость. Потому что при отсутствии в Украине единого банка качества нефти все титанические усилия по реализации проекта выглядят не чем иным, как просто намерениями «заработать на смешении» более дорогой нефти с дешевой. Благо, под рукой «Дружбы» целых четыре украинских и европейских НПЗ.

От одного десятилетия дефицита к другому...

Собственно, и из-за того, что Украина неспособна гарантировать стабильное качество обращающихся на рынке сортов нефти, крупных нефтеинвесторов у отечества как не было, так и нет. Наиболее иллюстративным прецедентом стал демонстративный уход из Украины Maraphon Oil в 1997 году — эта компания не уходила даже с Анголы и Мозамбика в период непростых вооруженных конфликтов.

Действительно, инвесторов, желающих вкладывать свои денежки в развитие отечественной «индустрии смешения» нефти, в Украине находится очень и очень мало. По большому счету, украинский нефтерынок уже почти десять лет является типичным образцом «индустрии смешения» — в нефтеперегонке доминируют поставщики самого дешевого, «грязного» сырья, а любые потоки более- менее ликвидного товара его обходят. Даже «исторически родные» поставки дорогостоящей Siberian light, добываемой «Лукойлом», в большинстве своем почему-то обходят Украину. Изменятся ли такие «темпы» развития украинского нефтерынка к осени 2000 года, когда обещано произвести презентацию первого украинско-европейского крупного нефтетранспортного проекта на высшем уровне?