Мухаммад Юнус: банкир, который спасет мир

Присуждение в декабре 2006 года Нобелевской премии Мира банкиру из Бангладеш далеко не всеми было воспринято с пониманием. Наибольшее ликование это известие вызвало на родине героя, что бы там ни говорили о нелегкой судьбе пророка в своем отечестве. Бангладешцы назвали это достижение самым важным событием в истории страны с момента обретения ею в 1971 году независимости и даже предложили объявить этот день национальным праздником.

Не скупились на поздравления и дифирамбы и во многих других странах, успешно воспроизводящих разработанную Мухаммадом Юнусом модель микрокредитования. Тем не менее нашлось немало скептиков, поставивших под сомнение как саму обоснованность присуждения премии Мира человеку, не имевшему никакого отношения к каким-либо конфликтам, так и основные тезисы созданной им экономической философии.

Банкир поневоле

Вообще-то стать банкиром Мухаммад Юнус никогда не стремился. На момент рождения (1940 год) его родная деревня находилась в территориальной юрисдикции Индии. Его родители не были ни слишком образованными (отец — семь классов средней школы, мать — четыре класса), ни слишком обеспеченными.

В 1947 году все семейство (у Юнуса было еще восемь братьев и сестер) переехало в Читтагонг — город-порт на границе с Мьянмой, впоследствии ставший вторым по величине в Бангладеш. Там отец Мухаммада занялся ювелирным бизнесом, доходы от которого хоть и позволяли не бедствовать, но и к роскоши не располагали. Его старший брат, в соответствии с традициями мусульманского общества, начальное образование получил в религиозной школе, но затем прослушал курс коммерции и права. Мухаммад же пошел в первый класс в самую обычную школу, расположенную по соседству с домом. Однако успехи, достигнутые им уже к концу четвертого класса, побудили наставников посоветовать ему попробовать продолжить обучение в самой привилегированной школе города.

До школы приходилось долго добираться, обучение было платным, не говоря уж о том, что поступить туда мог далеко не каждый. Мухаммад поступил, его отец обучение на ближайшие два года оплатил. Но решение всех остальных проблем (из которых транспортная оказалась наименее критической) оставил на усмотрение сына.

Школа эта предназначалась для детей высокопоставленных чиновников и зарубежных дипломатов. Язык преподавания — английский. Уровень материального благосостояния учащихся — значительно выше среднего. Тем не менее уже к концу первого полугодия Мухаммад не только показал лучшие результаты, но и получил привилегированный статус, который обеспечил ему дополнительные учебные часы в процессе подготовки к квалификационным экзаменам. По результатам экзаменов он занял первое место среди выпускников школы. Здесь же он вступил в ряды бойскаутов.

Дальнейшее образование будущий лауреат получил в городском колледже, а по результатам выпускных экзаменов он оказался на 15-м месте среди 39 тыс. выпускников аналогичных заведений. При этом членство в отряде бойскаутов он не прекращал и стал активным участником их международных слетов — сначала в Пакистане, затем в Индии (в то время территория Бангладеш была частью Восточного Пакистана) и, наконец, в Канаде. Причем эта последняя поездка не ограничилась лишь посещением Страны кленового листа, а переросла в увлекательное путешествие по Америке, оттуда океаном — до Англии, а затем на купленных по дешевке автобусах (в компании с остальными выходцами из Азии) — по всей Европе и Ближнему Востоку.

Столь нестандартный маршрут возвращения со слета несколько озадачил руководителей местной бойскаутской ассоциации, однако передача на баланс организации этих самых автобусов весьма способствовала достаточно мирному разрешению конфликта.

Прослушав курс истории искусств, побыв редактором студенческой (а затем и общенациональной) газеты, Мухаммад в 1961 году получает степень магистра экономики в Даккском университете. С этим дипломом он возвращается в Читтагонг, где и устраивается на преподавательскую работу. Попутно он открывает собственную типографию — единственную на тот момент на территории будущей Бангладеш (до этого вся печатная продукция поставлялась из Пакистана). Бизнес, на удивление достаточно успешный, отнимал слишком много времени, и Мухаммад вскоре оставил его на попечение отца и старшего брата, а сам задумался над получением степени доктора философии.

Эту степень он получил несколько лет спустя в качестве Фулбрайтского стипендиата в Виндельбратском университете в США. Экономика развития, математическое моделирование, эконометрия — вот сфера его непосредственных интересов во время обучения. На момент завершения диссертации Мухаммад уже имел должность преподавателя в университете Теннесси.

Именно там его застала новость о начале репрессий в Дакке. Вместе с еще пятью земляками Мухаммад организовал Комитет граждан Бангладеш, который развернул кампанию как в американских СМИ, так и среди наиболее влиятельных политиков. После провозглашения независимости Бангладеш молодой экономист вернулся на родину.

Чокнутый профессор

В столице его выдающиеся научные достижения и талант преподавателя остались невостребованными, и вскоре он опять оказывается в Читтагонге, где и получил должность преподавателя университета. Страна, и без того исключительно бедная, пострадала от массовых волнений, разрушительного циклона и страшного неурожая. Находящиеся на грани полного истощения крестьяне сбредались со всех окрестностей в город в надежде найти спасение от голодной смерти. Мумии женщин и мужчин, детей и стариков молча сидели прямо на тротуарах, и университетским преподавателям, спешившим на лекции, нередко приходилось переступать через их тела.

Юнус переступать не стал. Вместо того чтобы спокойно излагать элегантные экономические теории, подробно объясняющие закономерности накопления богатства, он взял своих студентов и отправился в ближайшую деревню, чтобы «в полевом эксперименте» исследовать закономерности распространения нищеты.

Первое, что бросилось в глаза исследователям, — невозделанные земли, несмотря на разгар посевного сезона и зеленеющие всходы на соседских полях. Причина, как объяснили местные жители, заключалась в том, что там земля была орошаемой, а у них — нет. Вывод казался очевидным: нужно бить скважину. Проявив недюжинную активность и завидную силу убеждения, профессор экономики добился выделения 200 тыс. таков (приблизительно 5 тыс. долл.) государственного финансирования. Деньги выделили, скважину (позволяющую обеспечивать поливом 80 акров земли) пробили. В первый год распахали 9,5 акра земли, на второй — 10, на третий — ни одного!

Естественно, производительность труда, равно как и уровень благосостояния жителей деревни, не повысились, несмотря на то, что вся официальная статистика утверждала, что эти изменения автоматически следуют за установкой скважины.

Почему так произошло, профессор и его студенты выясняли вместе с жителями деревни. Оказалось, что всему виной проблемы с оплатой горючего для работы насоса: кто-то норовил воспользоваться им «на шару» и при этом заявить, что он все, что нужно, заплатил, а кто-то прилежно платил, но оставался без прибыли.

В конце концов, был инициирован план трехдолевого управления, основанный на совместном ведении хозяйства. На взятые в кредит деньги закупалось дизельное топливо для насоса, семена и удобрения, которые распределялись между крестьянами. Полученный затем урожай делился на три части: одна шла землевладельцу (примечательно, что до начала этого эксперимента землевладелец забирал себе половину собранного урожая), другая оставалась в распоряжении крестьянина, третья шла на погашение кредита. Кредит в 40 тыс. таков (около тысячи долларов, которые затем переросли в полторы тысячи) Юнус взял в университетском филиале коммерческого банка на свое имя.

Желающих принять участие в этой программе оказалось столько, что профессор усомнился в способности скважины обеспечить орошение такого большого количества земли. Однако крестьяне заверили его, что беспокоиться не стоит — ведь можно перегородить плотиной местный ручей, выложив на это какую-то тысячу таков, и получить стабильный и дешевый источник воды для орошения! Плотина была построена, урожайность выросла в семь раз, практически вдвое перекрыв среднюю по стране, крестьяне и землевладельцы остались очень довольными, а Юнусу… пришлось погашать кредит из собственного кармана. Представители землевладельца ежедневно дежурили на полях, сразу же отбирая свою треть, себя крестьяне тоже старались не обидеть, а то, что доля, предназначенная для погашения кредита, съеживалась с каждым днем, их мало волновало.

Кредит Юнус погасил, эксперимент решил продолжить, вот только от финансового участия в нем воздержался. Однако крестьяне уже вошли во вкус и, по рекомендации профессора, сами взяли кредит. Теперь доля в «общак» отбиралась в первую очередь, и результаты оказались настолько высокими, что позволили участникам проекта заменить дизельный насос электрическим, а впоследствии даже выкупить часть земли. А сам Юнус представил научному сообществу доклад, в котором тщательно анализировались тонкости технологии местного самоуправления.

Параллельно с этим проектом студенты опросили всех жителей деревни на предмет их социально-экономического положения. Всех опрошенных разделили на несколько категорий: тех, у кого запасов продовольствия хватало на весь год, на десять месяцев, на полгода, на квартал, и, наконец, тех, кто ежедневно был озабочен проблемой поиска пропитания. В последней категории оказались преимущественно женщины, работающие с утра до ночи, но при этом не способные вырваться из чудовищной нищеты. Чаще всего они занимались изготовлением бамбуковой мебели, причем сырье для нее вынуждены были закупать. Денег на это у них не было, и они одалживали их у торговца, который затем выкупал у них готовую продукцию. Естественно, с учетом имеющегося долга, на погашение которого шла львиная доля заработанного.

Как подсчитал Юнус, проценты на эту ссуду достигали 3 тыс. в год, и вырваться из таких кабальных условий действительно не представлялось возможным. Несмотря на то, что весь долг, приходящийся на 42 самые бедные женщины в деревне, в сумме составил… аж 27 долл. Получить кредит в банке под обычные 15—16% ни одна из этих женщин не могла, так как не имела ни имущества для залога, ни поручителя.

Уяснив из предыдущего эксперимента, что решение проблемы «сверху» далеко не всегда приводит к желаемому результату, Юнус не стал просто раздавать деньги. Он предложил женщинам разбиться на группы, от пяти до десяти человек, на которые и выдавался кредит. Погасить его нужно было в течение года, еженедельно выплачивая 2% от общей суммы. Затем предстояло выплатить обычные банковские проценты. В случае, если один из членов группы не погашал кредит, права на получение аналогичного кредита в дальнейшем лишались все члены группы.

Феноменальный успех этой схемы привел к созданию в 1976 году Grameen Bank (в переводе это означает «Деревенский банк»). Активное участие в его создании приняли национальное правительство, международные организации, отдельные спонсоры. Сейчас количество заемщиков банка достигло 7 млн. чел., общий объем выданных кредитов достигает 6 млрд. долл. 97% заемщиков — женщины, услуги банка доступны в 73 тыс. деревень страны, процент возврата кредитов выражается рекордным показателем 99.

Средний размер кредита составляет 130 долл. (против 38 в начале 80-х). Рентабельность работы банка оценивается в 21%, в 1995 году было принято решение обходиться без донорской помощи, в 1998-м был получен последний грант. Но самый главный показатель — это количество людей, которым так называемый микрокредит помог вырваться из замкнутого круга нищеты.

Премия Мира — за войну.
Против бедности

Казалось бы, человеку, который сделал себя сам, проще простого проникнуться убеждением, что в своей нищете бедняки виноваты сами. Особенно испытав на собственном кошельке их весьма своеобразное отношение к помощи «сверху». Тем не менее профессор Юнус не устает повторять, что бедняк — это некий «человек-бонсай», которого искусственно лишают жизненных ресурсов и не дают полностью реализовать свой потенциал. Перебиваясь с хлеба на воду, не приходится думать о накоплениях, без которых невозможны инвестиции, необходимые для повышения уровня жизни. «Кредитная инъекция» способна разорвать этот замкнутый круг. Тем не менее самые бедные, а значит, наиболее нуждающиеся в этих инъекциях обделены вниманием финансовых структур.

Пример Бангладеш показал всю пагубность этой практики. Можно, конечно, оценивать успешность деятельности Grameen Bank, пользуясь стандартными показателями. Например, доля 150-миллионного населения страны, проживающая за официальной чертой бедности (два доллара в день), за последние пять лет сократилась с 55 до менее чем 40%. Доля ВВП на душу населения возросла с 280 долл. в 1985 году до 440 — в 2006-м. Если говорить об объемах частного кредитования, то микрокредиты составляют всего 5% от общей его суммы, но охватывают при этом 37% домохозяйств. В результате 90% населения Бангладеш оказалось в сфере действия банковских услуг.

Впрочем, у профессора Юнуса есть собственная шкала для оценки успешности разработанной им программы. Нищету он определяет не как некую сумму минимального дохода, а как определенный комплекс возможностей для удовлетворения основных потребностей человека. Этот комплекс включает в себя десять пунктов:

— наличие непротекающей крыши над головой и возможность спать не на полу, а на кровати;

— доступ к питьевой воде;

— все дети старше шести лет посещают школу;

— наличие специально оборудованного туалета;

— наличие одежды, способной защитить от холода и москитов;

— возможность для каждого члена семьи питаться три раза в день на протяжении всего года;

— возможность получать медицинскую помощь;

— наличие постоянного источника дохода;

— отсутствие необходимости выплачивать долги свыше 5 долл. в неделю;

— возможность делать накопления.

Как показали результаты пристального мониторинга, 55% заемщиков Grameen Bank «сдают нормативы» по всем десяти критериям уже спустя 18 месяцев после получения первого кредита. Остальным требуется несколько больше времени. Что, однако, не мешает профессору Юнусу выражать непоколебимую уверенность в том, что через несколько десятилетий нищету можно будет увидеть только в музее.

А теперь о главном. Так при чем же здесь премия Мира? Ну, дали бы Нобелевскую премию по экономике и ладно. А мир — это после войны. Как, например, в Ираке, где администрация Буша израсходовала 530 млрд. долл.

А так… Кому какое дело, что подавляющее большинство населения третьей по величине мусульманской страны в мире озабочено не проблемами исламского фундаментализма, а повышением собственного уровня жизни? Тем более с использованием столь ничтожных средств, даже с учетом тех ста с лишним стран, где воспроизводится модель микрокредитования?

Любители риторических вопросов могут найти ответы на них в текстах нобелевских лекций как самого Мухаммада Юнуса, так и Оле Дабольта Мьеса, возглавляющего Нобелевский комитет. Остальные могут рискнуть дочитать статью до конца.

Караван идет!

Тема микрокредитования в профессиональной финансовой среде приобрела исключительную популярность уже несколько лет назад, что не избавило ее от многочисленных недоразумений. Занудные и заумные финансисты прежде всего требуют ответить на основной вопрос экономики: микрокредитование относится к сфере влияния коммерческих организаций или некоммерческих? Если к первым, то как можно освобождать такой банк от уплаты всех необходимых налогов и говорить хоть о приблизительной конкурентоспособности, если средняя ставка процента там колеблется от 20 до 35 (за счет очень высоких расходов на индивидуальную работу с каждой группой клиентов)? А если речь идет о некоммерческой организации, то зачем заслуженным финансистам пудрить мозги показателями рентабельности? И вообще, может, это очередной пример финансовой пирамиды?

Спрашивающие — да получат ответ. Если попытаются разобраться во всех механизмах, обеспечивающих работу достаточно сложно организованной схемы. Ведь тот факт, что ее слепое копирование обречено на провал, уже доказан. Зато Мухаммад Юнус, в свои 66 лет даже не начавший терять растительность над своим мыслительным аппаратом, задает мудрецам все новые вопросы, на которые они так пока и не удосуживаются найти ответы.

Один из них — причины феноменального успеха проекта GrameenPhone. На момент запуска этого проекта в стране на тысячу человек приходилось шесть телефонных линий. 99% этих счастливчиков проживало в городах. Стоимость подключения была одной из самых высоких в мире — 500 долл. Что значительно превышало годовой объем ВВП на душу населения — один из самых низких в мире.

Специалисты подсчитали, что каждое подключение стационарного телефона при затратах в 1300 долл. ведет к прибавке ВВП в 5 тыс. долл. в год. И Юнус сделал ставку на телефонизацию всей страны.

Используя условие, согласно которому кредит нельзя «проесть», а можно потратить только на приобретение коровы, курей, овощной тележки или другого «кормильца», Grameen Bank начал предлагать в кредит… мобильные телефоны. Поначалу слушать об этом практически никто не хотел. Ведь речь шла о стране, в которой только 16% населенных пунктов имеет электроснабжение. А людей, способных разобраться в меню мобильного телефона, и вовсе можно пересчитать по пальцам.

Сейчас успехи этого проекта очевидны. И благодаря использованию источников питания на солнечных элементах, и благодаря однодневному (!) обучению «телефонных леди» в специализированных центрах. Теперь практически в каждой деревне есть такая леди с трубкой, ежегодный доход которой составляет баснословные по местным меркам 700 долл. в год и которая обеспечивает связь каждого жителя самой удаленной деревни со всем окружающим миром. А вдруг и нам посчастливится дозвониться?