МИР В БОКАЛЕ

«Виноделие - это довольно простой и спокойный бизнес, - любит повторять баронесса Филиппина де Ротшильд посетителям своих виноградников неподалеку от Бордо, - трудно только первые 200 лет». Музей в Chateau Mouton Rothschild заполнен экспонатами, связанными с историей виноделия со времен Римской империи, специальный зал посвящен винам урожая середины XIX столетия. Все помещение наполнено как духом истории, так и винными парами.

Однако замечание баронессы носит более отпечаток величия и благородства, нежели откровения, ведь Ротшильды не владели этим винодельческим производством до 1853 года. Более значительным является то, что эксперты в области виноделия и обычные потребители все более приходят к выводу о том, что для производства прекрасного вина не обязательно иметь долгую и яркую историю. Винодельческая промышленность Новой Зеландии начала серьезно развиваться в 70-х годах нашего столетия, однако по словам известного британского эксперта Оза Кларка, новозеландское белое вино типа «Совиньон» является сегодня лучшим в мире.

Представление о том, что лучшие вина Нового Света могут соревноваться с аналогичной продукцией Старого, а иногда и превосходить ее, впервые появилось в 1976 году во время события, впоследствии названного «парижский приговор». Тогда крупный британский виноторговец Стивен Спарриэр собрал в Париже 15 наиболее влиятельных парижских экспертов для дегустации лучших вин Франции и Калифорнии - белых, изготовленных из винограда сорта «Шардонэ», а красных - из каберне «Совиньон». Эксперты были шокированы - не имея возможности использовать этикетки в качестве подсказок, они выставили самые высокие оценки именно калифорнийским винам как белому, так и красному. Это вызвало гневный протест во Франции и стало причиной обвинений в фальсификации результатов эксперимента. Однако когда его повторили через год, результаты оказались прежними.

Начиная с 1970-х годов в мире стали заявлять о себе все новые и новые винодельческие области. В настоящее время калифорнийские виноделы уже заняли достойное место в этой сфере бизнеса и начинают беспокоиться по поводу конкурентов, появляющихся в районах США, расположенных намного севернее - в штатах Орегон и Вашингтон. Австралийцы начали прорыв на мировой рынок в 1980-х годах. В прошлом десятилетии вина из Чили стали наиболее быстро растущим предметом импорта в США. Аргентина, скорее всего, станет следующей страной, совершившей мощный рывок на международном рынке вина. Новые возможности для подобного успеха получили и государства Восточной Европы и Южной Африки, освободившись от ига коммунизма и апартеида.

Однако до создания мирового рынка вина путь предстоит еще довольно долгий. Препятствием на нем является ограниченность интересов потребителей в странах, производящих вино. Во Франции, которая является наибольшим производителем и потребителем этой продукции, импорт составляет не более 5% рынка. Откровенно говоря, французы не одиноки в своем шовинизме. Например, 90% вина, выпиваемого в Австралии, произведено в этой же стране. Такая ситуация справедлива и для Испании, и для Италии. Из всех развитых стран мира только Германия и США могут считаться значительными винными импортерами. Первая страна сама производит очень небольшое количество настоящего сухого белого или красного вина. А Соединенные Штаты традиционно весьма открыты в торговле, они являются страной эмигрантов, поэтому весьма терпимо относятся к импортному вину.

Несмотря на орду производителей из Нового Света, около 70% вин мира как и прежде производится и выпивается в Западной Европе. Вместе с тем, виноделы из Нового Света достигли более значительных результатов на мировом рынке вина, чем могли бы ожидать эксперты. За последнее десятилетие производящие вино компании Нового Света значительно наращивали темпы - в Чили производство этой продукции возросло на 400%, а в Австралии - на 350%.

Компании из Нового Света завоевали сегодня более чем треть британского рынка. Австралия здесь занимает лидирующие позиции - около 15%, а Чили и Южная Африка увеличили свою долю с 1 до 6 процентов всего за шесть лет. И это при том, что вина из Австралии и Новой Зеландии имеют в среднем более высокие цены, чем французские, итальянские или испанские.

Более всего это связано с техникой производства и сбыта вина. Австралия производит 20% мирового объема технической документации по возделыванию винограда и по виноделию. «Перелетные виноделы» из Австралии и Новой Зеландии работают советниками на виноградниках и винодельческих заводах в любом уголке мира.

Их влияние ощущается даже в Бордо, сердце французской винной индустрии. «Винтекс», один из ведущих посредников этого производителя, полагается исключительно на австралийских и новозеландских специалистов для того, чтобы давать советы руководству тех виноградников, с которыми он сотрудничает. Президент этой компании Билл Блэтч полагает, что именно эти люди лучше всего чувствуют вкусы зарубежных потребителей.

Джон Ворончак, австралийский винодел, работающий на «Bordeaux», а также сотрудничающий с подобными предприятиями в Уругвае, Италии, Мексике и Великобритании, так объясняет факт популярности экспертов из его части света: «Это происходит потому, что мы открыты для новых идей и не переполнены всем этим показным дерьмом». По его мнению, много людей посещают места вроде «Chateau Mouton Rothschild» и сходят с ума от коллекции, которую они видят, приобретая некоторый комплекс неполноценности. А специалисты вроде господина Ворончака счастливы сознанием того, что лучшие вина «Bordeaux» являются лишь «венцом виноделия». Они же настаивают на том, что ключом к производству высококачественного и доступного для потребителя вина является осторожное использование научных методов и современных технологий.

Кто может спорить с этим? Как часто случается, достаточно многих людей и не только французских производителей беспокоит рыночная цена. Некоторые эксперты опасаются, что «перелетные виноделы» из Нового Света и распространение в мире крупных винодельческих компаний постепенно искоренят разнообразие и смысл места производства вина, как его отличительной характеристики. Они боятся, что скоро останется всего лишь несколько видов генетически модифицированных «мировых вин» - «Шардонэ» и «Мерло» - которые можно будет производить практически везде. При этом вино утратит свою магию и в конечном итоге свои рынки.