ЛЕКАРСТВО ОТ ДОРОГОВИЗНЫ ВЫПУСК ФАРМАЦЕВТИЧЕСКОЙ ПРОДУКЦИИ СОКРАЩАЕТСЯ, ЗАТРАТЫ НА ЕЕ РАЗРАБОТКУ РАСТУТ, И ПРОБЛЕМАМ ЭТИМ НЕ ВИДНО КОНЦА

Еще совсем недавно при кризисных ситуациях на мировых рынках инвесторы всегда могли рассчитывать на фармацевтические компании. И не только потому, что те обеспечивали их таблетками от головной боли, — дело в том, что результаты финансовой деятельности этих компаний традиционно служили анальгетиком при любом экономическом недомогании. Теперь все это в прошлом. С начала года цена акций производителей лекарств на Уолл-стрит снизилась в целом на треть, в то время как этот показатель для 500 ведущих корпораций уменьшился всего на 20 процентов.

Последние месяцы принесли еще более неприятные новости. Стало известно, что руководство известного фармацевтического концерна Merck фактически фальсифицировало информацию о его финансовом состоянии, приписав 12,4 млрд. долл. прибыли своему дочернему предприятию Medco, которой то никогда не получало. Никого уже не интересовало, что такой бухгалтерский трюк не оказал влияния на общее состояние дел концерна. Стоимость ценных бумаг Merck покатилась вниз, резко снизилась и сумма, которую Medco планировало получить от первого выпуска своих акций. Одновременно почти на четверть упала цена акций корпорации Wyeth. Виной всему стала информация о приостановке тестирования ее нового гормонального препарата из-за опасений, что он приносит пациентам больше вреда, чем пользы. Кроме того, стало известно о начале расследования в отношении еще одной корпорации — Bristol-Myers Squibb, которая подозревается в завышении своих прошлогодних доходов на 1 млрд. долл.

Однако время приносит плохие новости не только для фармацевтической промышленности в целом. Снижается ликвидность тех видов продукции, которые долгое время являлись для ведущих фармацевтических компаний образцом прибыльности. В Соединенных Штатах в массовом порядке посыпались иски против производителей лекарств, обвиняемых в завышении своих прибылей. Как результат, в настоящее время в отношении нескольких компаний уже проводятся официальные расследования под эгидой Федеральной торговой комиссии США.

Однако наибольшей проблемой, стоящей на сегодняшний день перед отраслью, по мнению главы корпорации GlaxoSmithKline (GSK) Жан-Пьера Гарнье, является снижение эффективности научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). Для предприятий, чьи высокие цены на продукцию и значительная прибыльность оправдываются необходимостью инвестировать в НИОКР, сама мысль о плохой работе этого механизма кажется весьма тревожной.

После недавних провалов высокодоходных образцов фармацевтической продукции Merck и Bristol-Myers Squibb складывается впечатление, что отрасль в целом утрачивает свои традиции по созданию чудодейственных лекарств. Можно ли компенсировать эту утрату количеством? Согласно расчетам авторитетного Центра медицинских исследований (ЦМИ), в прошлом году на американском рынке появился 31 новый препарат, а десятилетием ранее этот показатель составлял 52 единицы. Для того чтобы поддерживать рост прибылей, каждая из крупнейших фармацевтических корпораций должна ежегодно внедрять в производство по три новых лекарственных препарата. О чем можно говорить, если с 2000 года два мощнейших фармацевтических гиганта США — Pfizer и GSK — смогли выпустить на рынок всего три новых лекарства на двоих?

В то время, как выпуск фармацевтической продукции сокращается, себестоимость производства новых лекарств растет. В прошлом году во всей отрасли на НИОКР было истрачено не менее 44 млрд. долл. Насколько эффективно были истрачены эти деньги, станет ясно только лет через 10–12 — столько времени в среднем проходит от идеи в голове ученого до тюбика или пузырька с препаратом на аптечной полке. Аналитики Центра исследований фармацевтических разработок полагают, что в настоящее время стоимость такого процесса для одного лекарственного образца составляет в среднем 800 млн. долл., что более чем вдвое превышает аналогичную сумму для 1987 года.

Деньги уходят в основном на клинические исследования — последнюю стадию разработки нового препарата. Десятилетие назад успешные результаты проверки действия лекарства на тысячи пациентах было достаточно для доказательства его безопасности и эффективности. Сейчас же правила требуют испытания на четырех и более тысячах человек, а также проведения множества сложных биохимических и клинических тестов, что резко повышает уровень расходов на этой стадии.

В то же время, согласно данным кембриджской фармацевтической консультативной фирмы Martyn Postle, процентов семьдесят расходов на разработку новой продукции «съедаются» препаратами, которые так и не доходят до аптечных полок. По грубому подсчету самих производителей лекарств, из каждых 10 тыс. молекул, скрытых в конкретной лабораторной программе, только одна выживет для дальнейшего практического использования.

Достоянием общественности становятся главным образом те провалы новых препаратов на стадии клинических проверок. Согласно данным ЦМИ, примерно три пятых новых лекарств на этом этапе оказываются непригодными для человека по причине токсического воздействия на организм, других противопоказаний или в результате своей неэффективности.

Организовывая клинические исследования, компании стремятся всячески сэкономить время и средства. Самый распространенный метод — это использование Интернета для привлечения пациентов-добровольцев и получения результатов тестирования. Однако больше всего надежд производители лекарств связывают с новейшей технологией, получившей сленговое название «фармакогения» — использование генетических тестов для получения медицинских рекомендаций конкретному больному в отношении прописанного ему препарата. Некоторые крупные фармацевтические компании уже пробуют применять такой подход. В этом же направлении продвигаются и амбициозные биотехнологические фирмы, такие, как Millennium Pharmaceuticals.

В идеале, конечно, производители лекарств должны были бы определять свои потенциальные провалы на ранних стадиях разработок, задолго до того, как новые медикаменты дойдут до пациентов. Но это легче сказать, чем сделать. Превращение предлагаемого химического соединения в собственно лекарство до сих пор является больше искусством, чем наукой. Надежды возлагаются на новейшие технологии, призванные в будущем не допустить создания «провальных» изделий, те же универсальные компьютерные программы и тончайшие тесты на токсичность. Однако все они еще перспектива.

Ситуацию усугубляет и тот факт, что до сих пор не найден надежный механизм предотвращения самого большого провала — когда лекарство не оправдывает связанные с ним финансовые ожидания. Стюарт Аткинс из корпорации Lehman Brothers признался журналистам, что все меньше и меньше препаратов заканчивают свой путь от разработок до клиник не потому, что они плохо действуют — компании-производители опасаются, что их прибыль в разгар продаж нового медикамента будет менее 1 млрд. долл. (а именно этот уровень является для лекарства признаком «блокбастера»).

В конечном итоге фармацевтические фирмы стали жертвами своих собственных успехов и связанных с ними больших ожиданий. Инвесторы надеялись, что волна слияний и объединений на рынке медикаментов в конце прошлого десятилетия повысит производительность вновь созданных корпораций, но этого не произошло.

В то же время существуют и другие пути, дабы повысить эффективность деятельности фармацевтических гигантов. Речь идет о лицензионном производстве препаратов, разработанных биотехнологическими компаниями (как это сейчас активно практикует Pfizer), а также о перестройке всего процесса НИОКР. Но в любом случае пройдет еще очень много времени, пока производители лекарств выйдут на заветную цифру в три новых медикамента ежегодно.

По материалам журнала
The Economist