Китайский дракон о двух шеях

Недавнее принятие китайским парламентом закона о защите частной собственности многие аналитики восприняли как важный этап новой китайской революции. Не остался в стороне от обсуждения темы и британский журнал The Economist. Как всегда дотошно и въедливо, авторы проанализировали необходимость и достаточность этого законодательного новшества в жизни китайского общества, добившегося значительных успехов в капиталистическом преобразовании на пути построения… социализма.

Обаяние китайской буржуазии

Как известно, Китайская Народная Республика живет сейчас по конституции 1982 года — четвертой за более чем полувековую историю нынешнего государства. В этой конституции (русский перевод которой можно найти на сайте www.chinapro.ru) четко определено, что «основной задачей, стоящей перед нацией, является концентрация усилий, направленных на социалистическую модернизацию в соответствии с теорией построения социализма с китайской спецификой». А также что «Китайская Народная Республика является социалистическим государством народно-демократической диктатуры под руководством рабочего класса, базирующимся на союзе рабочих и крестьян. Социалистическая система является базовой системой Китайской Народной Республики. Ни одна организация или частное лицо не имеет права подрывать социалистическое государство».

Более того, в статье 7 прямо говорится о том, что «движущей силой национальной экономики является государственная экономика, т.е. социалистическая экономика с общенародной собственностью». Тем не менее именно частный сектор обеспечивает ныне 65% китайского ВВП и 70% всех налоговых поступлений. Он же является реальной, а не задекларированной основной «движущей силой» экономики, которая 30 лет стремительно развивается (благодаря реформам Дэн Сяопина), а последние четыре года и вовсе демонстрирует двузначные показатели роста.

При всем этом имущественные права китайцев, в отличие от иностранных инвесторов, практически не защищены. Несмотря даже на то, что три года назад в китайской конституции все же появилась статья 13, гласящая, что «государство защищает право граждан на владение законно полученным доходом, сбережениями, домом и другой законной собственностью». Отсутствие надежного инструмента имплементации этого конституционного права существенно осложняет жизнь как зажиточных горожан, так и обездоленных крестьян.

Первые испытывают проблемы с передачей нажитого имущества, в том числе и жилья, в наследство своим детям (вернее, с учетом национальной специфики — своему ребенку). Во втором случае проблема оказывается еще более серьезной. Невозможность продать землю удерживает десятки миллионов нищих крестьян в полуголодном состоянии, невозможность докупить землю или заложить ее для получения кредита мешает развиваться успешным фермерским хозяйствам и, наконец, беззащитность и тех и других перед лицом любых органов власти, отбирающих у них землю под любым предлогом, доводит ситуацию до абсурда.

Новый закон о защите частной собственности, за который в конце концов проголосовало большинство из 2799 делегатов Всекитайского собрания народных представителей (при 52 против и 37 воздержавшихся), имеет долгую и непростую историю. Работа над ним началась еще в 1993 году, и один из вариантов даже выдержал семь чтений. Более того, в 2005 году на широкое обсуждение (явление в китайской практике небывалое!) был вынесен новый законопроект, который вызвал шквал яростной критики. Исходила она в основном от китайской интеллектуальной элиты, а также бывших чиновников и сводилась к обвинениям в предательстве идей и принципов китайского социализма.

Политическая борьба в Китае, которая носит исключительно закрытый, подковерный характер, в данном случае, пусть и в очень незначительной степени, выплеснулась наружу. И нынешний законопроект даже пришлось исключить из повестки дня прошлогоднего собрания народных представителей. Левое и правое крыло Коммунистической партии Китая (которой, несмотря на существование восьмипартийной системы, принадлежит вся власть в стране) схлестнулись не на жизнь, а на смерть. В результате КПК опять вернулась к практике засекречивания всех и вся. С тех пор появилось еще три варианта злополучного законопроекта, но ознакомиться с ними могли лишь самые привилегированные китайские законодатели.

Более того, в своей приветственной речи на открытии сессии китайского парламента премьер-министр Китая Вэнь Цзябао умудрился ни словом не упомянуть об этом законопроекте, уже стоящем в повестке дня и являющимся беспрецедентно противоречивым и принципиальным. Учитывая приближение осеннего съезда КПК, который проводится раз в пять лет и определяет ориентиры развития страны на следующую пятилетку, такую осторожность вряд ли можно назвать излишней.

По мнению большинства аналитиков, и президент Китая Ху Цзиньтао, и Вэнь Цзябао в последнее время демонстрируют явный крен влево. Участившиеся разговоры о необходимости установления «социальной справедливости» наводят на грустные мысли о возможности повторения классического сценария «все отнять и поделить». Естественно, отнимать предполагается у представителей зарождающегося и крепнущего китайского среднего класса. Хотя основными виновниками перекоса в распределении материального благосостояния авторы The Economist считают государственных чиновников. А в наибольшей защите, по их мнению, в Китае нуждается… государственная собственность.

Все вокруг колхозное…

Казалось бы, и Ху Цзиньтао, и Вэнь Цзябао с самого момента прихода к власти (2002 и 2003 годы соответственно) проявили себя верными продолжателями дела Дэн Сяопина, который в период повального распада социалистического лагеря заключил, что только быстрый экономический рост, стимулируемый неограниченным развитием частного сектора, может стать прививкой против заразной напасти. Более того, именно г-ну Цзиньтао удалось завершить нелегкий труд своего предшественника Цзян Цзэминя и добиться отмены запрета на принятие в ряды Компартии частных предпринимателей. И тот факт, что сейчас, за полгода до съезда, высшее руководство страны демонстрирует некоторые признаки «полевения», вызывает серьезную обеспокоенность у экспертов.

Правда, нельзя сказать, что частным предпринимателям жилось при новом китайском руководстве так уж плохо. Уже в 2003 году было объявлено, что в стране создана социалистическая рыночная экономическая система, и с тех пор Китай находится на стадии ее совершенствования. Объемы инвестиций частного сектора в основные средства с 2000-го выросли втрое, и, с учетом коллективных предприятий (большую часть которых образуют частные предприниматели), их доля в общем показателе оценивается в 40—60%. Вот только передать по наследству накопленный капитал очень сложно. Гораздо легче сохранить верность китайской традиции и назначить на свою должность соответствующего преемника. Именно так и поступает большинство «новых китайцев», распоряжающихся государственными или коллективными предприятиями как своей личной собственностью.

Именно поэтому эксперты говорят о необходимости защиты государственной и коллективной собственности, отмечая, правда, что новый закон не сможет оказать существенного влияния на сложившуюся практику. Ведь для его имплементации необходимо существование независимой и эффективной судебной системы, а последняя, как всем известно, в стране насквозь коррумпирована. Именно поэтому против массовой приватизации, которую они считают неконституционной и незаконной, выступили наиболее уважаемые в стране ученые и бывшие чиновники. Так, из 3200 подписей, поставленных под протестом, семь принадлежат бывшим министрам и заместителям министра, пять — бывшим губернаторам, 50 — действительным профессорам китайского аналога высшей партийной школы.

Еще меньший эффект новая законодательная инициатива окажет в деле защиты имущественных прав крестьян. Как известно, китайская земля принадлежит государству и сдается в 30-летнюю аренду тем, кто ее обрабатывает. По мере стремительного роста городов и развития транспортной инфраструктуры сплошь и рядом возникает потребность передать сельскохозяйственные земли под иные цели. При этом обрабатывающим ее крестьянам компенсация или не выплачивается вообще, или насчитываются смехотворные суммы.

Масштабы этого стихийного бедствия, даже согласно официальной статистике, поражают. Так, The Economist приводит слова высокопоставленного чиновника, который в январе нынешнего года рапортовал о значительном улучшении ситуации: количество «массовых инцидентов» сократилось с 26 тыс. в 2005 году до 23 тыс. — в прошлом. А вот неофициальная статистика оперирует значительно большими показателями и тенденции к их сокращению не отмечает. Более того, учащаются случаи замалчивания информации о массовых крестьянских бунтах, вызванных подобными «инцидентами».

Из окончательной редакции нового 40-страничного закона раздел о порядке отчуждения сельскохозяйственных земель был в конце концов удален. Впрочем, как считают эксперты, даже если бы этого не произошло, имущественные права крестьян надежной защиты все равно бы не получили. Ведь даже право на 30-летнюю аренду у большинства крестьян должным образом не оформлено. И, конечно же, отсутствует общий рынок земли, на котором можно определить ее реальную стоимость.

Впрочем, специалистам таки удалось рассмотреть в законе рациональное зерно, которое может оказать существенное влияние на прояснение вопроса собственности в Китае. Им стало требование государственной регистрации всех сделок купли-продажи имущества. Таким образом, у заинтересованных лиц появится первая легальная возможность установить, что кому в действительности принадлежит. По крайней мере, теоретическая.

Да и в целом сам факт принятия такого закона является очень важной вехой в истории современного Китая. Особенно накануне очередного съезда КПК. Впрочем, чем закончится сам съезд, предсказывать пока еще мало кто берется. Ведь, наряду с принятием закона о защите частной собственности, Пекин продемонстрировал приверженность и социалистическим ценностям.

В первую очередь это касается школьного образования, которое с этого года вновь станет бесплатным (по крайней мере, в сельской местности), а также реформы здравоохранения. Система медицинской страховки, запущенная в Китае в 2003 году, сейчас охватывает 50% крестьян. К концу года ожидается 80%. А переход на всеобщее страхование запланирован на 2010 год. Сейчас за стандартную медицинскую страховку китайский крестьянин платит один-два доллара в год. Правда, это не избавляет его от необходимости нести дополнительные расходы во время госпитализации, чем и пользуются медицинские учреждения, стремительно взвинчивающие цены. Так что перспективы построения «новой социалистической деревни» в Китае весьма мутны. Как, впрочем, и перспективы построения «общества гармонии» во всей стране.