Израиль: юбилей на распутье

Тематический обзор The Economist, посвященный 60-летию Израильского государства, содержит все традиционные составляющие аналогичных материалов британского журнала: мощную аналитику, блестящую подборку фактического материала, неожиданные трактовки, парадоксальные выводы. В своей статье Гидеон Лихтфильд, корреспондент журнала в Иерусалиме, до этого успевший поработать в Мексике, Москве и на Ближнем Востоке, весьма критически оценил успехи израильской политики и перспективы израильской экономики.

За что боролись и на что напоролись?

Три года назад Иехезкель Дрор, 80-летний ветеран политологии, опубликовал «Послание израильскому еврейско-сионистскому лидеру». В своем очередном исследовании ученый, известный своими эффектными провокациями, предложил два альтернативных прогноза для своей страны к 2040 году.

Согласно первому, Израиль станет процветающим государством, его население увеличится на 50%. На территории Израиля соберется две трети всего еврейского населения планеты, что составит четыре пятых от общего населения страны. Остальные 20%, представленные арабами, гармонично вольются в израильское общество, разделяя его ценности и идеалы. Произойдет это вследствие прекращения политики дискриминации по отношению к арабам и создания независимого процветающего Палестинского государства. Экономическое процветание будет обеспечено стратегическими политическими и экономическими реформами, хорошими отношениями и бурной торговлей со странами Ближнего Востока, а построение справедливого общества с богатой культурной жизнью станет результатом достижения гармоничного баланса между сионистскими и общечеловеческими ценностями.

Второй сценарий предусматривает сокращение как всего населения Израиля, так и доли евреев в нем до 60%, на которых будет приходиться лишь половина всех евреев мира. В обществе произойдет радикальная сегрегация и даже геттоизация отдельных групп населения. Причем самые талантливые и активные представители всех этих групп, включая и еврейскую, эмигрируют из страны. Всеобщий экономический упадок спровоцирует дальнейшее экономическое расслоение страны; провозглашение независимости Палестины в одностороннем порядке приведет к эскалации исламистского экстремизма на всем Ближнем Востоке, а мозаичные политические силы Израиля будут приходить к власти на все более короткие сроки, усиливая напряженность как внутри страны, так и во всем регионе.

Путь, пройденный страной за три года после оглашения этих прогнозов, не только не добавил ясности, по какому сценарию развивается ситуация, но и поверг экспертов в недоумение относительно того, что ждет Израиль уже в 2020 году. С одной стороны, несомненные экономические успехи, еще более впечатляющие с учетом второй палестинской интифады и второй ливанской войны, а также достижение относительной политической стабильности и внутренней безопасности. С другой, по мнению Гидеона Лихтфильда, именно сейчас Израиль, впервые с момента своего образования как независимого государства, оказался перед лицом реальной угрозы своему дальнейшему существованию.

Хочешь поругать — сначала похвали

Четыре года стабильного экономического роста (на уровне пяти с лишним процентов ВВП), несмотря на постоянные военные операции как на внутренней территории, так и на ливанской, были высоко оценены международными экспертами. В прошлом году Израиль даже получил предложение присоединиться к Организации экономического сотрудничества и развития, объединяющей 30 самых развитых стран мира, на долю которых приходится 60% всего мирового ВВП. Высокотехнологичная экономика (по числу компаний, зарегистрированных на специализированной бирже NASDAQ, Израиль уступает лишь Канаде и США), наукоемкий экспорт (фармацевтические генерики, системы вооружения, наиболее прогрессивные сельскохозяйственные и водоочистные технологии). Страна, не имеющая не то что значительных природных богатств, но даже достаточных запасов пресной воды, умудрилась превратить последнее обстоятельство в свое преимущество: построив самый мощный в мире завод по опреснению воды и запланировав еще 10, Израиль получил возможность обеспечивать не только свои внутренние водные потребности.

Изначальная социалистическая ориентация страны (да еще и с мощной установкой на централизованное планирование, доставшееся в «наследство» от британской администрации) претерпела значительные изменения. Банковская и финансовая реформы 1985 года позволили обуздать гиперинфляцию. 1990-е ознаменовались массовой репатриацией, прежде всего из бывшего Советского Союза. Приток большого количества высококвалифицированной рабочей силы дал толчок опережающему развитию военно-коммуникационных технологий, а рост внутреннего спроса стимулировал развитие предпринимательства.

Затем последовала массовая приватизация, пенсионная реформа, дерегуляция экономики. В 2003 году была принята так называемая программа Висконсин — аналог американской программы возвращения на рынок труда хронически безработных людей. В 2005-м были приняты меры по сокращению доминирования банков, стимулированию накопительных систем. Параллельно была проведена реформа управления бюджетом, в результате чего после снижения налогов внутренний государственный долг сократился со 100% ВВП в 2003 году до 80%. Бурно развивается туризм (опять-таки, несмотря на перманентное околовоенное положение), растет рынок недвижимости…

На этом позитив в отношении израильской экономики исчерпывается. А вот перечисление ее проблем и просчетов занимает в анализе гораздо больше места.

Пожалуй, самым уязвимым в этом отношении оказывает­ся структура рабочей силы в Израиле. Доля населения страны, представленная на рынке труда, составляет всего лишь 56% от общего населения Израиля. Этот показатель более или менее сопоставим со стандартами ЕС-15, но значительно уступает американским. Положение усугубляется расслоением израильского населения, и в двух его группах, на которые приходится 29% всего населения, уровень занятости достигает всего лишь 40%.

К этим группам относятся ультраортодоксальные евреи, чьи юноши долгие годы проводят в семинариях, а затем не могут найти работу по причине отсутствия практических навыков и строгих ограничений, а также израильские арабы, страдающие от трудовой дискриминации. Причем если в первом случае ситуация выглядит не совсем безнадежной (ортодоксальные евреи действительно практически не имеют ни возможности, ни желания трудиться на государственной службе, но весьма успешно занимаются предпринимательством, подтверждением чего служит пример самого богатого в Израиле бизнесмена), то в случае с арабами накладываются еще и дополнительные факторы.

Уже упоминавшаяся «программа Висконсин» приняла в Израиле самую жесткую форму, и результаты ее реализации трудно назвать положительными. Согласно этой программе, безработный, в случае отказа от первой же предложенной ему работы, теряет право на получение пособия. При этом за все годы действия программы на профессиональную переподготовку было направлено всего 2% соискателей.

Зато было существенно снижено, а во многих случаях и вовсе отменено пособие для многодетных семей (в Израиле к таким относятся семьи с пятью и более детьми). В результате за годы бурного экономического роста доля населения, проживающего за чертой бедности, не сократилась, и там по-прежнему оказывается каждый пятый израильтянин. Более того, среди детей доля живущих за чертой бедности достигает 36%. Но и это еще не самое страшное. Если к моменту начала реформ к бедным относились лишь 17% имеющих работу, то сейчас — 23. А индекс Gini, демонстрирующий неравномерность в доходах, растет угрожающими темпами.

Человеческий фактор

«Наше главное природное богатство — это человеческий капитал, — утверждает Израэль Маков, бывший руководитель израильского фармацевтического гиганта. — И мы обращаемся с ним, как и с традиционными природными ресурсами: эксплуатируем по цене, самой низкой в цепи образования потребительской стоимости».

Существующие перекосы на израильском рынке труда создают дополнительные угрозы социальному и экономическому благополучию.

Слухи о высокообразованности местной рабочей силы сильно преувеличены, считает обозреватель The Economist. Да, действительно, те направления, которые представляют интерес для военного ведомства, развиваются опережающими темпами, а расходы на исследования и внедрение являются самыми высокими в мире. Зато остальные направления, среди которых немало перспективных (например, биотехнологии, альтернативная энергетика), получают финансирование на уровне 25% от американского. Семь крупнейших израильских университетов получают от государства 100 млн. долл. в год, тогда как один лишь Массачусетский технологический — 950 млн.

Критически низким является в стране уровень образования. Расходы в пересчете на каждого ученика в Израиле сопоставимы со средними по ОЭСР, тогда как по результатам тестирования израильские 15-летние школьники оказались на 39-м месте из 57. В 2004 году специальная комиссия предложила меры по улучшению менеджмента в школьном образовании с предоставлением руководству школы права увольнять плохих учителей и поощрять хороших. Однако реализация этой программы оказалась заблокирована профсоюзами.

Не слишком удачно складываются в стране дела и со стимулированием предпринимательства. Начинать бизнес там действительно легко (Всемирный экономический форум в Давосе присудил по этому критерию Израилю 17-е место из 139). Еще легче получать кредиты и защищать интересы инвестора — соответственно пятое и седьмое места. А вот «дорастить» бизнес из мелкого в крупный — задача сверхсложная.

Мало положительного можно найти и в традиционных отраслях промышленности, где трудится половина рабочей силы Израиля. Производительность труда там вдвое ниже американской. В сельском хозяйстве с производительностью значительно лучше, однако 90% земли по-прежнему принадлежит государству и передается в пользование лишь на правах аренды. Ну и, конечно, бюрократический аппарат там и по массе, и по степени своей организованности шагает впереди планеты всей.

Майские тезисы для Израиля

Бородатый израильский анекдот гласит, что настоящие проблемы в стране начнутся после того, как евреи помирятся с арабами и начнут мириться между собой. Доля светских евреев за последние десять лет сократилась на 5% (приблизительно до 55), а доля ультраортодоксов увеличилась в полтора раза (до 5%).

Предыдущий год дал самый низкий показатель иммиграции за последние 20 лет, а отношение диаспоры претерпело значительные изменения. Если в 2006-м, пос­ле начала второй ливанской войны, американские евреи собрали 340 млн. долл. гуманитарной помощи Израилю, то затем решительно отказались за свой счет компенсировать провалы израильского руководства.

За 60 лет своего существования страна так и не удосужилась приступить к работе над созданием конституции. «Это не то, что мы забыли написать конституцию, — говорит Амии Айалон, министр без портфеля. — Просто конституция является выражением согласия, а его еще нет».

Израильская избирательная система, основанная на принципе пропорционального представительства в чистом виде, привела к тому, что за 60 лет в парламенте побывали представители 140 партий (сейчас там представлены 12), и для создания правящей коалиции необходимо объединение как минимум пяти, нередко с альтернативными идеологиями и предвыборными обещаниями. Средний срок жизни правительства — два года, деятельности министра — 18 месяцев.

Такая политическая система особенно пагубна для внешней политики. Вместо того чтобы потратить три года и 5,4 млрд. долл. на подготовку палестинских сил, способных самостоятельно обеспечивать безопасность на своей территории, Израиль в прямом смысле этого слова пытается отгородиться от проблемы стеной. Тем не менее, самую большую угрозу безопасности страны несет ядерная программа Ирана, в отношении сдерживания которой Израиль также демонстрирует провалы. И дело даже не в том, что будет делать со своей бомбой Тегеран. А в том, что если она в Иране таки появится, 14% евреев и 40% арабов эмигрируют из страны.

Программа, принятая в 2001 году, предусматривала привлечение до 2020 года миллиона новых иммигрантов. Правда, с тех пор объемы иммиграции лишь падали, вместо того чтобы четырехкратно увеличиваться...