ЧТО ФРАНЦУЗАМ СТОИТ ЗАКОН ПОСТРОИТЬ

В списке черт характера, присущих славным потомкам галлов, наблюдательный иностранец непременно заметит то, что сами французы называют raleur. Оказывается, страна лучших в мире вин, сыров, косметики, одежды (и не только!), которая традиционно пытается убедить мир в преимуществах собственных жизненных стандартов, населена отъявленными ворчунами.

В последнем году XX века французы также усиленно ворчали, что в переводе с бытового языка на социально-экономический означает бастовали. А чтобы правительство или патроны их лучше слышали и видели, они демонстрируют свое недовольство коллективно и публично. В середине октября на улицы Парижа вышли 50 тысяч человек, чья головная боль номер один - безработица, а главное требование - создание новых рабочих мест. В ноябре своими проблемами с соотечественниками и гостями французской столицы поделились руководящие кадры банков и предприятий, инженерно-технический персонал, владельцы предприятий малого и среднего бизнеса - всего около 30 тысяч манифестантов; не остались в стороне и сотрудники государственных радио и телевидения, почты и телекоммуникаций; по одному дню бастовали работники общественного транспорта, кафе, крупных магазинов, гостиниц. Французы были взбудоражены перспективой принятия закона о 35-часовой рабочей неделе.

Почти десять лет правительство обдумывало идею коммунистов и вот теперь сказало своим гражданам: будете работать на целых четыре часа меньше и получать при этом ту же зарплату. Французы и здесь «впереди планеты всей», оставив позади вчерашних лидеров - Германию и Норвегию с 37,5 и Данию с 37-ю часами. Островные соседи французов - британцы - вообще живут будто в диккенсовские времена: у них нет закона о лимитированной рабочей неделе. Но настоящие трудоголики - это швейцарцы. Больше них - от 46 до 50 часов в неделю - в Европе не работает никто. «То ли дело французы! Вот кто работает, чтобы жить!» - скажет кто-то. И будет неправ.

Совсем не для того, чтобы потакать бьющему через край жизнелюбию своих сограждан правительство решилось вот так, за здорово живешь, подарить им четыре дополнительных свободных часа в неделю. Они - эти часы - предназначены тем, кто вообще не имеет работы. А таких во Франции, согласно официальной статистике, ни много ни мало - целых пять миллионов! Если верить авторам закона (он носит имя нынешнего министра труда Мартин Обри), эта цифра должна уменьшиться почти вдвое.

Однако социальная защита в условиях рыночной, стремящейся к ультралиберальной (а lа США) экономики, оказалась не так-то просто решаемой, поскольку стремление государства обеспечить максимальное количество своих граждан работой далеко не во всем совпадает с интересами работодателей. Это отразилось в интриге прохождения закона о 35 часах. Парламент, большинство которого составляют левые, проголосовал за него еще в мае 1998 года. Правый же Сенат вернул его на «дозревание».

Оно проходило, кстати, не только в кабинетах бюрократов. Закон осторожно тестировался на ряде предприятий, и с его помощью удалось создать сотню тысяч дополнительных рабочих мест. Опыт практического применения его был учтен в доработанном и исправленном тексте, вторично принятом французским парламентом в октябре 1999 года (за - 315, против - 255, воздержалось - 2).

Закон о 35-часовой рабочей неделе - хотя он еще должен получить одобрение Сената - вступит в силу 1 января и коснется пока предприятий с числом работников до двадцати. Остальных эта участь ожидает через два года.

Но французы недовольны, они ворчат. Левых не устраивают те положения закона, которые ставят профсоюзы в зависимость от хозяев предприятий. Они недовольны и тем, что не все его пункты и условия гарантируют занятость при сокращении рабочего времени. Правые в свою очередь отчаянно критикуют левых за бюрократическое навязывание закона (как будто его можно воплотить в жизнь иначе!), предупреждают об опасностях, которые он таит для национальной экономики и ее конкурентоспособности.

Банкиры хватаются за голову: где взять денег на оплату неотработанных четырех часов, на государственные субсидии частным предприятиям и финансирование прочих статей нового закона?

Правительство видит финансовый источник перехода к сокращенной рабочей неделе в повышении акцизов - в том числе на табак и алкоголь. Вряд ли потребители придут в восторг от подобной перспективы, поскольку теперь им придется платить дороже за привычки, которые одни считают вредными, а другие - удовольствием. Но зато какой повод дома или в кафе за стаканом вина и сигаретой поворчать! И при этом наслаждаться сознанием того, что жертвуешь собственным здоровьем ради... общественного блага.