Беларусь переходит на китайскую модель?

Массовая приватизация, реформирование экономики и ставка на партнерство с Западом — и все это в условиях авторитарного правления. Еще два-три года назад казалось, что эту стратегию может применить любая из постсоветских стран, но не Беларусь. Но сдвиги, происходящие в течение последних месяцев в белорусской экономике, не оставляют сомнений — наши соседи проходят запоздалую трансформацию.

Конечно, сравнивать эти преобразования с изменениями, произошедшими в Украине и России в первые годы после падения коммунизма, нельзя. Белорусская «экономическая революция» по-прежнему управляется сверху сильной рукой президента. Результатом провозглашенных реформ и потепления отношений с Западом могут быть постепенное интегрирование страны в глобализированное сообщество и цивилизационный скачок, но вполне реален также вариант, при котором изменения окажутся лишь частичными и скорее декларативными. Все возможно, поскольку сам Лукашенко еще не определился относительно дальнейшей политики.

Чем все закончится — неизвестно, но те, кто пассивно будет ждать окончательного результата, в итоге ничего на белорусском рынке не получат. А шансы украинского бизнеса неплохо заработать на сотрудничестве с Беларусью довольно высокие, и они уже могут больше не появиться.

Чем обусловлены последние довольно серьезные изменения, контрастирующие с образцовой «стабильностью» последних нескольких лет? Большинство аналитиков склоняются к мнению, что ко всем этим шагам «бацьку» подтолкнул... Владимир Путин. Ни для кого не секрет, что Россия требует перехода на рыночные отношения в торговле энергоресурсами со своими бывшими сателлитами. Вслед за этим происходит и экономическая экспансия российского капитала.

В случае Беларуси переломным моментом было начало 2007 года, когда «Газпром» прекратил поставки «голубого топлива» нашим соседям, а Лукашенко неожиданно пошел на конфронтацию с Россией, вместо того, чтобы принять полнейшую зависимость от Москвы. Все понятно: на роль губернатора белорусский президент согласиться явно не мог.

С другой стороны, усиливающиеся проблемы с балансированием бюджета и угроза экономического кризиса в перспективе трех-четырех лет требовали чрезвычайных действий. Как ни крути, а решение могло быть только одно: диверсификация поставок энергоносителей, изменение экономического курса и хотя бы частичное сотрудничество с Западом в противовес российским влияниям.

От коллапса в нефтяной сфере белорусов спасла «братская» Венесуэла. В декабре прошлого года было создано совместное предприятие Petrolera Belo-Venezolana, а уже в текущем году компания получила разрешение на освоение трех месторождений в поясе Ориноко, что позволит Беларуси утроить добычу нефти.

На этом дело не закончится: Беларусь готовится к освоению новых месторождений в Венесуэле, Иране и других странах «антиамериканского лагеря», с партнерами из Литвы, Латвии и Польши обсуждается возможность использования нефтяных терминалов в балтийских портах, а национальная компания «Беларуснефть» объявила набор специалистов-нефтяников для работы за границей. В общем, достижение хотя бы частичной нефтяной независимости Беларуси от России уже не за горами.

Беларуси в некотором смысле повезло. Страны «антиамериканской коалиции», такие как Венесуэла или Иран, борются с продовольственным кризисом и скорее не могут рассчитывать на помощь стран западного мира. А у Беларуси есть все основания для осуществления проекта «нефть за продовольствие», поскольку объемы сельскохозяй­ственного производства значительно превышают внутренние потребности. В прошлом году Минск экспортировал сельхоз­продукции на 1,6 млрд. долл., а на текущий Лукашенко поставил задачу преодолеть показатель в два миллиарда «зеленых».

Ежегодно продукция села прирастает на 6—7%, что неудивительно, если принять во внимание многолетнее перекачивание огромных ресурсов в депрессивные районы (в том числе чернобыльские). Значительная налоговая нагрузка в городах и невероятное давление на мелких предпринимателей, чтобы получить деньги на инвестиции или даже финансовую поддержку заброшенных сел, — это один из символов общественно-экономической модели последних лет. К тому же многих выпускников вузов, получавших образование за государственные средства, принудительно отправляют на двухлетнюю работу в той же глухой провинции. Подобная политика в конце концов должна была дать результат в виде возросшей производительности сельского хозяйства, что неожиданно стало важным козырем Беларуси в переговорах с заморскими поставщиками нефти.

С нефтью белорусы как-то справились, но это все же мелочь по сравнению с полной зависимостью страны от «Газпрома». Белорусские товары были конкурентоспособными в основном благодаря низким ценам на газ, который до 2004 года стоил 30 долл. за тысячу кубометров. А теперь Минск платит Москве уже по 129 долл. Эта «шоковая терапия» принесла Беларуси серьезные проблемы с балансированием бюджета, а также стремительный рост дефицита внешней торговли. По данным министерства статистики, отрицательное сальдо за первое полугодие 2008-го увеличилось на 20% по сравнению с аналогичным периодом 2007 года и достигло 2,2 млрд. долл.

Хотя, с другой стороны, все же не оправдались черные пророчества некоторых аналитиков, согласно которым в последнем квартале 2007 года в Беларуси должен был разразиться экономический кризис. Наоборот — данные за первое полугодие текущего года показывают, что ВВП вырос на вполне приличные 10,3%. Беларуси повезло, поскольку в течение последних месяцев мировая конъюнктура на ведущие товары белорусского экспорта (калийные удобрения, продукцию нефтепереработки, продовольственные товары, автобусы и трактора) была чрезвычайно успешной. И если все хорошо, откуда же появился растущий дефицит?

Ответ прост: в отличие от предыдущих лет, нынешний экономический рост носит скорее конъюнктурный характер, а причина возрастающего дефицита лежит в структуре экономики. Экономику взбодрили поступления от приватизации и высокий экономический рост России, Казахстана и других стран СНГ, следствием чего было повышение спроса на импорт из Беларуси. Но российский стимул понемногу исчерпывается: последние данные свидетельствуют, что белорусские товары теряют конкурентоспособность на постсоветских рынках.

С другой стороны, возможный экономический кризис в России не обязательно потянет Беларусь на дно, ведь зависимость Минска от восточной соседки уже не такая сильная, как раньше. Достаточно сказать, что теперь уже не Россия, а Евросоюз является первым торговым партнером у наших соседей, что, конечно же, не должно удивлять — это естественная тенденция, преобладающая на всем постсоветском пространстве.

Вместе с тем белорусская экономика по-прежнему очень зависима от импорта сырья (прежде всего металлов) и энергоносителей. Так сложилось, что цены на эти ресурсы росли еще быстрее, чем на продукцию белорусского экспорта. В этой ситуации белорусскому правительству стало понятно, что поддерживать нынешнее состояние в долгосрочной перспективе невозможно. Хотя, к счастью, хорошая конъюнктура и существующие резервы позволяют провести необходимые реформы относительно безболезненно.

Правительство рассуждает примерно так: первые положительные эффекты реформ экономика почувствует через два-три года. До тех пор все еще как-то будет катиться по инерции, хотя некоторые проблемы (в частности растущий дефицит) будут углубляться. Следовательно, их можно погасить только с помощью чрезвычайных мер, таких как поступления от массовой приватизации, а также западные кредиты и гранты. Поэтому воспользоваться прошлогодним ЕСовским предложения отменить санкции в обмен на политические уступки — это не такой уж и плохой вариант, как казалось поначалу.

Переход от слов к делу не занял много времени, и в начале года правительство гордо сообщило о введении пакета законодательных изменений. Среди них — упразднение «золотой акции», упрощение процедуры создания и ликвидации предприятия (время регистрации, по теории, сократилось с 25 до пяти дней) и тому подобное. Предприятия, инвестирующие в развитие депрессивных сельских территорий, будут пользоваться рядом льгот — в частности, до 2012 года их освободят от налога на недвижимость и прибыль, а машины и оборудование для таких фирм будут освобождать от НДС. Аналогичные преференции будут предоставлять предпринимателям, которые будут инвестировать в малых городах (до 50 тыс. жителей). Развитию предпринимательства будет способствовать также значительная либерализация оборота земли, а также гарантирование неизменности прав, приобретенных инвесторами — резидентами свободных экономических зон.

Все эти и многие небольшие изменения привели к тому, что в последнем рейтинге Всемирного банка «Ведение бизнеса-2009» Беларусь признали одной из десяти стран мира, которые самыми быстрыми темпами реформируют экономику. Но в этой бочке меда есть еще ложка дегтя. Хорошие изменения действительно есть, но в основном для крупных обществ и на бумаге. Малый бизнес до сих пор душат, а все из-за того, что выполнение либеральных законов традиционно саботируется низовыми звеньями администрации, привыкшей к «откатам» и советчине.

Сразу же после провозглашения пакета реформ правительство заявило об очередном революционном деле — программе массовой приватизации. Времени на раздумья не было — бюджетные расходы и задолженность государства перед «Газпромом» растут чрезвычайно быстро. Программа приватизации охватывает 519 предприятий, из них 179 должны приватизировать еще в этом году.

«У нас нет олигархов и такого беспорядка, как в России и Украине», — привык повторять Александр Лукашенко, укрепляя этим лозунгом свою популярность. Или же в новых реалиях эта характерная для современной Беларуси «стабильность» отойдет в прошлое, и страну ожидает олигархизация, расслоение доходов населения и выкуп всех «сладостей» российским бизнесом?

Подобный сценарий — это «черный сон» белорусского президента. Ведь это лишило бы его высокой популярности (по независимым оценкам, на последних президентских выборах за Лукашенко действительно голосовали 40—45% населения), а с другой стороны, российская экономическая экспансия полностью подчинила бы его Кремлю. На это, в конце концов, и делают ставку Путин с Медведевым, недвусмысленно предлагая Минску: замедлим рост цен на энергоресурсы в обмен на акции наиболее привлекательных компаний.

Российская экономическая экспансия в итоге стала уже фактом. Восточный капитал массово поступал в Беларусь еще задолго до официального провозглашения массовой приватизации. Сейчас же поговаривают о возможной продаже российскому капиталу двух НПЗ — в Новополоцке и Мозыре, в которых заинтересован «Лукойл», и Минского автомобильного завода (МАЗ), который должен оказаться в компании «Русские машины».

Решение о противодействии, пришедшее с опозданием, могло быть только одно: сотрудничество с Западом и смягчение российских приватизационных аппетитов рядом ограничений. В частности, решили, что сначала будут продавать только 25% акций каждой приватизируемой компании, а остальные продадут позже. Когда? Этого не уточнили, но, очевидно, тогда, когда снова закончатся деньги. Или же надо будет укрепить благосклонность России, Америки или Европы.

Сотрудничество с Западом не случайно провозглашено именно сейчас. С 2007 года Брюссель и Вашингтон стали все отчетливее намекать, что для размораживания отношений с Беларусью не будут уже требовать полнейшей демократизации, а каждое проявление доброй воли Минска будут щедро вознаграждать. Вот и случилось. Лукашенко освободил политических узников (в частности своего непримиримого оппонента Александра Казулина) и одним движением избавился от одиозных сотрудников, накручивавших спираль репрессий. Вместе с тем Минск начал демонстрировать и другие признаки смягчения режима, хотя, конечно, о реальной демократизации речь не шла.

Реакция Запада была мгновенной. США и ЕС ведут вполне конкретные дискуссии об отмене запрета на въезд для белорусских высоких должностных лиц, о размораживании их банковских счетов и отмене запретных ставок пошлины на белорусские товары. Введенный Брюсселем запрет встреч с белорусскими политиками выше ранга вице-министра уже стал фикцией — в течение лета почти каждую неделю происходили рабочие визиты в Беларусь (или встречи на границе) польских, литовских и латвийских министров, реже — представителей других стран Европы. Главная тема разговоров очевидна: нужно обсудить условия, на которых европейские и американские предприятия могут принять участие в приватизации. Ведь второго такого случая уже не будет.

По словам руководителя польского МИДа Радослава Сикорского, недавно встречавшегося со своим белорусским коллегой в Вискулях в Беловежской пуще (именно там, где распался СССР), официальный Минск довольно активно ответил на польско-шведскую инициативу восточного партнерства. Сейчас обсуждают целый ряд проектов, в частности ЕС намерен выделить Беларуси деньги на транспортные проекты, охрану окружающей среды и улучшение условий работы администрации. Европейская помощь может достичь даже нескольких сот миллионов евро, а еще должны поступить преференциальные кредиты. Также рассматривается участие Беларуси в нееэсовских фондах (таких как Норвежский финансовый механизм, гранты правительства Швеции или экологические программы для бассейна Балтийского моря).

Европейские политики хотят воспользоваться случаем и максимально уменьшить зависимость Беларуси от России также и в энергетической сфере. И наибольшие сдвиги происходят на пограничной с Литвой, Латвией и Польшей территории, где реализуется немало небольших туристических и гуманитарных проектов. Парадоксально, но приграничное сотрудничество Польши с Беларусью намного эффективнее, чем с Украиной, а совместные проекты на Августов­ском канале (проведена реконструкция и открыт водный туристический переход для яхт и байдарок) и в районе Беловежской пущи явно контрастируют с огромными очередями на украинско-польской границе.

Беларусь заинтересована также в интеграции с Европой в транспортной сфере, в частности, в инвестировании в новые терминалы в балтийских портах (несмотря на официальную пророссийскую политику, белорусские товары перегружают в основном в Клайпеде, а не в Калининграде). Минск также предложил Еврокомиссии проект общей реконструкции водного пути Балтика—Черное море с использованием рек Висла, Западный Буг, Припять и Днепр. Тем не менее последний проект вряд ли реален. Белорусская часть пути уже почти готова, но в возможность использования польской Вислы и Буга для потребностей пароходства не верят даже самые большие оптимисты.

Но сколько бы ни говорили об оживлении контактов, реализовать на практике все эти белорусско-европейские экономические проекты будет довольно сложно. Провозгласив стратегическое партнерство с Западом, правительство в Минске «забыло» пересмотреть огромный список невъездных граждан из европейских стран и США, насчитывающий ни много ни мало 40 тысяч человек. В прошлые годы запрет на въезд давали просто из-за ерунды — достаточно было пограничникам обнаружить в багаже иностранца книгу на белорусском языке о национальном возрождении 1988—1995 годов — «Сем гадоў адраджэньня».

Проблема состоит в том, что многие невъездные — это именно те специалисты, которые координируют сотрудничество с Беларусью на европейских предприятиях и в учреждениях. Такое поведение некоторых служащих и силовиков вызывает удивление у самих высокопоставленных служащих из экономических министерств Беларуси и у белорусских дипломатов в западных странах, понимающих необходимость нормализации отношений с заграницей. Само же окружение Лукашенко вполне заметно поделилось на прозападных реформаторов из экономических ведомств и связанных с Москвой силовиков, которые и слышать не хотят о пересмотре «черных списков» и вставляют палки в колеса реформ. С другой стороны, приглашение белорусских экспертов в страны ЕС также становится неразрешимой проблемой: сама процедура оформления приглашений от европейской организации требует кучи документов и длится почти месяц.

Белорусско-европейское сотрудничество часто спасает Украина, куда могут ездить без виз и поляки, и белорусы. Парадоксально, но проблемы наших соседей — это одновременно большой шанс для Волыни и Ривненщины, которые могут вполне неплохо зарабатывать на деловом посредничестве между Беларусью и Европой. Отсутствие ограничений в поездках — это также важный козырь украинских бизнесменов, которые могли бы принять участие в белорусской приватизации или просто наладить сотрудничество с партнерами севернее Припяти.

Какие позиции займет украинский бизнес в новом раскладе на белорусском рынке, увидим уже очень скоро. Одно можно сказать точно — выиграет тот, кто будет действовать быстро.