Рекапитализация: конца-края не видно

Почти семь месяцев понадобилось Министерству финансов, чтобы из семи проблемных банков выбрать три, наиболее подходящие для получения государственной помощи (Укргазбанк, «Родовид Банк» и банк «Киев»). Главный критерий, по которому были отобраны «наиболее подходящие», был простым: наименьшие расходы для госбюджета на восстановление платежеспособности финансовых учреждений. Казалось бы, теперь, когда банки выбраны, осталось совершить лишь три операции по «нарезке» бюджетных средств для национализации «лучших из худших».

Однако власти снова медлят. И ладно бы эта медлительность была связана с желанием чиновников использовать государственные средства с максимальной эффективностью. Но тогда почему до сих пор не принята четкая программа развития переходящих в собственность государства учреждений? В результате любой национализированный банк превращается для государства в эдакий «чемодан без ручки»: вроде бы спасаем, а зачем — не знаем.

А фактическим вершителем судеб каждого из этих финансовых учреждений становится их будущий менеджмент. Это вынуждает заподозрить, что основные силы чиновников сейчас направлены не на восстановление платежеспособности, а на банальный дележ национализированных банков.

Похоже, что самый «лакомый» кусочек — банк «Киев», обладающий большим количеством стройплощадок в столице, — при­смотрели для себя главные латифундисты БЮТ Богдан Губский и Сергей Осыка. Иначе как объяс­нить, что главной кандидатурой на пост его управляющего стал Александр Сингаевс­кий, до самого последнего времени возглавлявший наблюдательный совет банка «Велес». Г-ну Сингаевскому принадлежит 8,32% в этом учреждении. Такая же доля (8,32%) официально числится и за факти­чески контролирующим «Велес» Константином Бондаревым, которого многие СМИ небезосновательно называют правой рукой г-на Осыки в бизнесе.

Пока желающие порулить «Киевом» от имени государства вроде бы никак не могут договориться с НБУ о своей креатуре. Поэтому г-н Сингаевский испытывает сложности со сдачей экзамена в НБУ.

Укргазбанк также планируется не выпускать из сферы влияния БЮТ. Возглавить учреждение предложили члену наблюдательного совета Ощадбанка Алек­сандру Морозову. У Александра Ва­лериевича очень непростая история взаимоотношений с премьер-министром Юлией Тимо­шенко. Достаточно вспомнить, что он еще в 2005-м проголосовал против назначения Юлии Владимировны на пост главы пра­вительства, а затем неоднократно выступал с публичной критикой в ее адрес. Но в наблюдательный совет Ощадбанка г-н Мо­розов был назначен именно по инициативе Юлии Тимошенко.

Однако если назначения провластных менеджеров в «Киеве» и Укргазбанке были достаточно предсказуемыми, то появление в списке претендентов на менеджерское кресло «Родовид Банка» Сергея Щербины более чем удивительно. Особенно если учитывать, что последние два года г-н Щербина руководил Инвест­КредитБанком, который связан с одним из акционеров банка «Надра» Сергеем Лагуром. Банкиры утверждают, что Сергей Щербина одновременно является и близким другом директора департамента по рекапитализации и работе с проблемными банками Минфина Теймура Багирова.

Получив в управление нацио­нализированные банки, менеджеры, к какому бы лагерю они ни принадлежали, должны решать проблему не только их оздоровления, но и развития. Одна­ко из упомянутой выше тройки топов только г-н Морозов имеет достаточно успешный опыт управления крупнейшим банковским учреждением. Да и то Ощад­банком, который к разряду коммерческих банков можно отнести только с большой натяжкой.

В свою очередь, ни Сергей Щербина, ни тем более Александр Сингаевский опытом в решении проблем крупной финансовой структуры не обладают. Наибольшим достижением г-на Щербины является должность топа (по 2007 год) в находящемся сейчас под управлением временной администрации Трансбанке, который на начало 2009-го занимал 75-е место в банковской системе по активам. Банк «Велес», набсовет которого возглавлял г-н Сингаевский, в начале года занимал 156-е место по активам среди 186 банков страны.

В решении проблемы адекватного менеджмента государству пытаются помочь международные финансовые организации. В частности, Европейский банк реконструкции и развития заявил о возможности выделить Минфину техническую помощь для повышения качества менеджмента национализированных банков. Как пояснил заместитель министра финансов Андрей Кравец, в правительстве ждут, что ЕБРР поможет Минфину не деньгами, а людьми. «Во время ежегодного собрания совета директоров ЕБРР обсуждался такой вариант», — говорит чиновник.

Однако, как сообщил «ЗН» источник в ЕБРР, Минфин упорно не хочет эту помощь принимать. «На уровне головного офиса банка уже более месяца назад было принято решение о выделении украинским властям 2,4 млн. долл. на оплату работы западных менеджеров в национализированных банках. Однако Минфин брать эти деньги не спешит», — говорит собеседник «ЗН».

Это немного странное обстоятельство вынуждает заподозрить, что чиновники просто не хотят допускать иностранных экспертов к управлению нацио­нализированными банками. Однако они, конечно, заинтересованы в выживании этих банков — как с точки зрения политической целесообразности, так и с позиции контроля над их активами и залогами. Между тем ни один банк, какими бы привлекательными ни были его залоги, не может существовать без клиентской базы. Поэтому руководители новых госбанков должны обеспечить их клиентами и финансовыми потоками. Завести клиентскую базу в банки, находящиеся на грани выживания, будет очень непросто. Поэтому без государственной помощи тут тоже не обойтись. И помощь уже на подходе.

По информации «ЗН», в Кабмине уже рассматривается возможность перевода в национализированные банки финансовых потоков Пенсионного фонда, госмонополий и средств предприятий с существенной долей государства в уставном капитале. Делается это, конечно, вопреки обещаниям, данным в последней версии Меморандума с Международным валютным фондом (от 30 апреля с.г.).

Более того, вопреки обещаниям «вести прозрачную и равную политику по отношению ко всем банкам, независимо от формы собственности», самую серьезную помощь госбанкам должен будет предоставить Нацбанк. Рефинансируя эти банки под программы финансового оздоровления, НБУ может создать условия, при которых кредитные ставки в новых госбанках будут значительно ниже, чем в частных. Однако если государство будет пытаться вытащить свои банки за счет демпинга и упрощенной процедуры выдачи кредитов, от этого не могут не пострадать частные банки. Многие из них (особенно с украинским капиталом) сейчас и так из последних сил пытаются удерживать своих немногочисленных финансово здоровых клиентов.

Если оставшиеся на плаву частные банки начнут тонуть, им также придется обращаться за помощью к государству. Однако сможет ли правительство найти деньги на поддержку новой порции банков-банкротов — большой вопрос.

Согласно договоренностям с МВФ, правительство может израсходовать на рекапитализацию коммерческих банков 44 млрд. грн. — такой размер бюджетного дефицита заложен в финансовую смету страны. Около 10 млрд. грн. из этой суммы уже, считай, распределены: они пойдут на формирование государственных долей в Укргазбанке, «Родовид Банке» и банке «Киев». Банкам, ожидающим национализации — «Надра» и Укрпромбанку — понадобится как минимум 9 млрд. грн. Именно такую сумму запросили у государства временные администраторы. Итого на спасение остальных утопающих у Кабмина остается около 25 млрд. грн. Причем большая часть этих средств уже, возможно, распределена.

Своим решением правительство Юлии Тимошенко выделило 18,6 млрд. грн. на рекапитализацию НАК «Нафтогаз Украины» (еще около 2 млрд. грн. должны получить ХГАПП и завод «Авиант»). Полученные от Кабмина деньги газовый монополист использует для снижения своей задолженности по кредитам перед государственным Ощадбанком. По словам источников «ЗН» в Ощадбанке, схема расчетов может быть следующей: НАК получает в капитал облигации госзайма, а затем обращается в Ощадбанк с предложением погасить свои долги перед госбанком облигациями. В свою очередь, «Ощад» предъявляет полученные от монополиста бумаги в Нацбанк и погашает рефинансирование, полученное от НБУ (на
1 июня с.г. его размер составлял
11,5 млрд. грн.). Таким образом, долги НАК перед госбанком будут переоформлены в виде долгов правительства перед НБУ, что также не одобряется функционерами МВФ.

Но если даже фонд в очередной раз закроет глаза на «мелкие шалости» Киева и согласится на перевод части банковского рекапитализационного лимита в пользу газового монополиста и авиапроизводителей, то сам лимит рекапитализационной эмиссии после этого сократится до весьма незначительной суммы.

Оставшихся 5 млрд. грн. явно не хватит для спасения всех банков с украинским капиталом, которые могут потребовать государственной помощи уже осенью. В первой и второй группах табели о рангах НБУ (учреждения, подпадающие под возможность получить господдержку по соглашению с МВФ) насчитывается десять банков, за которыми на 1 апреля с.г. числился капитал в 22 млрд. грн.

Возможно, в правительстве надеются, что худшие кризисные времена уже позади и деньги на спасение коммерческих банков больше не понадобятся. Однако статистические данные говорят об обратном.

Позитивные новости, которыми сегодня оперируют и Кабмин, и президент, можно пересчитать по пальцам одной руки. Во-первых, это информация о плавном притоке в банковскую систему вкладов физических лиц: в течение мая — первых двух декад июня население вернуло в банки около 4 млрд.
грн. Во-вторых, информация монетарного департамента НБУ о майском приросте объемов выданных в экономику кредитов на 3,5 млрд. грн. И, наконец, в-третьих, это данные о замедлении темпов инфляции. В мае индекс потребительских цен вырос всего на 0,5% и в годовом измерении снизился на 0,9% — до 14,7%.

Между тем основной причиной замедления роста цен и прироста кредитования является не возрождение экономики, а наоборот — дальнейшее ухудшение ситуации, которое характеризуется снижением совокупного спроса. Тяжелая ситуация сохраняется в промышленности, которая по отношению к маю минувшего года сократила свои объемы, как и в апреле, на 31,9%. Причем самые большие проблемы продолжают испытывать бывшие флагманы украинской экономики. Наибольший спад в мае с.г. по отношению к маю прошлого года зафиксирован в машиностроении — 53% (в том числе в производстве транспортных средств — 65,4), производстве стройматериалов и другой неметаллической продукции — 44,3, металлургии — 43,4%.

Оживить ситуацию мог бы Нацбанк, с помощью своих кредитов рефинансирования стимулировав банки выдавать предприятиям новые кредиты. Однако Владимир Стельмах до последнего времени занимал очень жесткую позицию в отношении выдачи новых, эмиссионных займов коммерческим банкам.

В конце прошлой недели появилось сообщение о снижении с 15 июня с.г. ставки рефинансирования НБУ с 12 до 11%. Ставки по кредитам овернайт также были снижены на 2 п.п. (до 18% годовых для беззалоговых кредитов и 16% — для кредитов под залог гособлигаций). Многие наблюдатели предположили, что этот шаг был сделан Нацбанком исключительно под давлением извне. Как удалось выяснить в ходе встречи корреспондентов «ЗН» с председателем НБУ Владимиром Стельмахом, ситуация обстоит несколько по-иному.

Как сообщил «ЗН» глава НБУ Владимир Стельмах, решение о снижении учетной ставки с 12 до 11% было принято вовсе не под давлением извне. Более того, он сам стал одним из инициаторов принятия данного решения, а предпринятое снижение считает недостаточным.

«Я исхожу из того понимания, которое не только существует в теории, но и подтверждено практикой, что инфляцию провоцируют как чрезмерно низкие, так и чрезмерно высокие процентные ставки. В нынешней ситуации у нас остановлены многие производства, работающие — загружены далеко не на полную мощность. Растет безработица: часть рабочих мест сокращена полностью, многие заняты лишь частично или находятся в отпуске за свой счет. Перегрева нет. В то же время ставки, которые есть у нас сейчас, как раз стимулируют рост цен», — поделился глава НБУ своей точкой зрения.

«Возьмем нынешнюю учетную ставку — 11%. С учетом всех затрат, накруток, маржи, налогов и.д. стоимость кредитных ресурсов для конечного потребителя достигает 30, а то и более процентов. Это неизбежно провоцирует дополнительный рост цен, угнетая деловую активность и занятость.

Здесь возникает и другой вопрос. В начале июня Центральный банк Российской Федерации понизил свою ставку рефинансирования (до 11,5%. — Авт.), другие центральные банки сделали это еще раньше. Если у нас держать высокие ставки, сюда могут хлынуть горячие деньги, создавая новые факторы нестабильности. Премия в процентных ставках может спровоцировать резкую активизацию спекулятивных операций, в результате которых будут возникать причины для новых резких колебаний курса.

Сегодня ситуация на валютном рынке стабилизировалась, поэтому для бизнеса необходимо начинать создавать стимулы к активизации деятельности. Тем более что по инфляции наметились очевидные признаки снижения ее темпов, а монетарные факторы роста цен отсутствуют», — утверждает глава НБУ, ссылаясь на данные о снижении практически всех денежных агрегатов с начала года (монетарная база сократилась на 2,7%, денежная масса (М3) — на 9,2, наличные в обращении — на 1,1%).

Если мы говорим о значительном повышении цен на газ или других тарифов естественных монополий, то это происходит административным путем и в данном случае уместнее говорить об изменении масштаба цен, но никак не о действии денежно-кредитных факторов.

Отвечая на вопрос, насколько серьезную угрозу представляет монетизация долгов правительства (выкуп ОВГЗ по номинальной стоимости, сумма которых в портфеле НБУ только с начала нынешнего года увеличилась более чем на 15 млрд. грн.), председатель Нацбанка ответил, что на сегодняшний день Национальный банк воздерживается от монетизации ценных бумаг правительства, дабы не создавать дополнительные инфляционные риски.

«Мы предлагаем правительству использовать государственные банки не только для кредитования НАК «Нафтогаз Украины», но и для финансирования целевых государственных программ. При этом уже открытые целевые кредитные линии Всемирного банка на сотни миллионов долларов почему-то не осваиваются, — утверждает В.Стельмах. — Ощадбанк, который был капитализирован на 16 млрд. грн., имея 100-процентную гарантию государства по своим депозитам, запросто может мобилизовать у населения ресурсов минимум на 20 млрд. грн. Но банк почему-то практически не занимается разъяснительной работой, пропагандируя свой статус и сберегательную функцию. Я общался по этому поводу с председателем правления Ощадбанка Анатолием Гулеем, рекомендовал привлекать вклады под повышенную процентную ставку — 20—21% годовых. Он ответил, что при такой ставке не видит потенциала для прибыли банка. Извините, но государственный банк не должен ставить во главу угла доходность операций, когда речь идет о государственных интересах».