ПРАВИТЕЛЬСТВО «ПОДСТАВИТ» СТРАНУ, ЕСЛИ ПОВЕРИТ ИНВЕСТИЦИОННЫМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАМ УКРАИНСКИХ ОЛИГАРХОВ И ПРОДАСТ ГОСПРЕДПРИЯТИЯ ЗА ОБЕЩАНИЯ

Что бы ни говорили политики о привлечении эффективного собственника, сейчас наполнение государственной казны является главной задачей приватизации. После приостановления в этом году международных кредитов бюджет Украины на 2001 год оказался под угрозой дефицита в размере 20%. Верховная Рада Украины оказалась перед выбором: сокращать государственные расходы или продавать государственные активы. Депутаты выбрали второе и утвердили летом текущего года Государственную программу приватизации на 2000—2002 годы, которая предполагает массовую и исключительно денежную продажу предприятий группы «Г», то есть предприятий, имеющих стратегическое значение для страны. Основная часть выручки от продажи госсобственности должна быть зачислена в доходы бюджета.

Есть основания утверждать, что в 2001 году угроза большого дефицита госбюджета только усилится. В ближайшие три года нагрузка на государственные финансы будет расти. До 2004 года включительно грядут значительные выплаты по внешним долгам. В стране происходит старение населения и рост безработицы. Бюджет приобрел новую ношу — теперь долги украинских потребителей газа российским поставщикам становятся государственным долгом, который нужно обслуживать и погашать. Кроме того, как только РАО «Газпром» войдет в собственность украинской магистральной газотранспортной системы, Украина лишится значительной доли природного газа, который сегодня поступает к нам в счет оплаты услуг по транзиту российского газа в Европу.

В то же время есть угроза сужения налоговой базы и других статей бюджетных доходов. Причина потерь — приватизация под инвестиционные обязательства.

Общественность ожидала, что на приватизированных предприятиях немедленно улучшится управление, увеличится производство и они начнут платить больше налогов в бюджет. Однако, по утверждению председателя ФГИ Александра Бондаря, нынешние показатели работы приватизированных и неприватизированных предприятий ничем не отличаются. Тому есть два основных объяснения. Первое — приватизированные предприятия проходят реорганизацию и реконструкцию. А эти процессы всегда связаны с временным спадом производства и соответственно уменьшением прибыли и налоговых платежей.

Второе объяснение — иногда инвестор после приватизации предприятия не может обеспечить его развитие. Частично это проблема приватизационного процесса. А именно — приватизации предприятий под инвестиционные обязательства. Навязывая инвестору дополнительные обязательства к цене госпакета акций, чиновники подменяли инвесторов в главном вопросе — как вкладывать деньги.

В предыдущие годы Фонд госимущества продавал объекты, в том числе и стратегические, на некоммерческих конкурсах, на которых победитель определялся, исходя из предложенных им инвестиционных обязательств. По признанию самого главы ФГИ Александра Бондаря, зачастую победитель определялся по субъективным критериям — кто больше наобещает, тому и достанется победа на конкурсе. Таким образом, при фиксированных ценах на объекты бюджет терял реальные деньги уже при продаже госпакетов акций.

Но это не все. У новых хозяев предприятий, которые приобрели их под инвестобязательства, было большое искушение эти обязательства не выполнить. И многие их не выполняют. Результаты проверок, проведенных в прошлом году, свидетельствуют, что почти в половине заключенных договоров (42,2%) инвестиционные обязательства выполнялись несвоевременно и не в полном объеме. Эти данные указаны в официальном отчете Фонда госимущества за 1999 год.

Дальше — хуже. Поскольку невыполнение инвестиционных обязательств грозит аннулированием приватизационного контракта с ФГИ, хозяин предприятия стремится заработать на приобретенном предприятии как можно больше денег и как можно быстрее. В этом случае никаких инвестиций в предприятие не делается, налоги в бюджет не поступают. И когда государство возвращает себе это предприятие и проводит повторную приватизацию, сам объект находится уже в худшем состоянии и стоит меньше. Самый яркий пример — это украинская цементная промышленность, которая на протяжении 1995—96 годов была сконцентрирована в руках компаний, входящих в группу Градобанка. Причем покупались пакеты цементных заводов за сертификаты и под инвестиционные обязательства, которые впоследствии не были выполнены. В результате сейчас Фонду госимущества приходится через арбитражные суды возвращать пакеты акций цементных заводов в госсобственность, чтобы в дальнейшем продать. Так, в начале 1999 года известному французскому цементному концерну Lafarge был продан 28-процентный реприватизированный пакет акций завода «Николаевцемент». Однако после предыдущих собственников предприятие находилось в столь удручающе-плачевном состоянии, что цена на конкурсе была незначительной — 3 млн. грн. Совсем недавно, летом этого года, Фонду госимущества удалось продать еще одно цементное предприятие, которое принадлежало группе Градобанка, — здолбуновский цементно-шиферный завод «Волынь». Немецкая компания Dyckerhoff купила 45,3% акций завода всего за 11 млн. грн.

Новые собственники, купив пакеты акций украинских предприятий, зачастую рассчитывают не столько вкладывать в них обещанные инвестиции, сколько заработать, приватизировав финансовые потоки компаний. Так, после приватизации Сумского НПО им. Фрунзе, проходившей в три этапа (сначала в 1998 году на некоммерческом конкурсе был продан пакет размером 22,1% акций, затем в начале 1999 года на некоммерческом конкурсе под инвестиционные обязательства — 25-процентный пакет и в этом году через биржи оставшиеся 25% акций), победитель некоммерческого конкурса обязан был до конца 2001 года внести инвестиции в объеме $17 млн. Инвестор уже выполнил обязательства на сумму более чем 42 млн. грн. Несмотря на это, после приватизации НПО им. Фрунзе из высокорентабельного предприятия (в 1997 году полученная прибыль составляла 81 млн. грн., в 1998-м — 65 млн.) стало убыточным: по итогам работы в прошлом году убытки составили 60,5 млн. грн. И это при том, что объемы экспорта, а предприятие работает в основном на экспорт, — изменились незначительно. Если в 1998 году предприятие экспортировало продукции на $80,5 млн., то в прошлом — на $70,5 млн.

Возврат предприятия государству в случае невыполнения инвестиционных обязательств оказывается непростым делом. Яркий пример тому — история с реприватизацией «Луганскоблэнерго». Компания «Веррона плюс», приватизировавшая эту областную энергокомпанию, не выполнила взятые на себя инвестиционные обязательства. Зато акции «Луганскоблэнерго» были несколько раз перепроданы другим компаниям, а информация об этих перепродажах изъята из регистра держателей акций. Фонду госимущества понадобилось несколько судебных процессов, чтобы расторгнуть приватизационный договор, согласно которому госпакет акций энергокомпании был отдан под инвестиционные обязательства. В конце 1999 года Высший арбитражный суд Украины наложил на компанию «Веррона плюс» штраф и пеню за невыполнение условий приватизационного договора в размере 5080 тыс. гривен и 1476 тыс. гривен соответственно, которые по состоянию на июль 2000 года не были выплачены. Всего же в результате пятилетней исково-арбитражной работы ФГИ удалось расторгнуть 64 из 108 договоров; в госсобственность возвращены 44 пакета акций.

Опыт приватизации в Украине свидетельствует, что чем фантастичнее суммы инвестиций обещает претендент на покупку предприятия, тем меньше средств он реально вложит в него. Но даже если бы в процессе приватизации под инвестобещания на предприятиях появлялись действительно эффективные собственники, заинтересованные в его развитии и эффективной работе, с идеологией приватизации под инвестобещания нельзя было бы согласиться. На наш взгляд, сама возможность приватизации государственных предприятий на условиях обязательства внести в данное предприятие определенную сумму инвестиций явилась скрытой аферой украинских финансовых групп. Схема приватизации под инвестиционные обещания является по сути такой же, как и в случае с государственными гарантиями возврата кредитов, взятых украинскими предприятиями на Западе. Под предлогом защиты национального капитала государству предлагается отказаться от части приватизационных доходов в надежде на то, что у инвестора все сложится хорошо. Дальше украинские инвесторы, используя близость к власти, блокируют процесс реприватизации. В этой ситуации правительство становится заложником своих ошибок. Ведь процесс возврата предприятия в госсобственность означает публичное признание правительством своих действий неправильными. Учитывая размеры понесенных государством убытков, это может грозить отставкой если не всего кабинета, то отдельных его членов.

Сейчас все большие темпы приобретает приватизация самых привлекательных государственных предприятий. Среди нормальных политиков вряд ли найдутся люди, которые выступят в поддержку приватизации за инвестиционные обязательства. Тем не менее мы наверняка станем свидетелями мощной кампании в поддержку этого способа продаж. За него будут ратовать инвесторы, которые пытаются продлить времена, когда под флагом защиты национального капитала и национальных интересов можно было обирать государство. К ним могут примкнуть и директора приватизируемых предприятий, на которые претендуют эти инвесторы.

Поэтому, приступив к денежной приватизации наиболее привлекательных объектов, руководители органов государственной власти обязаны помнить: государство не имеет права брать на себя риски частных инвесторов. Сейчас его задача — как можно выгоднее продать госсобственность. Также государству нужны и налоги от приватизированных предприятий. Это не взаимоисключающие доходы. Государство выступает в двух разных ролях одновременно: в роли собственника и в роли перераспределителя благ. В случае продажи собственности оно утрачивает роль собственника, но сохраняет право перераспределять доходы с помощью налогов. Поэтому противопоставление «деньги за акции сейчас или налоги потом» является неуместным. Инвестор должен дать и то и другое. А чтобы привлечь стратегического инвестора, государство должно продавать контрольные пакеты акций, как это и предусмотрено Государственной программой приватизации, а не рассеивать акции мелкими пакетами.

Что же касается инвестиций в предприятие, то, купив его, новый собственник вложит в него ровно столько, сколько нужно для достижения на этом предприятии необходимого ему (собственнику) объема производства. Государство может лишь следить, чтобы покупатель не распродал купленное предприятие по частям.

Мы должны усвоить, что продажа госсобственности — это еще не привлечение инвестиций. Инвестиции начинаются после приватизации, и их привлечение является на порядок более сложной задачей, нежели выгодная продажа предприятий; это подтвердит любой квалифицированный экономист. Попытаться решить обе задачи одновременно в ходе приватизации — значит не добиться ни того ни другого. Инвестиционные обязательства занижают стоимость собственности, а инвестиции не приходят, потому что не произошло разгосударствления экономических отношений, для которых собственность является ключевой категорией.

Правительство может собрать в 2001 году 9 млрд. гривен от приватизации. Это, если хотите, своеобразный тест: по тому, как поведет себя украинская политическая и хозяйственная элита в процессе приватизации, мы увидим, насколько она готова к реформам. Те, кто думает, что можно получить государственную собственность бесплатно, должны знать: сегодня личный корыстный интерес уже невозможно спрятать от общественности, прессы и Запада за лозунгами заботы о государстве.