Как одолеть "Газпром"

Начало сентября прошлого, 2012-го, года ознаменовалось неординарным событием, которое осветили почти в унисон подавляющее большинство мировых средств массовой информации (в том числе и в Украине) и которое положило начало "процессу века", призванному изменить правила игры на рынке транспортировки и продажи природного газа в Европе. По своей технической сложности, будущему социальному влиянию, сплетению политических и коммерческих интересов власть предержащих и стран-тяжеловесов, вероятной неуступчивости ее участников и отчаянному сопротивлению оно способно превзойти, учитывая его значимость, "дело века" против компании Microsoft относительно злоупотребления ею рыночной властью на рынке поставки операционной системы Windows.

Напомню, в начале сентября 2012 г. генеральный директорат по конкуренции ЕС (антимонопольное подразделение Еврокомиссии) начал расследование о возможных злоупотреблениях на рынке поставок природного газа (а также электроэнергии) потребителям из стран - членов Евросоюза из Центральной и Восточной Европы.

Вторым (после заявления Литвы) не менее важным фактором начала антимонопольного расследования Еврокомиссии стала ситуация со стоимостью газа на мировых рынках, влияющая на рынок газа в Европе. Речь идет, в частности, о революции на рынке добычи сланцевого газа и поставке и транспортировке сжиженного газа, особенно из США. Об этом очень подробно пишет профессор Алан Райли в своей монографии 2012 г. "Еврокомиссия против "Газпрома": антимонопольная битва гигантов?" (Alan Riley. Commission v. Gazprom: The antitrust clash of the decade?)

Если коротко, то излишек сланцевого сжиженного газа (и газа несланцевого происхождения) в США, Австралии, Канаде, Катаре и Китае вызвал ценовое давление на спотовом LNG-рынке в Европе. Это, по мнению автора, должно повлиять на большую ликвидность газа в мире, а следовательно, и способствовать снижению его цены.

Сейчас "рыночная" модель "Газпрома" включает сеть долгосрочных контрактов поставки, содержащих положения, которые запрещают перепродажу газа, предусматривают обязанность покупателя "брать или платить" (санкции по неотбору газа достигают трехразовой стоимости неотобранного газа, в частности, согласно контракту между "Нафтогазом" и "Газпромом" от 19 января 2009 г.), а также "привязывают" стоимость газа к цене нефти.

Почему же так обеспокоена Еврокомиссия? А.Райли утверждает, что монополизация национальных рынков поставки газа и его дистрибуции, запрет на его перепродажу, ошибочное формирование цены негативно влияют на общественно важную функцию вкладывания и расходования капитала.

Исследование Европейской комиссией формулы привязки цены газа к цене нефти может определить злоупотребления "Газпрома" при установлении нерыночных цен. Понятно, что привязка к цене нефти применялась "Газпромом" для сохранения доходности. Но возникает вопрос, не нарушает ли антимонопольное законодательство Евросоюза установление такой связи?

Согласно данным Евростата, в 2010 г. только 2,6% генерации энергии происходило с использованием нефтепродуктов, а более 23% - газа (что составляет свыше 70% общего потребления газа в ЕС). Целесообразность привязки цены газа к цене нефти, по мнению А.Райли, была актуальной до нефтяного кризиса на Ближнем Востоке в 70-х годах прошлого века, но не сегодня.

А что же дальше? Если ЕК найдет нарушения, то хватит ли у нее политической воли применить всю мощь конкурентного законодательства ЕС к структуре "Газпрома"? Опыт предыдущих дел о слиянии General Electric, Honeywell, Microsoft свидетельствует о том, что у Еврокомиссии хватает запаса прочности, а также соответствующего конкурентного законодательства, по утверждению профессора Райли, "встроенного" в конституцию ЕС в форме статей 102 и 103 соглашения о ЕС.

Уже сегодня, по прогнозу бельгийского издания New Europe, целесообразность участия "Газпрома" (вместе с другой российской энергетической компанией Sintez Group) в приватизации греческого газотрейдера DEPA и газотранспортной компании DESPA ставится официальным Вашингтоном и Еврокомиссией под сомнение, учитывая геополитические соображения и вышеупомянутое расследование ЕК деятельности "Газпрома".

Если Еврокомиссия найдет нарушения, в частности, в установлении цены газа путем ее привязки к цене нефти в контрактах на поставку газа, то последствия, вероятно, могут быть далеко идущими. Она не только может обязать "Газпром" осуществить определенные действия (или удержаться от них), но и наложить штрафы, которые ожидаемо могут оказаться весьма крупными. Если такая формула ценообразования будет признана антиконкурентной, то это может открыть путь к ревизии взаимных контрактных обязательств между "Газпромом" и его контрагентами по покупке газа, в частности и "Нафтогазом Украины".

Автор соглашается и со следующим утверждением профессора Райли: если рассмотрение спора о формуле ценообразования и индексации цены газа будет происходить на территории страны - члена ЕС по законодательству какой-либо страны - члена ЕС, то арбитражный трибунал будет обязан применить антимонопольное законодательство Евросоюза. Для "Нафтогаза Украины" такое развитие событий было бы очень уместно ввиду того, что контракт на поставку газа с "Газпромом" от 19 января 2009 г. содержит арбитражное предостережение, согласно которому все споры между сторонами этого контракта должны решаться в Стокгольмской арбитражной палате согласно действующему законодательству Швеции (которая, кстати, является членом ЕС).

Но, к сожалению, не все так просто для "Нафтогаза". Кроме несправедливой формулы цены, камень преткновения с "Газпромом" лежит в не менее жестких требованиях контракта от 19 января 2009 г., известных как формула "бери или плати". Согласно этой формуле "Нафтогаз" обязан выплатить "Газпрому" санкции в трехкратном размере действующей цены в случае неотбора газа свыше 6% месячного объема поставки в весенне-летний период и 150% - в осенне-зимний. Хотя "Нафтогаз" и правительство Украины, скорее всего, и справились с задачей-минимум по одностороннему снижению объемов закупки газа, несмотря на получение от "Газпрома" недавней претензии на 7 млрд долл.

По моему мнению, избранная "Нафтогазом" стратегия обоснованна и может принести свои плоды. Несмотря на положение действующего контракта между "Газпромом" и "Нафтогазом", а также на тот факт, что ни одно судебное (или арбитражное) учреждение еще не рассмотрело спорные
моменты этого контракта, на сегодняшний день у автора не вызывает сомнений вся несправедливость "драконовских" санкций, предусмотренных контрактом на поставку газа в Украину. И хотя российский газовый монополист заявляет о том, что формула "бери или плати" призвана обеспечить прогресс в разведке и запуске новых месторождений газа компанией и является своеобразной страховкой для капиталовложений, которые надо осуществить в новые месторождения, санкции "Газпрома" по этому контракту очевидно неадекватны заявленной цели. В действительности они выглядят как карательные штрафы и, скорее всего, включают не очень надежную экономическую составляющую.

С учетом всех обстоятельств, непосредственно влияющих на заключение и выполнение сторонами этого контракта, в частности таких, как состояние мировой экономики, европейское антимонопольное расследование, а также обстоятельства подписания "газового контракта" в январе 2009 г., существует надежда на то, что карательная составляющая этого контракта за недобор газа так и не будет реализована.

А если Украине удастся диверсифицировать поставки газа, в частности, обеспечив реверс газа с западноевропейского рынка, который может освободиться в ближайшее время от антиконкурентных практик определенных игроков (таких, как "Газпром"), и с недискриминационным доступом к трубе, а также после запуска LNG-терминала в Украине, то вторая проблема - несправедливой цены - решится если не сама по себе, то по крайней мере значительно быстрее. Но все это можно реализовать при условии, что запланированный газотранспортный консорциум на базе украинской ГТС с участием "Газпрома" не заблокирует альтернативные варианты.

Об авторе. Владимир Шкред - магистр права КНУ им. Т.Шевченко, Центрально-Европейского университета (Будапешт), Пенсильванского университета (США), адвокат.