Балтика под угрозой

Строительство немецко-российского Северо-Европейского газопровода будет противоречить предварительным договоренностям, следующим из Второй Хельсинкской конвенции о защите морской среды Балтики. Такие выводы можно сделать на основании информации о возможном влиянии строительства балтийской трубы на окружающую среду, полученной «ЗН» от управления Приморского воеводства Польши, Морского управления и Морской академии в Гдыне. Сейчас польские ученые активно изучают ситуацию, поскольку NordStream передал документацию проекта для общественного обсуждения в странах — участницах Хельсинкской конвенции. Экологические предостережения выдвигают также ученые из других прибалтийских стран, прежде всего из Швеции, Эстонии, Латвии и Литвы.

Тема строительства газопровода из России по дну Балтийского моря в Германию вызвала серьезную реакцию в научных кругах Приморья. На столе воеводы оказались 33 обращения, из которых 16 — это замечания физических лиц и общественных организаций, а 17 являются серьезными научными исследованиями. Общественные обсуждения состоялись также в двух других приморских регионах Польши, однако там они вызвали меньший резонанс. Сегодня дело изучает польское правительство, которое должно выразить свое официальное отношение к строительству газопровода Хельсинкской комиссии (HELCOM) и инвестору.

Планируемый маршрут газовой трубы пройдет в зоне, где после Второй мировой войны были захоронены химические боеприпасы побежденной Германии. Основная проблема заключается в том, что никто не знает точного местонахождения этих захоронений. Ведь боеприпасы затапливали в море не всегда там, где планировали, и только выборочно подтверждали этот факт в документах. Опасные предметы могли перемещаться морскими течениями на неизвестные сейчас участки моря. Поэтому даже в наше время возможны несчастные случаи, когда рыбаки неожиданно вылавливают какой-нибудь предмет, выделяющий иприт. В последний раз в польских морских водах такой очень серьезный случай произошел в 1997 году вблизи Лебы. Еще хуже ситуация, сложившаяся невдалеке от датского Борнгольма и в Датских проливах, где расположены основные места захоронения химического оружия.

Россияне успокаивают: проект газопровода вполне безопасен для морской среды, поскольку на экологический аудит выделены очень большие средства. Более того, в подготовительной фазе этого проекта нужно тщательно исследовать дно моря по маршруту прокладки трубы, что позволит извлечь опасные материалы и окончательно избавиться от них. Однако именно в этом и заключается главная угроза, которую несет газопровод, и несоответствие российско-немецких планов существующим на сегодняшний день договоренностям. Официальная позиция HELCOM относительно химического оружия, разработанная после многочисленных исследований и конференций (также с участием россиян), однозначна: «Пока ничего не трогать». Ведь на сегодняшний день еще нет технологии, позволившей более или менее безопасно поднять ржавые боеприпасы со дна моря. Также неизвестно, как их потом утилизировать на суше и что делать с продуктами этих процессов.

Пока боеприпасы находятся на дне, можно по крайней мере быть уверенными, что не произойдет катастрофа регионального масштаба, хотя и впредь будут происходить локальные несчастные случаи. Если же начнут поднимать эти опасные предметы на поверхность, негативные последствия могут быть значительно более серьезными. Поэтому нужно дождаться разработки соответствующих технологий, а пока же следует сосредоточиться на мониторинге и разработке инструкций на случай чрезвычайной ситуации — так решила Хельсинкская комиссия.

Ученые уверены, что подобная технология когда-то появится. Но сначала нужно исследовать как сами опасные вещества, так и их «упаковку». Однако сегодня уровень знаний по этим вопросам почти нулевой. Ведь речь идет о составляющих, использующихся почти исключительно для военных целей, а значит, они были государственной тайной. Следует также учитывать, что, согласно Женевской конвенции о запрете распространения химического оружия, нельзя просто взять и синтезировать иприт или табун. Правда, производство этих ингредиентов для научных целей возможно, но жестко ограничено.

Кстати, больше всего об этом химическом оружии знают россияне. Информация, находящаяся в архивах бывшего СССР, во многом могла бы помочь ученым и инженерам из стран Балтии. К сожалению, Москва пока не желает поделиться ею со своими партнерами, что значительно усложняет сотрудничество в рамках HELCOM и Совета государств Балтийского моря.

Но даже если тщательно исследовать свойства всех захороненных в Балтийском море опасных веществ, то и в этом случае данные не станут слишком полезными. Ведь нужно знать, как эти соединения ведут себя в морской воде на глубине, скажем, 50 метров, после шестидесяти лет пребывания в ржавой оболочке. Очевидно, что в лабораторных условиях такие исследования провести невозможно. Проекты по созданию эффективных компьютерных симуляций находятся в начальной фазе, поскольку правительства стран Балтии не спешат выделять средства на эти исследования.

Пока HELCOM не предложила ничего, что позволило бы надеяться на решение этой наболевшей проблемы. Хельсинкская комиссия рекомендует прежде всего тщательно изучить все имеющиеся документы и провести инвентаризацию этих боеприпасов. Однако исследовать всю акваторию Балтийского моря невозможно. Здесь можно провести параллель: на суше никто не перекапывает всю территорию страны метр за метром в поисках археологических находок. Это делают при случае, например в начале какого-нибудь строительства. Также и подробное исследование дна моря проводят, как правило, перед определением нового судоходного маршрута или на участках, где собираются добывать нефть или проложить трубопровод.

Профессор Тадеуш Касперек из польской Академии военного флота в Гдыне рекомендует тщательно исследовать все выловленные боевые отравляющие средства, включая ракеты, бочки и т. п., в которых они содержатся. Это наилучший способ получить необходимые знания о БОС, на основе которых можно будет разработать технологию утилизации этого оружия. К сожалению, в большинстве случаев это невозможно с точки зрения безопасности. Ведь БОС вылавливают в основном совсем не готовые к этому рыбаки, где-то в море. Поэтому им даже сложно понять, как с этими находками себя вести, чтобы избежать опасности. Также легко можно перепутать глыбу иприта с такой привлекательной находкой, как янтарь. Так что самое важное в подобной ситуации — сберечь здоровье, а уж потом думать, как транспортировать найденную глыбу в порт. Безопаснее всего в таких случаях — это выбросить ее обратно в море, причем обязательно нужно сообщить соответствующим службам и составить протокол, а информацию о случившемся занести в реестр.

Впрочем, когда уже известно, где искать химическое оружие, туда можно отправить научно-исследовательское судно и собрать (выловить) материал для исследований. Гдыньские и гданьские ученые безуспешно обращались по этому поводу в польский Комитет научных исследований. Варшава проигнорировала их обращения и средств на эти работы не выделила.

Три года назад приморским ученым удалось заинтересовать работами по исследованию химического оружия периода Второй мировой войны польский сенат (верхнюю палату парламента). В мае 2004-го провели заседание специальной комиссии, ознакомили с проблемой политиков и членов правительства. Однако, оказалось, что между Варшавой и Гданьском с Гдыней существует непреодолимый барьер непонимания. Варшавские политики и члены правительства оказались абсолютно некомпетентными в морских делах, за которые они отвечают (все-таки власть Польши осталась очень централизованной). Они выслушали замечания экспертов, поблагодарили их за выступление и... не поддержали ни одного предложения приморских ученых. На многочисленные просьбы к Комитету научных исследований о выделении средств (не таких уж и больших) на изучение свойств химического оружия прозвучал ответ, что это задачи структур ЕС. «Пусть они сами все профинансируют», — это мнение выразили и остальные участники заседания.

Но неожиданно для многих ЕС все же решил выделить деньги на исследование дна Балтийского моря. За создание такой программы активно выступает Германия при поддержке Франции, Нидерландов и Бельгии, а также при содействии Великобритании и стран Средиземноморья. Однако это будет... программа очистки маршрута проектируемого газопровода от химических боеприпасов, чтобы компании NordStream легче было прокладывать трубу. Хотя страны внутри своего «клуба» договорились об иной процедуре обращения с химическим оружием. Что поделать, если в ЕС решение о судьбе Балтики принимают не Швеция, Литва, Эстония или Польша, а брюссельские бюрократы и Европейская комиссия в целом. Поэтому государства Южной Европы вместе с Германией и Великобританией без проблем навязывают балтийским странам ЕС свои решения. Позицию таких структур, как HELCOM или Совет государств Балтийского моря, никто в Брюсселе особенно не принимает во внимание.

Предложение очистить Балтийское море от опасных веществ звучит весьма убедительно и привлекательно. Особенно для евробюрократов из стран Южной Европы, а также Франции и Великобритании, которые о балтийских делах не имеют ни малейшего представления. Ведь разве можно протестовать против извлечения из среды и окончательной нейтрализации «экологической бомбы»? Так что не лишним будет сказать несколько слов о том, что же это такое — химическое оружие на дне Балтийского моря и чего от него можно ждать. Тогда станет понятно, что поднятие его из моря в нынешних условиях равнозначно экологическому самоубийству.

В Балтийском море захоронили прежде всего иприт, соединения мышьяка, адамсит и хлороацетофенол. Форма боеприпасов была разной: бомбы и мины, дымовые гранаты, бочки, банки, цистерны. Захоронение в море как метод уничтожения оружия массового поражения предусмотрено Женевской конвенцией. В послевоенные годы более важной казалась задача избавиться от этого оружия, чем то, какими могут быть последствия длительного его нахождения в морской среде. Главным было избавиться от оружия быстро. Этот метод использовали как войска западной коалиции, так и социалистического лагеря. Причем западные армии сбрасывали химическое оружие и в других морях, прежде всего в Северном.

Что касается восточного лагеря, то эту операцию осуществляли два государства — СССР и ГДР. Причем немцы выполнили это довольно тщательно, согласно разработанным планам, а все операции записали в соответствующих документах, хранящихся в Берлине до сих пор. Тогда как с советских кораблей много оружия выбрасывали еще по дороге к определенным местам захоронения, чтобы как можно быстрее избавиться от опасного груза. Такое происходило прежде всего вблизи Борнгольмской глубины. Следует также отметить, что СССР целенаправленно выбирал места захоронений как можно дальше от своих берегов (исключением была Гданьская глубина). Из других известных зон захоронения можно назвать следующие: юго-западная часть Готляндской глубины (она также расположена на маршруте газопровода), Малый Белт в Датских приливах, а также участок в 26 милях севернее польского Колобжега и в 24 милях севернее польской Устки.

Больше всего проблем создает иприт. В естественном состоянии он вследствие гидролиза разлагается на нетоксичные соединения, но в морской воде он образует токсичные глыбы. В случае контакта с ипритом на теле человека образуются глубокие язвы. Однако медицина умеет лечить последствия этой болезни. В 1955 году морские волны выбросили емкости с ипритом на польский пляж вблизи Дарлувка — тяжелые ожоги получили 120 детей. Подобные случаи происходили довольно часто в течение первых двадцати лет после войны. В последнее время химическое оружие на пляжи не попадало, хотя время от времени некоторые рыболовецкие суда вылавливают опасные вещества. Причем, чем выше экономическая активность в зоне захоронения боеприпасов, тем больше вероятность несчастного случая.

Как оценивают специалисты, металлические емкости, в которых захоронены эти опасные вещества, проржавели на 70—80%. Носители полностью освобождаются от находящихся в них боевых средств массового поражения в течение 8—390 лет с момента захоронения, в зависимости от условий и материалов. Однако эти данные касаются ситуации, когда захороненные материалы остаются неприкосновенными. Даже малейшее вмешательство может легко привести к уничтожению всей конструкции, которая, если ее не трогать, могла бы продержаться еще несколько десятков лет. Как следствие, подобное вмешательство может привести к распространению смертельно опасных веществ во внешней среде, что будет означать экологическую катастрофу.

Впрочем, не все так безнадежно. Плотность иприта составляет 1,27 г/см3, то есть он немного тяжелее воды. Значит, даже в случае полного разрушения «коробок»-носителей иприт может оставаться на одном и том же месте. Особенно если он покрыт даже тонким слоем песка. Хотя новейшие исследования показывают, что песок периодически то покрывает, то оголяет боеприпасы, создавая тем самым повышенную угрозу. Ученые также пришли к выводу, что под действием естественных факторов иприт может представлять угрозу только в местных масштабах.

Одним из возможных способов преодоления последствий разложения химического оружия ученые считают захоронение их в саркофагах по типу чернобыльского. Впрочем, серьезным препятствием для реализации этой идеи является распыленность этих веществ и неполная информация об их местонахождении.

Угроза со стороны химического оружия из Балтийского моря не ограничивается только опасностью физического контакта вещества с телом человека. Ученые уже зафиксировали негативные продолжительные изменения в балтийской флоре и фауне. К тому же иприт оказывает сильное канцерогенное действие. На это обратил внимание упомянутый выше гдыньский профессор Тадеуш Касперек. Он отметил, что больше всего в Польше раком болеют жители Варшавы и двух прибалтийских агломераций — Триймиста и Щецина. «Наверное, это не случайно. Мы хотели исследовать возможную связь этого факта с ипритом, но Варшава не была в этом заинтересована», — подчеркивает господин Касперек.

Однако угрозы со стороны Северо-Европейского газопровода — это не только химическое оружие на дне моря. Как отмечают участники общественных обсуждений, состоявшихся на польском побережье, маршрут трубы совпадает с главным маршрутом водного коридора между Санкт-Петербургом и Датскими проливами. По этому маршруту транспортируются десятки миллионов тонн сырой нефти и опасных химических продуктов. По мнению моряков, труба станет препятствием при проведении каких-либо спасательных акций в этой зоне, поскольку в месте расположения трубы будет запрещено становиться на якорь. Это значительно увеличит риск возникновения крупномасштабной экологической катастрофы.

Другая угроза, о которой в отчете приморского воеводы не сказано, — это огромное количество ловушек на дне Балтийского моря. О многом из них ничего не известно, а в некоторых находятся грузы еще более опасные, чем химическое оружие. Поэтому ученые выражают опасение, что строительство газопровода может стать своеобразным ящиком Пандоры для всей Балтики, а необходимость предотвращать вызываемые этим проектом угрозы увеличит смету его строительства до экономически необоснованных размеров.