Горно-металлургический комплекс Украины: мифы и реальность

Когда отечественные экономисты, обладающие властными полномочиями, ведут разговор о положении в реальном секторе экономики как совокупности базовых отраслей, а также о перспективах развития с учетом реконструкции и модернизации, становится ясно, что они политически заангажированы, не знают об особенностях функционирования и развития конкретных предприятий и слабо представляют непосредственно технологические процессы.

Однако они уполномочены принимать не только на отраслевом, но и на государственном уровне важные политические и экономические решения, которые бывают экономически необоснованными, что может привести к потерям существующих экономических достижений горно-металлургического комплекса (ГМК) как на внутреннем, так и на внешнем рынках.

Украина обладает «железным» занавесом, который, в отличие от советского, является основой благосостояния страны. Она занимает седьмое место в мире по выплавке стали (в течение трех лет) и третье место по экспорту стали (два года подряд). Речь идет о горно-металлургическом комплексе, который может оказаться в глубоком кризисе, если власть в самое ближайшее время не позаботится о его сохранении.

Металлургический комплекс Украины включает более 400 предприятий, причем подавляющую часть отрасли составляет именно черная металлургия. К ней относятся около 350 украинских предприятий: горнообогатительные комбинаты, заводы по производству черных металлов, коксохимические и трубные заводы. По объемам производства черная металлургия занимает первое место среди промышленных отраслей экономики страны. Объем вырабатываемой ею продукции достигает 30% от общего производства, она дает более 40% валютных поступлений; в отрасли занято порядка 10% работающих, поэтому черная металлургия имеет для Украины важнейшее экономическое и социально-политическое значение.

Целесообразно рассмотреть ситуацию в экономике, сложившуюся в первом полугодии 2005 года. За январь-июнь 2005-го объемы промышленного производства сравнительно с соответствующим периодом 2004 года возросли на 5%. При этом в июне 2005-го по сравнению с июнем предыдущего года производство промышленной продукции сократилось на 0,9%. В добывающей промышленности прирост продукции составил 2,8%. Увеличение выпуска продукции наблюдалось в добыче металлических руд на 7,4%, угля и торфа — на 0,1%. Добыча нефти и природного газа возросла соответственно на 0,2 и 0,7% и составила 1456 тыс. тонн и 9,5 млрд. кубометров.

В металлургии и обработке металла, начиная с февраля 2005-го, наблюдалось сокращение ежемесячных объемов произведенной продукции по сравнению с соответствующим периодом прошлого года, по итогам шести месяцев 2005-го сокращение составило 1,8%.

В производстве цветных металлов объемы продукции снизились на 39,3%, металлического литья — на 13,3, других видов первичной обработки чугуна и стали — на 2,3%. Вместе с этим на предприятиях по производству чугуна, стали и ферросплавов прирост продукции составил 1,6%, труб — 17,8, в обработке металлов — 10,2%. За первое полугодие 2005 года выплавлено 15,3 млн. тонн чугуна, 13,6 млн. тонн стали, выпущено 11 млн. тонн готового проката и 1,2 млн. тонн труб и профилей пустотелых из металлов черных. Следует отметить тот факт, что существует определенная зависимость между объемом добычи угля и количеством произведенного проката, что показано на рис. 2 и 3.

В машиностроении сравнительно с январем—июнем 2004-го объемы производства продукции возросли на 9,1%. Значительный прирост наблюдался в производстве машин для металлургии (32,5%).

Нами установлено, что существует четкая корреляционная зависимость между показателями добычи угля и производством готового проката, которая равна 0,75. Поставки недрагоценных металлов и изделий из них составляли 43,9% от общего объема экспорта страны. Экспорт минеральных продуктов, продукции химической и связанных с ней отраслей промышленности, механического и электрического оборудования, транспортных средств и дорожного оборудования, продуктов растительного происхождения, готовых пищевых продуктов, текстиля и изделий из текстиля, живых животных, продуктов животного происхождения, дерева и изделий из дерева вместе составлял 48,5%.

В общем объеме экспорта товаров за январь—май 2005 года по сравнению с аналогичным периодом 2004-го увеличилась доля зерновых культур; руд, шлаков и золы, энергетических материалов, нефти и продуктов ее перегонки, органических химических соединений, удобрений, черных металлов, изделий из черных металлов. Вместе с тем уменьшилась доля семян и плодов масличных растений, жиров и масел животного или растительного происхождения, стекла и изделий из стекла, меди и изделий из меди, алюминия и изделий из алюминия, котлов, машин, аппаратов и механических устройств, электрических машин и оборудования, железнодорожных или трамвайных локомотивов, дорожного оборудования, приборов и аппаратов.

В общем объеме импорта товаров 35,1% составляли минеральные продукты, в том числе 31,8% стоимости — энергетические материалы, нефть и продукты ее перегонки (из них природный газ — 13,9%, нефть сырая — 12,3%). За январь—май 2005 года в общем объеме импорта товаров увеличилась доля мяса и пищевых субпродуктов, руд, шлаков и золы, органических химических соединений, фармацевтической продукции, полимерных материалов, пластмасс, обуви, черных металлов, изделий из черных металлов, электрических машин и оборудования.

За январь—май 2005 года экспорт давальческого сырья составлял 13,1 млн. долл. Импортирована готовая продукция из украинского давальческого сырья на 9,7 млн. долл. В то же время в Украину поступило иностранного давальческого сырья на 738,1 млн. долл. Экспортирована готовая продукция из импортного давальческого сырья на 1093,2 млн. долл. Среди регионов наибольшие объемы экспорта товаров приходились на Киев, Донецкую, Днепропетровскую, Запорожскую, Луганскую, Полтавскую и Одесскую области. Наибольшие импортные поступления осуществлялись в Киев, Донецкую, Днепропетровскую, Запорожскую, Одесскую, Киевскую и Харьковскую области.

Приведенный выше краткий анализ статистического материала является исходной точкой для нашего ответа на реплики и высказывания тех, кто заявляет, что национальный горно-металлургический комплекс на грани краха, развала и уничтожения.

Миф первый. ГМК полностью находится на государственном субсидировании. Государство «перекачивает» средства на поддержку его функционирования.

Следует выделять шахты, являющиеся основным поставщиком сырья для металлургов. Естественно, есть относительно рентабельные и подлежащие закрытию. Однако приведем две цифры: процесс сооружения нового предприятия по добыче полезного ископаемого подземным способом составляет порядка 7—10 лет, а расходы на содержание закрытой шахты — около 25% амортизационных отчислений аналогичной, но функционирующей.

Украинские металлургические предприятия увеличили экспорт своей продукции в первом квартале 2005 года по сравнению с соответствующим периодом 2004-го на 3,1% — до 7,598 млн. тонн. Выручка от зарубежных поставок возросла на 49,3% — до 3,099 млрд. долл. Экспорт полуфабрикатов снизился на 6,9% — до 2,48 млн. тонн (32,6% в общих объемах экспорта) при росте валютных поступлений на 30,6% — до 845,9 млн. долл. (27,3% в общей выручке). Высокий спрос в мире на прокат и повышение цен в 2004 году обусловили рост рентабельности в металлургии и, как результат, быстрое наращивание запасов готовой продукции. По данным Минпромполитики, на конец прошлого года мировое производство стали на 14 — 15 млн. тонн превысило уровень ее потребления. В контексте общемировых объемов производства это очень маленький показатель, однако именно он обозначил давно ожидаемый перелом тенденции: теперь не всем производителям металлов хватит места на рынке.

Собственно, кризис перепроизводства ни для кого не стал неожиданностью. С 2000 года выпуск стали в мире вырос почти на 35%, с 780 до 1050 млн. тонн. Стремительней всего разница между спросом и предложением росла в первой половине текущего года. По оценкам Международного института чугуна и стали, фактические темпы роста производства в металлургии (7%) в этот период почти вдвое превышали темпы роста потребления (3,8%). Последствия ценового обвала больно ударили по экспортерам металлопродукции и прежде всего по тем, кто поставлял сталь на азиатские рынки. Китай, быстро нарастивший производство металла до рекордных 330—340 млн. тонн, резко снизил импорт стали, а также существенно увеличил ее экспорт на рынки соседних стран. Украина уже почти потеряла рынок Китая (за пять месяцев 2005 года поставки сократились на 76,1%), экспорт в другие страны региона упал на 5,5%. Рост на 8,8% поставок в Турцию и на 44,4% — в страны Ближнего Востока оказался слабым утешением: по своей емкости эти рынки не сравнимы с Китаем и Юго-Восточной Азией.

Таким образом, уже в апреле этого года падение цен на металл стало ощутимым, а в мае на мировом рынке произошел настоящий обвал. Больше всех пострадали экспортеры заготовки, катанки и арматуры. Так, если еще в марте-апреле тонну заготовки можно было продать за 420 долл., то в мае трудно было найти покупателя даже по 300 долл. за тонну. Примерно на 100 долл. на тонне также упали цены на листовой прокат — горячекатаный и холоднокатаный.

Естественно, Украину, которая является третьим по величине экспортером черных металлов в мире, такое положение дел затронуло очень ощутимо. Особенно если учесть, насколько выросли расходы металлургов с начала года. На это оказало влияние множество факторов, основными из которых являются повышение цен на железорудное сырье, увеличение тарифов на железнодорожные грузоперевозки, рост стоимости газа и электроэнергии.

Так, поставщики железорудного сырья взвинтили цены на свою продукцию еще во втором полугодии 2004 года, когда цены на металл были на пике. Тогда по этому поводу никто из сталеваров особенно не возмущался, т.к. рентабельность производства за счет высоких мировых цен на сталь была на приличном уровне. Между тем, с начала года цены на концентрат, руду и окатыши все еще продолжали расти, хотя спад мирового рынка металла становился уже очевидным, и до сих пор их уровень остается непропорционально высоким. Так, в апреле, при снижении цен на металлопрокат на 40—50 долл. за тонну, уровень цен на концентрат и окатыши в Украине претерпел лишь косметические изменения. Это же можно сказать и о ценах на железорудное сырье в мае. Цена на кокс в Украине также остается высокой, в мае она почти сравнялась с ценой чугуна, что само по себе является нонсенсом и делает нерентабельной выплавку продукции первого передела.

Повышение Кабмином тарифов на грузовые железнодорожные перевозки в среднем на 50% с апреля этого года более усложнило ситуацию. В результате этого шага потери только отдельно взятого Мариупольского меткомбината им. Ильича составляют около 1 млн. грн. в сутки. Последующая ревальвация гривни очень сильно ударила по экспортерам. По самым скромным оценкам, ежемесячные потери отрасли от уменьшения курсовой разницы исчисляются десятками миллионов долларов, а доходы от экспорта металла из-за этого сократились на 5%. Прогнозируя нестабильность спроса традиционных региональных лидеров металлопотребления прошлых лет, ряд крупнейших меткомбинатов («Криворожсталь», ММК им. Ильича, Макеевский меткомбинат и другие) остановили часть своих производственных мощностей, из эксплуатации уже выведены 12 из 44 доменных печей, многие металлургические производства стали на вынужденные ремонты.

Миф второй. ГМК торгует себе в убыток. Осуществляет сделки по демпинговым ценам.

Несмотря на это, 2004 год стал для украинских металлургов сверхудачным. Благодаря небывалому росту спроса и цен на металл в мире украинские производители металлопродукции смогли значительно нарастить доходы, увеличить рентабельность продаж и получить рекордные прибыли. Так, за 2004 год крупнейшие меткомбинаты «Криворожсталь» и ММК им. Ильича получили чистой прибыли по 2 млрд. грн. каждый, «Азовсталь» — 960,187 млн., «Запорожсталь» — 810 млн. грн. Для сравнения: в 2003 году «Криворожсталь» получила 870,88 млн. грн. чистой прибыли, Мариупольский меткомбинат им. Ильича — 820,317 млн., «Азовсталь» — 256,44 млн. грн., «Запорожсталь» — 639,195 млн. грн.

Не отставали и горно-обогатительные предприятия, которые в результате роста спроса на металл стали получать более значительные доходы от продажи железорудного сырья: в 2004 году чистая прибыль Центрального ГОКа составила 337,6 млн. грн. (2003 год предприятие закончило с убытком в 5,727 млн. грн.), Северного ГОКа — 546,48 млн. грн. (в 2003 году — только 15,632 млн.).

Пропорционально росту прибыли предприятий выросли и их отчисления в бюджет. Проанализировав итоги 2004 года, можно увидеть, что металлургическую отрасль по праву называют «бюджетообразующей». Так, ММК им. Ильича за 2004 год заплатил 880 млн. грн. налога на прибыль и 603,7 млн. грн. налога на добавленную стоимость, «Криворожсталь» — 641 млн. грн. и 421,32 млн. соответственно, «Азовсталь» — 306,7 млн. и 900,2 млн., «Запорожсталь» — 289 млн. грн. налога на прибыль и 494 млн. грн. НДС. Только по этим двум налогам поступления в бюджет от четырех крупнейших и наиболее прибыльных металлургических предприятий Украины увеличились за 2004 год на 15%. А если учесть отчисления в Пенсионный фонд, на социальное страхование и другие обязательные платежи, рост будет еще более значительным.

В нынешнем году казна государства как никогда нуждается в существенном наполнении доходной части. Однако в ситуации, которая складывается сейчас в государстве, трудно делать оптимистичные прогнозы относительно развития фундаментальной отрасли Украины. Начиная с мая ситуация на мировом рынке стали значительно ухудшилась, цены поползли вниз, потянув за собой рентабельность металлургов. Последние, видя, что ситуация не улучшается, а на рынке образуется избыток предложения, решили сокращать производство, начав остановку своих производственных мощностей. Таким образом, была приостановлена работа части агрегатов на крупнейших предприятиях — Мариупольском меткомбинате им. Ильича, «Запорожстали», Днепровском меткомбинате им. Дзержинского и «Криворожстали», а Макеевский металлургический завод и вовсе остановил производство из-за убыточности. Как следствие, выплавка чугуна сократилась с 81 тыс. тонн в сутки в мае до 72,5 тыс. в июне, стали — со 102,5 до 94,3 тыс. тонн в сутки, производство проката — с 89,2 до 80,8 тыс. тонн в сутки. А тенденции июля показывают, что производство продолжает сокращаться и находится на уровне 95% от июньских показателей.

В результате сокращения производства металла естественным образом в Украине сократилось потребление металлургического сырья, прежде всего железорудного. Так, по итогам июня металлурги получили 1,496 млн. тонн концентрата от украинских ГОКов, или на 15% меньше заявленного объема (1,76 млн. тонн). Поставки окатышей составили 478 тыс. тонн, или 70% от заявки, поставки агломерационной руды — 515,5 тыс. тонн, или 94,5% от заявки металлургов. Остатки железорудного сырья на складах горнорудных предприятий к началу июля также оставались значительными. Неконтролируемое развитие событий угрожает не только ГМК, но и экономической безопасности государства. Сейчас производство металла остается рентабельным, однако никто не может дать точный прогноз на ближайшее будущее — как поведет себя рынок.

Очевидно только, что как минимум до конца года спад на рынке металла будет усиливаться и, значит, украинским металлургам стоит затянуть пояса. А ведь если их прибыль и доходность будут уменьшаться, соответственно будут сокращаться и отчисления в бюджет, что в итоге почувствует на себе каждый житель Украины. Кроме того, не может оставаться нерешенной проблема невозврата налога на добавленную стоимость металлургам, которая уже стала хронической. В результате металлурги испытывают серьезный дефицит оборотных средств, что сказывается на их производственных показателях. Процесс привлечения инвестиций в модернизацию предприятий ГМК запоздал со стартом, и сейчас инвесторам необходимо как можно скорее довести и начатые, и запланированные работы до логического завершения. Своевременное возмещение экспортного НДС и разумное снижение процентных ставок по длинным кредитам со стороны украинских банков уже давно стоят в перечне мер, которые могли бы способствовать развитию крупного бизнеса и его инвестиционных возможностей.

Миф третий. Надо немедленно расстаться с сырьевой ориентацией отрасли.

Уникальность Украины заключается в том, что отечественная металлургия практически полностью обеспечена сырьем. Для стабильной работы металлургических гигантов необходимо создать возможности, при которых им принадлежали бы и горно-обогатительные комбинаты, и предприятия коксохимии. Это позволило бы собственникам метпредприятий избежать шантажа и давления со стороны владельцев ГОКов, вкладывать средства в развитие месторождений и отказаться от импорта сырья из России. Кроме того, одной из эффективных мер по привлечению в металлургию дополнительных средств на модернизацию могла бы стать амнистия капиталов, вывезенных из Украины. Предприниматели только приветствовали бы подобный шаг, поскольку на депозитах в зарубежных банках, предлагающих очень низкий процент, деньги не работают так, как они бы работали в быстрорастущей украинской экономике. Собственники, вкладывающие огромные средства в модернизацию предприятий, кровно заинтересованы в том, чтобы амортизация нового дорогостоящего оборудования проходила в ускоренном темпе. Это позволило бы снизить налоговую нагрузку на комбинаты и высвободить дополнительные средства на модернизацию. В некоторых странах государство вообще компенсирует стратегически важным предприятиям средства, потраченные на обновление производства. Промышленники ожидают от властей четких сигналов о том, что государство готово стимулировать собственников вкладывать средства в закупку самого современного оборудования.

Немаловажным является и финансирование научных исследований в области металлургии. По мнению представителей предприятий ГМК, поддерживать украинскую науку следует по такой схеме: государство финансирует фундаментальные исследования, а бизнес — прикладные. Все эти меры (разумеется, без учета почти форс-мажорного передела собственности и реприватизации) могли бы ускорить приток денег в промышленные предприятия для их модернизации. Пока же владельцы предприятий воплощают в жизнь только проекты, способствующие улучшению качества традиционной продукции, снижению ее себестоимости и увеличению объемов производства. При этом о внедрении передовых технологий, способных резко изменить сложившуюся ситуацию и ввести Украину в элитный клуб мировых производителей высокотехнологичной металлопродукции, речь пока не идет.

Вопрос о том, куда направить экспортируемые Украиной примерно 26 млн. тонн металла, встал ребром. Защищенные от внешних интервенций квотами рынки ЕС и США остаются голубой мечтой украинских металлургов. Несмотря на всю их привлекательность, на этих рынках делать отечественным производителям пока нечего, ведь большая их часть уже занята более сильными производителями.

Прорваться на рынки ЕС украинские металлурги пытаются косвенными методами. Эффективным способом стала покупка активов — небольших современных металлургических заводов — в странах ЕС. На этом поприще уже давно и успешно действуют российские предприятия: зарубежные приобретения имеют «Северсталь», «Евразхолдинг», Новолипецкий, Магнитогорский меткомбинаты и группа «Мечел». Не так давно украинские финансово-промышленные группы вошли в круг европейско ориентированных инвесторов. Купленный в конкурентной борьбе с индо-британским гигантом метзавод Huta Czestochowa в Польше наряду с венгерским Dunaffer дал возможность «Индустриальному союзу Донбасса» (ИСД) войти на новый рынок. Предприятие, стоившее ИСД немалых денег (уплачено около 380 млн. долл., а с учетом инвестпрограммы и погашения долгов сумма доходит до миллиарда долларов), может стать первым, но далеко не последним приобретенным в Польше. Ранее ИСД выкупил крупный пакет акций металлоторговой организации Zlomrex S.A. Кроме этого, ИСД претендует на покупку угольных шахт Jastrzebska Spolka Weglowa S.A., коксохимического завода Koksownia Przyjazn Sp., комплекса трубных заводов Walcownia Rur Jednosc.

Впрочем, ни покупка иностранных активов, ни переориентация на другие рынки сбыта не являются системными решениями для украинской металлургии, поскольку не решают основной проблемы. Вытеснение из Юго-Восточной Азии — следствие технического застоя украинской металлургии. Если до недавнего времени Украина еще конкурировала по себестоимости с китайскими заводами, то в последние годы даже они далеко обошли нас и по этому показателю. А, значит, не осталось иного выхода, кроме тотального перевооружения отрасли в кратчайшие сроки. Имея подходящее географическое положение — так называемые короткие плечи (близость источников сырья и выхода на конечного потребителя), Украина не позаботилась о качественных преобразованиях в металлургии. Изношенность основных фондов в отрасли превышает 60%. При этом суммы, которые вкладывались менеджерами от государства, а затем и частными собственниками, были на порядок меньше минимально необходимых. По расчетам Минпромполитики, только в 2003—2004 годах, с учетом благоприятной конъюнктуры этого периода, в предприятия стоило вложить хотя бы на 2 млрд. долл. больше.

В передовых странах на реконструкцию производственных мощностей инвестируется около 25—35 долл. на тонну стали. В Украине за прошлый год все собственники меткомбинатов вложили 600 млн. долл. Это значит, что модернизационные вливания составили не более 15—16 долл. на каждую тонну. А если учесть, что половина этих средств идет на поддержание оборудования в рабочем состоянии (по сути — подкручивание гаек в старом оборудовании), то реальные инвестиции в его обновление и новые технологии составляют только 7—8 долл./т. Технологическое отставание Украины измеряется десятками лет. К примеру, Франция начала кардинальное реформирование металлургической отрасли еще с конца 1970-х. На протяжении 10—15 лет вложения французских металлургов (при адекватном украинскому объеме выплавки стали) ежегодно превышали 2 млрд. долл., или около 80 долл./т. Результат очевиден: сегодня французские меткомбинаты являются одними из наиболее продвинутых в мире: почти вся сталь плавится конвертерным способом. В Украине же 45% металла выходит из старых мартеновских печей.

Впрочем, ошибочно считать, что украинская сталь уступает по своим техническим характеристикам мировым аналогам. Украинские мартены, благодаря рационализаторским достижениям, сегодня доведены почти до совершенства. К примеру, наиболее высокие технико-экономические характеристики имеет продукция комбината «Запорожсталь», который всю сталь производит исключительно мартеновским способом. Модернизация металлургических заводов — процесс чрезвычайно затратный. Даже те 1,2—1,5 млрд. долл., которые, как считает правительство, вполне по силам ежегодно вкладывать собственникам предприятий, расходовать нужно очень рационально.

Можно говорить о двух направлениях модернизации производства: техническом и энергетическом. Очевидно, что в одночасье заменить все мартеновские печи конвертерами и электроплавильными установками не получится. Нужен переходный вариант, адаптированный к украинским реалиям. Одним из них может стать использование установок типа «печь-ковш» и непрерывной разливки стали. В этом случае мартеновская печь нужна лишь для получения дешевого металлического расплава, тогда как доводка до нужных свойств осуществляется на современных установках. В украинских условиях это наиболее приемлемый вариант. Именно по этому пути сегодня пошли Енакиевский и Алчевский меткомбинаты и Днепровский меткомбинат им. Дзержинского.

Кардинально уменьшить энергозатраты можно использованием так называемых литейно-прокатных модулей. Это автоматизированный процесс, сочетающий непрерывное литье и прокат без дополнительного нагрева (а значит, и расхода дорогих топливных ресурсов). Кроме прочего, он позволяет существенно расширить сортамент продукции и еще 10—15 лет назад считался верхом технологических достижений. В частности, он позволяет выйти на все еще не освоенный украинцами рынок современного автомобильного листа, что открывает огромные возможности сбыта этой продукции в автомобильной промышленности. Впрочем, стоит разделять необходимость снижения энерго- и ресурсозатратности производства полуфабрикатов и выход на рынок с новой продукцией. Последнее в условиях жесткой конкуренции со стороны высокотехнологичных мировых производителей проката может быть крайне рискованным шагом.

В этой связи на первый план выходит проблема экспортной зависимости украинских металлургов. Сегодня в стране остается не более 20% производимой металлопродукции, тогда как, например, в России гарантированный сбыт — в пределах 50—60%. Как следствие, потери украинских производителей из-за резких конъюнктурных колебаний, подобных нынешним, будут несравненно больше, чем у соседей. При этом наиболее рисковыми группами товаров будут наименее востребованные на внутреннем рынке. Именно этот фактор сдерживает отечественных металлургов от начала масштабного производства востребованных на внешнем рынке полуфабрикатов.

Одной из серьезнейших проблем является управление «человеческим ресурсом». Теоретически именно здесь можно было бы сэкономить немалые деньги. Общемировой тенденцией стало снижение числа занятых в металлургии: за последние 25 лет металлургическая промышленность Великобритании сократила 82% рабочих мест, Франции — 75, США — 66%, при этом объемы производства возросли. Это значит, что и в Украине рабочие места в ГМК будут сокращаться. К примеру, по мнению руководства ДМК им. Дзержинского (3 млн. тонн стали в год), из работающих 19 тыс. человек треть является просто балластом. Людей оставляют на рабочих местах только для того, чтобы избежать социального взрыва (аналогичная ситуация в углепроме). Тем не менее, если рентабельность у металлургов будет падать, сокращение рабочих мест неизбежно. А значит, правительство должно готовиться к этому, стимулируя создание новых рабочих мест на других производствах, лучше всего — в малом и среднем бизнесе.

Миф четвертый. Вступление в ВТО погубит ГМК Украины.

Длительность процедуры вступления в ВТО для каждой страны индивидуальная. Она зависит, помимо уровня реформирования ее торгового режима, от выбора приоритетов: что для страны важнее — скорость вступления или его качество (в плане «отвоеванных» позиций). Как крайности можно привести примеры Киргизии и Китая. Киргизия — первая страна СНГ, которая вступила в ВТО. Она провела пять раундов переговоров за год и четыре месяца. Весь цикл занял у Бишкека всего два с половиной года, вступление состоялось в конце 1998-го. Однако качество достигнутых договоренностей оставляет желать лучшего. Киргизии пришлось принять участие почти во всех «нулевых» секторальных инициативах, а также в химической гармонизации и соглашении по информационным технологиям. Тарифы для сельскохозяйственной продукции в среднем установлены на уровне 11,7% (преимущественно 5—20%), без переходного периода. Исключение составила шерсть, но для нее в первые пять лет были запрещены специальные защитные меры. Общий объем поддержки сельского хозяйства — 5% его валового продукта, экспортные субсидии запрещены. Что касается промышленной продукции, средние тарифы — 6,7% (в основном до 10%), переходный период — семь лет.

Результаты не заставили себя ждать: за первые три года внешний товарооборот Киргизстана, темпы экономического роста и приток инвестиций только сократились. Конечно, «виновна» не только ВТО, вступление просто усилило действие других причин.

Радикально иные достижения у Китая, который вел переговоры 15 лет. Пекину удалось «выбить» себе довольно существенные преференции. Тарифы для сельхозпродукции в среднем установлены на уровне 15,8%, для остальной — 9,1. При этом для чувствительных товарных групп сохранены довольно высокие (вплоть до заградительных) ввозные пошлины. В частности, к таковым относятся: из продовольственных товаров — мясо (20%), сахар (50), пшеница и мука из пшеницы (вовсе 65); из промышленной продукции — автомобили (25%), одежда (14—20%) и почти весь спектр бытовой техники (20—30%). Конечно, членство в ВТО ускорило увеличение импорта, но и экспорта тоже. Если в 1995—2003 годах импорт рос в среднем на 16% в год, то в 2003-м — на 31%. Рост экспорта ускорился со средних 17% до 23 в 2003 году. Сейчас Китай является третьим в мире по объемам импорта и четвертым — по экспорту. Впрочем, членство в ВТО не мешает Китаю лидировать по количеству инициированных антидемпинговых расследований.

Получается, что вступление в ВТО поможет преимущественно тем экспортерам, которые вовлечены в ценовую конкуренцию. Иными словами, производителям сырья и другой продукции низкой степени переработки, продукции однородной. Ведь сложная промышленная продукция более дифференцирована, и уличить кого-то в демпинге почти невозможно. На языке пессимистов этот вывод звучит как «консервация сырьевой модели экономики». Впрочем, стимулы для развития более сложных производств лежат явно не в плоскости вступления в ВТО.

По нашим расчетам, согласно методике, подтвержденной авторским свидетельством, производство в металлургии после вступления в ВТО увеличится на 32%, экспорт — на 37%, импорт — на 11%.

Нерешенные социальные вопросы в сочетании с конфликтом между крупными собственниками и государством едва ли позволят украинским металлургам быстро занять новые ниши высокотехнологичной продукции. В ближайшие три-четыре года основным направлением останется снижение себестоимости традиционного для Украины металлического полуфабриката. Чтобы поправить ситуацию, от власти требуется не так много. Например, правительство могло бы заставить монополистов на рынке металлургического сырья снизить цены до экономически обоснованного уровня и уравнять рентабельность всех участников ГМК. Кроме того, власти могли бы обязать горнорудные предприятия работать прежде всего на внутренний рынок, а не экспортировать большую часть своей продукции, забывая о потребителях страны. Ведь трудно назвать логичной ситуацию, когда Украина, которая на 100% может обеспечить свои потребности в железорудном сырье, импортирует его из России, пополняя бюджет соседней страны.

Эти и другие негативные тенденции приводят к тому, что украинские металлурги не могут аккумулировать средства, необходимые для коренной модернизации их устаревших производств. А без этого уже через несколько лет Украина рискует оказаться на задворках мирового рынка черных металлов.