Заказ. Крымские впечатления с непозволительными обобщениями

— Это заказной журналист, — услышал я брошенное в спину…

Ну, что ж… Эту статью мне заказали. Знаете, есть такая практика в масс-медиа.

— Напиши статью, а мы тебе денег заплатим. Только должна быть вот какая точка зрения.

— Хорошо, деньги вперед. Хотя бы аванс…

Вот. Теперь вам понятно мое предвзятое отношение к тому, что я буду писать.

Сам я из Харькова, с Крымом связан тем, что купил здесь дом и даже пытался заниматься бизнесом. Прогорел полностью. Не вписался. Не понял местной специфики. Меня просто выдавили из местной экономики. И это вторая причина, почему я взялся за статью. По аналогии со своими проблемами. Есть и третья. «Заказал» мне ее мой друг. Он тоже решил заняться бизнесом в Крыму. Ничему его не научил мой горький опыт, и вот теперь он чуть не плачет — не может пробить лбом бетонную стену. Поэтому пишу еще и для того, чтобы помочь ему.

Теперь по сути. Я получил на руки увесистую папку документов — антологию конфликта. Из документов следовало, что после развала Союза Украина с Россией договорились, что собственность, построенная за бюджетные деньги, остается за теми, на чьей территории находится. На Тарханкуте в селе Оленевка остался московский пансионат «Солнечная долина». Оборонный завод не смог доказать, что строил он за деньги предприятия, и пансионатом стал распоряжаться Фонд госимущества Украины. Наследством нужно управлять, и Фонд создает предприятие — ЗАО «Пансионат Солнечная долина», вносит в уставный фонд здания и сооружения, выпускает акции и продает их. Мой друг покупает акции и становится совладельцем этой бывшей усадьбы генерала Попова. Тут все и начинается.

Собственно, начинается у моего друга. В стране это продолжается. Причем в больших масштабах и на любом уровне. Власть безответственна перед бизнесом, а это, извините, перед своим народом. Продаст что-нибудь советское, а потом скажет, что неправильно сделала, и заберет назад. Со всеми неотделимыми улучшениями. Или продаст откровенно дешевле на глазах у всей страны, сделает хорошую мину при плохой игре и дальше следит за порядком. А сейчас еще и исполняет новые сказочные полномочия — землю раздавать. Причем власть, государство не хочет идентифицироваться с органами, которыми оно свои функции исполняет. Это как бы не мое, работает автономно в рамках полномочий, я его могу даже наказать — пожурить, поправить, дать совет. Вот только Советам давать советы не могу. Отменить решение Совета не может никто. Разве что суд. Но знаете, пока суд да дело… Пока дело не заведут, любой председатель чувствует себя как в сказке — вольготно и безнаказанно. С одной стороны, его люди выбрали, а с другой — он на государство работает. И спросить с него как бы некому. Государству неудобно — не оно выбирало, а людям неловко — он не на них работает. А на кого?

Вот и считает председатель, что земля — его вотчина, и не надо указывать, как этой землей распоряжаться. Кому председатель захочет — тому и даст. А не захочет — не даст. Как раньше, до строительства коммунизма, когда еще графья да баре правили.

Как раньше было? Захотел граф Воронцов и подарил имение отличившемуся на войне генералу Попову. А сейчас даже если Фонд госимущества хочет, то не всегда может распорядиться государственным имением, т.е. имуществом.

И наоборот: скажет власть — кому продать — и послушно выполняет условия Фонд. Да еще и пытается потом сделать мину… Ну, это я уже говорил. А что это мина замедленного действия — не говорил?

Вот то же имение генерала Попова на Тарханкуте в селе Оленевка.

Итак, Фонд госимущества создал предприятие, чтоб имение не пустовало, выпустил акции, половину продал, а половину себе оставил, чтоб контролировать генеральское наследство и чтобы отдыхали в нем свободные строители светлого капиталистического завтра.

А с председателем сельсовета не согласовали. Может у него быть иная точка зрения? Оказывается, может. Он эту землю уже… В рамках своих сказочных полномочий.

Конечно, делать обобщения на примере сельского совета — занятие неблагодарное. В нашем случае, возможно, председатель слишком буквально воспринял слова некоторых политиков, что нужно пустить российский капитал в Крым, чтоб он нам тут все обустроил, а мы потом этим пользоваться будем. А может, еще когда пансионат московский был, сложились у председателя хорошие отношения, которые он теперь нарушить не смеет…

Так или нет — гадать не будем, только когда пансионат обращается к председателю, чтоб он оформил объекты недвижимости и права землепользования, как то надлежит по закону, тот отвечает:

— Обращайтесь к москвичам, надо с ними сначала договориться.

Оно конечно, с одной стороны, хорошо, что государство делает вид, что своими органами работает автономно. Прокуратуре совместно с Фондом госимущества пришлось в судебном порядке отменять свидетельство на право собственности, выданное районной властью москвичам с нарушением закона. Приходится отменять акт о землепользовании опять в суде, за землю москвичи не платят, приходится судиться с их дочерним предприятием, которому те передали права на эксплуатацию, и лишать их государственной регистрации. И по каждому поводу проходить апелляцию. Мало того, даже зная, что завтра суд, вероятнее всего, отменит решение об отказе в землеотводе москвичам, сельский совет за один день до этого на основании старого акта на пользование землей дает им новое разрешение на подготовку проекта. Это не говоря об инспирированных проверках и всяческих наездах. Я смотрел в документы и вспоминал свои мытарства. Моего друга было жаль. Но бизнес есть бизнес, бывает всякое, и мне надо выслушать вторую сторону.

Некоторые достаточно щепетильно относятся к своему реноме, в частности я, и для того, чтобы не выглядеть совсем продажным, решил подговорить кого-нибудь из местных журналистов написать тоже. По крайней мере, так будет объективнее и меньше претензий в предвзятости. Почитал газеты, послушал знакомых и обратился к совершенно незнакомому человеку в симферопольскую газету. Надо сказать, что журналист Виктор Иванович мне понравился. Сначала по его публикациям, а потом и лично. Не было профессионально бегающих глазок от настойчивого желания убедить всех, что за деньги он может все. Он напоминал моего старшего брата, который был мне вместо отца. Виктор Иванович долго отнекивался. Не знаю, чем я его достал, но вдруг он спросил, кто я по гороскопу, и согласился. Мы поехали на Тарханкут.

Предварительно договорились встретиться с председателем сельсовета, Юрий Анатольевич сказал, что будет на судебном заседании в Черноморске. Ну, думаю, скандальный мужик. А когда приехали — встретились в банке. Оказалось, продвинутый симпатичный парень. Открытое лицо. Судился по местным проблемам.

— Текучка, — объяснил.

Был без машины. «Откуда?» — говорит. И мы поехали в Оленевку. На въезде в село дорога закончилась. Просто — закончилась и все. Он как-то безнадежно ругал безденежье, а я с трудом скрывал удивление — мы проезжали мимо шикарных особняков. Зная, что в селе — имение генерала Попова, Виктор Иванович, который был здесь впервые, решил, что это и есть дворец. Оказалось, нет. Просто современная усадьба. Но как же дороги? Бездорожье председатель не ругал. Я усомнился, что человек, построивший хоромы на всю улицу, не проложил бы сам себе дорогу. Наверное, не на «жигулях» ездит. Потом вечером кто-то из местных сказал, что такие дороги — это идеология. Чтобы быстро не ездили по селу. А возле загадочного особняка вообще канава вместо «лежащего полицейского». А председатель, ругавший дороги, явно лукавил. Он бы еще дураков ругать вздумал! Нет, дурак во власть не попадет. Нужно наоборот, быть умным и даже мудрым. Ведь чем мудрый от умного отличается? Умный найдет выход из любой ситуации, а мудрый не будет в нее попадать.

Мой друг попал в эту ситуацию по своей воле. Не боясь диктофона, Юрий Анатольевич ругал харьковских бандитов за самозахват пансионата. Это должно было произвести впечатление. Если бы я не знал, что когда сотрудники нового предприятия, созданного, между прочим, государством, приехали с «Беркутом» на место, там находились два сторожа и все. Это было 24 июня 2002 года, в разгар сезона! Пансионат пустовал. И есть акты передачи имущества. Потом он рассказывал, как ему директор пансионата пытался дать взятку за землеотвод (со спрятанным микрофоном и «подарочным» кульком, а за дверью ждали с наручниками), и спасло его только то, что в кабинете сидел силовик из местных, который и подсказал, как поступить. Выглядело убедительно, только вызывало недоумение, почему взяткодатель до сих пор на свободе. Да еще и с ведома этого самого силовика, которого директор, конечно, знал в лицо!

Было еще несколько несуразностей, но парень явно к себе располагал. И проблемы его были трогательно близки и понятны — нет денег, а пансионат не платит налог на землю. На мой вопрос — как можно заплатить за то, чего у тебя нет, что пансионату так и не оформляют, последовали пространные рассуждения. Главное, что москвичи заплатили! Как заплатили? Передо мной материалы суда, где налоговая выступает истцом вместе с прокуратурой по факту неуплаты налога московским заводом с 1997 года, с момента получения земельного участка. Но у председателя лежал акт сверки с москвичами. Два месяца назад они заплатили. Даже несколько вперед. Как? Наличными, что ли? Дочернее предприятие москвичей, распоряжавшееся пансионатом, вообще признано неплательщиком налога и выведено из госреестра. Или кто-то за них заплатил? Не будем гадать. Не суть важно.

Главное, председателя можно понять. семь лет не платили, а тут заплатили, председатель деньги увидел, и москвичи сразу же стали лучшими друзьями. Он даже за один день до суда, лишившего москвичей права постоянного пользования землей по старому земельному кодексу, провел сессию сельсовета и разрешил им проект землеотвода уже по новому Земельному кодексу. На всякий случай. Ведь пока суд не отменил государственный акт на землепользование, они имеют право на переоформление участка в аренду на 49 лет. И нынешний собственник имеет. Можно выбирать. Председатель все делал по закону. Или по заказу? Теперь моему другу придется оспаривать и это решение в суде?

Юрий Анатольевич был уверен, что кассационные инстанции, как и апелляция, приостанавливают решение суда. Ошибался. Он даже не знал (якобы), что апелляция уже прошла. А по материалам, которые лежали передо мной, — не мог не знать.

Я смотрел на него и думал, что между нами много общего. Мне тоже заказали статью.

Наверное, это типичная ситуация для сегодняшнего Крыма. Да, собственно, и для всей Украины. А может быть, это даже и хорошо. Совсем недавно бегали с автоматами и заказывали совсем по-другому. Лучше уж, действительно, решать все через суд. Это цивилизованней и, я бы сказал, даже в национальных интересах. Кстати, правовая грамотность Советов растет тоже в национальных интересах, заплатят они раз-другой судебные издержки, институты позаканчивают, глядишь, юридических ляпов будет меньше. Но умение «сделать по заказу» тех, кто занимается бизнесом, повышается быстрее и стало даже притчей во языцех. Мы уже не хотим сказку сделать былью. Это прошло, власть изменилась — землю раздает. Сказка уже состоялась! Но и бизнес в Украине тоже состоялся. И как же «достало» это просто сказочное желание власть имущих «сделать» тех, кто делает деньги!..

То, что происходит у нас сейчас — это только начало революционных преобразований в обществе. Да, идет разделение на классы, закончился период накопления первоначального капитала, изменилось сознание. Но главные изменения — впереди. До конца года земля будет роздана в аренду на 49 лет. А частным лицам — в частную собственность. Потом ее станут продавать. Вот тут все и начнется. Или закончится. Закончится переход от социализма к капитализму.

Уже сейчас идут невидимые бои за землю.

Крым — как маленький слепок с большой Земли. В Крыму мой друг — пришлый, как и я. Менталитет крымчан отвергает все экономические законы. А вот шестой закон, несколько преломившись, все же действует. Как нигде в Украине. Знакомый, побывавший во Франции, рассказывал, что французы принципиально не проедут тридцать километров, чтобы купить что-либо вдвое дешевле в оффшорной Лотарингии. Да и не только во Франции это есть — национальный фактор. Своеобразный экономический патриотизм. Мы даже крупнейшие заводы за две трети стоимости отдаем своим, а не тому, кто больше заплатит. Вот написал и вспомнил чью-то фразу: «Патриотизм — последнее прибежище негодяев».

На Крымском полуострове то же самое происходит с людьми. Причем независимо от национальности. И «татарской угрозой» пугают напрасно. Для местного угроза не в татарах, а в пришельцах. Так исторически сложилось: то, что местный решит не напрягаясь, для пришлого будет непреодолимым препятствием в бизнесе. Вопросы с контролирующими органами — без ответов. Контакт с местными органами власти — как в боксе: есть контакт.

В моем селе построены эллинги — гаражи для лодок. Трехэтажные с евроремонтом. Но без землеотвода. Без проекта. Ребята рискуют, но уверены, что все удастся уладить. А мой друг не может оформить землю под зданиями, хоть тресни. Утонул в бесконечных судах с сельсоветом, уже конец года на носу, а не может, хотя ему по закону положен землеотвод. А нужно сделать именно сейчас — и на полвека вперед. Потом поздно будет. Председатель сельсовета всячески способствует тому, чтобы оформить землю бывшим владельцам — москвичам. Против логики и закона, но, вероятнее всего, не по своей воле. Таким образом пришельца просто выдавливают из экономики Крыма. На самом деле москвичи — это прикрытие, и все понимают, что если бы удалось оторвать этот кусочек, его поделили бы свои люди. И такое происходит чуть ли не в каждом населенном пункте прибрежной зоны. Не оформляют то, что положено по закону, и оформляют то, что по закону не положено. Когда татары возвращались, самая модная тема разговоров была — самозахват земли. Но по-местному я знал, сколько реальных денег стоил «пришлым татарам» этот «самозахват». Смотрите, прошло время, и нет никакого захвата. А дома стоят. Значит, кто-то их оформил, иначе власть нашла бы способ это прекратить.

Возможны и совсем фантастические вещи. Кто бывал в Судаке на «Бродвее» — не имеющем аналога скоплении ресторанов на одной дорожке к городскому пляжу, мог заметить среди ресторанов полуразрушенный домик. Какой-то татарин доказал, что это его родовой дом. Уверен, что никаких взяток он не давал. Но ведь получилось!

А что же независимый, посторонний журналист? Возвращаясь в Симферополь, мы опять проезжали мимо того шикарного особняка. Виктор Иванович достал было фотоаппарат, чтобы заснять такую красоту, но рядом тут же вырос амбал и сказал, что здесь фотографировать нельзя — частная собственность. Я думал, журналист возмутится, расскажет о свободе прессы, но он послушно спрятал цифровую камеру. Очевидно, навыки работы прессы в Крыму все же отличаются от харьковских. Интересно, напишет он вообще что-нибудь? Он же мне понравился. Ему не заказывали.