Чучелизация страны

Отношение как отношение, ничего страшного и тем более необычного. Я вот вообще не припомню власти, которая вела бы себя иначе. Не на словах, конечно, а на деле. А если кто-то решал отличиться умом и сообразительностью, то всегда находились искусные таксидермисты - чучельных дел мастера.

Идеальный в понимании власть предержащих образ народного героя трогательно отражен в сказочном цикле советского писателя Волкова о Волшебной Стране. Это перепев на грани плагиата сказок Баума о Стране Оз. Там есть центральный персонаж - соломенное чучело, именуемое Страшилой. Этот Страшила очень гордится своим соломенным происхождением, потому как совершенно не чувствует боли и не знает, что такое голод и жажда. Не нуждается в сне. Любит поумничать. Практически никогда не унывает и в любых неприятностях умеет находить положительные моменты.

Не имея мозгов, Страшила, тем не менее изо всех сил старался мыслить, давать советы, хотел быть нужным. Как-то ворона сказала ему: "Если бы в голове у тебя были мозги, а не солома, ты был бы ничуть не хуже этих людей, а может, даже гораздо лучше. Мозги в этой жизни могут сослужить хорошую службу не только человеку, но и вороне". После этих слов Страшила решил обрести мозги во что бы то ни стало.

В этом образе отражена сокровенная мечта любой власти о своих подданных. Фактически это архетип идеального избирателя в голубых одеждах. Украинский национальный характер очень подходит под этот сказочно-чучельный шаблон. Страшила умен, обаятелен, находчив, поначалу немного застенчив. Добродушен, любит покрасоваться, порадоваться, как ребенок, попеть песенки. Время от времени вставляет в свою речь умные длинные слова, произнося их по слогам. Обидчив, но отходчив.

Из сказки слова не выкинешь. Не зря же народ слово "тушки" придумал. А как выборы у нас проходят? Конечно же, с ориентацией на массовость безмозглых чучел. И пока все получается.

А способно ли чучело бояться?

Разумеется, нет. Оно по определению бесстрашно. Нечувствительность ко всему внешнему и мозги из опилок, булавок и иголок позволяют страшилам постоянно совершать мужественные поступки. Но есть нюанс: чучело мечтает во всем походить на человека. "Когда на туловище насадили голову, я очень загордился собой. Я решил, что выгляжу не хуже фермера и его приятеля", - говорит Страшила.

Мы хотим бояться точно так же, как европейцы или американцы, и старательно этому у них учимся. Страх является эмоционально окрашенным состоянием, предполагающим бедствия, а следовательно, правильная реакция на него способствует выживанию и развитию. Уровень социальных страхов - ответственности, проигрыша/выигрыша, к примеру, - в значительной степени дополняет поведенческие характеристики любой нации.

Украина, не без облегчения погружаясь обратно в тину международной изоляции ("да на фиг нам эти Европы с их напрягами!"), тем не менее, желает хотя бы внешне походить на социально озабоченных. Покуражиться, солидаризироваться - и тут же сослаться на обстоятельства, попросив денег в вечные взаймы, при этом уместна любая демонстрация национальной волнительности за судьбы мира.

Что делает власть? Если народным массам по большому счету все по барабану, надо заставить их в этот барабан хотя бы громко и тревожно постучать. Пресса - лучший друг человека - этот заказ резво выполняет.

Если мы из года в год спрашиваем друг друга: "Когда же в Украине наконец начнутся социальные протесты, когда будет социальный взрыв?" - то ответом при такой постановке вопроса будет: "Никогда!" Вопрос, не предусматривающий личное участие, - лучший индикатор социальной разобщенности. И именно этот "революционный подход" гарантирует унылую стабильность. Но намекнуть на всеобщую испуганность - себя очеловечить.

Если сложить все ежегодные заявления разных деятелей о непрерывно растущей "протестности" украинцев и их одновременно растущей озабоченности, тревожности и пугливости, то сегодня население Украины должно было бы состоять сплошь из непрерывно уписывающихся от страха террористов-смертников.

Заместитель генерального директора Центра Разумкова Валерий Чалый в рамках дискуссии "Украина-2013. Политический прогноз", организованной Институтом Горшенина, заявил, что в Украине прослеживается две тенденции: нарастание социальных протестов и усиление страха. То, что на самом деле господин Чалый говорил во время этой дискуссии гораздо больше, интереснее и вовсе не столь категорично, можно проигнорировать, ведь цитируют то, на что есть запрос. Для этого достаточно приблизительного сходства. Примерно такого, как у чучела с человеком.

А вот что будет, если навстречу пугалу выставить другое пугало? Пугало испугается или обрадуется?

Депутат от Партии регионов Вадим Колесниченко подал в Раду законопроект о праздновании в Украине 70-й годовщины Сталинградской битвы. Наш северный сосед - великий мастер как по чучелизации собственных народов, так и по изготовлению пугал на экспорт. Однако он изрядно перепуган вопросами кризиса и идентичности, поэтому сталинизм во всех проявлениях стал таким себе "оживительным порошком" жадного к власти и завистливого столяра Урфина Джюса, с помощью которого он вдохновлял и вдохновляет своих деревянных солдат.

Украина далеко не Страна Оз, а Киев вовсе не Изумрудный Город. Хотя иным стоит побывать здесь один раз, чтобы затем, подобно Урфину Джюсу, вынашивать тайные планы его завоевания.

Но старая военная хитрость - высунуть чучело повыше из окопа - применяется представителями урфиноджюсского мира постоянно и довольно эффективно. Одни делают вид, что пугают, другие - что пугаются. И действительно, нельзя же всерьез с целью "сохранения и развития славных боевых и героических традиций украинского народа, усиления патриотического воспитания граждан Украины" рассказывать о 2,5 млн военных и гражданских жертв с советской стороны в Сталинграде против 200 тыс. погибших в боях и в плену немцев и их союзников. И кстати, в трех немецких дивизиях (71, 76, 297-й пехотных) в Сталинграде "русские" (так немцы называли всех советских) составляли примерно половину личного состава.

Чучелизация страны с поддакиванием и подмигиванием соседским чучелам - это еще и удобный способ маскировки. Основной украинский социальный страх - пока все еще страх ответственности.

С чучела-себя спрос небольшой. Знай себе распевай песенки, толкайся с дуболомами и мечтай о гуманизме.

Чучело-власть можно сколько угодно пинать: оно все равно ничего не чувствует.

Западные и восточные чучела очень реалистично покачиваются в руках своих таксидермистов, заманивая наших к себе и одновременно угрожая.

Не жизнь, а сплошной чучельный театр: Мальвина и Пьеро - в тюрьме, Артемон - в оппозиции, Тортилла - в премьерах, фофудья - в дискурсе.

И вроде должно быть страшно, и мы друг друга постоянно уговариваем, что "живем в таком ужасном мире, а будет еще хуже". Поэтому должны множиться социальные протесты и расти недовольство. А на самом деле все будет противнее и смешнее, даже если всем дуболомам на месте злобных рож вырезать добрые улыбки, как в сказке.

И нам не может быть страшно, даже если нас будут рвать на куски. Главное - собрать потом все куски вместе и вновь набить старой соломой. А там, где должно быть лицо, отчетливо нарисовать любовь к свободе и ненависть к чужим чучелам.

Пока есть рисованная с помощью СМИ демонстративность выражения чувств - власти опасаться нечего. Настоящая ненависть не демонстративна, а действенна, и отличается от страшильной, как чучело с витрины охотничьего магазина от живого зверя.

Но это, дружок, уже совершенно другая сказка.