Если рынок, то ограниченный, селянский

Длительные дискуссии о дальнейшей судьбе земель сельхозназначения не только не сблизили позиции, но еще больше разделили их.

Непримиримые оппоненты находят соприкосновение разве в том, что земельный вопрос требует неотложного решения. С сельских территорий вместе с тянущимися по разбитым дорогам караванами зерновозов с экспортируемым агросырьем поступают тревожные сигналы, свидетельствующие о провалах в сфере собственности на землю, перекосах в землепользовании. Страну захлестывают рейдерские захваты выращенного урожая, принуждения собственников земли к сдаче ее в аренду на кабальных условиях, низкой оплате за ее использование, возрастающим срокам аренды. То, что МВФ отказался от требований к Украине о незамедлительном запуске рынка сельхозземли, можно рассматривать как отсрочку, перенесение неоднозначно воспринимаемого в обществе процесса на более благоприятный момент. Но земельный вопрос от этого не становится ни менее острым, ни менее актуальным.

Источник конфликтов или перспектива развития

В преддверии возможного запуска земельного рынка полезно вспомнить уроки сертификатной приватизации промышленности, торговли и пр. Вместо обещанного народного капитализма, открытого рынка, в т.ч. и для мелкого производителя, получилась сплошная монополия. Вместо выплаты доходов на сертификаты их владельцы получили или смешные одноразовые выплаты, или вовсе ничего. Разгосударствленные активы оказались в руках немногих. Пренебрежительное отношение к частной собственности, предназначавшейся рядовым работникам (что привело к беспрецедентному падению промпроизводства), зародилось и закрепилось еще в 90-е. И теперь уже в отношении к сельскому хозяйству навязывается, по существу, тот же курс. С разницей, что последствия его могут быть еще хуже, т.к. речь идет о продовольственной безопасности.

Что можно противопоставить таким намерениям? В интересах территориальных громад и всего общества собственность на сельхозземлю, действительно, не должна быть законсервирована, плодя из-за нерешенности накопленных проблем целые полчища мошенников и рейдеров. Сельхозземля, которая по справедливому выражению классика "больше не производится", являясь основным средством сельхозпроизводства, должна оборачиваться. Вопрос только - как оборачиваться, в чьих интересах: крупных землепользователей, которые, сконсолидировав селянские паи (большей частью без учета интересов собственников) и игнорируя неограниченные возможности отечественного агропрома, последовательно утверждают монополию на производство и экспорт дешевого агросырья. Или - представителей малого и среднего агробизнеса, которые из-за постоянных контактов и общего места проживания способны находить общий язык с селянами-арендодателями, содействовать развитию сельхозтерриторий. Беда в том, что при действующей системе землепользования латифундистам гораздо легче и проще "сколотить" огромные земельные массивы в сотни тысяч га и разорять сельскую экономику посредством производства и экспорта дешевого агросырья, чем мелким собственникам использовать свои паи, расширять наделы для производства продукции с высокой добавленной стоимостью.

Возможности для перезагрузки агропрома еще остались. Как-никак, а в формально-документальном отношении сельхозземля принадлежит селянам-паевикам и государству, а не тем немногим, которые, пользуясь ею, получают высокие прибыли. После смягчения позиции МВФ и заметного смятения в кругах сторонников глобального земельного рынка такие возможности существенно возросли. Выход есть. Вместо навязываемого одними и отвергаемого другими глобального, по существу, ничем не ограниченного рынка, необходимо запустить оборот сельхозземель между сельскими хозяевами и горожанами, которые сохранили привязанность к работе на земле и готовы, приобретя земельный надел, переехать в сельскую местность. Такой оборот земли оживит экономику, даст толчок для развития малого и среднего агробизнеса. Это будет кстати, т.к. давно надо бы освободить престарелых пенсионеров-паевиков, а также тех, у кого нет желания и возможности заниматься своими земельными паями, от бремени непосильных обязанностей. Вспомним, что паевыми наделами земли и имущества наделялись работники колхозов и совхозов, подвергшихся разгосударствлению, без учета того, способны ли все селяне-паевики вести хозяйство, имеют ли желание взять на себя ответственность, грамотно распоряжаться полученной собственностью. Нынешний состав владельцев сельхозземель, большинство которых в преклонном возрасте, очень устраивает чиновников и латифундистов, получивших возможность распоряжаться селянской землей и вести дела без учета интересов селян и состояния их земли.

Ситуация в корне изменится, если в условиях ограниченного оборота сельхозземель наделы успешных сельских хозяев увеличатся, они станут более влиятельными и организованными, способными создать собственные профильные ассоциации, обслуживающие кооперативы, защищать свои интересы.

Ограничения мнимые и действительные

Эксперт, завотделом Института экономики и прогнозирования НАН Украины Елена Бородина в своих выступлениях в СМИ справедливо утверждает: важно не то, "кто землю продает, а кто покупает". Будущее АПК зависит от того, в чьих руках и в каких объемах окажется главный ресурс страны.

Проблема ограничений при продаже и особенно при покупке сельхозземли стала определяющей. Но ограничения могут быть разными. Казалось, основная формула ограничений при покупке сельхозземли найдена: продавать землю следует только физлицам и "не больше чем 200 га в одни руки". Это, поддержанное "в верхах", ограничение, как и ряд других, не очень огорчило латифундистов и их глашатаев. И ясно, почему. Если агрохолдинги сумели из отдельных мелких (всего в несколько га) селянских паев накопить земельные банки по несколько сот тыс. га, то с
200 га "в одни руки" можно сколотить массивы и покрупнее. К тому же, поглощать сельхозтоварищества и фермерские хозяйства крупному бизнесу не мешает ни действующий мораторий, ни его отмена. Законопроекты, поступающие в ВР, продолжают пополняться новациями. Профильные ассоциации, лоббирующие интересы крупного бизнеса, настаивают на разрешении бизнес-структурам, которые последние несколько лет занимаются сельхозпроизводством, покупать землю по тысяче га. Предложений, расширяющих возможности собирателей крупных земельных банков, поступает немало, и они благосклонно воспринимаются в "верхах". При этом совсем не учитывается, насколько способствует дальнейшая консолидация земли в сверхкрупные массивы наполнению внутреннего рынка, укреплению продовольственной безопасности страны. Формула "да здравствует то, что нам выгодно", доминирует.

Обращает на себя внимание и то, как дружно представители власти и собственники латифундий ополчились на иностранные компании, инвестиции которых в случае запуска земельного рынка могут оказаться... вредными. Лоббисты крупного агробизнеса откровенно высказываются в том смысле, что если в начале запуска рынка допустить к нему иностранцев, то быть беде. Оказывается, те могут предложить за землю такие цены, что "ни одна украинская компания не сможет соперничать с ними". А значит, иностранцев пока не пущать. Несмотря на то, что потенциальные отечественные продавцы сельхозземли - что паевики, что государство - при таком желательном для латифундистов подходе крупно проиграют. Но это обстоятельство не мешает осуществлению подобных замыслов. В свои союзники агролоббисты "записывают" и украинских селян, почему-то полагая, что тем легче будет расстаться с землей, если она попадет не к иностранцам, а к латифундистам-соотечественникам. Сомнительное предположение, если учесть, что не иностранцы, а соотечественники известного пошиба обобрали их как липку, оставив и без земли, и без работы, а сельхозтерритории обрекли на разруху. К тому же, допуск иностранных компаний к покупке украинской земли агролоббисты предлагают запретить временно. На втором этапе, когда отечественные олигархи и обновленный отряд латифундистов задешево скупят землю, международным компаниям откроют пути для приобретения уже раз купленных земель, но по цене, на порядки выше первоначальной.

Как развязать затянутый узел

Соискатели крупных земельных банков, больше чем иностранных компаний, опасаются разве что селян-паевиков. По мнению экспертов, обслуживающих агрохолдинги, процессу консолидации крупных землевладений может помешать то, что "распоясавшиеся" селяне посмеют продавать или сдавать в аренду паи не оптом, а по своему разумению, и "испортят" поля, нарушив их целостность. Чтобы селяне не вздумали "качать права" в отношении своей земли, готовят поправки к законопроектам и подзаконным актам, обеспечивающие консолидацию селянских наделов в крупные землевладения без их участия, пресекая, таким образом, малейшие попытки мелких собственников самостоятельно распоряжаться своей землей.

Последствия запуска глобального рынка с ограничениями, которые легко обойти, могут стать разрушительными. И АПК, который и так потерял немало по дороге к формированию агрохолдингов, может потерять еще больше. Давно копившиеся противоречия между арендаторами разного калибра, которые все чаще претендуют на одни и те же поля, завязывая склоки и скандалы, стремление агрохолдингов на финише реформы не только не потерять ни пяди селянских наделов, но и приобрести новые, притом по "сходной" (т.е. предельно низкой) цене, нарастающее недовольство селян-паевиков и их наследников, землю которых арендуют оптом, намереваясь так же и покупать ее, - все это связалось в тугой узел. Развязать его можно, вернувшись к первоосновам земельной реформы, документально зафиксировавшей в госактах, что сельхозземля, вокруг которой кипят страсти, доводящие ситуацию до рейдерства, - это собственность селян. И в качестве первого шага необходимо запустить оборот сельхозземли между ними.

В отличие от глобального, ограниченный селянский рынок, в ходе которого оборот сельхозземли будет осуществляться не полями и массивами, а отдельными паями (средний размер которых немногим больше 4 га), станет не интересен крупным игрокам. Потому им сподручнее будет заняться арендой сельхозземель, цена которой из-за дополнительного спроса существенно возрастет. А поскольку процесс купли-продажи будет медленным, это даст возможность всем аграриям приспособиться к меняющимся условиям. Более того, процесс купли-продажи, особенно в депрессивных регионах, потребует поддержки местных властей и встающих на ноги объединенных территориальных громад. Эта поддержка может выразиться в выделении кредитов, рассрочке платежей при приобретении земельных участков, предоставлении возможности расплатиться за них выращенными продуктами и проч. В ходе такого процесса арендная система землепользования не подвергнется разрушению. Разве только агрохолдинги в новых условиях поумерят аппетиты по накоплению земельных банков. Им придется вместо поглощений малых и средних сельхозпредприятий сотрудничать и даже кооперироваться с ними. Такой умеренный оборот сельхозземли позволит избежать как банкротства действующих сельхозпредприятий, так и социальных эксцессов, выполнить условия, выдвинутые МВФ в плане запуска земельного рынка. А сам процесс не вызовет особого коммерческого ажиотажа, как и потоков неконтролируемых средств, на которых рассчитывает погреть руки чиновничья братия. Оборот сельхозземли между людьми скромного достатка будет проходить внешне тихо, без особых всплесков, но при этом его внутреннее содержание и последствия для сельской экономики будут впечатляющими. С получением реального права свободного вывода своих участков из латифундистских "общаков" селяне-паевики, их наследники и последователи наконец-то смогут приобщиться к агробизнесу, увеличить свои наделы, повысить социальный статус земледельцев. Их усилиями встанут на путь восстановления и развития такие, незаслуженно оказавшиеся на периферии внимания аграриев, отрасли, как садоводство, виноградарство и виноделие, укрывное овощеводство и пр., которые, в отличие от латифундистского растениеводства, способны дать и рабочие места, и высокую добавленную стоимость.