Зерновые пазлы

Вообще-то это игра для детей в возрасте от трех до пяти. Есть четыре пазла, каждая из картинок подписана — Аграрный фонд, Госрезерв, ГАК «Хлеб Украины», региональные ресурсы. Сложив их вместе, мы получим огромную гору хлеба — 5,5 млн. тонн. Именно столько зерна, задействовав государственных операторов, правительство намеревалось в сжатые сроки изъять с рынка, дабы не дать ценам спикировать вниз. Планировали не только сгрести намолоченное на всеукраинский ток, увенчав вершину оранжевым знаменем с жизнеутверждающим «Так!», но и разместить зерно в хранилищах, перелопачивать его, проветривать, просушивать, дабы не выйти за традиционные 10-процентные потери при хранении. Замысел властей был правильным: поддержать родных сельхозтоваропроизводителей, укрепить продовольственную безопасность государства.
Теперь взрослые складывают пазлы и так, и сяк... Не стыкуются ни они, ни задекларированные объемы! На четырех покупателей приходится менее двух миллионов тонн зерна. Но и за них не все операторы рассчитались с крестьянами. В который раз чиновники доказали свою управленческую несостоятельность, аналитическую и маркетинговую необразованность. Симбиоз негативных человеческих и погодных факторов возвращает Украину к пройденным, но так и не выученным урокам — возможному дефициту продовольственного зерна.
Зато как умело расставлены!
На днях у меня гостил знакомый американец Рон, большой спец в аграрной сфере. Я ему о наших «сельских» назначенцах, он — о своих. Знаешь, спрашивает, как утверждали в должности министра сельского хозяйства Майка Джоханнза, которого рекомендовал президент Буш? Думаете, за выдвиженца-республиканца сенат покорно проголосовал обеими руками?
Что касается биографии 54-летнего Джоханнза, который из айовского фермера вырос до губернатора Небраски, одного из ведущих сельскохозяйственных штатов, то ее восприняли как должное. В США трудолюбивый афроамериканец или мексиканец без проблем может достичь подобных карьерных вершин. Мерилом послужили другие факторы. И однопартийцы, и демократы характеризовали Майка как порядочного христианина, сторонника социальных программ, знатока проблем сельской экономики, занятости населения, безопасности питания.
Но даже столь лестные характеристики не застраховали Майка от «шпилек» из-за растущей тревоги по поводу собственно политики и конкретных действий Минсельхоза США. Многих интересовало, каким образом Джоханнз-министр будет решать проблему международной угрозы «коровьего бешенства», защищать национальную продовольственную систему от возможных террористических атак. Не говоря уж о подготовке и согласовании нового сельскохозяйственного пятилетнего билля (закона), который в 2008 году заменит ныне действующий.
Джоханнзу припомнили все: и положительное, и не очень. Хвалили за то, что Небраска стала од­ним из лидеров агроэкспорта. За время его губернаторства экспорт, например, в Китай возрос более чем в два раза. Он был одним из предвестников этанолового производства, альтернативного дизтоплива из кукурузы, которое может стать важным источником доходов для фермеров штата.
Вменяли в вину претенденту на министерское кресло то, что он поддержал законодательную инициативу по внесению изменений в закон штата о корпоративном сельском хозяйстве. Этот юридический акт, принятый по требованию граждан, действует в Небраске вот уже 22 года. Документ позволяет заниматься аграрным бизнесом только на семейной основе, защищая малое и среднее предпринимательство от корпораций. Поэтому лоббистские усилия Джоханнза некоторые фермерские союзы встретили в штыки...
Политическая элита ожидала, что губернатор в 2006 году будет бороться за сенатское кресло. Но как только поступило предложение из Белого дома, Джоханнз решил пройти до конца карьеру профессиональной публичной службы. Его все же назначили министром сельского хозяйства США.
Думаю, и нашему президенту не помешает иметь под рукой подобную памятку — «Как назначать министров»... и аграрных вице-премьеров. После неудачной первой попытки усадить Юрия Мельника в министерское кресло, «торпедистам» по второму «товсь!» удалось попасть в еще более высокую цель — вице-премьера по АПК. Платой за содействие одному высокому чновнику, который долгое время был у Кучмы аграрным «гувернером», может стать должность... президента Украинской академии аграрных наук.
Собственно говоря, сбылось то, чего больше всего боялся министр Александр Баранивский. В интервью «ЗН» (№29 (556), 30 июля — 5 августа 2005 года) на вопрос «Если бы был вице-премьер по вопросам АПК, стало бы легче?» он ответил: «Здесь две стороны медали... Если бы наши взгляды совпадали, тогда, конечно, легче «пробивать» идеи. А если один тянет в лес, а другой — по дрова, какой от этого толк?»
Кто из них больше радеет о сельском хозяйстве, покажет время. О сближении, а тем более о сходстве взглядов говорить не приходится. Пикантность ситуации в том, что именно Баранивский после прихода в МинАПК устроил Юрию Мельнику, заместителю министра, обструкцию и после трех месяцев искусственной изоляции все-таки уволил. Хотя Юрий Федорович и сдачу может дать. Зная о его благосклонности к птицеводству, можно предположить, что теперь куры революционной породы оранжевых просто затопчут датских свиней.
Первая встреча Александра Баранивского с Юрием Мельником в новой ипостаси подтвердила, что нечего ждать аграрного тандема, скорее — уродца наподобие антилопы Тяни-Толкай. Так стоит ли удивляться кадровому свинству, творящемуся в стенах самого МинАП?
Испугавшись, что бывший глава Государственного департамента продовольствия может через суд восстановиться на работе и вытеснить назначенную протеже Баранивского, руководство ведомства подумывает об изменении статуса подразделения. Какая разница — департамент или управление, лишь бы чиновница усидела.
Жесткое чиновничье давление испытывают даже общественные организации. Спешно организованное МинАП собрание ассоциаций, с делегатами из регионов без полномочий, преследует цель заменить их руководство «своими». Так, в результате кадровой ротации Национальную ассоциацию «Укрмясо» возглавил земляк Баранивского, бывший чиновник облгосадминистрации. Сейчас сдать печать склоняют руководителя Национальной ассоциации «Укрмолпром». С такими темпами до выборов обновится весь руководящий состав концернов, корпораций, объединений, ассоциаций!
...Знакомый американец Рон, уплетая сытные украинские блюда вперемешку с водкой, объяснялся в бескорыстной любви к Украине:
— У вас все — супер! Природа, кухня... Женщины — ну, просто супер! Дороги более или менее... И дураков вроде бы немного. Зато как умело расставлены!
Гроб для зерна
Но разве одному только заокеанскому «фрэнду» трудно понять бестолковые действия украинских агрочиновников?
Накануне страды-2005 Александр Баранивский ни с того ни с сего подает «рацпредложение»: в июне-июле закупить в Госрезерв не менее трех миллионов тонн... фуражного зерна. Естественно, за бюджетные средства, которых не хватает даже для закладки продовольственного. А минимальные закупочные цены на него МинАП запросило такие, что будь здоров! За пшеницу третьего класса — 690 грн. за тонну, или 136,5 долл. Хотя аналогичный класс в США стоил 120,7 долл., Франции — 123,6, Аргентине — 109,5, Венгрии — 100,3 и в России на внебиржевом рынке — 103,6 долл. за тонну.
Если сопоставить нашу цену с интервенционной в Европейском Союзе — 101,31 евро, или 610 гривен за тонну, то и их мы обскакали на 80 гривен, хотя бюджетные возможности по поддержанию цен в Украине и ЕС несоизмеримы. Более того, МинАП заручилось санкциями против тех, кто собирался продавать или покупать ниже минимальных цен, хотя последние должны служить «маяком» исключительно для государственных интервенций.
Я уж молчу о дискриминации других субъектов зернового рынка. Ведь Министерство аграрной политики, рассчитывая минимальный уровень цен, заботилось исключительно об интересах сельхозтоваропроизводителей. Рентабельность производства пшеницы при предложенных уровнях могла бы составлять 81%. И пока аграрное ведомство, как с писаной торбой, носилось с ценником в 690 гривен за тонну пшеницы третьего класса, крестьяне фактически предлагали ее по 610 гривен, внутренние потребители торговались за 580, а экспортеры вообще воротили нос, предпочитая фураж. Даже государственные закупки начались с 10-процентной скидкой. Задекларированные минимальные цены почти по всем товарным позициям, кроме фуражного ячменя, оказались на 35—115 гривен выше цены предложения и на 55—150 — цены спроса.
— В этом году на площади 1800 гектаров собрали по 87 центнеров пшеницы, а общая урожайность хлеба в агрофирме — 63 центнера. Сейчас в хозяйстве лежат 18 тысяч тонн продовольственного зерна, и я ломаю голову: куда его девать? — сокрушается Василий Петринюк, Герой Украины, заместитель председателя Всеукраинского союза сельскохозяйственных предприятий, руководитель агрофирмы «Старт» Теофипольского района на Хмельнитчине. — Государство не покупает, сбывать же по 300 гривен за тонну совесть не позволяет. Вакуум! А банки подгоняют: возвращай семь миллионов кредитов! Уже возникают проблемы с выплатой зарплаты, закупкой горючего для завершения осеннего комплекса работ. И это при моих возможностях! А что говорить о рядовых хозяйствах? Считаю, нужно пролонгировать краткосрочные кредиты не менее чем на год, без изменения условий, на которых мы их получали. Как мне кажется, правительство должно найти средства и компенсировать потери от подорожания горючего — это около 2000 грн. на тонну, минудобрений — порядка 500 грн. на тонну, и возместить 30% стоимости приобретенной техники. Об этих процентах — одни только разговоры... Каждый год агрофирма покупает немало сложной техники, но ни одной гривни компенсации еще не видели. Тогда возникает вопрос: а кто же эту компенсацию получает?!
Понятно стремление МинАП поддержать хлеборобов: завышенный уровень минимальных закупочных цен на зерно призван был бы частично покрыть его высокую себестоимость. Можно простить, если это компенсация за подорожание сырьевых ресурсов (горюче-смазочных материалов, удобрений, техники), противодействовать которому правительство не сумело. Однако в минимальные цены заложили и другой фактор — человеческий, кадровый. То есть неумение руководителей хозяйств наладить эффективное производство. Следовательно, правительство установило закупочные цены на уровне, гарантирующем прибыльность не только рентабельным сельскохозяйственным формированиям, но и откровенным иждивенцам.
И не только в цене «плавал» министр, но и в объемах. Сперва он оперировал валовым сбором зерновых в объеме 37 млн. тонн, в разгар страды — уже 42, а под занавес — скромными 35 млн. тонн с натяжкой... На моей памяти ни один из предшественников Баранивского на столько не ошибался, да еще и при благоприятных природных факторах.
Собственно говоря, запредельный прогноз вместе с чрезмерными «государственными» ценами сыграли злую шутку с крестьянами. Государственные закупки, стреноженные то отсутствием средств, то зернохранилищ, то запоздалым вводом в игру еще одного игрока — Аграрного фонда, стартовали вяло, так же неспешно разворачивались и продолжаются до сих пор, доклевывая там-сям зерновой бисер. Как поначалу, так и сейчас, они коренным образом не повлияли на сценарий зернового рынка, не сняли с него излишки в пиковую пору, когда крестьяне массово сбывали урожай в надежде разжиться деньгами на косовицу, осенне-полевые роботы. Пусть не 5,5 млн. тонн, хотя бы десятую часть...
Подведем итоги государственных зерновых сверхусилий. Может, кто-то и верит, что в региональных резервах накоплено полтора миллиона тонн продовольственного зерна. Я — нет! Во-первых, они переполнены еще прошлогодними запасами. Во-вторых, если кто-то и засыпал в виртуальные хранилища свежий урожай, то в основном не за живые деньги, а в счет списания долгов продавцам-аграриям.
Бесхлебный «Хлеб Украины» вообще вне критики: из доведенных двух миллионов тонн зерна компания не смогла приобрести и 200 тыс. Госрезерв и не думал засыпать миллион тонн, мотивируя отказ доверху заполненными хлебными базами. На сегодняшний день он освежил почти полмиллиона запасов. Наиболее активно сработал Аграрный фонд, взяв в залог 580 тыс. тонн пшеницы всех шести классов и ржи. Но эти объемы гарантированно государственными не назовешь — они миграционные. При благоприятном спросе крестьянин может, вернув заем, забрать свое зерно и продать по более высокой цене. Вот и сгребли в кучу два миллиона тонн с хвостиком...
— Спору нет, законодательно определенные объемы продовольственного зернового резерва — 20% внутреннего потребления, составляющие 1,3 млн. тонн, нужно закупать и содержать, — считает Владимир Лапа, руководитель аналитической группы Украинской аграрной конфедерации. — Но делать это каждый год не следует, да и затратно. Целесообразнее переадресовать государственные средства на компенсацию кредитных ставок перерабатывающим предприятиям, закупающим зерновые культуры в четко определенный срок, скажем, с июля по сентябрь. И это будет стимулировать их к приобретению сырья, когда излишки его максимальны. Изъятие таким образом с рынка пяти миллионов тонн зерна обойдется государству в 150 млн. гривен.
Механизм залоговых операций доказал свою жизненность. В прошлом году из более чем полмиллиона тонн залогового зерна не выкупленными остались лишь 160 тыс. То есть даже при меньшем уровне цен товаропроизводители как в прошлом, так и в нынешнем сезоне охотно прибегают к залогу, ведь это — реальная возможность сдать зерно и без промедления получить за него, по сути, льготный кредит. Хотя эти операции требуют немалых бюджетных ассигнований.
Учитывая прогнозы 2006 года и ожидаемый дефицит продовольственного зерна, лучше сдерживать цену на него. Нет смысла расходовать бюджетные средства на поддержку зернопроизводства. Вызывает скепсис и задекларированный МинАП миллиард гривен на поддержку выращивания озимых и яровых культур, рапса и сои по интенсивным технологиям. Да и кто их будет внедрять на фоне аграрной разрухи? Только сильные хозяйства! Тогда это — элементарный способ поддержки доходов тех производителей, которые могут хозяйствовать и без помощи государства.
Неутешительным было резюме и Леонида Козаченко, советника президента:
— По моему мнению, все государственные операторы сработали неэффективно, поскольку их действия не оказали положительного влияния на рынок зерна. Если говорить о Госрезерве, то его нужно рассматривать не как коммерческую структуру — вялую, коррумпированную, а как казну. И в ней должен храниться двухмесячный запас продовольствия, поскольку содержать чрезмерное количество ресурсов, исходя из практики последних лет, для государства слишком дорого. Поэтому нужно пересмотреть закон о Госрезерве, закрепить за ним функцию сугубо казны и отлучить от бизнесовых операций.
ГАК «Хлеб Украины» оброс долгами и, по сути, остается захребетником у государства. Только в прошлом году его убытки достигли полумиллиарда гривен. К сожалению, многочисленные реанимационные усилия не сделали из компании отечественного транснационального зернового трейдера, способного конкурировать не только с частным бизнесом внутри страны, но и с компаниями с мировым именем. В этом году ГАКу и Госрезерву предоставили исключительные льготы: максимально снизили тарифы, освободили от оплаты дополнительных услуг, в течение трех дней возмещали им экспортный НДС... И что, от этих преференций, которые правительство со временем отменило как неконкурентные, стало больше зерна в государственных закромах? Если власти и в дальнейшем будут только наблюдать за деградацией «Хлеба Украины», то в конце концов через два-три года его, растащенного, с обесцененными активами, приватизируют.
Термин «региональные ресурсы» чужд для США, европейских стран. Мы же усматриваем в региональных запасах некий стабилизирующий фактор для локальной территории. Но если мы возлагаем ответственность за баланс ресурсов на местную власть, обязываем ее расходовать бюджетные средства, то чиновники ради продовольственного благополучия полностью блокируют регион, мешают осуществлять в масштабах государства товарный арбитраж — перемещать продукты из одной области в другую, где имеется дефицит. Вот и получается: Днепропетровщина, зерновые ресурсы которой в три раза превосходят собственные нужды, шлагбаумом закрылась от Волыни, Крым — от львовян. Региональные ресурсы — это пережитки советской эпохи, и их нужно ликвидировать. В Украине должен функционировать единый государственный ресурс.
Не заработал в полную силу и Аграрный фонд. Если говорить об интервенциях на рынке зерна, то вопрос сложный. Дело в том, что Украина каждый год производит больше, нежели потребляет. Как бы не случилось так, как когда-то в Штатах: не сумев продать десятки миллионов тонн зерна, американцы утопили их в океане. Специфическая ситуация в этом году и будущем из-за возможного дефицита высококачественного зерна должна была бы подтолкнуть правительство к дополнительным закупкам. Даже пойти навстречу крестьянину и уплатить за него проценты за пользование займом и хранение зерна. Быть может, имеет смысл рассмотреть вопросы о запрете экспорта пшеницы третьего и четвертого класса. Но вводить его не задним числом, а, скажем, с 15 ноября.
Кроме активизации залоговых закупок нужно за счет государства стопроцентно покрыть стоимость кредитов мельников, чтобы они могли максимально выкупить для собственных нужд зерно, которое за свой счет будут сберегать в хранилищах. Эти две меры считаю оптимальным вариантом, который поможет избежать хлебного ажиотажа...
На Полесье еще молотят рожь. А на родной Кировоградщине земледельцы уже подводят итоги. Знакомый не жалеет, что накануне страды сжег пшеничное поле, — иначе бы не вылез из долгов. Сосед же рискнул идти до конца: собрал урожай, просушил, провеял... А сбыть некому. Сколотил гроб, наполнил зерном, закрыл крышкой и в сердцах забил гвоздями-«соткой». Вдвоем с «поджигателем» и похоронили покойника. Теперь чем бы ни заманивали, эти двое больше не будут играть в зерновую «рулетку». И они не одиноки в Украине.
Пропасть Госрезерва
Я ничего не рассекречиваю: за годы независимости Госрезерв потерял более 50 млрд. гривен. Был ли экономным последний руководитель ведомства, народный депутат Виктор Бойко, выяснят компетент­ные органы. Представляю, как жалеют об этой сумме «народники», социалисты: это же почти четыре «идеальных» годовых бюджета АПК, за который они постоянно воюют с правительством!
Бесполезно посягать на бесповоротно утраченное. Госрезерв ничего «за так» не берет и не отпускает. И селу тоже.
Роман Головин, и.о. руководителя Госрезерва, мастерски оперирует цифрами:
— Где научно-экономическое обоснование, что именно 5,5 млн. тонн зерна нужно изъять с рынка? Достаточно локализовать 10% зерна, чтобы влиять на общую ситуацию. Если так, то тогда возникает другой вопрос: а от каких объемов «танцевать»? Каков реальный урожай? И что включает в себя понятие «продовольственное зерно»? Пшеницу, рожь, рис, гречку, пшено? Если провести детальную сегментацию, то окажется, что указанная выше цифра на самом деле завышена. То есть непосредственно пшеницы нужно изымать намного меньше. Следующее: если мерять в физическом весе — одни объемы, а в учетном — другие. Это вам правительственные неувязочки.
Откуда взялся миллион тонн зерна, доведенный до госрезервовского «двора»? Цель закупок какова? Снять излишки с рынка? Тогда это не наша функция. Если бы сказали: пополнить запасы — другое дело. Заложить и хранить... Но и для того, чтобы освежить запасы, нам достаточно 450 тыс. тонн. Для этого нужны минимум 225 млн. грн. Прямых бюджетных расходов не дают, привлекаем кредиты. Уже закупили более 320 тыс. тонн, из них рассчитались за 180 тыс.
Если рассматривать вариант, что следующий год может оказаться неурожайным, то Госрезерву должны довести определенные объемы и обеспечить бюджетным финансированием. Свободных средств у нас нет.
Я бы не прибеднялся! Дело в другом — целесообразности их использования. Головин умолчал о том, что в конце августа правительство приняло два важных постановления для Госрезерва: разбронировало 50 млн. грн. мобилизационного резерва и на 150 млн. — редкоземельные металлы. Солидный довесок, который можно было бы пустить в оборот на зерновом рынке.
Экс-руководитель Госрезерва посчитал первоочередным «обуть» пять тысяч грузовиков, купив шин почти на 15 млн. гривен. А за эти средства можно приобрести ни много ни мало — 23 тыс. тонн зерна. «Безотлагательным» оказалось приобретение 600 тонн магния, который отнюдь не значится в списке предметов первой необходимости. Завод-производитель продавал металл по 14,6 тыс. гривен за тонну, однако Госрезерв закупил его у коммерческой фирмы на... 5 тыс. дороже.
Любопытный факт с «экипировкой» ведомства... двумя электростанциями. Представьте себе реактивный «движок», сжигающий 1200 литров солярки в час. Запускать его можно только в полукилометре от населенного пункта, в местах с действующими месторождениями газа и нефти. И хотя новая электростанция в Запорожье стоит 3 млн. грн., Госрезерв заказал подержанные, но за... 6,5 млн. Финансировалось многое, но не стратегически важные закупки зерна.
Впрочем, старожилов ведомства больше всего беспокоит бездарный менеджмент. В то время, когда аналитики и специалисты прогнозируют в следующем году проблемы с продовольственным зерном, ценные госрезервовские залежи беспрепятственно распродают. Порядка 300 тыс. тонн уже уплыли... По ценам, по которым наши мельники оторвали бы их с руками и ногами. В конце концов, у Госрезерва, кроме хлебных баз, есть и собственные мельницы с персоналом 250—300 человек каждая. Не рациональнее ли перетирать зерно на жерновах, загрузить персонал работой и оставлять добавленную стоимость в своих подразделениях?
Но для этого нужно провести тщательную ревизию хлебного хозяйства Госрезерва. В ходе которой может выясниться, что порядка 20 комбинатов хлебопродуктов — предприятий первой категории, на которые распространяется запрет на приватизацию, — находятся в долгосрочной аренде у коммерческих структур. С прицелом реквизировать их у государства посредством скрытой формы банкротства. Тогда трещины Госрезерва разрастутся до сплошной пропасти...
Рожденный в страду
Во время нынешней молотьбы сельхозтоваропроизводители увидели Аграрный фонд лишь в профиль. Продемонстрировать фас помешало отсутствие закона об аграрной бирже, который позволит наряду с залоговыми закупками заниматься еще и финансовыми и товарными интервенциями.
Аграрный фонд рождался долго и нудно, и только 6 июля вечером премьер подписала постановление о его создании. А спустя 20 дней крестьяне получили первый платеж — 3 млн. 370 тыс. за сданное в залог зерно.
Для Владимира Овчара назначение председателем АФ было полной неожиданностью. Проработав три с половиной месяца в ГАК «Хлеб Украины», был уверен, что скоро из «и.о.» станет полноценным председателем. Но, наверное, кому-то не понравились его действия по возврату привлекательных дочерних предприятий из аренды в лоно компании...
— Мы вклинились в рынок в то время, когда жатва на юге перешла рубикон. Но что за покупатель без денег? 77 млн. грн., поступивших из ГАК «Хлеб Украины», — мизер, хватит на 150 тыс. тонн зерна. Поэтому пришлось воспользоваться казначейским кредитом на сумму 228 млн. — до конца года, на возвратной основе. Правда, будем возвращать не мы, а наши должники — Госрезерв с ГАКом.
Крестьяне встретили нас с определенной опаской. Недоверие к еще одной государственной структуре-покупателю вызвано несоблюдением договорных обязательств дочерними предприятиями ГАКа и Госрезерва в предыдущие годы. Знаете, как на селе проверяли нашу надежность? Сперва забросят «крючок»: положат в залог грузовик зерна и ждут. А мы через два-три дня им деньги уже перечислили. Снова сформируют небольшую партию, мы — деньги. После этого тысячами тонн возили... В целом залогового зерна насчитывается более 580 тыс., за которые крестьяне получили свыше четверти миллиарда гривен бюджетных ссуд.
Чем привлекли крестьян залоговые закупки в новом формате? Чисто житейским расчетом: я вам — зерно, вы мне — живые деньги. И это при том, что сдатчик остается владельцем поклажи и в любой момент, вплоть до 1 июля 2006 года, может ее забрать и продать дороже, вернув ссуду, проценты за ее использование и покрыв расходы на хранение. Если же владелец не возвращает бюджетную ссуду, то зерно переходит в наше пользование. Основная цель — не ценовая стабилизация рынка, а возможность для сельхозтоваропроизводителя получить оборотные средства для завершения жатвы, прежде всего ранних зерновых.
Чем ссуда Аграрного фонда отличается от ссуды коммерческого банка? Льготным процентом за пользование: 8,95% против коммерческих 17%. Кредит предоставляем в размере до 80% от минимальной закупочной цены. То есть при минимальной закупочной цене в 690 грн. за тонну пшеницы третьего класса мы выплачиваем 550 гривен.
Внимательно слежу за первыми шагами нового органа. Не заангажирован, действия прозрачны и понятны... Одного только боюсь: не испортили бы его имидж аграрные чиновники, повсюду сующие свой нос. Обессилевший ГАК «Хлеб Украины» — это и их работа. Помня о «кризисных» менеджерах МинАП, разработчики Закона «О государственной поддержке сельского хозяйства Украины» планировали подчинить Аграрный фонд напрямую Кабинету министров. Но это не поздно сделать в любой момент...
Что прикажет правительство жать?
Не пугаю, говорю, как есть: с озимой пшеницей дела плохи. Проблема не в том, что недосеяли почти 2 млн. гектаров. Беда с ними: весной эти площади, вероятнее всего, займет прибыльный подсолнечник, и мы побьем все рекорды его «оккупации», превысив отметку 5 млн. гектаров.
На половине четырехмиллионного озимого клина всходы, если и перезимуют, окажутся такими плохонькими, что без пересева-подсева не обойдемся. Кто рискнет загонять трактор на поля при разоряющей стоимости солярки?! Тем более что в следующем году горючее в России опять на 20% подорожает...
Аграрный министр, обеспокоенный почвенной засухой, охватившей от 70 до 100% засеянных площадей, подумывает увеличить посевы яровой пшеницы. Компенсирует ли она потери озимой «сестры»? Первыми в набат ударили харьковчане: у них взошли только 34% площадей. Просят покрыть убытки из госбюджета — 100 млн. грн. Это не последние потерпевшие...
Хотя не к казне нужно апеллировать, а к аграрному ведомству. Половина площадей была засеяна уже после того, как метеорологи предупредили: после 20 сентября на большей части Украины допустимые сроки сева истекли. Знали ли об этом в МинАП и почему не сообщили крестьянам?
— Оперативную информацию отправляем в секретариат президента, Кабмин, Верховную Раду, МинЧС, а в Министерстве аграрной политики, кроме заместителей министра, ее получают еще пять человек, непосредственно курирующих растениеводство, — перечисляет адресатов Николай Кульбида, руководитель Гидрометеоцентра. — Чем мы встретим весну? Среднестатистическая гибель традиционно колеблется в пределах 10—12%. Но в этот раз, когда большинство растений в начальных фазах развития, нужно ожидать 30-процентной гибели.
Лет через двадцать температура воздуха в Украине повысится еще минимум на полтора градуса. Чем это грозит? Климат степных регионов будет сродни балканскому: сухой, жаркий, ветреный... Следовательно, зона более или менее гарантированного и эффективного выращивания сместится на север. Готовы ли мы к этому? Нет! По большому счету, нужно постепенно уменьшать площади выращивания сельскохозяйственных культур в степных регионах. Но перед этим разработать агроклиматическое районирование, смоделировать сценарий изменения климата, пересмотреть зоны семеноводства...
Я не раз предлагал создать национальную программу адаптации сельскохозяйственного производства в контексте изменений климатических условий, которые уже произошли, происходят и еще произойдут. Только тогда сможем говорить о гарантированном урожае, повышении производительности.
Между тем Александр Баранивский обнародовал валовой сбор зерна... в 2007 году. За счет прогрессивного земледелия, интенсивных технологий он может достичь 60 млн. тонн, сказал министр.
Хорошо было Моцарту: захотелось послушать гениальную музыку — тут же сочинил ее, записал и сыграл. С намолотами труднее: желание есть, а золотой рыбки — нету.