«Вот кто-то с горочки спустился». Сладкой...

Вот уже второй год варя исключительно традиционную свекловичную «стружку», Украина доказывает, что может обходиться без импортного тростника. Сладкого песка хватает не только для собственных потребностей, но и для сбыта за границу. Однако после вступления в ВТО придется найти применение еще и навязанным нам 260 тыс. тонн сырца. Депутаты законодательно пытались по более жесткому таможенному тарифу спровадить эти объемы сугубо на производство этанола. Не получилось...

Хотя на фоне нынешнего перекраивания рынка свекловичного сахара в ЕС тростниковая квота для отечественного отраслевого комплекса — всего лишь цветочки. С куда более серьезными вызовами свеклосахарная отрасль может столкнуться после вхождения нашего государства в Евросоюз. Готова ли она ответить на них достойно?

Учитывая урожайность сладких корнеплодов, технико-технологическое оснащение сахарных заводов, себестоимость и качество сахара, Украина с вершины сладкой пирамиды мгновенно скатится к ее подножию. Так или иначе, придется урезать посевные площади под свеклой, закрывать заводы, высвобождать рабочие руки... Собственно, то, что делает сейчас ЕС-25, но задействовав при этом серьезные компенсаторы: финансовые, социальные.

«Караул! Дефицит сахара!» И мы, напуганные этими криками, ввозили когда четверть миллиона, когда — полмиллиона тонн заморского сырца и насиловали им отечественные мощности. С таким непомерным аппетитом и я бы на месте Австралии в ходе ВТОшного переговорного процесса пытался бы навязать Украине 406 тыс. тонн тростника. Поэтому 260 тыс. — меньшее зло, но все-таки не добро. Хоть бы поторговались для видимости, предложили бы в обмен украинский спирт. Так нет, наши полпреды безмолвно взвалили на плечи отрасли тростниковые вязанки.

Впрочем, перманентные кризисы возникают в основном не из-за нехватки сыпучего продукта, а из-за его свойства перетекать из множества рук в несколько. Стоит только мощным скупщикам сосредоточить под своей крышей солидные объемы, в подходящий момент поднять цену, и тогда даже при достаточных запасах искусственно создается брешь для очередного марш-броска тростника на наши просторы.

Сейчас вместо «импортных» стонов слышим наше аутентичное «Караул! Перепроизводство сахара!» Еще чуть-чуть и в этом году Украина сварит 2,6, а то и больше миллионов тонн свекловичного сахара. Вместе с переходящими запасами (600 тыс. тонн) общее производство составит 3,4 млн. До нового урожая съедим 2 млн., 1,4 останется. И если Кабмин довел сахарозаводам очередной план — произвести в следующем году 2 млн. 40 тыс. тонн сахара, то он должен сказать и следующее: учитывая запасы, не очень-то, ребята, разгоняйтесь — для внутренних потребностей не хватает всего лишь 600 тыс. тонн.

То есть уже сегодня члены правительства должны предупредить всех участников рынка: указанные объемы по силам произвести максимум 20 сахарозаводам из сырья, выращенного на 200 тыс. гектаров. А если прибавить, начиная с 2008 года, еще 260 тыс. тонн сырца, то посевы сахарной свеклы придется уменьшать. Что прикажете делать с остальными ста заводами и почти полумиллионом гектаров с незанятыми сельхозпроизводителями на них?

Подобного экономического прогноза вы не услышите из уст наших руководителей. Как и того, что экспортный потенциал сахара у нас лишь накапливается, а вот реально вывезти его за пределы страны весьма проблематично. Ведь чиновникам лень даже пошевелить пальцем, чтобы посодействовать этому. С 1 января 2007 года отменяется лицензирование экспорта сахара, вызванное внутренним дефицитом последних лет. Сахарозаводы просили снять запрет раньше, но государственные структуры завертели такую «мельницу», что просители только рукой махнули: согласование в различных инстанциях будет продолжаться дольше, нежели наступит 1 января, с которого начнет действовать разрешение на экспорт.

Ирреальными оказались и надежды сахарозаводчиков на визит в Украину президента России. Наивные! Северному соседу не хочется устранять препятствие (украинский сахар до 1 января 2009 года изъят из режима свободной торговли).

По моему разумению, Россия после обретения Украиной полноправного членства в ВТО вслед за твердыми сырами, мясом, вином, наоборот, еще больше ограничит, а то и запретит импорт сахаросодержащих продуктов: конфет, слабоалкогольных напитков, других сладостей. Ведь понятно, что более дешевый сахар-сырец, растворенный в различных пищевых продуктах, будет расшатывать российский рынок, который в последние годы удалось стабилизировать. Вы и сейчас не протолкнетесь на тамошний рынок. Поди переступи барьер из ввозной пошлины в 150 долл. за тонну сахаросодержащей продукции!

Благодаря гибкой системе импортных тарифов соседи избавились от ценовых скачков, характерных для Украины. Приносит плоды государственная программа развития собственного свеклосахарного производства, и РФ получит в этом году 3—3,5 млн. тонн сахара из традиционного сырья против 1,5 млн. двумя годами ранее. Такой рост — результат технической модернизации заводов, вдвое возросших мощностей. По этому пути пошли и белорусы. Четыре завода лично контролирует президент Александр Лукашенко. Вот и выходит: сябры потребляют 400 тыс. тонн сахара и столько же экспортируют в Россию.

Разумеется, за время вынужденной импортозависимости Украина потеряла рынки сбыта сладкого продукта и должна заново создавать экспортную инфраструктуру. Пока ее будут настраивать, ловкачи попытаются завоевать традиционный российский рынок по-другому, не дожидаясь позитивных договоренностей двух лидеров. Дело в том, что с нового года начинает действовать режим свободной торговли с Беларусью, и сахар, скорее всего, будет проникать в Российскую Федерацию контрабандно через ее территорию. Хотя может случиться и наоборот. Поскольку белорусский сахар-сырец дешевле нашего свекловичного на 20—50 долл. за тонну, не исключаю его разрушительной роли в снижении и без того подупавшей цены на нашем рынке.

Несколько стабилизировать ее мог Аграрный фонд, если бы в сезон сахароварения (конец октября — начало ноября) закупил в государственный продовольственный резерв 180 тыс. тонн. Но биржевики замешкались. Сначала ссылались на то, что первоочередная задача — засыпать в виртуальные закрома продовольственное зерно. Потом — на нехватку средств, позднее — на отсутствие соответствующего распоряжения Кабинета министров. И даже начав биржевые торги в первой декаде декабря, Аграрная биржа продолжала «хулиганить», как и при предыдущем министре.

8 декабря уважаемая газета напечатала объявление о том, что, начиная с... 8 декабря, Аграрная биржа будет проводить торги по закупке Аграрным фондом сахара-песка. Но принять участие в них приглашали не непосредственных владельцев (производителей), как того требует Порядок торгов, а предприятия-владельцев (читай — перекупщиков). Кроме того, пять документов для участия в торгах нужно было представить... на день раньше, чем было опубликовано объявление. Понятно, кто мог получить доступ к кормушке. То ли из-за забывчивости, то ли сознательно, но авторы не указали, что заявки на участие в торгах принимают исключительно от аккредитованных на Аграрной бирже брокеров, то есть нужен еще и договор на брокерское обслуживание или договор на покупку биржевого места.

Самое обидное, что такой беспорядок царит у одного из гарантов продовольственной безопасности страны. И когда руководство Аграрного фонда и биржи бьет себя в грудь и клянется в открытости и прозрачности торгов, пропорциональности участия, наличии здоровой конкуренции, его слова напоминают заученную наизусть клятву пионера. Они — ширма.

Во-первых, цена закупки сахара не должна превышать средневзвешенную цену равновесия (фиксинга), сложившуюся на Аграрной бирже в течение трех последних торговых сессий. Как ее определяли? 5, 6 и 7 декабря провели торги, на которых закупили соответственно 30, 15,5 и 28 тонн сахара. Затем продавец в течение пяти дней должен поставить товар, а покупатель — на протяжении месяца перечислить средства. Так долго деньги «кантуются» только по контракту Аграрной биржи, тогда как типовой биржевой контракт предполагает оплату в течение трех банковских дней.

Самое главное — за три «сахарных» контракта регистрационный сбор не был уплачен и полные расчеты не проводились. Поэтому, по логике, они не могли быть основанием для определения средневзвешенной цены. Более того, Аграрный фонд должен был соответствующим образом зафиксировать ее и передать Аграрной бирже официальную справку, на основании которой и следовало проводить торги 8 декабря и в последующие дни. Поскольку такого документа не было, можно только догадываться, чем руководствовалась администрация биржи на торгах.

Во-вторых, в соответствии с приказом МинАП №290 от 13 июня 2006 года, каждой области доведена квота на продажу сахара в Госпродрезерв. Такое право предоставляется исключительно непосредственным производителям, а не владельцам. Кого допустила в торговый зал Аграрная биржа? Последних! Да еще и превысила при этом региональные квоты. Например, совокупное предложение по Черкасской области составляет 3959 тонн. А биржевики умудрились в течение одной сессии купить у трех компаний... 9,7 тыс. ЧП «ВАП» выбрало почти половину квоты Днепропетровской области, а ООО «Лан», продав 2850 тонн, оставило для хмельницких сахарозаводов «резерв» в... полтысячи тонн.

Всего за две торговые сессии Аграрная биржа приобрела у девяти продавцов 49,5 тыс. тонн сахара — чуть больше четверти плановых закупок... И это при том, что в нынешнем году в Украине работало 119 заводов, владельцами которых являются свыше 90 субъектов предпринимательской деятельности. Любимые клиенты Аграрной биржи пользовались и другими «преференциями». Они продавали даже сахар урожая 2005 года, и не в мешках, как того требует порядок, а насыпью. Ограниченное количество брокерских контор на Аграрной бирже тоже можно объяснить определенной «доходностью»: брокер, продав 5 тыс. тонн сахара, кладет в карман... полтора миллиона гривен.

К чести министра аграрной политики, Юрий Мельник мгновенно отреагировал на критический сигнал: результаты торгов сахаром-песком отменены. Если новые организуют те же ребята с загребущими руками, то министру только то и дело придется признавать сессии недействительными. Я уже не говорю о море злоупотреблений, которые могут возникнуть в том случае, если Аграрной бирже поручат продавать на тендерной основе ВТОшную квоту — 260 тыс. тонн сахара-сырца. Хотя с ними больше путаницы, чем ясности.

Рассматривая в первом чтении законопроект «Об установлении тарифной квоты на ввоз в Украину сахара-сырца из тростника», депутаты внесли дополнения, которые, по их мнению, могли защитить отечественных товаропроизводителей. Это — импорт сырца по ставке в размере 50% его таможенной стоимости с обязательной переработкой в топливный этанол. Но эти поправки противоречили протоколу двухсторонних договоренностей в рамках вступления Украины в ВТО. Поэтому законодатели вынуждены были вернуться к первоначальному варианту законопроекта: ввозить по ставке в размере 2% таможенной стоимости.

Не понимаю, почему Украина, снизив специфическую импортную ставку на сахар-сырец с 300 евро за тонну до 150 и уже, по сути, выполнив требования стран-членов ВТО, должна для определенного круга избранных прорубывать «окошко» со льготными двумя процентами? Какую выгоду от этого получит государство?

Если говорить о сырце как о сырье для этанола, то воспринимаю подобную приписку как издевательство. Во-первых, в Украине действует государственная программа по производству и использованию этанола. О том, как она реализуется, лучше всего свидетельствуют растущие выбросы вредных газов на улицах крупных городов. Во-вторых, мы не будем заливать биоэтанол в баки до тех пор, пока он будет находиться под акцизным «арестом», как и пищевой спирт. В-третьих, никто не считал, какой будет себестоимость тонны этанола из сырца и есть ли вообще смысл вырабатывать из тростника именно движущую жидкость, а не сладкие кристаллы.

— Мы просили определить переходный период (восемь лет) для введения в действие норм Закона «Об установлении тарифной квоты на ввоз в Украину сахара-сырца из тростника», чтобы предприятия могли адаптироваться к работе в условиях членства во Всемирной торговой организации. Но эта поправка так и не была поддержана. Можно и в более сжатые сроки, если бы полноценно функционировал отраслевой научно-исследовательский институт сахарной промышленности. А его, в сущности, ликвидировали, и некому заниматься нашими проблемами, — говорит Николай Ярчук, председатель правления Национальной ассоциации сахарников Украины «Укрцукор».

Вместе с тем мы еще можем защитить внутренний рынок. Во-первых, если хватит национального сознания и отраслевого патриотизма, эти 260 тыс. тонн сырца мы просто не будем ввозить. Ведь это не ежегодное обязательство! Возникнет потребность в нем, экономическая целесообразность — будем импортировать, а нет — извините!

Тем более что результаты работы как аграриев, так и производителей сахара, вселяют оптимизм. В этом году впервые за годы независимости урожайность сахарной свеклы достигла отметки 300 центнеров с гектара. Мы понимаем, ежегодно повышать минимальные цены на корнеплоды и сахар — это не спасет. Нужно уменьшать затратную составляющую, тем более что 60% в себестоимости свекловичного сахара приходится именно на сырье. В Украине этот показатель самый высокий — 513 долл. тонна, тогда как в России — 488, Беларуси — 434, Молдове — 399 долл.

Во-вторых, как учитывать эти 260 тыс. тонн сырца? Нужно вносить соответствующие изменения в базовый закон, поскольку в связи с принятием Закона «Об установлении тарифной квоты на ввоз в Украину сахара-сырца из тростника» он должен быть отнесен к внутренней квоте потребления — квоте А. Следовательно, изменится баланс с дальнейшими последствиями на монопродуктовом рынке...

Поскольку в законе четко не предусмотрены механизмы реализации этой квоты внутри страны, объемы придется ежегодно регулировать проектом государственного бюджета или предусматривать их реализацию на аукционе, как это происходило в предыдущие годы. Хотя не исключаю, что это может противоречить подписанным двусторонним соглашениям.

В-третьих, мы технически не готовы перерабатывать сырец прежде всего из-за отсутствия государственного стандарта на него. Нужно принять и соответствующие фитосанитарные меры, поскольку бог знает что ввозили раньше и будут транспортировать в дальнейшем с тростником: вредителей, вирусы...

К сожалению, государство заняло позицию стороннего наблюдателя. Не стали переломными для отрасли и парламентские слушания, на которых звучали дельные советы, предложения. 60% сахарозаводов продолжают работать по давальческой схеме переработки сахарной свеклы и вряд ли в ближайшее время от нее избавятся, 30% составляют бартерные расчеты.

Неопределенность с дальнейшей судьбой ВТОшных партий сахара-сырца и желание при распределении «отщипнуть» пайку и себе активизировало сахарную бизнес-среду. А поскольку квоты, вероятнее всего, будет распределять ассоциация «Укрцукор», то вполне закономерным является стремление отдельных руководителей компаний усесться в руководящие кресла этой общественной организации. Еще больше поощряет к этому постановление №1685 от 8 декабря с.г. «О создании Совета национальных ассоциаций товаропроизводителей при Кабинете министров Украины», в состав которого вошли 48 представителей всех отраслей экономики.

Если внимательно вчитаться в положение о совете, то его члены имеют немалый вес и голос в создании правовых и экономических предпосылок для эффективной работы отечественных товаропроизводителей, формировании экономической политики государства в сфере защиты их интересов на внутреннем и внешнем рынках, повышении их конкурентоспособности, минимизации рисков в процессе экспорта товаров украинского происхождения.

Я далек от мысли, что несколько лидеров сахарных компаний, даже если и уцепятся за «сладкий» руль Национальной ассоциации, озаботятся проблемами конкурентов. Да и не может, в конце концов, коллективный орган стать кормушкой и распределителем для заинтересованных лиц — собственников от 1 до 10% акций сахарозаводов. И где гарантия, что министра не обвинят в коррупции только за то, что он контактирует со «сладким» бароном и по совместительству — председателем правления «Укрцукор» или наоборот. Видя, как обостряется борьба за сырьевые зоны, какими темпами раздирают на куски рынок сахара и с каким аппетитом крупные компании «поедают» тех, кто помельче, вряд ли в ближайшее время можно ждать райской идиллии в отрасли. С этими атавизмами Украине на европейском рынке делать нечего.

Сахарный режим в ЕС оставался неизменным в течение почти 40 лет. 18 декабря 1967 года несколько государств подписали «Временное соглашение об организации торговли и производства сахара стран — членов ЕЭС», установив твердые квоты и высокие закупочные цены. Внутри рыночной империи образовался эдакий островок социалистического планового хозяйства, где критерием целесообразности и рациональности производства была не прибыль, а политическое табу на всяческие посягательства на сахарную свеклу. В Европе эта культура еще со времен Наполеона имеет статус «священной коровы».

Если немецкие заводы продавали свекловичный сахар по 63 цента за килограмм, то бразильский из тростника стоил 28. Однако у последнего не было никаких шансов попасть в ЕС, поскольку барьеры в пределах сообщества делали его дороже местного продукта. В зависимости от производственного потенциала, страны делили квоты, из которых 82% составляла квота А (внутреннее потребление) и 18 — квота Б (экспорт). Общий объем двух квот для ЕС-25 — 17,4 млн. тонн. Сверхлимитные объемы (квота В) не субсидируются и вывозятся за пределы Евросоюза. Для производства сладкого песка в рамках квоты А сахарозаводчики платят фермерам 46,7 евро за тонну свеклы, квоты Б — 32,4.

Преференцией следует считать и внешнеторговое регулирование. ЕС защищается импортными таможенными пошлинами — постоянной и дополнительной. Первая составляет 419 евро за тонну белого сахара и 329 — за тонну сырца. А дополнительная варьируется в зависимости от мировой конъюнктуры и удерживается на уровне около 100 евро. Разумеется, такие затраты требуют экспортных компенсаций, поскольку внутренняя цена превышает мировую. Сахар в ЕС в полтора раза дороже, чем в США, и в два раза — чем в Канаде и Австралии. Благодаря поддержке гектар сахарной свеклы давал европейскому фермеру в три раза более высокую прибыль, чем гектар зерновых. Вот почему в ЕС сахарную свеклу выращивают все, за исключением разве что Люксембурга. Такой сахарный режим «влетает» евросообществу в 1,5—2 млрд. евро ежегодно.

Но под давлением «тростниковых стран», прежде всего Бразилии, Таиланда, Австралии, через вердикт ВТО о незаконности государственной поддержки производства сахара Европейский Союз был вынужден переформатировать привилегированный рынок. Обсуждались четыре варианта — от сохранения существующего режима до полной либерализации. Четырехлетняя отраслевая реформа предусматривает снижение интервенционной цены с 630 евро за тонну до 420, минимальной закупочной цены — до 27,4 евро за тонну, уменьшение производственной квоты на 2,8 млн. тонн, сокращение субсидированного экспорта с 2,4 млн. тонн до 0,4 млн., а также компенсационные выплаты заводам, которые в процессе реструктуризации отрасли сойдут с производственной дистанции.

Естественно, подобные кардинальные изменения не вызывали оптимизма ни у фермеров, ни у сахарозаводчиков. Тем более что нынешний год — самый болезненный для производителей и переработчиков, поскольку на него приходится основная часть снижения закупочной цены — 20% из запланированных 36. К их просьбе растянуть адаптационный период на десятилетие ЕС остался глух. Реструктуризация предполагает еще большую концентрацию производства.

Если за сорок лет количество сахарозаводов сократилось с 374 до 120, а численность занятых в сахарном секторе — вдвое, то нынешняя реформа, по прогнозам аналитиков, приведет к сокращению производства сахарной свеклы и перерабатывающих мощностей еще на 20—40%. Еврокомиссия надеется, что Италия, Португалия, Финляндия, Ирландия, Греция, Латвия и Словения прекратят производство сахара, а Дания, Венгрия, Чешская и Словацкая Республики, Испания существенно сократят его.

Польша вошла в ЕС с 57 сахарозаводами. Вместе с Францией и Германией она производит половину евросоюзовского сахара. Однако и Варшаву не минует реформа. О ее плюсах и минусах мне рассказал Ян Кшиштоф Ардановский, заместитель министра сельского хозяйства и развития села Республики Польша:

— Вступив в Евросоюз, мы сразу же должны были сокращать производство сахара для продовольственных целей, поскольку выделенная квота была на полмиллиона тонн меньше достигнутого производственного потенциала. Если в 2005 году сахарные плантации занимали 286 тыс. гектаров, то в нынешнем их пришлось урезать до 240. Понятно, что в ходе реформы мы утратим свои позиции. До недавнего времени фермеру платили 53 евро за тонну свеклы. В течение четырех лет цена постепенно упадет до 30. При таком уровне нет смысла говорить о рентабельности производства. Даже специальная «сахарная премия» как компенсация за утраченную выгоду только на 60% покрывает затраты. Выживут крупные агроформирования, где уровень производительности намного выше, чем у мелких, при урожайности 500 центнеров с гектара и больше.

Нынче в Польше более 30 сахарозаводов, 40% из них находятся в собственности отечественного концерна «Польский сахар». Остальные принадлежат корпорации British sugar и трем немецким фирмам. Сложно прогнозировать, как быстро будут закрываться предприятия, но, считаю, при оптимальном варианте останется треть. В случае потери «трудоспособности» какого-то завода концерн обязан за собственные средства доставлять сахарную свеклу на действующие мощности. А фермеры, к тому же, получат так называемые дополнительные платежи — 4,68 евро за тонну сахарной свеклы. Это — компенсация потерь от закрытия заводов, на которые они раньше поставляли сырье.

Для сахарозаводов, которые добровольно отказываются от квот и сокращают производство, предусмотрены дифференцированные выплаты. В первый год помощь на реструктуризацию составляет 730 евро, во второй — 625, в третий — 520 и в последний год реформы — 420 евро за тонну. Получить ее можно только один раз.

Понятно, что каждое закрытие завода порождает общественный конфликт. Мощности расположены в основном в сельской местности, и часто сахозавод — единственное предприятие с рабочими местами. Чтобы минимизировать социальные последствия, концерн «Польский сахар» предложил несколько вариантов. Первый — довозить высвобожденных рабочих на другие сахарозаводы, что очень затратно. Второй — на закрытых мощностях только паковать сахар или же переквалифицироваться на производство палет из дерева. Пока не срабатывает ни первая, ни вторая схема. Ничего другого не остается, как выплачивать каждому, кто потерял работу, 18 тыс. евро. Это — большая финансовая нагрузка для национального концерна.

Мы, как и Украина, подумываем перепрофилировать заводы для производства этанола. Дело новое, не хватало даже соответствующей законодательной базы, но со следующего года начнем выпуск альтернативного горючего. Правда, существующая материальная база — устаревшая, с неэкономичными котельными, просторными земельными площадями, за которые приходится платить высокие налоги, — слишком велика и для этого. Легче построить современный комплекс!

Справедливости ради скажу, была бы Польша в ЕС или нет, нам все равно пришлось бы сокращать производство сахара, поскольку оно превысило внутренние потребности. Нужно учитывать и изменение наших гастрономических вкусов. К примеру, расширяется использование сахарозаменителей — инулина и изоглюкозы, которую вырабатывают из пшеницы. Крупная фабрика изоглюкозы действует близ Вроцлава. К тому же никто не знает, чем закончится «сладкая» война между европейской сахарной свеклой и бразильским тростником, который наполовину дешевле.

В контексте будущего членства Украины в ЕС скажу так: Евросоюз — это мельница, жернова которой перемалывают всех. Но легче находиться между двумя камнями, чем вне их...

Представляете, какой будет стоять хруст костей, когда туда попадет Украина? Об урожайности я уже говорил. При потенциале в 500—600 центнеров с гектара мы довольствуемся скромными 255, тогда как в Польше в среднем собирают 465, Германии — 635 центнеров с гектара. Зато энергоемкость производства у нас самая высокая! Чтобы сварить тонну сахара, Украина расходует 360 кубометров газа, Польша — 173, Германия — 95 кубометров. Но и их можно считать выброшенными на ветер, поскольку качество нашего готового продукта далеко от европейского.

На днях купил в магазине сахар отечественного производителя. Взвесил — килограммовый пакет легче на 50 граммов, хотя надпись на упаковке указывала: допустимое отклонение 3%. Ну, 50 граммов — это не 3,5 килограмма, которые, бывает, недосыпают в пятидесятикилограммовые мешки. Но если с недовесом можно смириться, то с запахом никак. Медовый фимиам, которым отдавал «натуральный сахар» (так написано на упаковке), присущ сахару тростниковому. Смешивая последний пополам со свекловичным, можно существенно увеличить выручку.

Не знаю, какого размера по стандарту должны быть кристаллики, сколько между ними пудры, но черное от белого, даже с градацией серых оттенков, отличаю безошибочно. Выдерживают ли отечественные сахарозаводчики норму цветности? Идеальная белость равна нулю. Допустимый параметр — 0,8. Украинский же сахар часто заступает за эту границу и скатывается аж до «антрацитного» цвета — 2. И с этим товаром мы хотим стать в европейский ряд?!

Структурная реформа хорошенько встряхнет сахарный подиум ЕС. Кто-то прогнозирует, что Западу, прежде всего немцам, полякам, намного выгоднее перенести часть своих мощностей на нашу территорию. Вот только кто будет петь «Отдавали молодую на чужую сторону...»? Украине следует готовиться к иному развитию событий, далеко не свадебному.