Сохой ниву не вспахать и серпом не сжать

В последнее время интерес государства к отечественному сельхозмашиностроению пробуждается только в периоды наращивания валовых оборотов — не коленчатых, а зерновых. Если молотить нечего — правительство молчит, как только прогноз превышает отметку в 20 млн. тонн — активизируется. Принимает соответствующие «комбайново-тракторные» постановления, даже посреди лета, как в этом году, Государственную программу развития производства сложной сельскохозяйственной техники на 2004—2006 годы. Если ее, даст Бог, реализуем, то увеличим объемы экспорта сложной техники с тем, чтобы на миллиард гривен уменьшить потребность в валютных средствах для... закупки импортной техники. Гениальный товарообмен!

Программные наброски нынешней команды Кабмина ничем не отличаются от планов предшественников. Те тоже стремились технически переоснастить, создать новые образцы техники, запустить в серийное производство, усовершенствовать механизм лизинга... Между тем советский запас прочности сельхозтехники себя полностью исчерпал. Ежегодно трактора и комбайны списываем тысячами, а богатеем на сотню-две. При таких темпах через пять лет в поле рулить будет нечем. Хоть сам впрягайся в шлею...

Что ни делаем — к худшему

Урок географии. Марьиванна спрашивает у Вовочки:

— Что означает на карте точка-тире, точка-тире?

— Пограничник-собака, пограничник-собака...

Даже если объявить всеукраинский призыв в стражи рубежей, вряд ли отгородимся от внешнего мира. Да и стоит ли? Тем более на горизонте виднеется ЕЭП, при котором, возможно, границы отменят как архаичную преграду. Хотя «прозрачность» не всегда способствует добрососедским отношениям.

Например, граница Луганской области с Воронежской протянулась почти на сто километров. Если учесть, что до недавнего времени на этом отрезке действовали лишь два официальных пограничных и таможенных перехода — в селах Новобелое и Бугаевка, то тысячи полевых дорог и лесных просек не охраняются. Они и стали лазейкой для нового криминального бизнеса — кражи сельхозтехники.

В последние годы многие приграничные агроформирования Кантемировского района Воронежской области понесли серьезные потери. Из четырех хозяйств похитили восемь колесных тракторов МТЗ, следы которых затерялись в Украине. Стоимость одного — около 200 тыс. рублей: для хозяйства — это целое состояние! И хотя правоохранительные органы обеих стран работают бок о бок, пока не удалось вернуть ни одного колеса. Да что там трактора!.. Воруют комбайны, стада коров...

Конечно, можно нарекать на слабость пограничного замка, но главная беда, толкающая аграриев на криминал, — отсутствие техники и средств для ее приобретения.

Крестьяне долго ждали материализации многочисленных государственных программ, но ни одна из них не смогла вдохнуть жизнь в пришедшее в упадок отечественное сельхозмашиностроение. Основной недостаток, считаю, состоит в том, что в ходе конверсии мы спешно перепрофилировались с ракет и танков на выпуск кастрюль и унитазов. А вот средний уровень сложности, как, например, национальный комбайн, беспричинно пропустили. Более того, даже скудные бюджетные крохи, выделяемые на жизнеспособность сельхозмашиностроения, умудрялись использовать не по целевому назначению. Счетная палата констатировала, что избранная Кабинетом министров и реализованная Министерством промышленной политики схема государственной (финансовой) поддержки отечественного машиностроения для агропромышленного комплекса неэффективная и нечеткая.

Два года мы приживляли механизм частичного удешевления отечественной сельхозтехники, предусматривающий компенсацию 30% стоимости из бюджетных средств. И в течение этого времени депутаты-аграрии настаивали, чтобы не заводам-изготовителям переадресовывали деньги, а покупателям, то есть механизаторам. Каждому персонально. Вообще, нужно предоставить крестьянам право свободного рыночного выбора: какую технику покупать — отечественную или заграничную? И компенсировать затраты на реально купленный трактор или комбайн.

Одно совместное предприятие, слепив название из двух известных марок комбайнов — российского и украинского, в 2002 году заявило о себе как об активном сборщике «степных кораблей». Но когда компетентные органы заинтересовались деятельностью сборочного цеха в Киеве, тот оказался... фиктивным. Ни один комбайн даже транзитом не въезжал в его габаритные въездные ворота, потому что таких в помещении вообще не было. Техника прибывала из России почти полностью технически укомплектованной под названием «молотилки», и главная задача украинских «комбайностроителей» состояла в смене... липучки-логотипа. Легким движением руки истинно российский комбайн становился уже достоянием совместного предприятия, за что, разумеется, «сборщики» получали 30% государственных дотаций плюс «проведенные» через фиктивные фирмы средства, израсходованные будто бы на комплектующие и запчасти.

Однако в этом году компенсационные 30% отменили. И не только из-за ошибочности такого стимулирования, но и из-за отсутствия бюджетных средств. Поскольку в 2002 году программа была профинансирована на 6,6% (15,8 млн. грн.), новую технику закупили на ничтожно малую сумму — 80,3 млн. грн. Не был обильным на финансы и минувший год. И это при том, что ежегодная потребность в восстановлении машинно-тракторного парка страны — 6—8 млрд. грн. Даже 30-процентное удешевление не спасет ситуацию, поскольку 70% стоимости техники покупатель должен уплатить сразу. А где же их взять?

Финансовому лизингу в АПК, возведенному в ранг национального, тоже не везет. В прошлом году через лизинг реализовано менее 450 тракторов и 40 зерновых комбайнов. Обремененная долгами НАК «Украгролизинг» реквизирует технику у должников даже в разгар весенне-полевых работ, жатвы, что негативно сказывается на ее профессиональном имидже и отталкивает потенциальных покупателей. Вот почему на лизинг приходится только четверть из 2,1 млрд. грн. — суммы, на которую области готовы закупить новую технику.

Колесо сельхозмашиностроения, до недавнего времени пробуксовывавшее, вроде бы попало на твердь: в этом году правительство выделило на его развитие 176 млн. грн. Пробудят ли они область от спячки? Главная кузница бронетехники — Харьковский завод им. Малышева, если ничто не помешает, выпустит полсотни комбайнов. На Лозовском комбайновом заводе на Харьковщине планируют собрать и реализовать вчетверо больше самоходок четвертого поколения «Енисей-950». Чтобы вытолкнуть за проходную 70 «Славутичей», Кабмину пришлось принять даже специальное распоряжение №289-р от 12 мая 2004 года и адресно перечислить 14 млн. грн. ОАО «Херсонские комбайны».

Однако поле берут не только количеством, но и качеством. Готова ли Украина противостоять экспансии заграничной техники — российской, белорусской, немецкой, финской, американской?..

Два колеса — еще не пара

Если одна капля — еще не дождь, то два колеса — далеко не пара. Что же касается конкурентных преимуществ отечественных зерноуборочных комбайнов перед иностранными, то доля импортных (новых и старых) в Украине составляет 51%. В России этот показатель не превышает 13, Казахстане — 10%. Просмотрев заказы в «Украгролизинге», можно констатировать: почти половина покупателей предпочитает российский «Дон-1500», а не «Славутич» или «Лан».

На одной из выставок менеджеры завода-изготовителя пытались убедить меня в преимуществах украинского комбайна. «Убийственным» аргументом в его пользу было то, что агрегат приспособлен к... неровному ухабистому грунту и сорнякам. На Западе просто лопнули бы от смеха, услышав о таких «плюсах»: там пашню обычно выравнивают-укатывают до состояния тефлоновой подошвы электроутюга, а сорняки давно искоренили как «пережиток социализма». Да и потери во время жатвы несравнимы: до 5% — у них, 30 — у нас. А что уже говорить полтавчанам, у которых зерновых комбайнов только 22% от потребности, а сеялок — 26%?

В Украине пытались равняться на правофланговых комбайностроения, создавали совместные предприятия, представляли проекты, но они, к сожалению, стали прожектами. Свернула комбайновый проект инвестиционная компания «Укрсибинкор», прекратив участие в выпуске зерноуборочных комбайнов на Харьковском заводе им.Малышева. Как известно, речь шла об украинско-польском производстве зерноуборочных машин Bizon BS-Z110.

В 1997—1998 годах из польских комплектующих предприятие собрало 180 «Бизонов», которые разбрелись по хозяйствам ряда областей Украины. В дальнейшем завод на базе комбайна Bizon создал другую модель — «Обрій», отечественная комплектация которой возросла до 80%. Но отсутствие оборотных средств приостановило производство комбайнов. За последние три года выпуск не превышал 10—20 штук в год по цене 400—480 тыс. грн.

Украинские предприятия действуют пока разрозненно, выставляя напоказ очередные «находки», в единственном экземпляре путешествующие с выставки на выставку. Зато в России формируется движение фуллайнеров (то есть компаний, объединяющих не только производство, но и сбыт, и сервис всей гаммы энергоемкой техники), состоящее из двух крупных промышленных групп — «Новое содружество» и «Агромашхолдинг», а также концерна «Тракторные заводы». Как и следовало ожидать, границы РФ оказались для них слишком тесными, и техника уже грохочет на просторах СНГ.

Комфортнее по сравнению с коллегами чувствуют себя отечественные тракторостроители: в этой сфере, в отличие от комбайновой, импорт не всевластен. Но это не означает, что украинцы долго и беззаботно будут почивать на сегментарных лаврах. В состоянии ли наши технари, как любая крупная тракторная фирма Запада, предложить потребителю полный типоразмер машин — от 50 до 400 лошадиных сил и более, способных реализовать новые агротехнологии в различных по размерам, специализации и почвенным условиям сельскохозяйственных предприятиях? Нет, и эти большие «белые пятна» в номенклатуре существенно снижают конкурентоспособность отечественной тракторной промышленности.

Их нужно устранять, одновременно повышая технический уровень серийных машин, что очень непросто при крайне низком платежеспособном спросе. Именно из-за него в Украине наиболее оптимальным по затратам является трактор третьего класса, что, конечно же, отдаляет нас от зарубежья. Чтобы наиболее полно использовать потенциал сельского хозяйства, нужны мощные «мастодонты», с увеличенной шириной захвата, многорядные и многофункциональные, способные выполнять за один проход восемь-девять операций.

Не забывайте, что главный игрок на тракторном рынке находится вне пределов Украины. Это — Минский тракторный завод (МТЗ). Самый современный на территории бывшего СССР, он выпускает трактора почти всех модификаций. Около 40% продукции сябры реализуют на российском рынке. О том, что МТЗ будет наращивать мощности, свидетельствует целевая программа развития авто- и тракторостроения на 2003—2005 годы и до 2010 года, принятая Советом министров Беларуси. Предприятиям тракторостроения до 2005 года необходимо освоить выпуск нового поколения тракторов мощностью до 300 лошадиных сил. Согласно программе, предприятия моторостроения создадут дизельные двигатели различной мощности, которые можно будет сертифицировать по стандартам «Евро-2» и «Евро-3».

Именно с Беларусью, а не Украиной, Туркменистан заключил крупный контракт на покупку тысячи тракторов МТЗ на сумму почти 20 млн. долл. Не наши заводы стали традиционными партнерами сельхозпроизводителей Туркменистана, а американская корпорация «Кейс», поставившая 100 тракторов и столько же планировщиков «Рейнолдс» на общую сумму 14,8 млн. долл. В среднеазиатской стране парк техники от «Кейс» и «Джон Дир» насчитывает свыше полутора тысяч единиц, а количество минских тракторов приблизилось к пяти тысячам. Хотя на одной из выставок «Агро» под Киевом правительственная делегация из Ашгабада долго присматривалась к нашим тракторам и комбайнам, восторженно кивала головами, и журналисты отбарабанили о массовой закупке сельхозтехники. Не сбылось... Как и попытки развернуть в Казахстане производство на Павлодарском заводе малолитражных двигателей комбайнов «НАН» (по аналогу украинского «Лан»). Хотя наша гордость — копия снятого с производства немецкого «Клаас».

Копоть и лоск сельхозмашиностроения

Не знаю, стечение обстоятельств или специально подготовленный сюрприз к приезду Президента, но именно накануне прибытия Леонида Даниловича цеха ОАО «Харьковский тракторный завод» (ХТЗ) ожили. Поводом стал российский заказ на производство тысячи тракторов — самый крупный за последние годы (если не считать, что раньше с конвейера предприятия сходило 76 тыс. агрегатов в год). Сотрудничество с «Росагроснабом», осуществляющим комплексные поставки техники для российского АПК, неминуемо скажется на стратегии продажи харьковской колесно-гусеничной продукции.

Такой лоск не успокоил Леонида Кучму, прибывшего в начале марта в Харьков для серьезного разговора о крайне трудном положении в отечественном сельхозмашиностроении. Поскольку в том же Харькове ситуация на заводе «Серп и Молот» резко контрастировала с позитивом на ХТЗ. В прошлом один из крупнейших производителей дизельных двигателей, в частности почти 200 тыс. в год для комбайнов «Дон» производства российского «Ростсельмаша», стал проблемным предприятием региона и практически пришел в упадок. Только долги по зарплате достигли 10 млн. грн. Если премьер Виктор Янукович до начала президентских выборов успеет объехать все предприятия сельхозмашиностроения, то долги по зарплате там погасят, как и на ОАО «Херсонские комбайны», которое Виктор Федорович осчастливил своим визитом. А то и порадуют выгодными кредитами...

Если от локальных проблем перейти к общенациональным, то тут елея еще меньше. 18 февраля с.г. Кабмин утвердил проект постановления о распределении средств, предусмотренных в бюджете 2004 года на удешевление кредитных ставок для предприятий агропромышленного комплекса. Разделяю радость сельского министра Виктора Слауты, которому впервые (за все годы бюджетной компенсации процентных ставок по кредитам для АПК) придется апробировать механизм удешевления именно долгосрочных кредитов — 120 млн. грн. По твердому убеждению правительства, они сработают на обеспечение аграриев основными средствами.

У меня поменьше оптимизма, чем у чиновников. И вот почему. Вряд ли с появлением упомянутых 120 млн. грн. крестьяне будут расходовать на приобретение техники больше, чем 6% привлеченных за последние три года кредитов. Во-первых, если правительство считает трехлетний период для кредитов долгосрочным, то тогда краткосрочными для крестьян станут... суточные ссуды. Во-вторых, компенсаторные 12—14% от суммы кредитов никак нельзя назвать льготными, скорее — обременяющими. На фоне банковских ставок — 18—21% годовых (а на практике — еще более высоких) — они выглядят мизерными, зато от бумажной волокиты для их получения впору сойти с ума. К тому же, кредиты выдают зажиточным, а не голодранцам. Середняки же и сильные хозяйства покупают технику за собственные средства, окончательно разочаровавшись в заверениях правительства устранить диспаритет цен. Если в 1990 году комбайн СК-5 «Нива» в денежном эквиваленте равнялся 34 тоннам зерна, то сейчас — свыше полтысячи. Чтобы купить пропашной трактор, в то время нужно было продать 9,4 тонны семян подсолнечника, теперь — 46...

Собственно, подобные «активации» правительств в вопросе развития отечественного сельхозмашиностроения иначе, как спорадическими, не назовешь. В техническом и технологическом плане Украина отстает от ведущих зарубежных фирм на два поколения. Следовательно, в контексте вступления в ВТО отечественные заводы абсолютно не готовы открыто конкурировать с «капиталистическими» компаниями.

Пополнению технического арсенала могла бы содействовать и взвешенная амортизационная политика. Успешные мероприятия в этой сфере позволили США вырваться из крепких объятий экономического кризиса 1971—1975 годов, благодаря чему ежегодный прирост инвестиций достиг 8—10%. В Украине же действующие с 1997 года порядок и нормы начисления амортизации носят фискальный характер и противоречат, собственно, сути этого процесса. Разве можно «оздоровлять» табун коней стальных, если даже после десяти лет эксплуатации сумма амортизации составляет всего лишь 80% начальной стоимости техники? Между прочим, при интенсивной эксплуатации ее ресурс исчерпывается за три-пять лет...

Если «лежачие» хозяйства могут, в лучшем случае, разжиться сохой, то финансово крепкие все-таки предпочитают импортную технику. В 2002 году они закупили за границей 3,6 тыс. тракторов и тысячу зерноуборочных комбайнов на сумму 90 млн. долл. В прошлом году израсходовали 62 млн. долл. То есть за год иностранные производители получили больше, чем предусматривалось бюджетных средств для финансирования правительственной программы по производству сельскохозяйственной техники на 1998—2004 годы. Главная причина, заставляющая воротить нос от лейбла «Made in Ukraine», — низкое качество. «Больше половины машин не отвечают мировому уровню по показателям производительности и качества, надежности и по условиям работы механизаторов, — сокрушался в Харькове глава государства. — А если точнее — они катастрофически ненадежны. Время работы до первого сбоя — всего десять часов»...

Министерство аграрной политики утвердило порядок определения на конкурсной основе перечня отечественной сельхозтехники, закупка которой финансируется за средства госбюджета. Беда: выбирать не из чего!

Не уверен, что создание еще одной национальной компании в сфере сельскохозяйственного машиностроения или объединение предприятий под крышей единого холдинга, на что настроены члены правительства, приведет к увеличению объемов производства и улучшению качества продукции. Горький пример — деятельность холдинга «Украгромашинвест», в котором консолидированы монстры отечественного сельхозмашиностроения. Если Кабмин и в дальнейшем будет действовать в том же русле, тракторные и комбайновые заводы перепрофилируют в ремонтную базу для сельхозтехники. Аномальное отклонение наблюдается уже сегодня: запасные части и ремонты в общем выпуске продукции составляют 44%. Вся эта возня скорее напоминает комбайново-тракторное разоружение, нежели наращивание стальных мышц.

Собственно, мы скатываемся к тем временам, когда отрасль производила всего лишь 27% наименований сельхозмашин, использовавшихся в Украине. За годы независимости мы смогли обеспечить собственные потребности на 85%; четверть отечественной техники модернизировали. И хотя теперь производители имеют возможность удовлетворить запросы аграриев по всей номенклатуре, технический уровень машин повышается медленно. Около 18% разработанных в последние годы образцов не отвечают требованиям надежности, 56% — безопасности труда. Почти три четверти деталей к почвообрабатывающим агрегатам производят с отклонением от требований нормативной документации...

Министерский неолит

Кто-то считает, что избежать полной капитуляции нам поможет... реанимированное Министерство сельхозмашиностроения. В свое время такую попытку предпринял Владимир Кравчук. Тогдашний руководитель департамента сельхозмашиностроения Минпромполитики благодаря мастерскому кулуарному дриблингу сначала в комитете по аграрным вопросам и земельным отношениям ВР, а потом и под куполом парламента сумел выцыганить привилегии для отрасли. Но Закон «О стимулировании развития отечественного машиностроения для агропромышленного комплекса» оказался близнецом другого — «О стимулировании развития сельского хозяйства на период 2001—2004 годов». Поскольку замахивался на ирреальное — фиксированную долю расходов бюджета на финансирование мероприятий по поддержке и развитию машиностроения для АПК на уровне 1%. А это — почти 600 млн. гривен. Одним словом, из-за бюджетных ограничений закон желанную отдачу не принес.

Не удалось инициаторам реализовать и глобальную идею — возродить Министерство сельскохозяйственного машиностроения со штатом как минимум 100 клерков. Одно из ключевых положений законопроекта муссировало создание уполномоченного центрального органа исполнительной власти, компетенция которого распространялась практически на все процессы, связанные с развитием отрасли и ее стимулированием. Однако этот замысел не умер, и сегодня все громче звучат призывы к «самостоятельности».

За восстановление Министерства транспортного сельхозмашиностроения высказался и проявляющий немалую заботу о селе председатель Верховной Рады Владимир Литвин. Спикер не согласен с отраслевым двоевластием: производство техники для села сосредоточено в Минпромполитики, а ее обслуживанием и сервисом занимается Министерство аграрной политики.

Во-первых, кто бы ни занимался ремонтом, на нем будут «висеть» почти 200 млн. грн., которые сельхозпредприятия по причине неплатежеспособности задолжали партнерам за предоставленные услуги. Во-вторых, не так уж важно, в чьем ведении находятся 38 заводов, 578 специализированных и 513 районных мастерских общего назначения. Главное — они деградируют и приходят в упадок, причем так стремительно, что не в состоянии поддерживать даже остатки старого машинно-тракторного парка. В-третьих, сугубо техническую проблему мы отрываем от кадрового обеспечения. В чьем бы подчинении ни находились сельские профтехучилища, очевидно, что механизаторы не готовы к работе на современных агрегатах. Во многих ПТУ нет даже макетов новейших тракторов и комбайнов, а это все равно, что учить плаванию... на песке.

Более того, представители «механизированных» профессий массово покидают село. Их привлекают 1200 гривен столичного строителя, а не среднемесячная заработная плата в АПК — 206 гривен, которая более чем в два раза ниже средней по Украине. Из-за кадровых проблем руководители некоторых хозяйств вынуждены на период жатвы нанимать даже... турок.

Вряд ли новая столичная структура облегчит труд земледельца в глубинке. Чтобы вырастить пшеницу, ему, бедняге, приходится оббежать несколько ведомств: за семенами — одно, минудобрениями — второе, за соляркой —третье... Создадим еще одно?!

Начал с границы, ею и закончу. Сидят по обе стороны от нейтральной полосы две кукушки. Увидев подругу, россиянка поздоровалась: ку-ку! Молчание. Еще раз: ку-ку! «Почему молчишь, соседка?» Наша птица важно отвечает: «Я — українська зозуля! От лишень не навчилася вимовляти «зо-зу».

Что же касается национального сельхозмашиностроения, то нам нужно еще ох как «зозулити»!