Переполовиненные надежды

Правительственный секатор отчекрыжил от агропромышленного древа не только бюджетные ветки, но и молодые побеги. 6,4 млрд. гривен против прошлогодних 12,2! Тогда как реальные потребности отрасли (научно обоснованные, с учетом кризисных явлений) составляют порядка 17,5 млрд. гривен. Это все равно, что, как говорят гуцулы, скатиться с Говерлы вниз. К подножью…

Получается, бюджетное финансирование не в два, а в три раза меньше? И почти в четыре раза, если вспомнить о «десятине» расходной части государственного бюджета, задекларированной в одном из законов о приоритетности развития сельского хозяйства.

Можно перечислять и другие «принудительные» нормы из многих законов-программ — о развитии и отечественного сельхозмашиностроения, и социальной сферы на селе. Но какой смысл, если мы ни разу их не профинансировали на все сто! Тем более что, несмотря на декларативность, эти принципы сегодня теряют и актуальность. Приоритетными стали нормы международного права, под которыми Украина подписалась, вступая в ВТО.

А вот чем радует меня усеченный аграрный бюджет? Тем, что из него меньше украдут. По крайней мере, не в таких объемах, как в прошлом году.

Бюджетные взлеты и... падения

Чем мы обычно измеряем аграрный бюджет? Объемами финансового мешка. Тем подкинули полмиллиарда гривен, а этих осчастливили целым миллиардом, от тех отщипнули 200 млн., а четвертых — вообще отлучили от бюджетного корыта. Министерство аграрной политики хоть раз серьезно, детально проанализировало — какова же эффективность этих расходов? Повторяю: подробно, по каждой статье бюджета вплоть до конкретного потребителя бюджетных средств. И так, чтобы об этом услышали не только завсегдатаи министерской коллегии, — с обнародованием на ведомственном сайте. Название компании, хозяйства, юридический адрес, фамилия руководителя, сумма дотаций, компенсаций… С округлением до гривни.

Если бы объявили «весь список», то дядя Ваня понял бы, почему государственные дотации на бройлеров обошли его, а дядя Юра получил сполна. Потому что, разгребая куриный помет, он бы откопал любопытную деталь: кем приходится дядя Юра другому Юре, что оба делят поровну, а что — врозь. Увидел бы обделенный и третью фигуру в тумане — дяди Игоря. И нарисовал бы дядя Ваня прутиком на том же помете между тремя лицами отнюдь не фривольный треугольник — бизнесовый. Быть может, осенило бы дядю Ваню: откуда и чью подачку «доклевывает» фракция коммунистов, и при Януковиче, и при Тимошенко сохранившая квоту министра аграрной политики?

Легкомысленно вступилась Юлия Владимировна за Юрия Мельника — мол, для снятия его с должности «сельского» руководителя нет никаких оснований. Достаточно того, что министр — с научными регалиями, по жизни неразрывно связанный с животноводством, — довел его до палеозойского состояния. Числен­ность поголовья крупного рогатого скота во всех категориях хозяйств в течение только 2008 года сократилась на 6,1%, в том числе коров — на 5,7, свиней — на 8,3%. Но Юрий Федорович — не сегодняшний, даже не позавчерашний. Значит, не все в порядке в нашем хлеву!

Между тем прошлогодние «животноводческие» государст­венные дотации — едва ли не самые щедрые за все годы независимости. Кто-то докопался, почему они не только не стабилизировали, но и ухудшили ситуацию в отрасли? Логично, что на 48,7% уменьшился выпуск мясных полуфабрикатов, говядины и телятины — на 25, свинины — на 21,5%. Если более чем на четверть вырос­ло производство мяса и пищевых субпродуктов домашней птицы.

Не удивительно, что мясной рынок в Украине абсолютно деформирован: вместо равных частей на нем свинины, говядины и курятины последняя заняла едва ли не половину. И эта диспропорция усугубится, если правительство и в дальнейшем будет подписывать с птицеводческим бизнесом меморандумы, в которых производители будут брать обязательство, условно говоря, на 10 копеек снизить цену, а Кабмин на следующий день «отблагодарит» их за уступчивость… бюджетной дотацией в размере 20 копеек на голову бройлера.

Спросите лучше дядю Петю — получил ли он дотацию от государства за сданного еще летом быч­ка? А его соседка Маша? Ко­торая повела вслед за ним «на говядину» корову, потому что не смогла ее больше содержать. От­куда же взяться молоку, хотя и на него были предусмотрены дотации для 5 млн. домохозяйств?

Молокоперерабатывающие предприятия остро ощущают сырьевой голод. Поэтому и уменьшили почти на 3% объемы промышленного производства продукции. На 24,2% сократился выпуск молока и сухих сливок, на 15,5 — сливочного масла жирностью до 85%, на 5,8% — обработанного жидкого молока.

А МинАП продолжает разводить «молочную» правду ложью. По мере сокращения общих удоев на крестьянских подворьях, оказывается, коровы дают свыше 4 тыс. литров. Вы верите в это? Удив­ляюсь: как можно было получить 11,7 млн. тонн молока за прошлый год, если эксперты называют более реальные цифры — 8,5—9? Ладно, пусть правы чиновники. Тогда, согласно той же статистике, молокозаводы переработали 5,4 млн. тонн сырья, а 6,3 млн. — выпили сами крестьяне. И не вспучило их?! Разве 15 млн. крестьян потребляют молока больше, чем 30 млн. горожан? Это я по поводу выдумок-побасенок.

Прежде чем заявлять о дотационных суммах, их размере, следует определиться с реальными цифрами: поголовья, удоев и конкретных подворий. Тогда бюджетные субсидии не будут «зависать» на несколько месяцев между небом и землей, а найдут адресата. Хотя, по большому счету, мы упустили время, чтобы постепенно (и безболезненно) перейти от индивидуального производства молока к индустриальному. Таково неумолимое требование дня сегодняшнего.

То же и с «зерновыми» дотациями. Радует ли крестьянина та сот­ня гривен, которую он вбухал (или нет?) в гектар озимых, сидя в настоящее время на куче непроданного зерна? Да и кто будет покупать фураж, которым затоварена вся Украина? Положа руку на сердце, разве такого урожая — по классности и качеству — ожидало правительство, при всем честном народе радуясь зерновому валу в 53,3 млн. тонн? А может, те сто гривен лучше было бы вложить в развитие инфраструктуры: современные зернохранилища, перевалочные пункты? Сбытовые кооперативы, наконец, о которых так профессионально говорила премьер. Однако две недели — срок, определенный Тимошенко аграрному ведомству, чтобы создать их в каждом селе независимой Украины, — уже истекли.

Отраслевое министерство жалуется: производство сахарной свеклы по сравнению с 2007 годом сократилось на 19% и составило 13,7 млн. тонн. Вот и надо было поощрить крестьян дотациями на гектар сахарного сырья еще осенью, когда пришла пора копать! А когда уже все отсеялись, поднялись стройные свекольные ряды, только тогда Кабмин надумал повысить размер дотации с 550 грн. за гектар до 750. Запоздалое утешение!

На государственную поддержку перестали надеяться и производители сахара. Сколько перетолкли его в ступе на сахарную пудру, понуждая министерство принять программу реструктуризации свеклосахарной отрасли, определиться с оптимальным количеством сахарных заводов, а лишние перепрофилировать или же цивилизованно закрыть.

МинАП решило проблему одним росчерком пера: перечислило бюджетные 80 тыс. грн. общественной организации за... разработанную программу реструктуризации «сладкой» отрасли. Она до боли напоминает ту, которую выстрадала Национальная ассоциация «Укрсахар» и вручила министерству… бесплатно. Махнув рукой на чиновников, сахаровары при перепроизводстве и низкой активности внутреннего рынка самостоятельно протоптали «сахарную» дорожку в Среднюю Азию и только в январе экспортировали около
11 тыс. тонн продукции.

Думаю, хватит нахваливать самый денежный за всю независимую историю аграрный бюджет 2008 года. Хотя бы потому, что про­финансировали его лишь на 92,2%. В частности, правительст­во обошло вниманием меры по защите, восстановлению и повышению плодородия почв, а также такую важную социальную программу, как обеспечение жильем работников образования, культуры, здравоохранения и дру­гих работников бюджетной сферы, постоянно проживающих и работающих в селе и заключивших трудовые контракты на 20 лет.

Лишь частично выделили средства и на пять бюджетных программ. А именно: меры по охране и защите, рациональному использованию лесов, переданных в постоянное пользование агропромышленным предприятиям (недофинансирование —25,3%); удешевление стоимости страховых премий (взносов), фактически уплаченных субъектами аграрного рынка (минус 30,4%); организация и регулирование деятельности учреждений в системе охраны прав на сорта растений (минус 31,5%); государственная поддержка сельскохозяйственной совещательной службы (минус 33,3%); методическое обеспечение деятельности аграрных учебных заведений (профинансирована только наполовину).

Из-за общего недофинансирования накопилась кредиторская задолженность, составляющая по основным бюджетным программам 400 млн. грн. Среди них — и невыплаченные крестьянам животноводческие и растениеводческие дотации. Поэтому даже если в феврале—апреле из общего фонда государственного бюджета выделят половину годовой суммы на поддержку развития предприятий агропромышленного комплекса, все они пойдут на покрытие прежних долгов.

И при таких финансовых затруднениях чиновники умудряются еще и воровать.

«Охота на лис»

В радиолюбительском спорте самым захватывающим видом была «охота на лис». Со специальным ультракоротковолновым радиоприемником за кратчайший отрезок времени ты должен запеленговать пять или меньше замаскированных в лесной чаще радиопередатчиков. Раз в пять минут эти «лисы» давали сигнал в эфире: «Я тут!» И, заслышав писк морзянки, ты, как сумасшедший, носился по просекам и квадратам, ловил этих «зверей», отмечался на контрольных пунктах и изо всех сил мчался к финишу.

В Государственном департаменте ветеринарной медицины Министерства аграрной политики вспомнили популярную детско-юношескую игру и решили сымитировать ее в натуре. Точнее, устроить настоящий отлов лис, больных бешенством. За бюджетные средства. Насколько эффективной оказалась чиновничья охота?

Неприкрытая нелюбовь к красной лисице у Григория Иванова, председателя Госдепар­тамента ветеринарной медицины, проявилась в 2007 году. Именно тогда он начал бороться с этим хищником — переносчиком бешенства. Идея гуманная, поскольку укусы животных укорачивают человеческие жизни. Но по итогам года чиновник так и не смог торжественно отрапортовать, что победил хитрую лису. Во-первых, ее популяцию никто не считал. Во-вторых, вакцинацию проводили наугад, бесконтрольно. Даже с учетом только этих двух факторов об эффективности мер говорить не приходится.

Но это не остановило Григория Борисовича. В 2008 году для выполнения Государственной целевой программы противоэпизоотических мероприятий из бюджета было выделено 90 млн. грн. И главный ветеринарный врач 60 млн. из них щедро отписал на вакцину для прививок представителей дикой фауны. Дабы окончательно расправиться с бешеной красной лисицей.

Но эпизоотия — это не только бешенство, но и ящур, классическая чума свиней, губчатообразная энцефалопатия, в конце концов, лейкоз и туберкулез коров... Болезни, выкашивающие братьев наших домашних. Да и меры по борьбе с бешенством красной лисицы на государственном уровне не разработаны. По­этому тратить бюджетные средства на эту напасть позволительно только после утверждения соответствующих мер на уровне правительства, Верховной Рады.

Я бы оправдал нарушения, если бы разбросанные приманки общей стоимостью 60 млн. грн. дали позитивный эффект. Увы! Количество зарегистрированных в прошлом году «бешеных» случаев по сравнению с 2007-м выросло на 244 единицы. Выясни­лось, что на людей нападают не столько бешеные лисы, сколько собаки и коты, на которых приходится 60% укусов. То есть источник бешенства рядом с нами — в городах и селах, а не в лесах Черниговщины, Сумщины, степях Херсонщины и Кировоградщи­ны, где проводил «дезактивацию» Государственный комитет ветеринарной медицины.

Конечно, в чащах и высоком травостое легче «спрятать» деньги, нежели в заасфальтированных Донецке, Луганске, Запоро­жье, население которых в наи­большей степени страдает от стай собак и бродячих котов. В этих городах действительно необходимо безотлагательное вмешательство ветеринарного департамента, который должен создать карантинные зоны и именно здесь вакцинировать окружающие леса.

Приехавших в Украину экспертов из Офиса по пищевым про­дуктам и ветеринарии Евроко­миссии (FVO) такая стратегия по «локализации» красной лисицы шокировала. Нет, в развитых европейских странах существует методика борьбы с бешенством представителей дикой фауны, но к ней прибегают, лишь добившись благополучия среди домаш­них животных. А вакцинацию бешеного хищника проводят при помощи авиации. Территорию леса, степи разбивают на квадраты и с самолета в четко определенных местах выбрасывают при­манку. И с учетом больной живности там, как у нас при социализме: полный порядок!

Знали бы европейские инспекторы, как в Государственном комитете ветеринарной медицины распорядились оставшимися «про­тивоэпизоотическими» 30 млн. грн.! Конечно, без вакцин, реактивов, тест-систем, диагностикума любая лаборатория связана не только по рукам. Григорий Иванов не экономил на препаратах. Но государственные закупки проводил без тендеров, среди узкого круга участников — привилегированных донецких фирм ООО «Медтех-М» и ООО «Альфа-Систем». Может быть, они соблазнили бросовой ценой?

Донетчане продавали Комите­ту ветеринарной медицины тест-систему Ridascreen производства R-Biopharm по цене от 13 990 гри­вен до 14 385, тогда как ЧП «Биола» — представитель этой же немецкой фирмы — реализовы­вала ее по цене… в три раза ниже. А за набор для диагностики птичьего гриппа требовали 34 800 гривен при средней цене в Украине… 740. С какой стати за каждую дозу бруцеллезного антигена комитет переплачивал... 38 100 гривен?

Если проанализировать договоры, заключенные между донецкими фирмами и Комитетом ветеринарной медицины, то выходит, что на всех сыворотках, антигенах или антителах из-за завышения реальной цены в 8—12 раз государство потеряло… 10 млн. гривен. И эти переплаченные средства в виде «откатов» осели в конкретных карманах. А служба осталась без средств защиты и диагностики, что обусловило недостаточность контроля за инфекционными болезнями, опасными для человека.

В этом месте можно разразиться уничижающей критикой в адрес нынешнего правительства, осудить живучую гидру-коррупцию, если бы чиновник Григорий Иванов был «единоверцем». То есть не был представителем Партии регионов. Оппо­зиция, добившись портфеля главного ветеринара страны, декларировала, что будет контролировать каждый шаг оранжевых в этой сфере, особенно — пресекать злоупотребления при импорте мяса и мясопродуктов.

Собственно говоря, Григорий Иванов, которого партия усадила в начале весны 2007 года в кресло руководителя Государственного департамента ветеринарной медицины, должен был стать ее глазами, ушами и руками. Но одни из них оказались совершенно слабыми, другие — липкими.

Главный ветврач не только транжирил бюджетные средства. Законом Украины «О безопасности и качестве пищевых продуктов» предполагалась разработка Программы выборочного ветеринарного контроля за импортными пищевыми продуктами, подконтрольными ветеринарной службе.

Клерки ветеринарного ведомства написали ее год назад, подали на утверждение начальнику — Григорию Иванову, но тот своей закорючки и не поставил. И проверяющие, в соответст­вии с приказом Главного государственного инспектора ветеринарной медицины Украины №120 от 26 ноября 2005 года, вынуждены были руководствоваться в своей деятельности «Времен­ным порядком ветеринарно-санитарного контроля и надзора за пищевыми продуктами».

Скажете: какая разница, согласно какому талмуду работать? Разница существенная! Программа предполагает расширенный контроль 50% грузов мясной продукции, поскольку она характеризуется высокой степенью риска, а временный порядок — один раз в квартал. Так кто благодарил главного ветеринарного врача Украины — бесконтрольные импортеры или мы, едоки?

В государственные лаборатории ветеринарной медицины на анализ попадали только 15—20% зарубежного мяса и мясопродуктов. А сотни тысяч тонн оказывались на украинском рынке без надлежащего контроля и оседали в наших желудках.

По данным Государственного научно-исследовательского института по лабораторной диагностике и государственных лабораторий ветеринарной медицины Жито­мирской, Львовской, Днепро­петровской и Ривненской областей, в отдельных партиях импорта из Польши, США, России, других стран Европы, Азии и Южной Америки были выявлены опасные и вредные субстанции: патогенные грибы, сальмонелла, листерия, гельминты и т.п. Зарегистрированы случаи превышения микробиологических нормативов в мясной продукции, несоответствия ее стандарту по органолептическим показателям.

Так вот, если бы процедура контроля за импортом отвечала принципам Закона «О безопасности и качестве пищевых продуктов», то ветеринары должны были бы исследовать более 16 тыс. образцов продукции. Один такой анализ стоит более чем полтысячи гривен. То есть Григорий Борисович лично обескровил казначейство на 8 млн. гривен, полтора миллиона из которых — в виде налогов. Я уж не говорю о дискриминации отечественных товаропроизводителей, к которой привела экспансия чужого мяса. А это и сокращение производства и рабочих мест, и обмеление того же бюджета.

Под руководством Иванова ветеринарная служба сорвала план государственного мониторинга инфекционных болезней животных в первом квартале прошлого года. Кстати, подобное случилось и в 2007 году, на что украинским коллегам указали эксперты из FVO. И мы сделали выводы? На словах и бумаге задекларировали увеличение объемов исследований по плану государственного мониторинга. В действительности же Украина медленно скатывается в разряд тех, кто не может гарантировать безопасность в сегменте ветеринарии.

Вернувшись из Берлина, с международной выставки «Зеле­ная неделя-2009», Григорий Иванов безапелляционно заявил: меж­ду Украиной и Евросоюзом не существует нерешенных ветеринарных проблем! То был последний спич Григория Борисо­вича в ранге главного ветеринарного врача Украины. Два дня спустя, 21 января, Кабинет министров уволил его в связи с недобросовестным исполнением своих обязанностей — нарушением присяги госслужащего. Но мы-то знаем, что кроется за этой краткой формулировкой!

Contra spem spero

В школе нам, юным мичуринцам, биолог втолковывал: если на вишне появились мелкие яблочки, значит, где-то мы за ней недосмотрели. Не уследил и замминистра, курирующий деятельность Госкомитета ветеринарной медицины. Или, может, знал, но не хотел портить отношения с Януковичем?

В МинАП с недавних пор целых десять замов. Вместе с министром — футбольная команда. Как в старые добрые времена! Не умом, так количеством! Результа­тивность этих игроков пусть оценивает их тренер — премьер. Как болельщик, только добавлю: если АПК взять за 100%, то на каждого зама приходится аж… 10%. Сегмент не настолько широкий, чтобы не навести в нем порядок. Не наводят!

До сих пор не утверждены порядки финансирования бюджетных программ. А это значит, что для проведения комплекса весенне-полевых работ аграриям придется искать альтернативные источники финансирования. По прогнозным расчетам, общая потребность в средствах на этот период превышает 28 млрд. грн., из которых лишь почти половину сельхозпроизводители покроют за счет собственных оборотных средств.

Альтернативные — громко сказано, потому что, кроме государственного бюджета и банковских кредитов, по сути, не из чего выбирать-одалживать. Да и эти два колодца почти иссякли. Есть еще один источник — Аграрный фонд, который Кабмин спонтанными решениями может заилить окончательно: без бюджетного финансирования заставляет поставлять аграриям минеральные удобрения, горюче-смазочные материалы, да еще и впрячься в хомут государст­венного экспортера.

— В статье 9 Закона «О государственной поддержке сельского хозяйства Украины» мы четко выписали функции Аграрного фонда: государственное специализированное учреждение осуществляет товарные или финансовые интервенции на организованном аграрном рынке Украины, продает или покупает на аграрной бирже объекты государственной ценовой регуляции из или в государственный продовольственный резерв, — говорит Олег ЮХНОВСКИЙ, один из авторов закона, президент Союза производителей пищевой промышленности Украины. — Сегодня же фонд выступает в роли палочки-выручалочки. Неужели нас не научил горький опыт «встречных» поставок фермерам горючего из Госрезерва, ГАК «Хлеб Украины», семян, шрота? Когда государство частично списывало с них крестьянские долги или они надолго зависали. Тем более что все финансовые активы АФ — в зерне, свободных средств нет. Ему не хватило бюджетных средств, чтобы поддерживать активность на внутреннем рынке зерна. Закупил 1,2 млн. тонн хлеба и столько же залогового, чуть-чуть сахара (всего-навсего 42 тыс. тонн) — и выдохся! А Россия не прекращает финансовые интервенции и сейчас, хотя и там не все идеально.

Вообще-то я рассматриваю бюджет в качестве инструмента, с помощью которого можно частично изменить тенденцию. Но уж никак не решить концептуальные, стратегические проблемы. Пример? Со 120 млн. грн. бюджетной поддержки животноводства взлетели до 3,6 млрд. Что-то изменилось?

У этого проблемного сектора до сих пор нет государственной программы развития. Проект, висевший на сайте МинАП, сняли из-за его аморфности. Ведь дело не в количестве построенных животноводческих комплексов, свинарников, в десятках миллиардов гривен (их не было и не будет!). Главное — как эта долгосрочная программа корреспондируется со структурой внутреннего потребления населения, экспортным потенциалом отрасли. А, к сожалению, здесь — пробел!

Что хотели бы увидеть в документе производители животноводческой продукции? Постоянную, по крайней мере, на пять лет, понятную схему выплаты бюджетных дотаций. При стабильных и прогнозируемых правилах игры активизировался бы и животноводческий бизнес. Потому что в этой сфере капитал, в отличие от растениеводст­ва, оборачивается намного дольше. Расходы окупаются через семь-восемь лет.

Самый эффективный механизм, причем один из немногих в аграрной политике, — это удешевление банковских кредитов. Прошлогодняя бюджетная компенсация в размере 1,4 млрд. грн. позволила привлечь 17,3 млрд. Понятно, что на нынешние компенсаторные 300 млн. грн. не разгуляешься. С такой суммы мы стартовали шесть-семь лет назад. Убежден, если правительство увеличит адресные расходы, ни оно, ни предприятия агропромышленного комплекса не пожалеют.

Пока же бюджет АПК верстают по устаревшим трафаретам. Понимаю, трудно расставаться «с детством», но главная финансовая книга нуждается в новой философии, идеологии. Пора чаще посматривать на ВТОшный «светофор», разбираться в разноцветных финансовых ящиках — из какого доставать и в какой класть бюджетные средства.

Николай ПРИСЯЖНЮК, председатель комитета Верховной Рады по аграрной политике и земельным отношениям, положил передо мной нынешний бюджет АПК. Черный от пометок на полях. Начали с потерь.

— В расходах этого года правительство проигнорировало восемь программ на общую сумму почти
1,5 млрд. грн. Причем незащищенными остались далеко не второстепенные статьи.

Во-первых, не нашлось 100 млн. грн. на меры по защите, восстановлению и повышению плодородия почв. И это при том, что в Украине ежегодно сокращаются посевные площади. Этот негатив приобрел уже стихийный характер. Кроме того, земля теряет плодородие. Все это — результат чрезмерно экстенсивного хозяйствования при крайне низком уровне внесения органических и минеральных удобрений, использования других современных средств интенсификации, от чего страдает качество продуктов питания.

Во-вторых, в главном финансовом документе страны не предусмотрены средства (100 млн. грн.) на частичную компенсацию стоимости сложной сельскохозяйственной техники отечественного производства. Износ ее — 80—90%. Для ремонта и технологической наладки требуется 1,8 млрд. грн. В настоящее время доля списанной техники превышает долю приобретенной более чем в десять раз.

В-третьих, страхование как механизм, позволяющий сельхозпроизводителю разделить свои риски со страховой компанией и улучшить доступ к кредитным ресурсам, в действующем бюджете также полностью проигнорировали. Традиционную программу «Удешевление стоимости страховых премий (взносов), фактически уплаченных субъектами аграрного рынка» в размере 200 млн. грн. правительственная рука из документа вычеркнула.

К слову, во всем мире сельское хозяйство всегда было и остается дотационным. И почти во всех странах системы страхования и финансирования базируются исключительно на государственной поддержке сельскохозяйственных производителей. Чиновникам и невдомек, что развитие страхования может иметь позитивные социальные последствия на селе. Ведь если сельхозпроизводитель будет знать, что в случае частичной или полной потери урожая он может рассчитывать на достойную компенсацию, то с уверенностью будет заниматься сельскохозяйственным бизнесом и дальше. Значит, не будет раскачиваться миграционный маятник в сторону оттока сельского населения в города.

В-четвертых, на эффективность отечественного АПК влияют многочисленные факторы, и прежде всего — климатические. По примеру развитых стран мира в Украине ежегодно по специальной бюджетной программе финансировались горные территории и Полесье, где сельскохозяйственное производство ведется в сложных климатических условиях. Компенсировались расходы на производство продукции или подстраховывались риски ее потерь из-за стихийных бедствий.

В этом году в госбюджете нет программы «Финансовая поддержка агропромышленных предприятий, находящихся в особо сложных климатических условиях» с необходимыми 35 млн. грн. Это значит, что депрессивные полесские и горные территории не смогут не только на равных конкурировать с другими регионами, но и в целом вынуждены будут отказаться от аграрного производства.

Радеющие за дальнейшую судьбу украинского животноводства подумывают уже строить спасительный ковчег для украинского животноводства. И загрузить туда «каждой твари по паре». Ведь ситуация такова, что спустя несколько лет улетучится даже «фимиам» свинарников и коровников.

По моему глубокому убеждению, именно эта отрасль должна стать фундаментом продовольственной безопасности страны, поднять Украину до уровня достойных игроков на внешних рынках. А у нас держать живность на селе стало убыточно! На 32% меньше население реализовало мяса перерабатывающим предприятиям.

Этот минус — результат не только сокращения поголовья скота, но и безумного импорта. Причем низкосортного, по демпинговым ценам. В целом за 2008 год завезли свыше 500 тыс. тонн мяса и пищевых субпродуктов, что в 2,5 раза больше, чем в позапрошлом году. Кроме того, под видом давальческого сырья на таможенную территорию Украины попало 74,6 тыс. тонн мяса, а готовой продукции экспортировали... 326 тонн. То есть остальное в виде колбас, сосисок разошлось по нашим магазинам и ларькам.

К величайшему сожалению, я не могу вселить оптимизм в животноводов. Говорю горькую правду: при потребности отрасли в 3,75 млрд. грн. правительство выделило всего-навсего... полмиллиарда. Думаю, чтобы сколотить ковчег, хватит.

В целом методология госбюджета на 2009 год такова, что, с одной стороны, она грозит разрушением сельскохозяйственного производства, а с другой — совершенно игнорирует социальное развитие села.

В этом году правительство финансово обескровило две программы: «Оздоровление и отдых детей работников агропромышленного комплекса» (10,6 млн. грн.) и «Обеспечение жильем работников образования, культуры, здравоохранения и других работников бюджетной сферы, постоянно проживающих и работающих на селе и заключивших трудовые контракты на 20 лет» (1 млрд. грн.).

Если проанализировать правительственные законопроекты об антикризисных действиях в аграрном секторе, то они совершенно не решают проблемы, а лишь усугубляют их, разрушая при этом финансово-производственную базу экономики Украины.

В частности, меры, предложенные в законопроекте «О внесении изменений в некоторые законы Украины по предотвращению негативных последствий влияния мирового финансового кризиса на развитие агропромышленного комплекса» (№3353 от 11 октября 2008 года), запоздали по времени и далеки по содержанию от необходимых. К тому же отсутствие финансового фундамента и правовая несогласованность отдельных положений принятого закона привели к президентскому вето.

Или возьмем программу деятельности Кабинета министров «Преодоление влияния мирового финансово-экономического кризиса и поступательное развитие», поданную на утверждение парламентом 23 декабря 2008 года (реестр. №1360). И правительство считает ее антикризисной?! По крайней мере, раздел «Агропромышленный комплекс и развитие сельской местности» слепо скопирован из уже упоминавшейся кабминовской программы «Украинский прорыв: для людей, а не политиков». Но утверждали ее в январе прошлого года, когда кризис еще не докатился до украинского агропрома. Поэтому программное положение проекта о стабильном финансировании предприятий АПК по бюджетным программам выглядит как утопия.

Бюджет развития, бюджет проедания... Чего у нас еще не было? Бюджета выживания! Этот термин стопроцентно отвечает нынешним расходам АПК. Хотя для некоторых отраслей, в частности молочного и мясного скотоводства, данный гроссбух может стать и бюджетом вымирания.