Леонид Кравчук: «Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ СВАДЕБНЫМ ГЕНЕРАЛОМ»

Как бы не очень радостно начался новый год в Фонде поддержки развития искусства. Отныне так называемый фонд Кравчука стал безымянным: на собрании коллектива Леонид Макарович объявил о своем решении покинуть ряды меценатов. Таким образом фонд, послуживший в свое время первому Президенту Украины наспех подготовленной посадочной площадкой, осиротел. Однако, надо полагать, у Леонида Кравчука были причины для разрыва «родственных» связей. Какие? Об этом мы и спросили у Леонида Макаровича.

- По правде говоря, основной причиной принятого мной решения было то, что у меня сейчас накопилось огромное множество различных должностей. Я и президент Фонда поддержки развития искусства, и председатель международного союза украинских предпринимателей, и председатель Украино-австралийского фонда, и председатель попечительного совета футбольного клуба «Динамо». Но основная и самая ответственная моя должность - народный депутат. Я просто не успеваю везде сделать что-то полезное. И иногда ощущаю себя свадебным генералом. А свадебным генералом я быть не хочу.

Из этого и вытекает вторая причина моего решения. Ведь особенность этого фонда состоит в том, что, еще будучи Президентом, я издал указ о его создании. Вторым указом уже Президент Кучма утвердил положение о фонде. Этим положением предусмотрено, что ответственным за его деятельность и в области искусства, и в коммерческих делах является председатель фонда. Не президент, а председатель! Президент же фонда, как там написано, является лишь попечителем, т.е. осуществляет патронаж. Его предложения и резолюции никакого решающего значения не имеют и не обязательны к исполнению.

Таким образом, я числился президентом фонда, который весь народ и вся общественность называют не Фондом поддержки развития искусства, а фондом Кравчука. А Кравчук практически (кроме кого-то попросить, где-то подтолкнуть) не влияет на ситуацию в фонде.

В настоящее время фонд уже не имеет тех возможностей и масштабов, которые были во времена существования льгот для подобных организаций. Финансовые возможности его колоссально сократились, и в общем-то он живет на деньги от тех небольших акций, которые проводятся с целью поддержания его жизнедеятельности. Люди, будем говорить откровенно, этого не знают. Я устал, честно скажу, от просьб издать книгу, кому-то помочь, отправить ансамбль и так далее. Это все требует огромных денег. Фонд не имеет сейчас такой возможности, и мне приходится это каждому объяснять. Я вижу в глазах людей неверие, поскольку с самого начала пошла молва о том, что фонд, мол, располагает миллиардами, имеет колоссальные возможности. Получается, что я как бы громоотвод для всех этих просьб, которые по объективным причинам не могут быть выполнены. И не потому, что плохой Толстоухов, Матвиенко или кто-то другой, а потому, что нет средств. То, что есть, находится не в наличности, а в каких-то материальных ценностях, в движении. Поскольку нужно зарабатывать какие-то проценты и за их счет выплачивать стипендии тем деятелям искусства, которые уже ушли на отдых, положение которых очень тяжелое. За эти средства проводятся и иные наши акции, ставшие традицией в мире искусства.

Каким-либо образом повлиять на сложившуюся ситуацию я не могу: положение о фонде утверждено Президентом и изменению не подлежит. У меня нет абсолютно никаких претензий ни к фонду, ни к его работникам. С учетом всего этого я выступил перед коллективом, рассказал ситуацию и попросил не ставить меня в неудобное положение, когда я постоянно должен объяснять истинное положение: мол, фонд беден, а президент бесправен.

- в принципе, существует еще одна версия причины вашего ухода, и я хотела бы получить комментарий к ней. Известно, что в последнее время было предпринято немало попыток бросить тень на вашу репутацию. Надо полагать, что одна лишь борьба с журналом «Фокус», газетой «Известия» и немецким телевидением стоила вам немало нервов. Как известно, Фонд поддержки развития искусства принадлежал одному из трех украинских фондов, через которые в свое время прошло самое большое количество импортного алкоголя и сигарет. Ровно год назад разразился скандал с неуплатой фондом налогов, назывались астрономические суммы - более десятка триллионов карбованцев. Со временем скандал затих, но, насколько я понимаю, вопрос еще окончательно не закрыт. В связи с этим многие считают, что принятое вами решение было связано с нежеланием связывать свое имя с организацией, у которой были или есть финансовые проблемы с государством?

- Это было косвенной причиной. главное было не то, что я испугался каких-то темных пятен, лежащих на фонде. Нет. Я повторю одну принципиальную мысль: если эти пятна даже есть (хотя можно судить по-разному), для меня важно то, что я на них влиять не мог. В то же время все газеты писали, что Кравчук торговал спиртом, хотя я, честно говоря, такого решения не принимал, поскольку не имел таких полномочий в фонде. Вместе с тем, я нигде не говорил, что не причастен к тем вопросам, которые были связаны с фондом, потому что со мной какие-то вопросы согласовывали. Не все и не всегда, но согласовывали.

Начало на 1-й стр.

А теперь о проблемах фонда. Да, фонд торговал спиртным и сигаретами. Но коммерческая структура фонда действовала в рамках закона. Это принципиально. Такая деятельность предусмотрена тем положением, которое утвердил Президент Украины. Коммерческого табу не было - где можно, а где нельзя. Коммерческая часть фонда работала на пополнение денежных средств организации. Об этом писали газеты, этому давал пояснения Анатолий Матвиенко. А претензии, предъявленные фонду налоговой инспекцией, явно завышены. Они были не фактическими, а расчетными. Исходили из того, что, дескать, если бы все то, что поступило даже не в фонд, а в связанные с ним организации, которые поставляли сигареты и спиртное, пошло не по льготному режиму налогообложения, то государство получило бы высчитанную астрономическую сумму. поэтому посчитали, что фонд должен все это возвратить. Предъявлены были налоговые претензии в пять раз больше, чем все денежные средства фонда. Вы же понимаете, что это невозможно. Речь шла о триллионах карбованцев, а у нас самая большая сумма, находящаяся на счету, была, если я не ошибаюсь, 600 млрд. купонов.

Понятно, что они ничего не смогли доказать. Поговорили и все. Правда, насколько мне известно, эта тема будет еще продолжаться.

Когда я готовился к принятию решения, то взял все справки в бухгалтерии о финансовой ситуации в фонде. Я не хочу, чтобы мой уход связывался с какими-то недостатками в работе фонда, потому что это не отвечает действительности. Хотя давайте порассуждаем гипотетически: я не принимаю решений, а кто-то принимает их, и эти решения не всегда благовидны. А я могу предположить, что, к примеру, через полгода такое решение будет принято, поскольку фонд занимается коммерческой деятельностью, и снова я буду в чем-то виноват? И это ко всему тому, что на меня вешают, как за рубежом, так и у нас в стране. Кстати, суд в Германии принял решение о запрете всех публикаций на тему о всех мифических миллионах.

- А размер компенсации за моральный ущерб уже определен?

- Нет. Это второй этап суда, который начнется 29 января. Но сейчас уже есть решение, что эти публикации были несправедливыми. И это очень серьезно, поскольку в случае нарушения эти СМИ заплатят штраф в 15 тысяч DM или журналистам грозит тюрьма до 6 лет.

Возвращаясь к вопросу ухода из фонда, я должен сказать, что хочу немножко освободить себя для более активной политической работы. Предстоят выборы в Верховную Раду. Я буду баллотироваться еще на один парламентский срок. Более того, я попытаюсь объединить какую-то часть демократических сил, потому что нам предстоит очень непростая жизнь, колоссальная политическая борьба. Если демократы, центристы, да просто нормальные люди, которые хотят, чтобы Украина жила, продолжала жить и развивалась, не придут в парламент, а придут другие, те, смысл жизни которых в девизе: «борьба с борьбой сборбилася», - тогда Украина окажется в еще более тяжелом положении, и Президенту, и исполнительной власти будет еще труднее предпринимать какие-то шаги и решения. Поэтому я буду сейчас активно работать на политическом поприще. Я говорю это откровенно всем. Поэтому хочу себя освободить от тех вопросов, на которые мое решение не имеет существенного влияния.

- Под чье патронирование этот фонд перейдет теперь или он вообще починет в Бозе?

- Я думаю, что он будет работать. Есть председатель фонда. Это главное лицо, которое несет всю ответственность перед советом фонда по его делам. Этим человеком стал Анатолий Толстоухов. Его избрали по моему предложению. Что касается Анатолия Матвиенко, то он в Виннице, у него там много забот, и он не может вплотную заниматься фондом. Это было цивилизованное, спокойное решение. Без намеков, обвинений, то есть так, как это должно быть в цивилизованном обществе.

- Леонид Макарович, насколько мне известно, вы сейчас пишете книгу. Если можно, немножко расскажите о ней и о том, имеет ли отношение к ее изданию этот фонд?

- Нет. Фонд никакого отношения не имел и не имеет к моей книге. Книга будет издаваться в Австралии. Я не хочу, чтобы говорили о том, что я использовал какие-то общественные средства и влияние. Я уже написал черновик и сейчас готовлю фотографии. Книга будет о нашем времени. В ней будут описаны события начиная с 1990 и по этот год. Словом, она вместит наиболее существенное из того, что произошло с нами, с Советским Союзом, с участниками этих переломных событий. В ней - осмысление всего этого с позиции 1996-1997 годов, когда я могу рассуждать об этом более спокойно, с учетом движущих сил, изменений, преобразований, новых людей, пришедших к власти, новых курсов и линии и того, как люди, пережившие все это, вписываются в цивилизованность, демократизм. Я думаю, что в апреле книга уже будет издана на двух языках: украинском и английском.

- Леонид Макарович, вы были не только свидетелем, но и участником рождения Украинского государства. Вы, как никто иной, знаете закулисную историю развала Союза, путча, а также принятия очень важных для Украины стратегических решений, как то: ядерное разоружение, начало раздела ЧФ и так далее. Намерены ли вы в своей книге сообщить о каких-либо фактах, доселе неизвестных широкой общественности?

- В этой книге будет детально рассказано о моих встречах и беседах с Михаилом Горбачевым, о дискуссиях с Борисом Ельциным. Более подробно будет изложено мое видение трансформации и мимикрии российской политики в отношении Украины за весь период с 1991 по 1996 года. Глава, касающаяся того, как изменения в российской политике повлияли на взаимоотношения с Украиной, будет в книге выписана весьма серьезно.