КУДА ИСЧЕЗЛА ИНФЛЯЦИЯ

Задумывались ли вы, как будет выглядеть наше «украинское чудо»? Понятно, что это будет не западногерманское, не японское и даже не эстонское. Поэтому когда с высокой парламентской трибуны Павел Лазаренко заявил, что государство больше не намерено терять 3 млрд. грн. на производстве и реализации водочных изделий и табака, льготах всевозможным фондам и т.д., что такие подходы позволят постепенно уменьшать задолженность по зарплате, ощущение близости «чуда» меня уже не покидало. Но поскольку «дело о 3 миллиардах», по словам П. Лазаренко, это «только начало нашей работы по выводу Украины из глубокого кризиса», позволим себе немного порассуждать по поводу отсутствия «другого пути, кроме того, на который мы стали и по которому пошли».

Вариации на тему неплатежей

Не так давно на замечание Егора Гайдара: «Мне не нравится наш капитализм - вороватый и коррумпированный» - последовал резонный вопрос журналиста: разве может отец отказываться от своего дитяти? «Я ни в коем случае от отцовства не отрекаюсь, - ответствовал Егор Тимурович, - но ведь... есть еще и мама - российская бюрократия... Вот мы и получили капитализм, где собственность и власть тесно переплетены, капитализм, в котором... проблема собираемости налогов, как и проблема неплатежей, тривиально проста: на 90% - это проблема воровства. Директора предприятий со слезами на глазах рассказывают, как замучили их неплатежи. Не спешите вытирать им слезы... Потому что им платят, но не на те счета. Посмотрите структуру их дебиторской задолженности и т.д.».

Именно последнее и решил проделать Нацбанк Украины. И вот что он выяснил.

Показатели хоздеятельности предприятий (в %ВВП)

1992 1993 1994 1995

Прирост оборотных средств 134 191 131 80

Прирост дебиторских долгов 44 73 36 34

Прирост денежных средств 29,9 14,5 8,3 1,8

По словам председателя правления НБУ Виктора Ющенко, первая строка показывает, что из-за отсутствия реализации основной части продукции в 1992-94 гг. ВВП поглощался ростом оборотных средств, а государство жило за счет кредитов. Вторая строка демонстрирует процент отгрузки продукции потребителям без оплаты. Наконец, из третьей строки мы узнаем, как в результате описанной выше политики предприятия постепенно оставались без денег, что и выплеснулось в катастрофическое падение взаимных и бюджетных платежей плюс замораживание зарплаты.

Так кто же все-таки виноват? Первый вариант винит во всем злоумышленников. «Надо бы, - убежден г-н Гайдар, - применять статью о хищениях и сажать на 10 лет». Второй вариант исходит из всепобеждающей нашей бесхозяйственности. Поэтому г-н Ющенко видит выход в «перенесении полной ответственности за оздоровление финансов предприятий на субъекты хозяйствования». Неплохое начало! Но... тут же следуют излюбленные вариации на тему дезинфляции: «В условиях снижения инфляции до 2% в месяц в среднем за год наше общественное производство... может обеспечить рост общего объема реальных денег со среднемесячным темпом 2,7%. То есть за год реальные деньги прирастут на 37,9% - это сотни триллионов твердых, неинфляционных карбованцев (дело было незадолго до денежной реформы. - А.Г.)».

Коль разговор наш коснулся «реальных денег», в самый раз воспользоваться последними трендами (тенденциями изменения) Евроцентра макроэкономического анализа Украины, также весьма склонного к использованию реальных экономических показателей.

Симптомы болезни

Взгляните на рис.1, где представлены тренды реального ВВП и реальной промышленной продукции (определены путем приведения их номинальных значений к ценам 1990 г.). Из кривой поведения ВВП за три последних года следует, что ВВП сжался окончательно и с начала нынешнего года колеблется возле некой линии «макростабилизации». Это означает, что сегодня в нашей экономике структурно падать уже нечему: подавляющая часть лишнего производства так или иначе свернулась, но... без общепринятых банкротств, высвобождения людских и материальных ресурсов. За счет чего же тогда продолжает падать продукция индустрии? О, это очень интересный вопрос!

В.Ющенко полагает, что данный феномен связан с постепенным прекращением работы предприятий на склад и безоплатную отгрузку. Нам же кажется, что эту «трансформацию» наши хозяйствующие субъекты благополучно завершили уже в минувшем году. Сегодня же мы наблюдаем в чистом виде совсем иную трансформацию.

Чтобы расшифровать ее, вспомним, что величина ВВП складывается из оплаты труда, социальных выплат, налогов, субсидий и доходов. Вряд ли кого-то нужно убеждать, что в результате налоговых недоимок, невыплат зарплат, пенсий и субсидий все перечисленные составляющие, кроме последней, в текущем году «сжались» весьма существенно. Что касается доходов, то о тенденции их изменения в промышленности можно догадаться из того же рисунка, а в сельском хозяйстве спад реальной продукции за первое полугодие составил по сравнению с аналогичным периодом 1995 года 12%. Реальные доходы населения, по данным того же Евроцентра, за 8 месяцев 1996 года вели себя аналогично реальному ВВП, т.е. колебались возле некоторого уровня равновесия. Остается надежда на компенсирующий рост доходов финансовых учреждений. И они ее оправдали с лихвой!

Согласно отчетным данным Ассоциации украинских банков, реальный прирост банковских активов (т.е. с учетом индекса инфляции) составил за 8 месяцев 87% (!), а собственных средств банков - 49%. То бишь перекачка финансовых ресурсов из так называемого реального сектора экономики в так называемый виртуальный, где деньги делают деньги, не прекращается ни на минуту. Но если в период высокой инфляции это происходило в основном с помощью бюджетной накачки дешевыми кредитами и последующей их перепродажи по ценам рынка, то ныне та же операция осуществляется с помощью государственных краткосрочных облигаций.

Для того чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить помесячно средства, привлеченные Минфином и НБУ на рынок ГКО, и кредиты, выданные НБУ коммерческим банкам. Вот соответствующие ряды за те же 8 месяцев нынешнего года (округленно в трлн. крб.): 9-11-15-27-28-22-29-23 и 31-28-24-24-24-21-21-22. Другими словами, начиная с апреля, комбанки настолько «вошли во вкус», что тратили на финансовые спекуляции через ГКО всю «госнакачку» да еще и «с прицепом». Да и какой уважающий себя коммерсант станет куда-то еще инвестировать свой капитал, если на руках у него одновременно самые доходные, надежные и короткие ценные бумаги!

Это означает, что, сколь бы странным это не оказалось для идеологов жесткой финансовой политики, проиграли в конечном счете не бюджетные финпосредники, а все тот же «реальный сектор». Банки в условиях монополии на свой специфический, стремительно дорожающий ресурс получили возможность создать единственно ликвидный рынок «чистых денег», паразитирующий на бюджете и краткосрочных госдолгах. Возможностью этой, разумеется, сумела воспользоваться далеко не вся «банковская рать», а лишь те ее представители, кто оказался допущен к бюджетному «вымени» и не слишком увлекался инвестициями в производство.

Производственный же капитал оказался выброшенным из денежного оборота. Не имея возможностей кредитовать свой оборот карбованцами, предприятия, а за ними и другие хозсубъекты начали активно торговать долгами, обнаружив при этом массу выгод. Во-первых, какой-никакой эмиссионный доход, но главное - укрытие от отчетности и, стало быть, львиной части налогов. Увидеть, как это все произошло, нам помогут очередные тренды Евроцентра.

Диагноз

Из рис.2 следует: после всплеска в четвертом квартале 1994 года объемов реальной денежной массы (в результате освобождения целого массива цен и крупной кредитной эмиссии) колебания наличности и денежного агрегата М2 (наличность в обороте+все виды депозитов в комбанках) постепенно затухали и в текущем году оставались достаточно стабильными. Аналогичное поведение демонстрирует и скорость оборота М2 на рис.3, хотя она и остается достаточно высокой, что свидетельствует о хрупкости достигнутой денежной стабилизации.

Но совсем иное поведение демонстрирует на рис. 4 относительная кредитная задолженность предприятий, которая обнаружила тенденцию к резкому росту с начала 1995 года и особенно с начала 1996-го, достигнув 3/4 ВВП. При этом наблюдается весьма любопытная связь этого параметра с реальной процентной ставкой комбанков: сначала эти величины были более или менее коррелированы, но с начала этого года их пути полностью разошлись. Это значит, что прогноз В.Ющенко о реанимации производства при стабильно низкой инфляции и соответственно низких банковских процентах может и не сбыться. По одной простой причине: эти процессы протекают сегодня в совершенно разных «галактиках».

Первая из них суть та, где вращаются официальные дензнаки в наличной и безналичной форме. Это - наиболее ликвидная часть реального оборота: потребительский рынок, экспорт-импорт и бюджетные платежи. В «галактике» №2 - а это по сути весь «реальный сектор» - действуют банальный натуральный обмен со своей структурой цен и всевозможные денежные суррогаты, бесконтрольно эмитируемые предприятиями и местной администрацией. Общая сумма и скорость оборота этих векселеобразных инструментов, как и соответствующая динамика «передаточных цен», никому не ведомы. Стало быть, истинная инфляция в производственном секторе также неизвестна - ясно только, что она намного выше официальной.

Дабы представить порядок величин, позволю себе привести данные соответствующих исследований родственной нам по бывшему «общежитию» российской экономики. Картина, нарисованная московским Институтом экономики РАН, выглядит следующим образом. В первом квартале 1996 года до 30% оборота промышленной продукции реализовывалось по бартеру. Еще 15% всех сделок либо были не оплачены вообще, либо оплачены суррогатными деньгами. В зависимости от сектора экономики и живучести эмитента «зачетные» дензнаки котировались на уровне 30-60% официальных (то бишь из «галактики» №1). В результате прирост «зачетной» инфляции происходил с темпом примерно в два раза выше, чем в официальной статистике.

Поскольку фактический баланс предприятий формируется в «зачетных гривнях», а платежи в бюджет - в нормальных, минстатовские величины ВВП, инфляции и других макроэкономических показателей далеки от действительности. Об этом, в частности, свидетельствует приведенная на рис.3 кривая скорости оборота денежной массы с учетом кредитной задолженности. Из нее следует, что подлинная оборачиваемость суммарного денежного агрегата, обслуживающего ВВП (т.е. обе упомянутые «галактики»), намного ниже той, которая фигурирует в официальных отчетах. И чем дальше развивается процесс, тем ближе к нулю оказывается скорость его оборота. Но это означает не что иное как подавление инфляции сугубо монетарным способом - чрезмерным сжатием денежной массы. В советские времена, как мы помним, то же самое достигалось заменой дефицита денег на дефицит товаров. Результат, однако, и тут и там один и тот же - прогрессирующая тенизация экономики.

Все это опровергает официальное заключение о том, что «главным тромбом, приведшим к неплатежам, стал в государстве обремененный популизмом, а потому обанкротившийся бюджет, и ничто другое». Отнюдь не умаляя больших «заслуг» правительства по части бюджетного планирования, мы обязаны отдать должное и кое-чему «другому». Если до недавнего времени цепочки взаимозачетов так или иначе ориентировались на «живые деньги», то теперь эта тенденция успешно преодолевается. Как правило, «живые деньги» служат для «живого» дела - зарплаты, финансово-торговых спекуляций, сбережений. Ну а «неживые» - для дела вымирающего в виде оборота капитала в выродившемся реальном секторе. Да и как может быть иначе, коль «живая» гривня превратилась в настолько дорогой товар, что крупномасштабные ее покупки на финансовом рынке доступны, кроме трейдеров ГКО, разве что наркомафии.

Таким образом, переток денежного «вещества» между обеими «галактиками» практически прекращен и «галактики» разбегаются все дальше и дальше. Тромбы, образовавшиеся в нашей экономике, не столько бюджетного происхождения, сколько неплатежеспособного. Но уникально неплатежеспособного: когда обанкротившийся в рыночном понимании «отечественный товаропроизводитель» как ни в чем ни бывало продолжает свою хозяйственную деятельность.

Мечтать в этих условиях об использовании реальной гривни в инвестиционно-производственных целях для «углубления структурных реформ» способен только макроэкономический «космонавт», витающий в радикально экономических эмпиреях. Для того же чтобы официально признать крупнокалиберного банкрота банкротом, нужна политическая воля, посильнее, чем у Фауста г-на Гете. Во всяком случае, представляя Верховной Раде окончательный вариант программы деятельности Кабмина, г-н Лазаренко полностью опустил пункты о выводе из эксплуатации в 1996-99 гг. морально и физически устаревших производств в угледобыче, металлургии, химии, легкой промышленности; о сокращении численности обслуживающего персонала в сфере электроэнергетики почти на 9 тыс. человек и т.д.