БУДЕТ ЛИ ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ С АТОМНЫМ РЕАКТОРОМ?

Еще недавно казалось, что о чернобыльской катастрофе известно уже все. Особенно после рассекречивания документов тайной канцелярии оперативной группы Политбюро ЦК КПСС, которую возглавлял Николай Рыжков. Уточнены размеры радиозагрязнений не только в странах бывшего СССР, но и у соседей. Прошли судебные процессы даже в Болгарии. Вышли из тюрем, по определению суда, виновники взрыва - директор ЧАЭС Брюханов и зам. главного инженера Дятлов. Обнародованы Станиславом Шушкевичем страшные цифры раковых заболеваний в Белоруссии. Стали известны всему миру преступные рецепты от ЦК КПСС по потреблению радиоактивного мяса и молока. Те, кто замалчивал масштабы и последствия взрыва, - получили уже не только ордена Ленина, но и международные награды. (Как бывший председатель Госкомгидромета СССР Юрий Израэль.)

Известной стала и правда об участии армии - около 100 тысяч облученных офицеров и солдат Минобороны СССР только за 6 месяцев в 1986 г. Раскрыта ложь о новом вахтовом поселке для энергетиков Чернобыля - Зеленый Мыс. В моем архиве есть записки покойного маршала Ахромеева, советника президента Горбачева, адресованные оперативной группе Политбюро. Первая - о том, что строить вахтовый поселок энергетиков на том месте, где предлагается, можно. И вторая - написана через некоторое время - совершенно противоположного содержания. Однако построили. Как и Славутич - на земле, зараженной радиоактивным цезием.

Итак, казалось, что уже вся ложь, нагроможденная власть предержащими вокруг Чернобыля, разоблачена. Ведь прошло семь лет! Но вот - новые, совершенно секретные, документы заседаний Политбюро ЦК КПСС с пометкой: «Единственный экземпляр». Один из протоколов - от 3 июля 1986 года - проливает свет на то, что десятилетиями скрывали не только от журналистов и общественности, но даже и от «непосвященных» ученых: безопасность советских ядерных реакторов. И не только печально известных РБМК-1000 (чернобыльского типа), но и всех остальных, которые до сих пор эксплуатируются и в России, и в тех государствах, что возникли на пепелище СССР, и у бывших «братьев».

1.КЛАНОВЫЙ ИНТЕРЕС

После первого съезда народных депутатов СССР группа парламентариев - и я в том числе - обратились к Генеральному прокурору СССР Александру Сухареву с требованием о возбуждении уголовного дела против тех должностных лиц, которые препятствовали преданию гласности последствий аварии, сознательно скрывали информацию, обрекая людей, живущих в зонах радиоактивного заражения, на тихое вымирание. В декабре 1989 года мы получили ответ от заместителя Генерального прокурора СССР В.Андреева. Это была обыкновенная отписка, в которой сообщалось о «стрелочниках» - привлеченных к уголовной ответственности руководителях ЧАЭС. В письме было также сказано, что уголовное дело о конструктивной надежности реактора РБМК, выделенное в отдельное судебное производство, «прекращено, т.к. авария явилась результатом многочисленных нарушений правил безопасности эксплуатации реакторной установки...»

Чернобыльская комиссия ВС СССР в конце 1990 года обнаружила в деле любопытные показания экспертов. Приведу лишь один пример: «Вопрос: повлияли ли конструктивные особенности реактора на развитие аварии? Ответ: да, повлияли. На это указано и в докладе правительственной комиссии: «Развитие аварии, приведшей к разрушению реактора, произошло из-за недостатков конструкции реактора... Непосредственной исходной причиной начального роста реактивности явилось возникновение кипения воды в активной зоне... В этом начальном росте реактивности проявился недостаток конструкции реактора: положительный паровой эффект, обусловленный структурой активной зоны.

Первоначальный ростре-активности не был подавлен на начальном этапе движения стержней СУЗ (системы управления и защиты. - А.Я.) после ввода в действие аварийной зашиты реактора. В этом проявился второй недостаток конструкции реактора - неудачная конструкция стержней СУЗ».

И все же дело о конструктивной надежности реактора типа РБМК-1000 было закрыто. Это означало, что вся вина за аварию падала исключительно на персонал. Суд поставил реактор как бы вне подозрения, проигнорировав важные документы, касающиеся его конструктивной надежности, которых и до и после аварии было достаточно, чтобы их заметить.

За полгода до взрыва на ЧАЭС специалист с Курской атомной станции (там тоже РБМК-1000) Александр Ядрихинский направил письмо в Госатомэнергонадзор СССР, предупреждая об опасности этих реакторов. Писал о необходимости их независимой экспертизы, реконструкции той самой СУЗ(!), которая и стала в Чернобыле одной из причин взрыва. Никтовсерьез в «центре» не воспринял его предупреждения.

Уже после аварии, 1 мая 1986 года, с запиской о том, что она «обусловлена не действием обслуживающего персонала, а конструкцией активной зоны и неверным пониманием нейтронно-физических процессов, протекающих в ней», обратился к директору Института атомной энергетики имени Курчатова начальник группы по надежности и безопасности АЭС В.П.Волков. 9 мая 1986 года такое же письмо он направил в адрес руководства страны.

5 мая 1986 года на конструктивные недостатки реактора РБМК-1000 обратила внимание межведомственная комиссия.

Приблизительно в это же время о конструктивных недостатках реактора направила дополнение к акту расследования аварии группа специалистов Минэнерго СССР.

2 и 17 июня 1986 г. состоялись заседания межведомственного научно-технического совета под председательством академика А.Александрова, на которых были продемонстрированы и конструктивные недостатки реактора.

Как говорится, куда уж больше?

Но ни один из доводов тогда не возымел действия. Практически все причины аварии бли сведены исключительно к ошибкам персонала. Эта позиция и стала официальной позицией правительства СССР на международной арене. Прежде всего в МАГАТЭ.

В отчете Института атомной энергии имени Курчатова, который был утвержден уже после доклада для МАГАТЭ, указывается, что «первопричиной аварии явилось крайне маловероятное сочетание нарушений порядка и режима эксплуатации допущенных персоналом энергоблока, при которых проявились недостатки в конструкции реактора и стержней СУЗ». Выделенные мною слова в официальных докладах, представленных от СССР на совещаниях экспертов МАГАТЭ в 1986 и 1987 гг., отсутствуют. Как говорится, одна правда - для внутреннего потребления, другая правда - на экспорт.

Да и могло ли быть иначе? Мог ли «эксперт» реактора РБМК академик Александров выступить против «отца» реактора' РБМК академика Александрова?

17 мая 1989 г. в «Литературной газете» был опубликован материал политического обозревателя Игоря Беляева «По тому ли пути?».Его собеседник В.Бобров, исполняющий обязанности начальника лаборатории государственной экспертизы изобретений ЦНИИ-атоминформ, рассказывает о том, почему реактор РБМК-1000 не был зарегистрирован как изобретение. Авторами заявки выступали тогда директор нститута атомной энергетики академик А.Александров и ругие сотрудники института. «В 1967 году, - говорит В.Бобров, - первый вариант заявки (полторы страницы машинописного текста без формулы изобретения и чертежей) я возвратил авторам на переоформление. Затем началось то-то невероятное. Переоформленная заявка на РБМК от 6.10.67 г. была еще не рассмотрена, а уже всего через месяц, 10 ноября 1967 года, академик А.Александров объявил в газете «Правда» (статья «Октябрь и физика»), что советским ученым удалось решить задачу повышения экономичности атомных электростанций.

...Одной из причин непризнания конструкции изобретением было отсутствие промышленной полезности способа снижения стоимости электроэнергии путем использования РБМК с допотопным кпд - всего около 30 процентов. Именно эту причину отказа оспаривал заявитель, требуя признания своего «изобретения» после его (реактора РБМК-1000. - А.Я.) силового внедрения в атомную энергетику в 1973 году».

Напомню: это «внедрение» началось с Ленинградской АЭС, где периодически происходят аварии. Ничто не могло остановить Александрова и его коллег - даже отказ Государственной патентной экспертизы признать «передовой технический уровень» реактора изобретением. Народное хозяйство страны было обречено: очередную пятилетку (1971-1975 гг.) две трети мощностей АЭС планировались именно с этими реакторами.

Таковы первоисточники всемирной лжи об особой надежности наших реакторов.

2. МОЖНО ЛИ ОБЕЗОПАСИТЬ РЕАКТОР

«Безопасность реакторов следует обеспечить физикой, а не организационно-техническими мерами», - эту фразу в полемике с академиком Александровым обронил приглашенный на заседание Политбюро ЦК КПСС начальник Госпроматомнадзора Е.Кулов.

«Сов. секретно. Экз. единственный. (Рабочая запись.) Заседание Политбюро ЦК КПСС. 3 июля 1986 года. Председательствовал тов.Горбачев М.С. Присутствовали тт.Алиев Г,А., Воротников В.И., Громыко А.А,, Зай-ков Л.Н., Лигачев Е.К., Рыжков Н.И., Соломенцев М.С., Щербицкий В.В., Демичев П.Н., Долгих В.И., Слюньков Н.Н., Соколов С.Л., Бирюкова А.П., Добрынин А.Ф., Никонов В.П., Капитонов И.В.

1. Доклад правительственной комиссии по расследованию причин аварии на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года.

ГОРБАЧЕВ (...) Слово предоставляется т. Щербине,

ЩЕРБИНА Б.Е. (заместитель председателя Совета министров СССР). Авария произошла в результате грубейших нарушений эксплуатационным персоналом технического регламента и в связи с серьезными недостатками конструкции реактора. Но эти причины неравнозначны. Исходным событием аварии комиссия считает ошибки эксплуатационного персонала.

* * *

Как видим, знакомая песня. Хотя к этому времени правительственной комиссии, безусловно, были известны все резко негативные экспертные оценки конструктивной надежности реактора. Но дальше, уже как бы опровергая и самого себя, докладчик говорит: «Оценивая эксплуатационную надежность реактора РБМК, группа специалистов, работавшая по поручению комиссии, сделала вывод о несоответствии его характеристик современным требованиям безопасности. В их заключении сказано, что при проведении экспертизы на международном уровне реактор будет подвергнут «остракизму». Реакторы РБМК являются потенциально опасными.

(...) Видимо, на всех действовала настойчиво рекламируемая якобы высокая безопасность атомных станций. (...) Следует принять нелегкое решение о прекращении строительства новых атомных станций с реакторами РБМК (...)

Коллегия министерства (энергетики и электрификации.- А.Я.) с 1983г. ни разу не обсуждала вопросы, связанные с безопасностью АЭС.

(...) В одиннадцатой пятилетке на станциях допущены 1042 аварийные остановки энергоблоков, в том числе 381 на АЭС с реакторами РБМК. На Чернобыльской АЭС таких случаев было 104, из них 35 - по вине персонала. На блоке №1 этой станции в сентябре 1982 года произошла ядерная авария с разрушением технологического канала и выбросом тепловыделяющей сборки графитовую кладку (...)»

После доклада председателя комиссии состоялась псковская «разборка» надежности реактора. Она-то и высветила неожиданные, мало кому ведомые тайны советского реакторного «двора».

* * *

ГОРБАЧЕВ. Комиссия разобралась, почему недоработанный реактор был передан в промышленность? В США от такого типа реакторов отказались. Так, тов. Легасов?

ЛЕГАСОВ. В США не разрабатывались и не использовались такие реакторы в энергетике.

ГОРБАЧЕВ. Реактор был передай в промышленность, а теоретические исследования не были продолжены,

ЩЕРБИНА. В 1956 году было принято решение, определяющее судьбу этих реакторов для энергетики. Надежность промышленного реактора была перенесена на энергетический.

ГОРБАЧЕВ. Почему же все-таки не были продолжены теоретические исследования? Не получается ли так, что волюнтаризм отдельных лиц вовлекает страну в авантюру? (...) Кто вносил предложение о дислокации АЭС около городов? Чьи это были рекомендации? (...) Кстати, американцы, после имевшей место у них аварии в 1979 году, не начинали строительства новых АЭС.

ЩЕРБИНА. Считалось, что вопрос о безопасности является решенным. Об этом говорится в издании института имени Курчатова, в подготовке которого участвовал и Легасов (...)

ГОРБАЧЕВ. Сколько было аварий?

БРЮХАНОВ (директор Чернобыльской АЭС. - А.Я.) В год происходит примерно 1-2 аварии… Мы не знали, что в 1975 году нечто подобное было на Ленинградской АЭС.

ГОРБАЧЕВ. Произошло 104 аварии, кто несет ответственность?

МЕШКОВ (первый замминистра среднего машиностроения СССР). Это станция не наша, а Минэнерго.

ГОРБАЧЕВ. Что вы можете сказать о реакторе РБМК?

МЕШКОВ. Реактор испытанный. Только купола нет (запомним это, читатель. - А.Я.). Если строго выполнять регламент, то он безопасен!

ГОРБАЧЕВ. Тогда почему же вы подписали документ, в котором говорится, что его производство нужно прекратить? (...) Вы меня удивляете. Все говорят, что этот реактор недоведен, его эксплуатация может вызвать опасность, а вы здесь защищаете честь мундира.

МЕШКОВ. Я защищаю честь, атомной энергетики (...)

ГОРБАЧЕВ. Вы продолжаете утверждать то, что утверждали 30 лет, и это является отзвуком того, что сфера Средмаша не находилась под научным, государственным и партийным контролем. И во время работы правительственной комиссии, т.Мешков, ко мне поступала информация о том, что вы вели себя легковесно, старались замазать очевидные факты.

ЛИГАЧЕВ. Есть мировая атомная энергетика. Почему она идет по пути строительства реактора другого типа?

МЕШКОВ. У этого реактора есть свои преимущества. РБМК - промышленный реактор.

ГОРБАЧЕВ. Но он наименее изучен. Так, тов. Легасов?

ЛЕГАСОВ. Да, это так.

ВОРОТНИКОВ. Как же вы подписали документ, в котором говорится, что больше строить РБМК нельзя? (...)

ГОРБАЧЕВ. Сидоренко В.А. (один из руководителей Госкоматомэнергонадзора СССР. - А.Я.) пишет, что РБМК и после реконструкции не будет соответствовать современным международным требованиям (...)

ШАШАРИН Г.А. (замминистра энергетики и электрификации СССР). Физика реактора определила масштаб аварии. Люди не знали, что реактор может разгоняться в такой ситуации. Нет убежденности, что доработка сделает его вполне безопасным. Можно набрать десяток ситуаций, при которых произойдет то же самое, что и в Чернобыле. Особенно это касается первых блоков Ленинградской, Курской и Чернобыльской АЭС. Не может эксплуатироваться на имеющейся мощности Игналинская АЭС. Они не имеют системы аварийного охлаждения. Их в первую очередь следует остановить. (…) Строить дальше РБМК нельзя, я в этом уверен. Что касается их усовершенствования, то затраты на это не оправдаются. Философия продления ресурса АЭС далеко не всегда оправдана,

ГОРБАЧЕВ. Что нужно сделать институту физики Курчатова?

АЛЕКСАНДРОВ. Считаю, что это свойство (разгон) реактора может быть уничтожено. У нас есть соображения о вариантах решения этой проблемы. Это можно было бы сделать за один-два года.

ГОРБАЧЕВ. Это касается ныне действующих реакторов?

АЛЕКСАНДРОВ. Ныне действующие реакторы можно обезопасить. Даю голову на отсечение, хоть она и старая, что их можно привести в порядок. Прошу освободить меня от обязанностей президента Академии наук и дать мне возможность исправить свою ошибку, связанную с недостатком этого реактора.

ГОРБАЧЕВ. А можно ли эти реакторы довести до международных требований?

АЛЕКСАНДРОВ. (...) Все страны с развитой ядерной энергетикой работают не на таком типе реакторов, которые используются у нас.

А ведь еще 28 декабря 1984 года (!) решением межведомственного научно-технического совета по атомной энергетике были утверждены предложения экспертных комиссий по приведению действующих энергоблоков РБМ-К-1000 в соответствие с требованиями нормативных документов по безопасности.

МАЙОРЕЦ (член правительственной комиссии). Что касается реактора РБМК, то на этот вопрос можно ответить однозначно. Никто в мире не пошел по пути создания реактора этого типа. Я утверждаю, что РБМК и после доработки не будет соответствовать всем нашим нынешним правилам (...)

РЫЖКОВ. Мы к аварии шли. Если бы не произошла авария сейчас, она при сложившемся положении могла бы произойти в любое время. Ведь и эту станцию пытались взорвать дважды, а сделали только на третий год. Как стало сейчас известно, не было ни одного года на АЭС без ЧП. (...) Были также известны и недостатки конструкции реактора РБМК, но соответствующие выводы ни министерствами, ни АН СССР не сделаны. (...) Оперативная группа считает, что станция с большим строительным заделом, с реакторами, с РБМК надо заканчивать, и на этом прекратить строительство станций с этим реактором».

Таковы были оценки специалистов, участников совершенно секретного заседания Политбюро ЦК КПСС о надежности реактора РБМК. Десятки комиссий, ученых представили доказательства его ненадежности. И что же?

Через год после Чернобыля в строй были введены еще два энергоблока с реакторами РБМК: 3-й - Смоленской АЭС и 2-й - Игналинской…

Судя по стенограмме заседания Политбюро ЦК КПСС, Михаил Горбачев, юрист по образованию и Генеральный секретарь ЦК, оказался самым дотошным экспертом всех наших реакторов. Впервые за годы моего журналистского расследования аварии на ЧАЭС мне в руки попал документ, не оставляющий камня на камне от всех типов наших реакторов, в том числе и «хорошего» реактора ВВЭР. Уверена: мы никогда бы о нем не узнали, если бы не август 91-го. Ведь даже сами престарелые члены Политбюро Громыко и Соломенцев возмущенно говорили на том заседании, что и они впервые слышат подобные откровения о нашем реакторостроении.

ГОРБАЧЕВ. Сколько раз вы в Госатомэнергонадзоре возвращались к проблеме этого реактора?

КУЛОВ. За три года моей работы в такой постановке, как это делается сейчас, вопрос не слушался. Мы больше были сосредоточены на ВВЭР-1000. Их блоки менее управляемы. Не проходило года, чтобы не было аварии на ВВЭР.

ГОРБАЧЕВ. Каково ваше мнение о заявлении Сидоренко о том, что в мире нет опыта использования реакторов типа РБМК, что наши ВВЭР и РБМК не соответствуют международным нормам и что при Международной инспекции лучше выйти на ВВЭР, чем на РБМК?

КУЛОВ. ВВЭР обладает определенными преимуществами, но эксплуатация связана с опасностью.

ГОРБАЧЕВ. Что же, по-вашему, выходит, что и ВВЭР надо закрывать? Почему вы не доложили, что ВВЭР нельзя строить?

КУЛОВ. ВВЭР лучше, чем РБМК, но серия ВВЭР-1000 хуже тех, которые устанавливались на первых блоках.

ЛИГАЧЕВ. В чем дело?

КУЛОВ. В проектах.

ДОЛГИХ. ВВЭР-1000 разработан по современным нормам?

КУЛОВ. Да, но строящиеся ВВЭР-1000 хуже старых.

МАЙОРЕЦ. Реактор ВВЭР-1000 новый, он соответствует последним требованиям безопасности, но он ненадежен в эксплуатации, поскольку выходят из строя приборы. ,

3. «ВЫ КАКОЙ РЕАКТОР ПРЕДПОЧИТАЕТЕ?»

Это вопрос из секретного протокола. Его задал член Политбюро ЦК КПСС Н.Слюньков заместителю министра энергетики и электрификации СССР Г.Шашарину. На Что Шашарин ответил: «ВВЭР».

И спустя семь лет после чернобыльской катастрофы мало что изменилось в атомной энергетике независимых государств бывшего СССР: там эксплуатируются все те же РБМК и ВВЭР. Снова введена в строй Игналинская АЭС с реакторами РБМК, которая была закрыта при ненавистном «центре» по требованию прибалтийских патриотов. В Армении теперь президент Тер-Петросян говорите скорейшем введении в действие Армянской АЭС, несмотря на то, что она стоит на сейсмических разломах. Дефицит электроэнергии заставил забыть об этом. Несмотря на то, что парламент Украины принял решение о закрытии Чернобыльской АЭС в 1993 году, в конце прошлого года вновь были введены в строй 2-й и 1-й ее блоки. О необходимости строить две атомные станции в Белоруссии говорил бывший председатель Верховного Совета Белоруссии С.Шушкевич.

Сегодня атомный феникс возрождается, отряхивая со своих крыльев радиоактивный пепел.

28 декабря прошлого года вышло постановление правительства России «Вопросы строительства атомных станций на территории Российской Федерации». К вводу намечено 33 новых блока АЭС и АСТ. 19 из них предполагается разместить в Центральной, Северо-Западной и Черноземной зоне России. Это густонаселенные районы, с газо- и нефтепроводами. Среди вводимых ядерных реакторов есть и РБМК.

В «Концепции развития атомной энергетики в Российской Федерации», одобренной коллегией Минатома РФ 14 июля 1992 года, немало места отведено безопасности АЭС, которую нужно довести «до уровня, исключающего возможность тяжелой аварии с выходом продуктов деления в окружающую среду». Речь идет и о существующих АЭС, и об их новых поколениях. Но возможно ли в принципе достичь максимального уровня безопасности именно этих типов реакторов?

Наверное, многие еще помнят трагическую гибель академика Валерия Легасова, принимавшего участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, а затем покончившего с собой, как считало следствие, на следующее утро после второй годовщины аварии. На том совершенно секретном заседании Политбюро ЦК КПСС В.Легасов говорил Горбачеву: «Реактор РБМК по некоторым позициям не отвечает международным и отечественным требованиям. Нет системы защиты, системы дозиметрии, отсутствует внешний колпак. Мы, конечно, виноваты, что не следили за этим реактором. Оба ведущих ученых, которые работали в отделе и занимались физикой этого реактора, скончались. В результате должного внимания физическим вопросам не уделялось. Мы видели слабость этого подразделения. В этом есть и моя вина.

...Это касается и первых блоков ВВЭР. 14 из них тоже не соответствуют современным и отечественным требованиям безопасности».

Через два года, незадолго до смерти, Валерий Легасов, записываясь для документального фильма «Звезда Полынь», сказал еще больше: «Поскольку уж я коснулся реактора, то, может быть, наступил тот самый момент, когда нужно высказаться. Редко кто из нас по-настоящему откровенно и точно на этот счет высказывался. Всякий подход к обеспечению ядерной безопасности... состоит из трех элементов: первый элемент - это сделать сам объект, ну, в данном случае, скажем, атомный реактор, - максимально безопасным; второй элемент - сделать эксплуатацию этого объекта максимально надежной, но слово «максимально» не может означать стопроцентную надежность, философия безопасности требует обязательно введения третьего элемента, который допускает, что авария все-таки произойдет и радиоактивные или какие-нибудь химические вещества за пределы аппарата выйдут. И вот на этот случай обязательным является упаковка опасного объекта в то, что называется «контейнмент»... Вот в советской энергетике третий элемент, с моей точки зрения, был преступно проигнорирован. Если бы была философия, связанная с обязательностью «контейнмента» над каждым из атомных реакторов, то, естественно, РБМК по своей геометрии как аппарат просто не мог бы появиться. Факт появления этого аппарата, с точки зрения международных и вообще нормальных стандартов безопасности, был незаконным, но, кроме того, внутри аппарата были допущены три крупных конструкторских просчета».

И здесь самое место и время вспомнить, что, как утверждали Легасов, Израэль, другие ученые, не чернобыльская авария была самой крупной в мире. Самая крупная в мире атомная авария произошла до Чернобыля - в 1979 году на АЭС Тримайл АйленД, в США. Но там реактор был под колпаком. Поэтому и авария произошла под колпаком. Колпак треснул, но во внешнюю среду вышло очень немного радиации. С тех пор США не построили ни одной АЭС. Даже и с надежным колпаком.

В новой «Концепции развития атомной энергетики» отмечено, что на 1 июля 1992 года в России «находятся в эксплуатации 28 промышленных энергоблоков на 9 атомных станциях, ... в том числе 12 энергоблоков с водо-водяными корпусными реакторами типа ВВЭР, 15 энергоблоков с уран-графитовыми канальными реакторами (11 блоков РБМК-1000 и 4 блока ЭГП) и один блок с реактором на быстрых нейтронах». Это о них, получается, говорил Валерий Легасов: «Нужно размышлять над какими-то специальными мерами по локализации аварии тех 28 аппаратов, поскольку экономически и технически невозможно построить над ними колпаки». (Подчеркнуто мною. - А.Я.).

Это значит, что бы ни делали ученые, какие бы меры безопасности ни принимали (а сделано, действительно, немало для безопасности РБМК после аварии на ЧАЭС), но главная причина опасности действующих атомных энергоблоков в России неустранима. В этом и заключается горькая правда и трагедия атомной энергетики в нашей стране, избравшей в своем развитии этот изначально порочный путь. Над этой проблемой «нужно сегодня задуматься - главным образом советскому обществу, потому что эта проблема наша», -^- говорил перед смертью Легасов. Он же утверждал на совершенно секретном заседании Политбюро летом 1986 года, что «слабое место РБМК известно 15 лет».

Но вот уже несколько лет мы живем и без Политбюро, и без ЦК КПСС. Есть выводы десятков компетентных комиссий, групп ученых о причинах взрыва на ЧАЭС, кроющихся в самом реакторе. В том числе и авторитетный «диагноз», поставленный уже в 1990 году комиссией Госпроматомнадзора СССР во главе с известным ученым Н.Штейнбергом: «Недостатки конструкции реактора РБМК-1000, эксплуатировавшегося на четвертом блоке Чернобыльской АЭС, предопределили тяжелые последствия аварии». А изменений в подходах к делу, хотя речь идет о жизни людей, не наблюдается. Да и откуда они возьмутся, если «политбюро» (в широком значении слова) практически даже не меняло своих кресел: оно все там же, на Старой площади и около.

Фамилии и лица их известны. (И не только в России.) Сначала они лгали нам о причинах и последствиях аварии в Чернобыле, принимали решения о строительстве домов для переселенцев в опасных зонах, затем, зная о реальных причинах аварии, всю вину свалили на персонал станции, и - по-прежнему руководят нами. Пользуясь неосведомленностью широкой общественности, создают безответственные планы «атомизации» бедной России реакторами, заведомо зная об их опасности.

За обнародование ложной информации 10 апреля 1987 года проголосовали, как всегда, единогласно на Секретариате ЦК КПСС (совершенно секретный протокол №46): товарищи Горбачев, Алиев, Воротников, Громыко, Лигачев, Рыжков, Соломенцев, Чебриков, Шеварднадзе, Щербицкий.

«За» было всегда стопроцентным. Несмотря на то, что на своих совершенно секретных сходках они, оказывается, откровенно называли последствия взрыва в Чернобыле «последствиями малой войны» (А.Громыко), сравнимыми с «применением оружия массового уничтожения (М.Горбачев, С.Соколов). Но это положено было знать только «жрецам». Народ же уверяли, что виноваты «стрелочники», которые непременно будут наказаны, а «здоровью людей ничего не угрожает».

Не станет ли и новая «Концепция развития атомной энергетики» Минатомэнерго РФ очередным «планом упреждающих контрпропагандистских акций»? При сохранении таких реакторов и строительстве новых жизнь на Земле сохранится только при наличии «колпака» над каждым человеком. Но разве это жизнь?!