Поддержать
«Франция не может быть Францией без величия», - написал Шарль де Голль в начале своих мемуаров. Он настаивал, что его нация всегда должна быть в «первом ряду».
Владимир Путин чувствует то же самое по отношению к России. Близкий к Кремлю эксперт по международной политике Федор Лукьянов однажды сказал, что российским лидером руководит страх, что его страна может навсегда потерять статус великой державы. Этот страх и паранойя достигли своего трагического апогея с полномасштабным вторжением в Украину в 2022 году. Но вместо того, чтобы восстановить российское национальное величие, война Путина опозорила и изолировала его нацию.
«В отличие от Путина, вера Де Голля в национальное величие не зависела от подчинения соседа. Он завершил французскую войну в Алжире и признал независимость страны в 1962 году. В противоположность этому, даже после 30 лет украинской независимости Путин не смог признать право Украины самостоятельно определять свою судьбу», – пишет в статье для Financial Times журналист Гидеон Рахман.
По его мнению, дилеммы, с которыми столкнулись Путин и Де Голль, в чем-то схожи. Французский лидер намеревался восстановить национальное величие после унижения, вызванного поражением и оккупацией во Второй мировой войне. Путин же считает распад Советского Союза после 1991 года унижением для России и «геополитической трагедией». Статьи обоих лидеров демонстрируют обеспокоенность историей своей нации, а также своей судьбой в ее формировании.
Разница состоит в том, как Де Голль и Путин определяли «национальное величие». В отличие от Путина французский лидер был настоящим героем войны, который был несколько раз ранен, борясь за свою страну. Российский автократ прятался от заражения COVID-19 за длинным столом. Де Голль прошелся по Парижу под обстрелом при освобождении города в 1944 году.
Когда он вернулся к власти как президент Франции в 1958 году, многие французские реакционные правые предполагали и надеялись, что Де Голль усилит борьбу за сохранение Алжира. Вместо этого он заключил мир и принял независимость африканской страны. Тем самым он освободил своих соотечественников от бремени позорной войны.
Де Голль был достаточно мудр, чтобы понять, что борьба в проигрышном колониальном конфликте разрушит французское величие, а не восстановит его. Как писал ученый Фредерик Старр: «Де Голль добился успеха, потому что представлял себе лучшее будущее для Франции без Алжира, чем с ним».
Освободившись от колониального бремени в Алжире, Франция смогла выстроить новое будущее. Современная Франция – не сверхдержава, но она остается лидером в Европе. Она глобальный игрок в культуре, дипломатии, бизнесе, спорте и военном деле.
«Франция сохраняет некоторые признаки статуса великого государства, такие как ядерное оружие и постоянное место в Совете Безопасности ООН. Но ее величие сегодня основывается на культуре и глобальном уважении, которое она вызывает, а не на сырьевой мощи или территории», – говорится в статье.
Путин, напротив, не смог представить Россию как постимперское государство. Он все еще определяет российское величие через способность своей страны контролировать территорию и внушать страх. Де Голль родился в 19 веке, но именно Путин цепляется за империалистический взгляд на национальное величие того поколения.
Однако в 21 веке кровавая баня, которую Путин организовал в Украине, вызывает у Европы скорее отвращение, чем восторг, изолирует Россию от ее соседей и уменьшает ее влияние в мире. Лишь 17 африканских лидеров приехали в Санкт-Петербург на недавний саммит "Россия-Африка". Хотя в 2019-м мероприятие посетили 43 лидера. Путин не сможет поехать на саммит БРИКС в ЮАР в этом месяце, опасаясь ареста. Вот и все национальное величие!
В прошлом Россия и Франция боролись за контроль над Европой. Французские войска ненадолго оккупировали Москву в 1812 году, а российские войска вошли в Париж двумя годами позже.
Эта переплетенная история до сих пор создает своеобразное взаимное уважение. К величайшему сожалению для многих в Восточной и Центральной Европе, современная Франция всегда рассматривала Россию как великое государство, которое заслуживает уважения и жизненно важного места в континентальном порядке. Французские президенты, включая Де Голля и Эммануэля Макрона, поддерживали диалог с Кремлем. Именно Де Голль придумал фразу о том, что Европа простирается «от Атлантики до Урала». Макрон предпринял неудачную попытку сближения с Путиным незадолго до российского вторжения в Украину в 2022 году.
Однако, наконец, Де Голль и его преемники избрали совсем другой путь, чем Путин. Возможно, наибольший контраст заключается в том, что французский лидер понимал, что величие Франции неотделимо от того, как она относится к собственному народу и от политической свободы.
Хотя де Голля часто обвиняли в том, что он был инстинктивным авторитаристом, он сражался за власть на настоящих выборах, приняв правила и культуру демократии. В 1968 году Францию потрясли уличные протесты. Через пик после этого Де Голль проиграл на референдуме, покинул пост президента и ушел в отставку.
«В отличие от него, Путин не смог отделить свое видение национального величия от своей личной власти и богатства. Он цепляется за Кремль. Несогласных с его политикой избивают на улицах, арестовывают, отправляют в изгнание или убивают при подозрительных обстоятельствах. России был нужен свой собственный Де Голль. Вместо этого она получила бледную имитацию Ивана Грозного», - пишет Рахман.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google