Зеленая улица для красных фонарей?

Запись в трудовой книжке: секс-работник, зарплата — согласно штатному расписанию.

Возможно ли такое? Насколько вероятно, что власти легализируют проституцию в Украине? Или все-таки настойчиво будут стремиться искоренить древнейшую в мире профессию? Нужно или нет узаконивать такой вид «коммерческой деятельности»? Как правильно поступить, чтобы потом не искать виноватых? Такого рода обсуждения волнами накатываются на общество, а потом тихо исчезают, пока кто-то вновь не затронет «вечную тему». Вопросы сами по себе не возникают, если они поднимаются — значит, это кому-то нужно. Неужели только ради подъема собственного рейтинга «дешевым пиаром»? Может, так создается видимость бурной деятельности нашей милиции? Или все-таки желание разобраться с проституцией носит только гуманный подтекст?

Очередную волну обсуждения вопроса узаконения секс-бизнеса поднял руководитель столичной милиции Виталий Ярема, предложив легализировать проституцию. Эта идея не очень понравилась экс-министру внутренних дел Юрию Луценко, который назвал ее неординарной и заявил, что «об этом не может быть и речи»...

А вот Голландия, Бельгия и Германия официально признали древнейшую профессию. Рассмотрим на примере последней, что из этого получилось.

В 2002 году в Германии приняли закон о легализации проституции, согласно которому все, кто задействован в этой сфере деятельности, считаются обычными работниками и должны иметь страховой полис. Обязательна уплата налогов и отчислений в пенсионный и другие фонды. Законодательством закреплено также право на создание профсоюзов. На бумаге все довольно оптимистично, а так ли в реальности?

Действительно, устраиваясь на работу, работник секс-бизнеса заключает договор. Им регулируется рабочее время, отпуск, оплата труда, налоги и больничные. Но в законе существуют пробелы, играющие не на руку работникам. Согласно постановлению, правительства разных земель Германии имеют право запрещать в отдельных зонах заниматься проституцией. Как результат — почти на всей территории некоторых городов секс-бизнес запрещен. Уплатой налогов, как оказывается, тоже можно «крутить» в разные стороны. Так, в одних землях блюстители порядка заставляют платить, если поймают за работой по-черному, в других — наоборот, гоняются за каждым объявлением в газете.

Из-за новых требований старый закон 2001 года о том, что работники секс-бизнеса должны проходить медицинский осмотр, перестал существовать. Соответственно, почти вдвое уменьшилось количество больничных консультаций для них. Значит, здоровье женщин-проституток полностью легло на их совесть.

После принятия закона о легализации проституции появились случаи обращения секс-работниц в соответствующие инстанции с жалобами на клиентов, недоплату и изнасилования, что раньше трудно было даже представить. Но проблема в том, что не каждый решится воспользоваться своим правом на защиту (особенно, если речь о нелегалах) — большинство задействованных в секс-бизнесе желают остаться неизвестными.

В Украине сегодня вопрос легализации проституции нужно рассматривать в нескольких аспектах. Во-первых — проблемы государства в связи с существованием такого бизнеса. Неспособность контролировать процесс роста количества несовершеннолетних, которые идут или, еще хуже, которых насильственно втягивают в секс-бизнес. Фактическое отсутствие юридически закрепленных норм защиты и наказания за проституцию. Ведь сегодня, при условии неустановленной правовой основы в этом вопросе, наказанием, которое может ожидать задержанного за секс-труд человека, может быть штраф в размере 15 гривен или же три часа заключения. Порой настоящей проблемой становится неспособность гарантировать и поддерживать общественный порядок со стороны правоохранительных органов в соответствующих местах. К тому же известно, что в сфере секс-бизнеса «крутятся» немалые деньги, из которых в бюджет не попадает ничего. В то время как казна государств, где секс-труд легален, стабильно пополняется внушительными суммами.

И наконец, последствия узаконения секс-бизнеса непосредственно для людей, занятых в этой сфере. Прежде всего помощь женщинам-проституткам будет способствовать более эффективному контролю за распространением заболеваний. Во-вторых, это урегулирует отношения между секс-работниками и сотрудниками милиции, а также будет служить защитой от криминальных группировок.

Однако общество до сих пор не может дать окончательный ответ, что лучше — легализировать секс-труд или оставить все как есть.

Наталья Федущак, американская журналистка, многие годы освещающая социальные вопросы, а последние три года исследующая вопросы ВИЧ/СПИДа в Украине, считает, что легализация проституции почти необходима сегодня: «Это хорошая идея, учитывая уровень ВИЧ, растущий в Украине быстрыми темпами. Секс-труд всегда существовал и будет существовать, здесь мы мало что можем поделать. Вопрос сегодня в том, что мы должны сделать для охраны здоровья женщин-проституток и их клиентов». В качестве примера г-жа Федущак приводит Амстердам, где есть бюро для регистрации работниц секс-бизнеса. Целый район из специальных домов. Обязательно наличие охраны, гарантирующей соблюдение порядка. И, конечно, такая организация труда исключает секс без презерватива. К тому же для всех работниц обязательно обследование каждые три месяца. Благодаря этому государство пытается регулировать уровень ВИЧ. «Женщины отдают какую-то часть заработка, но взамен получают моральную и физическую поддержку».

В результате легализации секс-труда и учета женщин-проституток государство также получает возможность контролировать вопросы наркозависимости среди проституток.

«Рассмотрим этот вопрос также с точки зрения нравственности. Мы можем говорить, насколько это хорошо или плохо — пользоваться услугами проституток, но давайте посмотрим на женщин, работающих в этой сфере. Ведь зачастую этот бизнес рассматривают как дополнительный заработок. Или даже в него идут студентки, таким образом пытающиеся заработать себе на образование. Если мы сегодня говорим о нравственности, то почему забываем о ней, когда уж слишком часто на экранах показывают обнаженных женщин? Почему в последнее время появляется все больше эротической рекламы? Где тут нравственность?»

Говоря о возможности легализации проституции в сложившихся в Украине условиях, г-жа Федущак апеллирует к коррупционным схемам в стране: «Нормально ли это, если милиционеры сами пользуются услугами проституток? Женщинам просто необходимы центры, куда они могут обращаться за психологической поддержкой, информацией, медицинской помощью и при этом не бояться, что их заберет милиция».

У противников легализации свое мнение. Игорь Горпинченко, доктор медицинских наук, генеральный директор Украинского института сексологии и андрологии, президент Ассоциации сексологов и андрологов Украины выступает против идеи легализировать секс-труд в Украине: «Сейчас это неправильный шаг». Вопрос признания проституции на государственном уровне можно рассматривать с двух позиций: обычного гражданина — патриота своего государства, и с точки зрения врача — знатока современной сексологии. «Как человек, заботящийся о будущем страны, я выступаю против легализации. Те, кто сегодня апеллирует к опыту, так сказать, цивилизованных стран, не видят настоящих корней проституции. Ведь, например, опыт Голландии для нас не показателен. Это портовое государство, у них исторически сложились предпосылки, и корни уходят в XVII—XVIII столетия. В славянских же странах это явление никогда не имело поддержки, а шумиху вокруг легализации искусственно поднимают, заботясь о частных интересах. С точки зрения нравственности, это совершенно неправильный шаг. Если государство сегодня признает проституцию, оно фактически подпишется под своей недееспособностью. Молодежь должна иметь профессию, которой можно гордиться. Во всех обществах проституцию осуждают. Если мы сегодня ее признаем, то следующим шагом будет легализация оружия и всех видов наркотиков. Это ситуация двойной морали. Не нашедших себя девушек, растерявшихся, фактически подталкивают идти на панель вместо того, чтобы создать для них достойные рабочие места. Легализируя проституцию, мы перечеркнем понятие любви, которой наделен только человек. Это нанесет бОльший вред, нежели экономические неурядицы, ведь узаконение секс-труда — шаг к уничтожению нравственности и нации».

Если же смотреть на вопрос проституции с медицинской стороны, то часть врачей усматривают позитив легализации в том, что секс-терапия для определенной категории больных (калеки, которые не могут создать семью) крайне необходима. Г-н Горпинченко это комментирует так: «К счастью, развитие сексологии сделало большой шаг вперед и сегодня, чтобы помочь таким больным, можно найти множество иных средств — от виагры до хирургического вмешательства, которое с точки зрения физиологии может приблизить этих людей к здоровым. Проституция была и будет, но нет смысла, руководствуясь гуманной секс-терапией, вводить это в норму.

Как сексолог с 40-летним опытом, я признаю, что «секс на стороне укрепляет семью». Причина этого в том, что мужчины по своей природе — полигамны, а женщины — моногамны. Хотя, если в начале прошлого века только семь-восемь процентов женщин имели интимные отношения на стороне, то со временем этот показатель увеличился до 40. Среди мужчин «налево» ходят около 80%. Это остановить нельзя. Но необязательно обращаться к женщинам-проституткам. Вспомните, сколько есть свободных женщин или жен, склонных к внебрачным связям. Если мужчина не находит гармонии с женой, пусть найдет там, где может. Необязательно выход видеть только в обращении к секс-работницам, как и не факт, что такие отношения обязательно разорвут супружеские связи.

Людям, упорно выступающим за легализацию проституции, я задаю единственный вопрос: а вы хотели бы, чтобы в трудовой книжке вашей дочери было написано — секс-работница? Я считаю, что легализировать этот бизнес — значит расписаться в своем бессилии».

Очередная волна дискуссий понемногу спадает. На этот раз было больше полемики на страницах СМИ, звучали более громкие призывы, были даже реальные обращения к Киевсовету с просьбой выделить землю под сооружение дома терпимости. Но, кажется, этим все и закончится. Государство все еще колеблется, а общество до сих пор решает, что для него хорошо, а что растлевает нравственность.