ЗАГРАНИЦА НАМ ПОМОЖЕТ. ВЫЛЕЧИТЬСЯ ОТ НАИВНОСТИ

Мы уже не «совки», выстаивающие длиннющие очереди за дефицитными монгольскими дубленками. Наш народ давно прошел «свои университеты» и оказалось, что ему больше нравится такая страна, где «все продается», чем страна, где не продается ничего. И с первых же дней независимости захотел жить так, как живут самые простые труженики на Западе. Тем более что тогда бытовал оптимистический тезис: стоит только Украине выйти из Советского Союза, так сразу же «заграница нам поможет» и нас ждет легкая безбедная жизнь. Это был деморализующий лозунг страшной силы. Все стали ждать гуманитарной помощи, начали унизительно принимать ношеные тряпки, старую списанную технику, компьютеры, медоборудование, хотя теперь понятно, что были какие-то вещи, без которых мы бы не обошлись. Но некоторым до сих пор кажется, что можно паразитировать и дальше...

Любит... не любит...

Начну издалека. С Америки. Во время пребывания там в 91-м году, я встретился в редакции газеты «Нью-Йорк таймс» с известной московской писательницей, которую знал ранее. Она гостила у издателя-миллионера и рассказала, как однажды он захотел подарить ей пишущую машинку. «Я вначале отнекивалась, уверяла, что привыкла писать ручкой и машинкой не пользуюсь». Но он сказал: «У меня уйма пишущих машинок в офисе, в том числе и с русским шрифтом». Я согласилась. На второй день, уже в офисе, вижу, что мой миллионер вытаскивает откуда-то из подвала старую машинку и говорит, что сам понесет ее в мастерскую неподалеку. «Ведь за вызов мастера, знаете, сколько надо платить? Как вы, русские, говорите: «Ой-ой-йой!» Короче говоря, моя писательница эту машинку так и не получила. То ли за починку запросили дорого, то ли миллионер вообще передумал дарить столь дорогую вещь... Фамилий не называю, так как не смог связаться с писательницей и получить разрешение на обнародование этой истории.

Разумеется, приведенный пример — лишь частный случай, но лично для меня он как бы символизирует то милосердие и бескорыстие (в кавычках, конечно), которые богатый Запад испытывает к нашей небогатой стране.

Ну а у нас отношение к Западу двоякое. С одной стороны мы Запад откровенно не любим. Эта нелюбовь — суть проявление глубинного многовекового комплекса неполноценности. Запад постоянно стоит перед нашим взором как образец — вот как надо делать. Мы и пытаемся так делать, пытаемся подражать, но... почему-то не получается. Вместо того чтобы постараться понять почему, мы начинаем бесконечные псевдофилософские рассусоливания про какой-то наш особый, не похожий ни на какой другой украинский путь. Как будто на этом особом пути не надо вкалывать, прилагать старания. Похоже, кому-то кажется, что и в самом деле не надо, — счастье и так привалит.

Кроме того, наша нелюбовь к Западу долго и прилежно воспитывалась большевиками, ибо именно на Западе, согласно их версии, располагался главный штаб международного империализма — основного противника мирового пролетариата.

Соответственно, этим видом антизападничества наиболее заражены сейчас осколки чиновничьего аппарата, сохранившиеся с коммунистических времен.

А другая, наиболее продвинутая часть нашего общества — молодежь, предприниматели, менеджеры, — наоборот, руками и ногами за Запад. Ну хотя бы потому, что все они воспитаны на нынешней массовой культуре, а она у нас — сплошь западная. Я, признаться, не уверен, что у нас должен доминировать культурный ширпотреб, сработанный по какой-то нашей отечественной колодке. Ширпотреб, он и есть ширпотреб. Барахло. Просто западный сделан лучше и поэтому лучше продается.

Запад притягивает молодежь, как магнит. Скоро, думаю, какая-нибудь международная организация присвоит Украине почетное звание «Отличника демографии» за увеличение населения Израиля, Германии, США, Канады и других стран. Голубая мечта многих юных граждан Украины, пытающихся быть «успешными», — любыми способами и при любой возможности «свалить» на Запад. Никакие уговоры, никакие напоминания про верность украинской культуре, языку, традициям не действуют. На ослабление этой тенденции можно будет надеяться лишь тогда, когда наши стандарты жизни приблизятся к западным. Не ранее того.

Приказано выжить!

Странно мы живем. Руководство государства постоянно рапортует об огромных достижениях на внешнеполитическом фронте. А тем временем против нас ведется настоящая антидемпинговая война.

Главной денежной единицей в Украине был и остается доллар, а не гривня. Как шутит на этот счет сам народ: «Гляжу: поднимается медленно в гору курс гривни. Знать, прибыл к нам долларов воз».

Наши товары не допускаются на западные рынки, а на украинских прилавках — засилье импорта. По данным Госкомстата, 62 процента продуктов и товаров, что продаются в магазинах и на оптовых рынках, — импортные. Но это в среднем по Украине, включая Киев и областные центры, а в больших городах импорт составляет 90% розничной торговли.

Мизерными, в частности, остаются объемы товарооборотов с такими гигантами, как США, Франция, Великобритания. Несколько лучше дела с Германией, но если учесть потенциал Украины, то все наши экспортные «достижения» — это ничего или почти ничего. И это при том, что, скажем, прибалтийские республики, которые не могли равняться с нами по потенциалу, достигли воистину огромных свершений в так называемой экспортной ориентации своих экономик.

А власть стоит перед Западом с протянутой рукой и гадает: дадут — не дадут? И действительно, подумаем: если кредиты и транши дадут, то панацея ли это для Украины? А если не дадут, то полная ли это экономическая катастрофа? Смысл в кредите будет только тогда, когда деньги попадут в промышленность и создадут прибавочную стоимость или рабочие места. Но ведь Запад, МВФ дают кредиты в основном в счет взаимозачетов, во всяком случае, значительная часть кредитов уходит именно на это. В отношении же остальной — есть опасения, что в результате многоходовых комбинаций она окажется не на заводах, а в выборных урнах, на частных счетах валютных спекулянтов или распылится в социальной сфере (погашение задолженности по пенсиям и т.д.). Гарантий, исключающих это, нет.

Нашим лежащим предприятиям казалось, что хуже, чем есть, быть уже не может, и поэтому они жаждали заполучить хотя бы какого-нибудь иностранного инвестора. Когда же этот инвестор «входил», часто оказывалось... все, «как всегда», то есть еще хуже.

А потому, что от иностранного инвестора ожидают чуда: он принесет свои или взятые в кредит деньги для модернизации оборудования и расширения предприятия, внедрит новые технологии и опыт управления, расширит рынки сбыта, сократит затраты за счет повышения эффективной работы и хотя уволит часть работников, но зато увеличит зарплату оставшимся и будет повышать их квалификацию.

К сожалению, ожидания редко оправдываются.

Как известно, на рынке выживают сильнейшие и хитрейшие. Мы же себя ни к тем, ни к другим отнести не можем. Запад заинтересован в нашей слабости, в нашем неумении наладить собственное производство. Если Запад и будет вкладывать деньги в нашу промышленность, то только в такую, которая станет производить все те же кока-колу, «Раму», крабовые палочки…

Впервые о привлечении иностранного инвестора в Украину заговорили еще в период первой президентской избирательной кампании 1991 года. Тогда, в эпоху наивысшего расцвета национального романтизма, все были уверены в рыцарском благородстве Запада. Естественно, в погоне за ореолом славы борцов за независимость и государственность некому было задуматься над банальным вопросом: с какой это стати Западу помогать Украине просто так? До сих пор многие из нас (не только простые люди, но и умудренные политики) наивно верят в то, что Запад хочет бескорыстно помочь неоперившемуся государству построить конкурентоспособную экономику. Скажите, а почему хваленые Соединенные Штаты упорно не желают пустить на американский рынок японских инвесторов в автомобилестроительную отрасль? Неужели американцы такие расисты? Дело не в разрезе глаз, а в экономической стратегии. Пускай себестоимость производства американских автомобилей и выше, чем у японских, но до тех пор, пока автомобилестроение будет приносить прибыль американскому бюджету — государство всегда будет защищать именно американского производителя. Вот почему было весьма неловко, когда один из представителей компании «Кока-кола» в Украине сказал на пресс-конференции: «Украина — удивительная страна! Американцы, японцы, немцы и французы защищают интересы своего производителя, а вы — иностранного».

А отечественному производителю приходится несладко. Он обязан обладать немалым упорством, уверенностью в себе и деловой хваткой, чтобы противостоять трудностям, которые воздвигает перед ним родное государство. Тем не менее, к счастью, такие производители все-таки появляются. Но их все равно сживают со света (всех вместе и каждого в отдельности) налогами, чиновничьими поборами, рэкетом и правовым беспределом. Немногим удается выстоять и выбиться «в люди».

Дурят нашего брата

Помните классику? Гоголевский жестяных дел мастер Шиллер заломил с поручика Пирогова за шпоры пятнадцать рублей, чтобы отпугнуть его. А когда Пирогов согласился, Шиллеру «как честному немцу, сделалось немного совестно», он «задумался и стал размышлять о том, как бы лучше сделать свою работу, чтобы она действительно стоила пятнадцать рублей».

Нынешние западные шиллеры, видимо, и вовсе потеряли совесть. Принцип: что нам негоже, то вам пригоже, работает вовсю. Например, ну какая женщина не мечтает о духах «Кристиан Диор»? Их много в продаже, покупай — не хочу. А то, что коробочка духов произведена не во Франции, а в Индонезии, поймет не каждый покупатель (надпись об этом сделана почему-то на турецком). Индонезийский «Кристиан Диор» от настоящих духов отличить простому человеку довольно сложно, разве что по ненормально низкой цене. Настоящий фирменный парфюм у оптовиков стоит обычно от 15 до 30 долларов, а за индонезийскую подделку больше 4 долларов и не просят.

Причем все это производится не в украинской глубинке, не в каком-нибудь подпольном цехе под Мелитополем или в Ямполе, а действительно «там». Но за границей этого, как правило, не едят, «там» этого не пьют, «там» этим не моются, «там» это не нюхают... А все потому, что «там» подобные товары реализовать трудно, подчас невозможно и, во всяком случае, чрезвычайно опасно: закон не дремлет. А у нас — пожалуйста!

Важно еще, что вся эта зарубежная «уцененка» вовсю рекламируется по телевидению. Отечественных товаров на экране практически нет. Рекламируются итальянская обувь и немецкие, извините, прокладки, французская косметика и датское масло, новозеландский сыр и австрийские колготки, причем рекламируются с таким беспардонным неистовством, которого тамошнее телевидение не допускает. «Там» по телевизору идет реклама не более 40 секунд (в США) и до 30 секунд в Англии, Германии, Италии, Франции... У нас «рекламные паузы» столь продолжительны, что можно сбегать в ближайший супермаркет (привычные слова «магазин» и «гастроном» вытеснены вместе с отечественными товарами) и купить показанную по телевизору вещь. Может, столь длительные «паузы» на это и рассчитаны?

О всевозможных суррогатах и подделках водки говорилось и писалось много. И все без толку. Ибо, как гласит новейшая народная мудрость: «Водка — враг народа, но наш народ врагов не боится». И пьет все, что под руку подвернется. Вот и неудивительно, что его, народ, опоили пойлом из ближнего и дальнего зарубежья, по сравнению с которым и брежневская «бормотуха» — компот.

А крабы для нищих? И действительно, разве могут быть настоящим «крабовым мясом» эти белые кусочки, которые расслаиваются на фрагменты, каждый из которых «оттенен» для правдоподобия чем-то красненьким? Это только потом, купив пачку за 3 гривни (для настоящих крабов, согласитесь, довольно дешево), обращаешь внимание на дополнительную надпись на упаковке — «сурими». Оказывается, так называются малоценные сорта рыбы. Именно из них делается фарш, в него кладутся различные ароматические добавки, которые «приправляются» пищевыми красителями — и «крабовое мясо» готово. По этому же рецепту делаются и «крабовые палочки». Одним словом, лжеделикатес...

Лимит ошибок уже исчерпан

Собственно, всегда было принято подавать бедному. Раньше это так и называлось — подаяние, милостыня... Со временем, когда масштабы такой помощи возросли, обрели международный характер, появилось дипломатично затуманенное понятие «гуманитарная помощь», хотя суть явления в общем-то не менялась. Мы тоже еще не так давно помогали бедным. Сейчас бедны сами. И уже не стыдимся протягивать руку за подаянием. Конечно, помогать всегда приятнее, чем принимать эту помощь...

Ни в коем случае не хочу бросить тень на искренних людей в Америке и Европе, причастных к благотворительному движению. Они тратят массу сил и времени, ходят по домам, монастырям, аптекам, различным частным организациям — так постепенно формируются партии гуманитарных грузов. И такая забота о нас, безусловно, очень трогательна.

Вот свидетельство удивительного человека Пьера Мартена, который десять лет тому создал французскую гуманитарную ассоциацию «Северный Эльзас — Чернобыль»: «Сначала мы приглашали группы детей во Францию на отдых и оздоровление, но вскоре поняли, что к нам приезжают абсолютно не те дети. Все они были какие-то очень уж благополучные, здоровые, избалованные... Тогда мы решили направлять грузы с гуманитарной помощью непосредственно в Украину. Можете себе представить, как мы были возмущены, когда в одно из своих посещений Киева увидели, что гуманитарная помощь, которую мы привозили вам безвозмездно, продается на рынках и в подземных переходах, даже продавались медицинские халаты, бинты и хирургические перчатки. С тех пор мы гуманитарную помощь сопровождаем непосредственно до школ-интернатов и детских домов... Знаете, я всякий раз думаю, что больше ни за что к вам не поеду, ни за что. Ведь приходится благодарить всех, даже самых мелких чиновников за то, что нам разрешили везти гуманитарную помощь вашим детям, приходится постоянно раздавать подарки и взятки. Три тысячи километров до украинской границы мы едем комфортно и спокойно. Волнения наши начинаются уже во время прохождения вашей таможни. Мы оказываемся в унизительной роли просителей, нас держат у закрытого шлагбаума несколько дней и взимают огромные пошлины за наш безвозмездный груз. Когда же мы наконец-то пересекаем границу, то нас каждые 20—30 километров останавливают люди в форме и довольно грубо требуют доллары...».

В заключение хотел бы заметить, что, конечно, труднее всего будет смириться с нашей неизбежно подчиненной ролью в «дружбе» с Западом. Подчиненность, непервостепенность — это для нас нож острый. Мы ведь, в нашем представлении, по-прежнему в числе самых великих, самых выдающихся. Сегодня такое представление выглядит особенно комично. Но оно существует. И всякий раз преодолевать его — мучительная пытка. А для начала надо понять, что «крабовые палочки» нас не прокормят, а американские проповедники не утолят духовную жажду. Что руководству страны, парламенту лучше быть своими среди своих, чем своими среди чужих. Что в стране начался процесс самопознания, самоосмысления, пробуждения собственного достоинства, начались поиски объединяющей национальной идеи, основанной на здоровом чувстве патриотизма. А то мы заладили да заладили: «Наша заграница — самая совершенная и самая бескорыстная в мире!» Нонсенс.