ЗАГАДКА КОРОЛЕВЫ ЭКРАНА

«Будущее экрана велико и необъятно. И я счастлива, если хоть немного могу принимать участие в этом великом деле творческого развития кинематографа, если мои тени на экране дают хоть немного радости людям».

В. Холодная

Вера Холодная — целая эпоха в кинематографе. Эпоха длиной всего в три года и четыре месяца жизни в сорока семи фильмах.

«В истории нашего отечественного киноискусства, — пишет кинодраматург Алексей Каплер, — остаются совершенно необъяснимыми (а точнее — необъясненными) тот фантастический, сенсационный успех, который имела Вера Холодная, та всеобщая зрительская любовь, то поклонение и безоговорочное признание ее «королевой экрана».

Иные историки кино пытаются объяснить успех Веры Холодной одной только ее внешностью, а как актриса она, мол, была ничем — просто красивой натурщицей.

Однако это ровно ничего не объясняет, ибо в то время в русском кино снимались десятки необычайно красивых женщин, но ни одна из них не имела даже микроскопической доли успеха Холодной.

…Что кроется за «тайной» нашей «королевы экрана»?

Большая, настоящая любовь

Вера была первенцем молодоженов Левченко. По окончании учебы (отец Василий Андреевич закончил словесное отделение Московского университета, мать Екатерина Сергеевна — Александро-Мариинский институт благородных девиц) супруги, не желая ни от кого зависеть, перебрались на родину мужа в Полтаву, где и родилась Верочка. Жили скромно. Через два года умер отец Екатерины Сергеевны, и ее мать попросила семью Левченко переехать к ней в Москву.

Веру отдали в частную гимназию. Заметив ее страсть к классическому танцу, мать направила ее в балетную школу Большого театра. Девочка выдержала огромный конкурс, но ни ее мольбы, ни увещевания педагогов не смогли поколебать твердое убеждение бабушки в том, что профессия балерины неприемлема для девушки из порядочной семьи. Интересно, что бы сказала бабушка, увидев Верочку, застывшую в страстном поцелуе на киноэкране?

В 1910 г. Вера успешно окончила гимназию и на выпускном балу познакомилась с молодым юристом Владимиром Холодным. Вскоре состоялась свадьба. Уже в 1912 г. у Холодных родилась дочь Женя, а год спустя появилась приемная — Нонна.

Эта любовь выдержала все испытания — и разлукой, в том числе во время Первой мировой войны, когда Владимир сражался на фронте, и славой, когда Вера стала знаменитостью и была окружена бесчисленными поклонниками.

Владимир Холодный был талантливым адвокатом, блестящим оратором. Азартный спортсмен, он постоянно участвовал в автомобильных гонках. Редактировал и издавал первую в России ежедневную спортивную газету «Авто». В годы войны его наградили за храбрость золотым оружием.

Брат Владимира — Николай — был ботаником и микробиологом, впоследствии академиком Академии наук УССР. Институту ботаники АН УССР в 1971 году было присвоено имя Н.Холодного.

«У Веры в юности как-то сама собой сложилась уверенность, — пишет А. Каплер, — что она станет актрисой, что искусство — главнейший смысл ее жизни...

Друзья — актерская молодежь — были убеждены, что ее жизнь будет посвящена театру. Но Вера Холодная вдруг «изменила» театру, уйдя в кино. Это было неожиданностью для других, но не для нее самой.

Она ни с кем не делилась своими мыслями о кино, своими надеждами, своей убежденностью, что ее путь, ее артистическое предназначение — экран».

Воспоминания кинорежиссера

Осенью 1914 г. в фирму «Тиман и Рейнгард», которая выпускала популярные картины, объединенные названием «русская золотая серия», пришла начинающая актриса Вера Холодная.

Через много лет в книге воспоминаний народного артиста СССР Владимира Гардина появится запись:

«В дни съемок «Анны Карениной» произошло одно памятное событие.

Сижу я однажды в режиссерском кабинете перед большим зеркальным окном, откуда виден мост возле Александровского (ныне Белорусского) вокзала и все движение по Тверской-Ямской (ныне улица Горького).

Мой помощник… обратил мое внимание на красивую брюнетку, переходящую улицу и направляющуюся, по-видимому, к нам.

Брюнеток и блондинок приходило колоссальное количество — вcе мечтали о «королевском троне».

Но это явилась ко мне Вера Холодная!

Стройная, гибкая, бывшая танцовщица, она сидела передо мной, опустив красивые ресницы на обвораживающие глаза, и говорила о том, что хочет попробовать свои силы на экране.

— Играли где-нибудь на сцене?

— Я только танцевала.

Ну что я, режиссер драмы, мог предложить танцовщице? Но отпускать ее тоже не хотелось. Красивая, а может быть, и даровитая. Надо испытать ее.

— Ну, хорошо. Прошу вас снять мерку для бального платья. Вы будете среди гостей, и я сумею подойти к вам поближе с аппаратом. Съемка через три дня.

Через три дня Вера Холодная опять у меня в кабинете.

— Владимир Ростиславович, благодарю вас. Я получила три рубля за сегодняшний день, но меня это совсем не устраивает… Я хочу роль. Дайте мне возможность поглядеть на себя не только в зеркале.

Когда Вера Холодная сердилась, она хорошела замечательно. Я стал думать: «Ну где я ей достану роль?»

— Хорошо. Есть сцена. После свидания с сыном Сережей Анна вернулась в свой номер в гостинице. Входит кормилица-итальянка с девочкой на руках и подносит ее Карениной. Будет крупный план, и вы себя увидите. Согласны? Только давайте репетировать.

Вера Холодная тогда умела лишь поворачивать свою красивую голову и вскидывать глаза налево и направо — вверх. Правда, выходило это у нее замечательно, но больше красавица Вера дать ничего не могла.

А этого было мало, так мало, что мысленно я поставил диагноз из трех слов: «Ничего не выйдет». Однако решил, умолчав о своем решении, выслушать мнение Тимана.

— …Нам нужны не красавицы, а актрисы! — резко сказал он.

Этой фразой судьба ее была решена. Я дал ей письмо к Евгению Францевичу Бауэру (Анчарову), режиссеру-художнику конкурирующей с нами фирмы «Ханжонков и К°».

И у Е.Бауэра «вышло все». Он нашел, «что делать» на экране Вере Холодной, опрокинув и мой диагноз, и консервативную фразу Тимана».

Через год появилась российская кинозвезда — Вера Холодная.

Воспоминания кинодраматурга

При первом же разговоре с Верой Холодной режиссер Бауэр угадал в ней — сквозь скованность и застенчивость — и скрытый артистизм, и человеческую глубину, и неповторимую женственность.

— Я нашел сокровище, — говорил Бауэр друзьям.

Первая их совместная работа — «Песнь торжествующей любви» по повести И.Тургенева — принесла огромную известность Вере: «Госпожа Холодная — еще молодая в кинематографии артистка, но крупное дарование и даже большой талант выявила она с первым же появлением своим на подмостках кинематографической сцены», — писали о ней в прессе.

Вот тогда кинодельцы, бросившиеся к Вере Холодной с предложениями сниматься у них на любых условиях, оценили деловую предусмотрительность А.Ханжонкова. Картина еще только снималась, когда он, посмотрев несколько начерно смонтированных сцен, заключил с Холодной контракт на три года.

Чтобы сохранить в годы войны свое ведущее место на российском кинорынке, акционерное общество «А.Ханжонков и К°» вынуждено было гнать ленту за лентой. За год работы Вера снялась в 13 фильмах. Ленты с ее участием приносили баснословный доход, люди ходили «на Холодную».

Летом 1915 года муж Веры был тяжело ранен. Не обращая внимания на уговоры и опасения близких, оставив денежную работу, Вера отправилась на фронт и в госпитале не отходила от постели раненого.

Киевлянин, кинодраматург и писатель А.Каплер рассказал о первом увиденном им фильме с участием Веры Холодной. Это было в дачном поселке Пуща-Водица.

«Синематограф, — пишет Каплер, — действовал обычно только по праздничным дням. Там шли то заграничные, то отечественные ленты. Одни посещались меньше, другие — больше, но когда объявлялась новая картина с участием Веры Холодной, у входа с утра собиралась за билетами толпа…

Нам, мальчишкам, почитателям «Вампиров», «Тайны черной руки» и «Фантомаса», это безумие взрослых казалось смешным.

Но однажды заболел сосед по даче — великий поклонник Веры Холодной. Он отдал мне свой билет на вечерний сеанс и велел посмотреть новую картину. Мне совсем не хотелось идти на какую-то там «занудную психологическую бузу» (выражаясь нашей тогдашней мальчишеской терминологией). Из вежливости я взял билет...

...Погас свет, пошла картина. И я впервые увидел на экране это незабываемое лицо, глаза Веры Холодной... Это не имело ничего общего с фотографиями, которые продавались в сотнях вариантов.

Что-то мне совсем не смеялось. Я странно себя чувствовал. Когда героини не было на экране, я нетерпеливо ожидал нового ее появления…

…Примерно к третьей части я сидел уже не шелохнувшись и вместе со всем залом неотрывно следил за судьбой этой женщины. Состояние зала было похоже на какой-то массовый гипноз, и я невольно дышал единым дыханием со всеми, а выходя после сеанса, так же, как другие, прятал зареванные глаза.

…После этого дня правдами и неправдами я проникал в синематограф на ее картины, даже в тех случаях, когда детям вход бывал строго воспрещен. Кажется, я не пропустил ни одной ленты с ее участием.

В анкетах, которые мне доводилось заполнять, стояли разные вопросы, но ни в одной из них не было вопроса о первой любви.

А если бы он стоял, я должен был бы честно ответить? Вера Холодная. Да что я?.. Вся Россия была в нее влюблена!»

«Королева» с «созвездием»

Вскоре акционерное общество «А. Ханжонков и К°» не только не смогло воспользоваться ослаблением своих конкурентов, но и не удержалось на прежних позициях. Первое место на кинорынке захватил делец новейшей формации Д.Харитонов.

Он буквально перекупил у других кинофабрикантов известных «звезд экрана» В.Максимова и В.Полонского, предложив им огромный гонорар. Он переманил от Ханжонкова Веру Холодную. Наконец он пригласил главным режиссером такого опытного профессионала, как П.Чардынин…

Д. Харитонов и П. Чардынин ввели в русский дореволюционный кинематограф так называемую «систему звезд», которая в 20-е годы получила распространение в американской кинематографии. Они предложили зрителям в одном фильме и Полонского, и Максимова, и Холодную. Более того, закрепили за каждым актером постоянный экранный образ. Менялись места действия, среда, сюжеты, но всегда в фильмах Харитонова — Чардынина Полонский и Максимов представали как элегантные герои-любовники или развращенные фаты, а Холодная — как жертва собственных и чужих страстей.

Коммерческий успех харитоновских лент оказался рекордным для русской дореволюционной кинематографии.

«С художественной стороны чардынинские постановки»… — пишет Семен Гинзбург, автор книги «Кинематография дореволюционной России», — не обладали никакой ценностью. …Ни новой интересной мысли, ни новых жизненных наблюдений, ни каких-либо профессионально-творческих поисков обнаружить в этих картинах невозможно.

Однако благодаря этим фильмам (в первую очередь «У камина», 1917, «Позабудь про камин, в нем погасли огни...», 1917 и «Молчи, грусть, молчи», 1918. — Л.П.) значительно возросла известность лишь одной Веры Холодной. Полонский и Максимов также олицетворяли эстетический идеал мужской красоты того времени, как Вера Холодная — идеал женской красоты. Однако светские хлыщи и очаровательные любовники, которых изображали эти актеры, были настолько пусты, бессодержательны, лишены всякого характера, что зрителей (вернее, зрительниц) привлекало только мужское обаяние Максимова и Полонского»...

Фильмы «Позабудь про камин» и «Молчи, грусть, молчи» имели рекордные сборы за все время существования русской буржуазной кинематографии.

Слава Веры Холодной достигла своего зенита в летние месяцы 1917 года и померкла только после ее смерти в Одессе в 1919 году.

«Ваши пальцы пахнут ладаном…»

«Переезд в Одессу? — рассказывала Софья Васильевна, младшая сестра Веры Холодной, А.Каплеру. — Это была киноэкспедиция фирмы Харитонова. Вера взяла с собой меня и одну из своих дочерей — Женю, а сестра Надя и вторая дочь Веры, Нонна, остались в Москве с Владимиром Григорьевичем. Сообщение с Москвой было нерегулярным — от оказии к оказии...

Когда Одессу заняли французские войска, Вера начала получать одно за другим приглашения иностранных фирм. Дмитрий Иванович Харитонов предложил ей стать компаньоном его «дела» за границей. Фирмы обещали ей огромнейшие гонорары, но Вера решительно все отклоняла… Вера в печати публично заявила, что ни за что не покинет свою Родину в тяжелое для нее время, и призывала других артистов тоже последовать этому решению. Ответы были разные, кто остался, кто — как Мозжухин — эмигрировал.

…Зачем только в эту Одессу поехали! Может быть, Вера жила бы и жила. Там она заразилась этой ужасной «испанкой». В Одессе была настоящая эпидемия, и болезнь протекала очень тяжело, а у Веры как-то особенно тяжко… Как ей хотелось жить! Перед домом нашим постоянно — день и ночь — стояла толпа молодежи. Вера говорила: «Володя там, в Москве, не чувствует, наверно, что я умираю». Все понимала, знала, что конец. Харитонов и Чардынин плакали, сидя на кухне. В половине восьмого вечера она умерла. Это было шестнадцатого февраля 1919 года. Хоронил ее весь город. Двадцать шесть ей было…»

Неравнодушный к Вере, как и все тогда, поэт, композитор и артист А.Вертинский посвятил ей печальное стихотворение:

Ваши пальцы пахнут ладаном,

А в ресницах спит печаль.

Ничего теперь не надо нам,

Никого теперь не жаль.

И когда Весенней Вестницей

Вы пойдете в синий край,

Сам Господь по белой лестнице

Поведет Вас в светлый рай...

«...Муж Веры — Владимир Холодный — пережил ее ненадолго, — вспоминала Софья Васильевна. — После панихиды памяти Веры в Москве в Художественном театре он стал заговариваться, иногда не слышал, когда к нему обращались. Вскоре он умер. Перед смертью все говорил о Вере как о живой».

«Веру Васильевну похоронили в Одессе, — пишет автор-составитель И.Семашко в книге «100 великих женщин» — вернее, ее тело было забальзамировано и помещено в часовенку на Христианском кладбище с тем, чтобы при более благоприятных обстоятельствах перевезти его в Москву, но обстоятельства так и не стали благоприятными… Гроб оставался в часовне до 1931 года, пока на месте кладбища, по обыкновению большевиков, не решили разбить парк. Тело Веры Васильевны исчезло».

* * *

«Теперь, — пишет А.Каплер, — я хочу вернуться к поставленному в начале вопросу — в чем же загадка «королевы экрана»? В чем секрет такого фантастического, ни с чем не сравнимого ее успеха, всеобщей любви к ней? Была ли она несравненно талантливее всех других актрис русского дореволюционного кинематографа?

…Было в ней еще нечто, чему я не найду названия. Но именно это «плюс нечто» тоже в значительной мере определяло особость Веры Холодной, ее индивидуальность, ее личность и привлекало к ней сердца.

Вы спросите: что же это все-таки за «нечто»?

А я отвечу — не знаю. Не знаю, но оно существует».