Война Олега, или В Нью-Йорке ночи тише

Они разговаривают о минувшей ночи - куда упали мины, кого "убило". Извилистая тропа ведет их через поле, покрытое высокой травой и залитое заходящим солнцем. Майка, шорты, резиновые шлепанцы, игрушечный меч в руках - дети гуляют.

За горизонтом вдруг гремит - младший Ярик пугается, ошибочно приняв гром за взрывы, хотя еще минуту назад смеялся над старшим, что тот боялся ночного обстрела.

Со временем пейзаж на экране сменится зимним, и дети будут колоть дрова, будут помогать бабушке, с которой живут. А потом пойдут в разведку, в покинутое солдатами помещение, и найдут много отработанного военного хлама. Неожиданно начнется стрельба, и они, напуганные, во весь дух побегут домой. Дома можно спрятаться в подвале. Там есть кровать и отгороженные одеялом для "защиты" от осколков стеклянные банки.

Однажды придет весна, и они по-настоящему будут стрелять по лягушкам из пневматического пистолета.

А потом снова наступит лето. Лето перейдет в осень, школьное перемирие - в пасхальное, громкие обстрелы - в затишье. И так год за годом. Олегу - двенадцать. Когда начались съемки, было девять. Когда началась война - восемь. Ярик на два года младше…

События на экране разворачиваются в прифронтовом селе Гнутово, что на Донетчине. Жизнь обычных его жителей запечатлел датский режиссер Саймон Леренг Вильмонт, назвав свою документальную ленту "Отдаленный лай собак". По местной легенде, лай собак расценивают как извещение об опасности, то есть об обстреле.

Фильм триумфально прошел на многих международных фестивалях, получил более двадцати наград и, неожиданно даже для его творцов, попал в короткий список премии американской киноакадемии "Оскар". Главные герои фильма, Олег и его бабушка, Александра Николаевна, за считанные дни собрались и съездили в промотур в Нью-Йорк.

Под вечер в субботу, за два дня до Нового года, в офисе миграционной службы Мариуполя им в авральном режиме делали и выдавали загранпаспорта. "Олег, автограф хоть дашь?" - поинтересовалась работница службы. "А что это?" - искренне переспросил мальчик.

За несколько часов до поезда бабушка успела подвернуть ногу. "Еле втиснула ее в сапог - и поехала, - рассказывает Александра Николаевна. - Нога очень болела, опухла, и я ходила так. Но как только мы прилетели в Штаты, боль как рукой сняло, и я уже бегала. То ли эмоции, или что - сама не знаю. Нога снова начала болеть в самолете назад".

Александра Николаевна. Кадр из фильма

В Нью-Йорке после показов подходили люди, говорили, что этот фильм мотивировал их узнать о событиях в Украине больше. И никого не оставлял равнодушным. Когда у Олега спросили, чем отличается Нью-Йорк от его родного села, он сказал: "У вас в Нью-Йорке ночи тише".

Мальчик легкий в общении, открытый и всегда улыбающийся. Несмотря на успех фильма, в жизни Олега практически ничего не изменилось, и почти ничто не отличает его от ровесников из других регионов, кроме военного опыта детства.

Глубокие глаза, вдумчивый взгляд и милые веснушки по всему лицу - невозможно остаться равнодушным к этому мальчишке. Как и к его бабушке, которой удается в условиях абсолютного хаоса и нестабильности быть для внуков щитом - крепким и любящим.

"Отдаленный лай собак" снимали почти два года, закончив в октябре 2017-го, а в ноябре уже была премьера на Международном фестивале документальных фильмов в Амстердаме (IDFA). Кино о простых людях, где в центре внимания их жизненная история, - одна из ведущих тенденций в современной документалистике.

"Мы вдвоем с режиссером приезжали в Гнутово каждые два-три месяца, сроком на неделю. Планировали снимать короткометражный, а в результате получился полноценный 90-минутный фильм. Никого больше с собой не брали, чтобы сделать процесс съемок для героев максимально комфортным. Мы отсняли много и на позициях военных, но это не вошло. Решили показывать не войну, а человеческую историю в войне, - рассказал ассистент режиссера Азад Сафаров. - Сначала в селе иностранцев с камерой остерегались, не доверяли, несли чушь, якобы бы мы приехали забирать детей. Потом к нам привыкли, и мы очень сдружились с героями фильма. Для Саймона это был первый опыт работы в условиях вооруженного конфликта, поэтому ему некоторое время пришлось привыкать к постоянному шуму передовой. Бронежилеты с касками мы также не надевали, поняв их неуместность. Ведь мы были бы защищены, а дети - нет. Поэтому мы приезжали с брониками в багажнике, оставляли их в доме и говорили, чтобы они надевали их в случае необходимости".

Во время съемок фильма

Азад Сафаров

Не замечать направленную на них камеру детям поначалу было тяжело, но без этого нельзя было бы достичь эффекта отсутствия съемочной группы. Вскоре герои настолько привыкли, что включенная камера не была проблемой.

"Потихоньку мы привыкли, а потом Саймон и Азад стали моими лучшими друзьями. С ними было классно и весело, я с нетерпением ждал каждого следующего дня съемок и грустил, когда они уезжали от нас", - рассказал Олег.

Ребята могли шалить и даже мешать съемкам, потому режиссеру и его ассистенту приходилось быть с детьми находчивыми и все же направлять процесс съемок в конструктивное русло.

Больше всего камера сковывала бабушку. Она сначала стеснялась, постоянно порывалась одеться получше, взяться за какую-то домашнюю работу, и приходилось это останавливать, чтобы показать в фильме их жизнь такой, какая она есть, без прикрас.

"Уже со второй встречи мы стали как свои, - рассказала Александра Николаевна. - Однажды, в самом начале съемок, Саймон и Азад оставили нас на обед отдохнуть, а сами пошли куда-то перекусить. Приходят они с улицы, а это декабрь месяц, и показывают шутки ради фотографии, где они сидят на каком-то одеяле, которое им дала продавщица магазина, и пьют кофе с печеньем. Мне так стыдно стало и жалко, что они бродят на морозе. И с того дня мы ели вместе. Саймону больше всего понравился зеленый борщ, а Азад - жареный картофель и оладушки".

Самым стрессовым и эмоционально тяжелым для съемок был эпизод, где Олег поранил ногу во время опасных "игр" с травматическим пистолетом. Дети стреляли по стеклянным бутылкам.

"Когда у детей появился травматический пистолет, для нас начался кошмар, - говорит Азад Сафаров. - Они долго себе искали развлечения, и я уже боялся, что начнут стрелять по птицам. Вмешиваться мы не могли, не забирали пистолет у них, потому что это уже было бы неправдой. С одной стороны, хорошо, что Саймон не прекратил снимать, когда Олег поранил ногу, показав всю драму. С другой - на это было невыносимо смотреть, поэтому мы остановили съемки, как только поняли, что Олега не донесут, и быстро доставили ребенка домой сами. Зайдя в дом, мы ждали, кого бабушка будет бить первым".

Но Александра Николаевна продемонстрировала стальную выдержку, не паниковала, чтобы не напугать Олега еще больше, и спокойно сделала все необходимые манипуляции.

Стрельба из пневматика на этом не прекратилась. Кто-то из детей крикнул: "Жаба!" - и они начали стрелять по ним прицельно. Этот эпизод вызывает смешанные эмоции. В детстве мы и сами могли вести себя недостойно, но смотреть на это со стороны было страшно.

"Когда дети увидели это на экране, то очень огорчились, никому из них это не понравилось, и они все плакали, - сказала Александра Николаевна. - Это было для них уроком на всю жизнь. Никто из них больше такого не делает".

* * *

Во время съемок у детей не расспрашивали о войне. Они сами говорили о ней, без вопросов. Как об обычной вещи. При этом с бабушкой провели целую серию интервью, отрывки из которых звучат фоном на протяжении всего фильма.

"Когда я спросил бабушку, говорит ли она с детьми о войне, она сказала, что им и не надо об этом говорить, - рассказал Азад Сафаров. - Война и так вокруг них, и ничего от них не спрятать, а наоборот - надо объяснять правила поведения, риски и т.п. Вместо того от других родителей мы иногда слышали, что на эту тему у них в семье наложено табу, что это нехорошо. Мне кажется, этот фильм заметили потому, что он показывал не так войну, как историю бабушки и ребенка. Если бы не такие хорошие главные герои, не думаю, что мы имели бы такой успех".

Фильм абсолютно аполитичный, из-за чего иногда бывают негативные отзывы. Вместо того в кадре крупным планом - растерянность простых людей перед стихией, с которой они ничего не могут поделать.

Они просто остаются жить там, где укоренились их души. Остаются людьми, которые способны любить и заботиться друг о друге. "Бабушка в определенной степени смогла победить войну у себя во дворе - это касается не обстрелов, это касается того мира в душе и той любви, которые она дает своим внукам", - метко отметила журналистка Леся Ганжа. И это ощущается с первых кадров.

В фильме много о любви, через которую они находят свое спасение. "Когда-то мне сказали, что детей надо часто целовать, чтобы они выросли хорошими людьми. Поэтому они у меня зацелованные", - сказала Александра Николаевна.

Им легче бороться и выжить в пределах своего ореола. "Как говорят в Украине, каждая собака - лев в своем доме", - говорит бабушка в начале фильма. Вырвать себя из родного ландшафта очень тяжело, особенно если ты пенсионер и тратишь всю годовую пенсию на уголь и дрова для печки.

История каждого на этой войне уникальна и достойна быть показанной. Не ради премии "Оскар", конечно, а для нас. Мы настолько привыкли, что пятый год живем в условиях вооруженного противостояния, что когда ты далеко от него - не доходят даже отголоски. Этот фильм - замечательная возможность взглянуть ближе на жизнь там, где, казалось, ее нет. Очень верю, что он будет в украинском прокате.

* * *

Документальный фильм "Отдаленный лай собак" (The Distant Barking of Dogs) датского режиссера Саймона Леренга Вильмонта собрал награды более двух десятков кинофестивалей мира - в Нидерландах, Германии, Норвегии, Швеции, Греции, США, Испании. Номинировался на лучший документальный фильм Европейской киноакадемии. Лента датско-шведско-финского производства (Final Cut For Real) была показана по всей Европе, в Азии, Австралии, Северной и Южной Америке, а также на независимом кинофестивале в России. 17 декабря 2018 года стало известно, что фильм вошел в короткий список номинации "Лучшая полнометражная документальная лента" американской киноакадемии "Оскар".