ВЛАСТЬ ИНТЕЛЛЕКТА ИЛИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ ПРИСЛУЖНИЧЕСТВО?

В круговороте событий, в бурном потоке информации и эмоций рядовому человеку, даже эрудированному, не всегда удается, вырвавшись из рутины, постичь смысл того, что происходит, заглянуть в будущее. Действительно, жизнь постоянно ставит перед нами великое множество глобальных вопросов. Вопросов, выходящих за рамки утилитарно-практических советов. На них вынуждены отвечать высокообразованные, способные к аналитическому мышлению люди. Это интеллектуалы, именуемые в Америке яйцеголовыми.

При всей условности того, что принято называть распределением труда, различные общественные группы выполняют разные задачи. Не в том смысле, что один должен тянуть плуг, ни о чем не думая, а другой — только сидеть и давать указания. Мудрые и мыслящие люди есть всюду, их совокупность — ум нации. И все же этот ум в чистом, так сказать, виде наиболее полно репрезентуют интеллектуалы. Вацлав Гавел считает, что «интеллектуал — это лицо, посвятившее свою жизнь решению проблем этого мира в общих категориях и в широком контексте явлений. Ясное дело, интеллектуалы не единственные, кто это делает. Но они делают это, так сказать, профессионально. Это означает, что их главным занятием являются студии, чтение, обучение, писание, публикации, публичные выступления».

Они, по мнению этого общепризнанного мыслителя и политика, берут на себя ответственность за состояние мира и его будущее, хотя порой приносили ему великое множество бед, конструируя, например, иллюзорные коммунистические утопии — призраки рая, превратившие значительную часть мира в сущий ад, приведшие человечество едва ли не в глобальный ГУЛАГ. К счастью, в условиях свободного общества этим ошибочным и пагубным для цивилизации концепциям противостояли иные видения демократического мира, побеждавшие благодаря своей истинности.

Недавно во Львове вышла солидная книга Анатолия Карася «Філософія громадянського суспільства в класичних теоріях і некласичних інтерпретаціях», в которой представлен обстоятельный анализ развития независимого мирового мнения лишь по одному вопросу — формированию гражданского общества. Не берусь оценивать это специальное исследование. Но для меня весьма важно было проследить, как обоснованно опровергались и опровергаются в ранее недоступных нам трудах современных мыслителей установленные марксистской теорией такие общемировоззренческие принципы, как отрицание Бога, первичности духа, частной собственности и нации, искаженного представления о свободе и демократии, абсолютизации насилия и тому подобное. Ведь именно они, как свидетельствует исторический опыт, нанесли непоправимый вред человечеству.

Собственно, место интеллектуалов, подчеркивает Вацлав Гавел, — на университетских кафедрах и в средствах массовой информации. Осмелимся лишь прибавить, что круг интеллектуалов значительно шире, ибо включает и естественно-техническое крыло науки, и выдающихся деятелей церкви, литературы и искусства, которые прямо или опосредованно влияют на умственный потенциал нации. К тому же в нынешнем информационном мире существуют довольно мощные независимые интеллектуальные центры, в которые, по К.Марксу, те же обреченные на смерть капиталисты вкладывают значительные суммы. Какие-то крохи от этих добровольных взносов перепадают в виде грантов и других пожертвований посттоталитарным странам.

Любопытно, как реагируют на этот факт различные политические силы. Казалось бы, что плохого в том, что научные сотрудники, преимущественно молодые, предлагают соответствующие проекты и за их добросовестное выполнение получают соответствующую компенсацию. Нельзя, говорят коммунисты во главе с их высоким интеллектуалом Петром Симоненко. Последний уже несколько раз требовал, чтобы Верховная Рада специальным законом отменила саму возможность существования в Украине независимых фондов, а вместе с ними — и ответственных центров независимых исследований, комитетов защиты свободы слова, учреждений содействия развитию украинского языка, стимулирование юных талантов и тому подобное. Почему? А потому, что все это «происки» проклятых американских империалистов, вербовка агентов влияния. В гениальные головы коммунистических стратегов, как и многих украинских чиновников, воспитанных по-ленински, не может пробиться мысль, что и в современном мире существует такое явление, как филантропия, а без украинских меценатов в прошлом было бы немыслимо существование украинской культуры, литературы и журналистики. Коммунистическим стратегам не помешало бы знать, что и их предтечи в лице самого В.Ленина и его железной гвардии не гнушались финансовой поддержкой российского филантропа Саввы Морозова.

Но дело даже не в конкретных случаях, и даже не в том, что среди грантоедов, как их пренебрежительно называют, встречаются люди случайные и корыстолюбивые, что и в этом деле возможны различного рода махинации. Речь идет о самой идее поддержки благотворительным капиталом независимых исследований. Большевики, тратившие из партийно-государственного бюджета миллиарды долларов на поддержку не только тоталитарных режимов, но и марионеточных компартий во всем мире, никак не могут поверить в то, что кто-то готов финансово поддерживать процесс демократизации деградировавших в условиях деспотии народов.

А между тем еще в XIX веке известный английский философ Джон Стюард Милль, исследуя границы вмешательства правительства в жизнь общества, писал в фундаментальном труде «Основы политической экономии»: представление о том, что «правительство должно выбирать взгляды, которых надлежит придерживаться народу, и не должно допускать в печатном виде или в публичном изложении никаких политических, моральных или религиозных учений, кроме одобренных им, можно сказать, полностью отвергнуто как общепринятый тезис. Сейчас хорошо понимают, что подобного рода режимы губительны для любого развития, даже экономического, что человеческий ум, будучи из-за страха перед законом или из-за боязни общественного мнения лишенным возможности свободно проявлять свои способности... впадает в полную апатию или бессилие...»

И далее, словно о наших нынешних реалиях, выдающийся мыслитель специально подчеркивает: когда «всей реальной инициативой обладает правительство, и оно же осуществляет управление, а люди привыкают ощущать себя и действовать словно находясь под его постоянной опекой, демократические учреждения развивают у них не желание свободы, а невыносимое стремление к должностям и власти, отвлекая ум, энергию, присущие стране, от ее главного предназначения на жалкое соперничество в корыстных целях и из-за мелкого служебного тщеславия».

А разве наш Иван Франко не предвидел полной деградации и застоя общества под бременем «всеможної сили держави», прожектированной в свое время Фердинандом Лассалем и Фридрихом Энгельсом? Ведь он с удивительной точностью угадал ту безобразную систему, которую назвал «величезною народною тюрмою» в знаменитом труде «Що таке поступ?» Разве не ощущаем ее последствия ежедневно на собственной шкуре?

Интеллектуал в любом обществе — суверенная личность, зависящая лишь от Господа и руководствующаяся только интересами нации, государства и общества в целом. Высшей его целью является приближение к истине, независимо от того, кому она будет служить. За эту истину платят деньги те, кто хочет ее знать и цивилизованно руководствоваться выводами науки, а не те, кто, как страус, прячет голову в наукообразных словесах, выставив на посмешище мира другую часть непривлекательного тела. Наблюдаем этот фарс постоянно.

Независимость интеллектуальная приобретает иногда крайние ассоциальные формы выражения, поражает пренебрежением к мнению окружения, даже «бегством от действительности», скептическим отношением к любым политическим властям, к существующим социальным устоям. Таким был наш Григорий Сковорода, как известно, гордившийся тем, что мир ловил его, но не поймал. «А мій жребій з голяками», — провозглашал он. Даже его быт, поведение в жизни нельзя объяснить с позиций здравого смысла.

Еще большей загадкой для минувших поколений и современников является киевлянин по происхождению, известный философ Николай Бердяев. В его творчестве — полное отрицание всего земного, сытого, острая критика общества с его политическими, левыми и правыми, системами, борьбой, распрями и т.д.

Большинство выдающихся мыслителей, начиная с античного мира, были не только несговорчивы, но и бесстрашны в отстаивании того, что считали истинным.

Еще Платон в свое время, а за ним и другие мыслители прошлого мечтали о тех золотых временах, когда философы будут руководить миром. Сейчас часто цитируют известные слова Вольтера, его надежду на тот день, когда «возле руля станут философы». Тогда наступит «царство ума». Никто не станет спорить, что чем образованнее, умнее правитель, тем лучше для общества. Но история, кажется, не зафиксировала случаев триумфа философов на государственных должностях. И дело даже не в том, что в наше время высокие научные титулы не всегда являются свидетельством настоящей учености. Интеллектуал, идущий в политику, перестает мыслить непредвзято, незаангажированно. И к тому же имеется, мы убеждены, существенное отличие между талантом «чистого» мыслителя и призванием лидера-практика, руководителя, правителя. Можно даже сформулировать такую закономерность. Всестороннее развитие, способность объективно и оригинально мыслить у политика должны синтезироваться с организаторским талантом, свободой, способностью вести за собой людей, объединять их. Это особый дар практического ума. Он включает умение прислушиваться не только к хору ученых подпевал, одописцев, но и тех, кто думает иначе, более трезво, не в тон.

В наше гипердинамичное время ни один солидный руководитель при огромной занятости не способен уследить не только за брожениями, поисками интеллекта. У него не всегда есть возможность знакомиться с газетами и журналами. И здесь непременно возникает практический вопрос выбора и доверия к ближайшим советникам, способным перемалывать горы информации, сжато и популярно, незаангажированно и смело излагать сущность того, что происходит в мире. Говорить не то, что хочет услышать властное ухо, а то, что есть на самом деле.

Разумеется, любая политическая сила наряду с партиями, различными ветвями власти старается создать свои интеллектуальные центры и соответствующие информационно-аналитические группы, массово-информационные системы. Это их право. И власти, и оппозиции. Другое дело, насколько законны эти образования. Ведь у власти всегда есть возможность воспользоваться для этого частью тех налогов, которые мы с вами платим. И используются они далеко не всегда для укрепления государства, а зачастую — для укрепления действующей системы власти, ее персоналий.

В таких интеллектуальных центрах есть все — высокая зарплата и все мыслимые и немыслимые материальные блага в виде дач и персональных автомобилей, а также бутербродов с икрой. Нет лишь одного — права критически и независимо мыслить. Они обречены, в силу отведенного им Богом таланта, защищать систему, их породившую. Я не склонен недооценивать ни личных способностей, ни даже личной порядочности людей, работающих в ней. Внимательный наблюдатель не может отрицать практических результатов их труда и их наибольшего проекта — так называемой политической реформы. Благодаря им существующая система сегодня избегает многих ошибок. После поражения на парламентских выборах в 2002 году создана дисциплинированная интеллектуальная команда, которой полностью подчинено телевидение, его доминирующие каналы. В этой команде — популярные когда-то социологи, политологи, юристы, журналисты.

Нас же в данном случае интересует то, что можно условно назвать интеллектуальной совестью нации. Существует, по-видимому, несколько причин слабости, неконсолидированности национального интеллекта. Первая — историческая. О ней замечательно сказал представитель археологического крыла украинской науки Борис Мозолевский. Открытие им в раскопанной Соболевой Могиле скифских сокровищ совпало по времени с августовским путчем в Москве. «Оценивая события с высоты (или из глубины?) Скифии, — написал он в 1992 году, — я вдруг ярко представил, что причина всей бездны наших сегодняшних общественных бед — не политический и экономический кризис, а так же, как у скифов, кризис идеологии, кризис общественного сознания. Ведь на протяжении десятков лет мы гноили в тюрьмах миллионы самых лучших и умнейших, десятки миллионов держали в покорности, голоде и вечном страхе, кормили миллионы тех, кто вынюхивал крамолу, бесчисленные когорты вооруженных до зубов охранников, которые только и делали, что следили, чтобы мы не разбежались по миру, — все только для того, чтобы утвердить и отстоять коммунистическую идеологему. Идеология съела наш хлеб, идеология убила цвет — генофонд общества, а в конце концов и саму себя. И вот она рухнула, а мы остались у разбитого корыта. И никакие политические меры, никакие экономические реформы не смогут вывести нас к свету, идеологический кризис способна преодолеть только новая идеология».

Если под идеологией понимать не набор догм, а стройную и внутренне непротиворечивую систему политических, правовых, этических, художественных, исторических, философских, религиозных и других знаний и взглядов, то действительно без нее не удастся возвести не то что идеальное (его практически невозможно умозрительно сконструировать), а хотя бы не деформированное и не расшатанное общественно-политическое сооружение. Не только наше деморализованное, парализованное апатией общество, но и его проводники не понимают, что и как нужно строить. Это огромная внутренняя драма все еще до конца не сформированной нации.

Вторая причина наших бед — внутреннее распыление сил. Было бы большой наивностью ожидать полного единства взглядов, когда речь идет о творении самобытного интеллекта неординарных личностей. В науке всегда будут соревноваться различные взгляды, точки зрения, школы. Но объединять их должен критерий истины, а не амбиций, конечная цель — стремление воспитать достойного человека, построить гуманное, способное надежно плыть во взбудораженном противоречивыми тенденциями море ХХІ века, общественно-государственное образование по имени Украина.

Как человек, стремящийся в меру возможностей следить за развитием современного общественного мнения, смею сказать, что не так уж мы интеллектуально бедны. Но этот интеллект не консолидирован. Продолжается традиционная мелкая вражда между различными группами и фондами. У нас есть ряд качественных научных журналов, но у них очень маленькие тиражи, они кастовые по характеру, а их авторы даже не пытаются слушать друг друга. Мы до сих пор разделены географически: изданная, скажем, в Харькове или в Донецке книга не часто попадает во Львов и наоборот. Не говоря уже о том, что нас намеренно хотят поссорить, по-бараньи сталкивая рогами. Пример организованной сверху распри в Национальном союзе писателей Украины, аналогичные попытки столкнуть между собой журналистов — наглядные тому подтверждения.

Даже в безусловно авторитетных исследованиях Центра Разумкова, на результаты которых вынуждены ссылаться представители различных политических сил, некоторые доморощенные мудрецы стараются отыскать коварные замыслы империалистов и международных угнетателей. Дошло до того, что во всегда взвешенных, интеллектуально обоснованных обращениях Блаженнейшего Любомира Гузара кое-кто стремится увидеть какие-то непатриотические мотивы. Очень хорошо по поводу этого и других случаев сказал известный правозащитник, ученый и публицист Мирослав Маринович в статье под многозначительным названием «Демони галицької душі»: «Критикувати можна і треба будь-яку структуру — навіть церкву, оскільки у земному своєму вимірі вона об’єднує грішних людей. Однак не можна ставитися до своїх опонентів як до найбільших ворогів — саме це упродовж усієї історії України призводило до чергової руїни».

Следовательно, нельзя не сказать о недопустимо низком общем уровне полемической культуры не только среди политиков, но и ученых. Самый большой наш грех в том, что происходит постоянная подмена полемики как средства приближения к истине путем сопоставления различных точек зрения — спором, цель которого получить преимущество, одержать верх над оппонентом в глазах общественности, уничтожить его и тем самым надуть в мнимом величии собственные щеки.

И все же сегодня главная причина наших бед в том, что общество, особенно власть, не хочет и не умеет слушать ученых. Частично это объясняется тем, что имеется исторический опыт откровений лженауки — это тема для отдельного разговора. Но, кажется, что-то меняется в нашем равнодушном к правде царстве. Выступая на общем собрании НАН Украины, Владимир Литвин — правда, подчеркивает он, не как глава ВР, а как академик — признал, что о науке у нас вспоминают в двух случаях: «Когда, во-первых, государственному служащему нужно получить ученую степень и звание», «а во втором случае — когда необходимо поддержать так называемые инициативы, продуцируемые чиновниками от власти, которые преподносятся как общественные потребности». Не хотелось бы сглазить...

Но пока что наши родные политики, члены правительства и чиновники прислушаться к чужим, даже авторитетнейшим мнениям и идеям, не хотят, считая себя самыми мудрыми по известному принципу начальства: «Я начальник — ты дурак»... Иначе говоря, нам, в частности, властям и оппозиции, еще долго нужно учиться рациональному механизму управления, пользуясь таким достоянием человечества, как интеллект. Очень абстрактно, очень сложно? Лучше действовать по испытанному большевистскому принципу? Пожалуйста, но тогда не надо жаловаться на то, что у нас все не так, как у людей.