Украинское Православие: старые проблемы в новом веке

Если бы все православные общины Украины объединились под омофором одного Первоиерарха, то эта Церковь была бы наиболее многочисленной Поместной Церковью в мире (около 15 тысяч приходов). Увы, чтобы подобное объединение состоялось, необходимо совпадение нескольких факторов: единомыслие православного епископата по вопросу поместности, получение нового канонического статуса Украинской Церковью и признание его мировым Православием, наконец, достойная кандидатура на пост Первоиерарха объединенной Церкви. Из этих трех факторов сегодня есть только один — ибо даже недруги и идейные оппоненты Блаженнейшего митрополита Владимира сходятся на том, что он является идеальной кандидатурой на роль Предстоятеля Поместной Церкви… Богослов-экклезиолог, человек европейской культуры и подлинного монашеского смирения, этот иерарх обладает авторитетом в самых различных церковных и политических кругах. Станет ли митрополит Владимир первым каноническим главой объединенной Поместной Церкви? Исключать этого нельзя, но сегодня, увы, Украинское Православие все еще разделено.

Как писать о ситуации в Украине, какую терминологию избирать? Согласно официальной экклезиологической точке зрения Украинской Православной Церкви, к которой принадлежит автор этих строк, и УПЦ КП, и УАПЦ не обладают полнотой церковности. Следовательно, их необходимо именовать не церквами или юрисдикциями, а конфессиями. Тем не менее, поскольку данная публикация отражает частную точку зрения автора, мы прибегаем к распространенной в Европе традиции именовать религиозные организации исходя из их самоназваний.

Украинская Православная Церковь

УПЦ — одна из наиболее многочисленных Церквей православного мира (около 10 тысяч приходов), которая имеет статус самоуправляемой Церкви в составе Московского патриархата. De facto права УПЦ приравнены и даже частично превышают статус автономной Церкви. Однако главной проблемой УПЦ сегодня все еще является неопределенность ее канонического статуса. Хотя автономный статус этой Церкви молчаливо признается православным миром, в церковном диптихе (официальном «списке» Поместных Церквей) Украинская Церковь не упоминается. Таким образом, формально ситуация выглядит, мягко говоря, нелогично. Ведь диптих, который признается РПЦ, содержит такие малочисленные и канонически несамодостаточные Церкви, как Японская и Синайская. Первая на правах автономной входит в состав Московского, а вторая, в аналогичном статусе, в состав Иерусалимского патриархата и состоит из одного монастыря и одного (!) епископа.

Шаг за шагом УПЦ расширяет свои канонические права. Однако, по мнению экспертов, реальные права независимости, которыми сегодня пользуется УПЦ, во многом связаны с личным авторитетом ее главы — Блаженнейшего митрополита Владимира. А это значит, что такие права могут быть сокращены, если во главе УПЦ будет стоять другой, менее авторитетный и влиятельный в Русской Церкви иерарх. Таким образом, УПЦ нуждается в формальном закреплении своих нынешних прав, так как в будущем неопределенность ее канонического статуса может привести как к сужению реальной независимости, так и к конфликту с Москвой (ведь ничто так не провоцирует конфликты, как неопределенность). Новый канонический статус помог бы и в диалоге УПЦ с другими православными юрисдикциями в Украине. Ведь не секрет, что авторитет митрополита Владимира распространяется далеко за рамки УПЦ. Что же мешает иерархам из других православных юрисдикций объединиться сегодня вокруг него? Не будем упрощать ситуацию, сводя все проблемы к одной — проблеме статуса УПЦ. И все же канонический статус — это центральная проблема.

Другая проблема УПЦ отражает проблему общеукраинскую. Это проблема сосуществования в одной Церкви (стране) двух полярных общественных установок: «западной» («проевропейской») и «восточной» («пророссийской»). Обилие кавычек здесь указывает на условность понятий… Большинство приходов УПЦ расположены в западных и центральных регионах, для которых характерна приверженность европейскому цивилизационному выбору. С другой стороны, УПЦ широко представлена на Юге и Востоке Украины, где популярны славянофильские идеи, а молитвенному общению между УПЦ и Московским патриархатом придается идеологическое и даже политическое значение.

Приобрести Запад, не потерять Центр и не отпустить Восток и Юг. Эта нелегкая задача существенно ограничивает свободу самоопределения УПЦ. В этой ситуации всеукраинскому митрополиту Киевскому приходится быть, перефразируя апостола Павла, «западником» для Запада Украины и «восточником» для Восточной. Вместе с тем любая политизация чревата для УПЦ внутренним разделением. В случае стремительной и радикальной украинизации от нее может отделиться Восток и Юг (напомним, что фундаменталистские круги уже неоднократно выступали с идеей создания «Юго-Восточной митрополии» в прямом каноническом подчинении Патриарха Московского). С другой стороны, активность УПЦ в фарватере пророссийской политики может привести к психологическому отчуждению ее общин в центральном и западном регионах, а это ни много ни мало 69% всех приходов УПЦ.

Это желание сохранить единство Церкви отражено и в постепенном, поэтапном и неспешном движении УПЦ к каноническому статусу Поместной Церкви. Сторонники поместности среди епископата в УПЦ реально существуют. Логично предположить, что по мере укрепления украинской государственности их становится все больше. И дело даже не в известном лозунге первого президента Украины: «независимой Украине — независимую Церковь». Лозунг этот, с исторической точки зрения не бесспорный, особой популярностью среди верующих не пользуется. Церковь в России и Украине сегодня развивается в различных историко-культурных контекстах. В России происходит отождествление национальной идеи с православием, Русская Православная Церковь, которая, с формально-логической точки зрения, является многонациональной, все в большей степени становится российской. В качестве примера можно привести нынешнее восстановление единства между Московским патриархатом и Русской Православной Церковью за рубежом (РПЦЗ). Раскол уже фактически преодолен, и этому можно только радоваться. Но показательно, что воссоединение происходило под знаком восстановления именно российской церковной идентичности.

Логику епископов, которые несут служение в условиях «европейской Украины», легко понять. Они не хотят, чтобы их епархии оказывались заложниками некой «общецерковной» ситуации в РПЦ. Поэтому и неудивительно, что последние события показали: у идеи поместности среди епископата УПЦ есть сторонники. Мы имеем дело с исторически неизбежным процессом. Рано или поздно Украинская Церковь обретет статус Поместной и объединится. Или… или православие рискует быть вытесненным на маргинес современной жизни Украины. Во всяком случае, таково «частное опасение» автора этих строк.

Однако целый ряд заслуженных и авторитетных иерархов УПЦ сегодня идеи поместности не приемлет. Приводить здесь имена таковых автору этих строк представляется неэтичным, в нашей стране еще слишком ощутима традиция составлять списки «врагов народа» и «мирового прогресса». Однако в этой связи этически оправдано упомянуть имя иерарха, который публично заявляет о том, что является идейным противником украинской автокефалии — митрополита Одесского Агафангела. И уже тот факт, что это второе по старшинству лицо в иерархии УПЦ, свидетельствует о том, насколько сложна проблема канонического самоопределения УПЦ.

Каково будущее УПЦ? При любых, самых неожиданных религиозно-конфессиональных раскладах УПЦ будет оставаться одной из наиболее крупных Украинских Церквей. Речь может идти только о том, будет ли ее инфраструктура охватывать всю Украину и насколько сильным будет ее влияние на общество в будущем. Автор, как неисправимый оптимист, считает, что рано или поздно УПЦ ждет статус равноправной Церкви-Сестры в мировом Православии. Однако необходимо помнить, что для Церкви главное не статус, а ее единство. Поэтому на данном этапе основная задача УПЦ — сохранить свое единство, поэтапно двигаясь к поместности.

Украинская Православная Церковь Киевский патриархат

Если УПЦ находится в полном молитвенном и евхаристическом общении с Мировым Православием, то две другие украинские православные юрисдикции — УПЦ Киевского патриархата (УПЦ КП) и Украинская Автокефальная Православная Церковь (УАПЦ) пребывают в канонической изоляции.

В своем современном формате УПЦ КП — это Церковь, которая очень тесно связана со своим нынешним лидером: Филаретом Денисенко, который в 1992 г. неожиданно для многих объединился с автокефальным движением, а в 1995 г. был провозглашен Патриархом Киевским и всея Руси-Украины. Десять лет тому назад, когда он возглавил УПЦ КП, для этой церковной структуры были особенно актуальны две задачи: структурировать стихийное автокефальное движение и расширить его социальную базу, выведя его из «галицкого гетто». С первой задачей Филарет справился. УПЦ КП сегодня — это не конгломерат приходов, но именно структура, причем структура жестко централизованная. Вторая же задача остается для УПЦ КП актуальной, так как продвинувшись и закрепившись в западных и частично в центральных регионах, она по-прежнему не находит поддержки на Востоке и Юге, во многом оставаясь сегодня церковью «галицкой ментальности».

Филарет — наиболее противоречивая фигура в новейшей церковной истории Украины. Его имя сегодня стало нарицательным. На Востоке — это символ раскола. Вместе с тем на Западе Украины он для многих олицетворяет собой идею независимости Украинской Церкви.

Парадоксальным образом отразилась на общественном сознании и анафема, наложенная на Филарета епископатом Русской Православной Церкви (1997) с целью сделать невозможным какое-либо признание возглавляемой УПЦ КП православным миром. С одной стороны, анафема привела к тому, что на Востоке и Юге Украины Филаретом чуть ли не пугают малых детей. С другой — именно анафема придала образу Филарета черты романтического героя, сплотив вокруг него значительную часть украинской интеллигенции.

Вместе с тем УПЦ КП уже, так сказать, переросла своего основателя. Результаты социальных опросов парадоксальны: непризнанная мировым Православием Церковь пользуется стабильной поддержкой общества. 50% киевлян предпочитают наименованию «УПЦ Московский патриархат» наименование «УПЦ Киевский патриархат» (увы, для большинства киевлян Церковь — это только название). Да и сама УПЦ КП сегодня — это явление не столь однозначное, как это представляют некоторые эксперты. Так, среди епископата и духовенства УПЦ КП становится все больше молодых людей, для которых раскол
1992 г. — в меньшей степени, чем для их старших коллег, связан с ситуацией выбора. Это уже новое поколение, поколение духовенства, воспитанного в рамках УПЦ КП. В их жизни нет места драме, острому и живому переживанию раскола. Воспитанные в собственных духовных школах УПЦ КП в духе национально-освободительной трактовки новейшей церковной истории, эти клирики не склонны к смене юрисдикций. Вместе с тем они часто открыты и благожелательны к УПЦ, осознавая, что интересы Церкви не тождественны конфессиональным.

Далеко не все в УПЦ КП являются «филаретовцами», особенно если речь идет о духовенстве, среди которого, включая епископат, существует негласная оппозиция к своему нынешнему лидеру. В этой связи обычно называют различные имена, но наиболее часто и системно — имя львовского митрополита Андрея Горака — второго лица в Синоде УПЦ КП. Сомнения в том, что оппозиция внутри УПЦ КП существует, минимальны. Но вопрос в том, насколько епископы, которые составляют ее ядро, опираются на приходы. Ведь без поддержки «снизу» все происходящее виртуализируется, а драма превращается в комедию. Епископы уходят, а епархии остаются. Этот вариант развязки противостояния между Филаретом и его епископатом мы уже видели в 1994 г., когда УПЦ КП покинула группа из пяти епископов во главе с Антонием Масендичем, занимавшим до этого должность управляющего делами КП.

Самая большая проблема УПЦ КП — каноническая, как мы уже упомянули выше, она не признается ни одной Поместной Церковью. Существуют ли у УПЦ КП реальные перспективы получить каноническое признание от Константинопольского патриархата и других Поместных Церквей? Автор этих строк скептически относится к подобным перспективам. С канонической точки зрения, дело реабилитации Филарета выглядит бесперспективным. Однако парадокс автокефального движения заключается в том, что созданным им церковным структурам удается выживать и в условиях полной изоляции от православного мира, опираясь только на собственные силы и популярность идеи автокефалии. И в этом кроется определенная опасность для Украинского Православия. Ведь если УПЦ КП так и не преодолеет изоляции, но сумеет сохранить свою паству, то ее церковная самоидентификация может со временем эволюционировать таким образом, что в признании уже не будет никакой внутренней необходимости. Голоса в пользу такой трагической самоидентификации УПЦ КП звучат уже сегодня. И к ним следует прислушаться, чтобы не утвердить церковный раскол на век.

Не нужно добиваться признания Константинополя либо Рима, считает Оксана Хомчук, автор внушительного тома под впечатляющим названием «Церковь вне церковной ограды». С ее точки зрения, именно в «отрешенности» и состоит уникальность украинской церковности. Как удачный пример приводятся англичане, которые разорвали с Римом и традицией и создали собственную Англиканскую Церковь.

Но для церковного сознания в Украине такая развязка таит в себе боль и трагедию. А это значит, что диалог между УПЦ и УПЦ КП в том или ином формате необходим. Будет ли вестись такой диалог и если да, то когда? Последний Архиерейский собор УПЦ (24.01.2007), ссылаясь на экклезиологически различный статус УПЦ и УПЦ КП, отверг предложение Президента Украины об образовании двусторонней богословской комиссии, которая должна была совместно рассмотреть проблемные вопросы Украинского Православия. Вместо этого была образована специальная односторонняя комиссия УПЦ по восстановлению единства Украинского Православия. Причем одной из задач этой комиссии должен стать «поиск путей и методов, а также разработка механизмов восстановления единства Украинского Православия путем церковно-дисциплинарных норм, предусмотренных каноническим правом Вселенского Православия». Таким образом, с одной стороны, архиереи УПЦ не пошли на диалог с УПЦ КП во главе с Филаретом (ведь еще ранее Священный Синод УПЦ заявлял, что он возможен лишь без участия бывшего предстоятеля УПЦ), а с другой — создали некоторую площадку для диалога. Что и говорить, неполноформатный диалог лучше, чем его отсутствие.

Каково будущее УПЦ КП? Ответ на этот вопрос зависит от нескольких факторов. Назовем лишь некоторые из них. Первый фактор — политический. Останется ли Украина приверженной европейскому цивилизационному выбору и будет ли ее элита (включая донецкие ФПГ) постепенно украинизироваться. Второй фактор — отношения Филарета и оппозиции. Чем закончится нынешнее негласное противостояние в епископате УПЦ КП? Третий фактор — личностный. Как известно, ничто не вечно под лунной, даже церковные иерархи. Отсюда логично вытекает вопрос, что будет с УПЦ КП «после Филарета» — сумеет ли нынешний лидер оставить после себя преемника, либо, как полагают российские эксперты, после его отхода от руководства начнется ожесточенная борьба за власть, которая окончится расколом этой юрисдикции на несколько новых.

Украинская Автокефальная Православная Церковь

Было бы большой ошибкой недооценивать роль УАПЦ в современной религиозно-конфессиональной ситуации. Используя для отражения церковных реалий язык политологии, положение УАПЦ можно сравнить с мандатами СПУ в украинском парламенте нынешнего созыва. Их немного. Но именно благодаря им становится возможной та или иная политическая комбинация. С одной стороны, УПЦ — признанная мировым Православием и наиболее многочисленная Церковь современной Украины. С другой — самопровозглашенный Киевский патриархат, который уже одним фактом своего существования (и самоназванием) является реальным вызовом для УПЦ. В этой ситуации УАПЦ обладает «золотой акцией». И хотя она не может сделать УПЦ КП канонической Церковью, а УПЦ — Поместной, все же то, как позиционирует себя эта скромная юрисдикция, безусловно, будет влиять на будущее Украинского Православия. Объединение УАПЦ с УПЦ создало бы дополнительные предпосылки для активизации диалога между украинским автокефальным движением и Константинополем. Вместе с тем диалог между УАПЦ и УПЦ усиливает позиции последней, причем в этой конфигурации центр принятия решений переносится в Украину.

Как позиционирует себя УАПЦ? Ее переговоры с УПЦ КП в 2005 г. закончились ничем, так как сторонам не удалось найти компромиссного решения объединения. Диалог с УПЦ, по сути, только начался, но характерно, что он проходит во взаимоуважительной атмосфере. Таким образом, его исход зависит сегодня от того, смогут ли стороны найти модель обретения единства, которая бы оказалась приемлемой для приходов УАПЦ.

Кратко упомянем и о проблемах этой юрисдикции. Первая — это имевший место ранее конфликт между ее предстоятелем УАПЦ митрополитом Мефодием и многочисленной Львовской епархией, где было самовольно прекращено его поминание. Конфликт этот, многими воспринимавшийся в сугубо апокалипсических тонах, не получил развития на последнем Архиерейской соборе УАПЦ (15.08.2006). Не отстранив архиепископа Львовского Макария от управления епархией (как этого ждали некоторые эксперты), Собор лишь обязал его восстановить поминание предстоятеля. Что и было сделано, после чего отношения между двумя иерархами восстановились. Второй проблемой УАПЦ является ее некоторая структурная демократичность, из-за которой некоторые считают эту юрисдикцию «конфедерацией приходов». В последнее время, впрочем, в УАПЦ наметились иные тенденции — центростремительные. Это связано как с укреплением центра УАПЦ в Киеве, так и с осознанием автокефальным духовенством того факта, что, ослабляя свое единство, эта юрисдикция обречена на маргинализацию. На пороге ХХ века УАПЦ жила надеждой на быстрое каноническое признание со стороны Константинополя. Однако даже после того, как каноническим попечителем УАПЦ на Соборе 2000 г. был избран митрополит Константин (глава УПЦ в США под омофором Константинопольского патриарха), каноническое положение этой юрисдикции радикальным образом не изменилось. Ведь проблема УАПЦ и автокефального движения в Украине в целом не сводится к более или менее эффективным церковно-дипломатическим комбинациям. Для того чтобы Константинополь и другие Православные Церкви признали поместный статус Украинской Церкви, УАПЦ необходимо искать единомыслия в вопросе поместности с каноническим православным епископатом Украины. Поиск такого экклезиологического единомыслия и составляет, собственно, главную задачу диалога между УАПЦ и УПЦ.