Третий путь?

Что может быть важнее в жизни, чем сама жизнь?

Тем не менее выраженный рост заболеваемости и смертности в Украине с момента обретения независимости — непреложный факт. Одновременно катастрофическими темпами стала снижаться рождаемость. В итоге за 12 лет независимости население Украины сократилось почти на 4 млн. человек. Для сравнения: за четыре года Великой Отечественной войны потери СССР (убитые, умершие, пропавшие без вести, не вернувшиеся из плена) составили 8 млн. 668 тыс. человек. В России количество населения за время, прошедшее после распада СССР, сократилось на 2 млн. чел. И там во весь голос говорят о «демографической катастрофе». Мы же используем термин намного скромнее — «депопуляция». Многие даже не знают, что это такое.

К сожалению, современная наука, не говоря уже о медицине, оказалась неготовой предложить эффективные меры преодоления демографического кризиса. Основной упор делается на достижение экономического благополучия. Но даже при нынешнем росте производства мы достигнем сегодняшнего уровня развитых государств не ранее, чем через 50 лет. А геополитическая ситуация к этому времени изменится уже так, что миллионы темнокожих людей будут распахивать жирный украинский чернозём и удивляться: отчего при таком богатстве вымерли аборигены?

Есть большие сомнения в том, что экономическое благополучие решит рассматриваемую проблему. Например, на одного москвича пришлось за годы реформ в 22 раза больше финансовых поступлений, чем на среднего россиянина. Тем не менее интенсивность вымирания жителей столицы России оказалась в два раза больше общероссийского показателя. (Для доказательства выдвигаемых нами положений мы нередко будем использовать данные российской статистики: она оказалась доступнее нашей.)

Как быть: следовать ортодоксальным технологиям выхода из кризиса или всё-таки выяснить истинную причину надвигающейся гибели страны и, исходя из этого, разработать эффективный путь для выхода из создавшейся ситуации? Ниже делается попытка ответить на этот вопрос.

Смертность в постсоветских славянских государствах оказалась настолько значительной, что её определили как наиболее важное событие, случившееся в мировом здравоохранении ХХ века (Cockerman W., 2000). А термин «сверхсмертость славянских мужчин» пошёл гулять по страницам научных зарубежных изданий. Ни одно из объяснений этой «сверхсмертности» (постарение населения, всеобщая «алкоголизация», эмиграция и т.п.) не выдерживают никакой критики, если основываться на данных статистики. Во всяком случае, совершенно очевидно, что рост показателей смертности характерен прежде всего для лиц молодого и среднего возраста. А общая смертность, так же, как и младенческая, намного превысила показатели развитых стран мира (рис.1)

Следует отметить и увеличившийся трагический разрыв между продолжительностью жизни мужчин и женщин, из-за которого украинки оказались обречёнными на 10—15 лет вдовства. Украина — страна вдов.

Трагизм ситуации ещё и в том, что в некоторых постсоветских странах динамика смертности в последнее десятилетие кардинально отличается от украинской: она снижается, несмотря на то, что доход на душу населения в этих странах ниже, чем в славянских государствах, в среднем на 40% (рис.2). (Этот рисунок был бы ещё более красноречив, если бы отсчёт общей смертности в Украине производился с 1961 года. Тогда рост этого показателя составил бы 250%.) Объяснение этому факту будет дано несколько ниже.

Материальное благосостояние играет, конечно же, большую роль в проблеме здоровья. Тому имеется множество научных доказательств. Рост материального достатка с начала ХХ века привёл к снижению смертности в развитых странах мира. Наоборот, бедность и принадлежность к низкому социальному классу уменьшают жизнеспособность за счёт неполноценного питания и плохих жилищных условий, ограничения возможности адекватного отдыха, получения образования и пр. Со времени распада СССР на его территории показатели благосостояния существенно снизились — до уровня начала 60-х годов.

Однако в 60-х годах смертность в СССР была одной из самых низких в мире. Достигнутый к тому времени уровень 6,9 на 1000 населения (в Украине — 6,1!) до сих пор не смогли превзойти ведущие страны Европы и Америки. К тому же можно перечислить большое количество бедных государств — Мексика, Бразилия, Куба, Венесуэла, Корея и др., у которых показатели смертности ниже, чем в наиболее богатых — Германии, Швейцарии, Швеции, Норвегии, США и др.

Таким образом, бедность не абсолютная причина роста показателей смертности. Например, среди регионов РФ наиболее неблагоприятная динамика экономических показателей наблюдалась в Дагестане: в сравнении со среднероссийскими показателями к концу 90-х гг. здесь потребляли мяса меньше на 67%, молока — на 10%, фруктов и ягод — на 74%, яиц — на 50%. Тем не менее демографическая ситуация в этом регионе остаётся одной из самых благоприятных в России: общая смертность составляет 7,6 промилле против 15,7 в среднем по России.

К слову, ситуация, сложившаяся на постсоветском пространстве, не является исключительной. Например, в США за время великой экономической депрессии промышленное производство сократилось к 1932 году на 47% по сравнению с 1929 годом. Инвестиции упали в четыре раза. Тяжёлая промышленность была загружена на 15—20% от имеющихся мощностей. Численность безработных достигла трети населения. Разорились миллионы держателей акций, страну захлестнула волна банкротств. То есть ситуация очень напоминала нашу. Сходство в масштабах кризиса позволяло ожидать и сходного ухудшения демографических показателей. Ничего подобного! Большинство показателей здоровья населения, включая смертность, сохранили благоприятную динамику. Уровень самоубийств в Америке 30-х вырос всего на 5—8% по сравнению с динамикой предшествующих лет. В Украине количество самоубийств с 1988 по 1999 год возросло на 58%, а в России с 1990-го по 1994-й — на 60%. В 30-е годы выраженный экономический спад и ухудшение уровня жизни населения происходили и на территории Европы. Тем не менее демографическая ситуация не претерпела существенных изменений: в Англии смертность повысилась на 5%, в Германии — на 2%, Швеции — на 1%, в остальных государствах показатели здоровья оставались стабильными.

И ещё один пример, который заставит нас обратиться к нематериальным факторам, определяющим жизнь общества. Послевоенные годы характеризуются ростом благосостояния практически во всех странах мира, включая страны социалистического лагеря. Параллельно с этим уменьшались показатели смертности. Но с середины 60-х при продолжающемся росте ВВП показатели смертности в группе стран Варшавского Договора стали неуклонно увеличиваться (рис.3). В так называемых странах «свободного мира» динамика смертности по-прежнему носила позитивный характер.

Чтобы разобраться в причинах этого явления, нам придётся обратиться к основам новой науки, которая, к сожалению, усилиями некоторых «учёных» и прямых неучей приобрела скандальную известность. Речь идёт о валеологии — науке о здоровье человека. Родившись в СССР, валеология получила приоритетное развитие в Украине. Её методология основана на том, что здоровье необходимо характеризовать прямыми показателями, а не от обратного, как это делается на практике (заболеваемость, смертность и т.д.). Тогда здоровьем можно «управлять». Но для того чтобы это сделать, нужно иметь представление о человеке как целостной системе, а не как сумме органов и тканей. С позиций валеологии человек представляет собой единую систему, состоящую из трёх иерархических уровней: духовного, психического и телесного. При этом духовность — вершина иерархии этой системы. То, что происходит на низших уровнях организации человека — психическом и телесном, — целиком определяется состоянием духовной сферы. Здесь, конечно, валеология ничего нового не открыла: все древние философские и религиозные учения стоят на этих же позициях. Но она впервые использовала этот подход для анализа демографических процессов.

Исходя из методологических предпосылок валеологии, было высказано предположение, что физическая жизнеспособность населения зависит не только от условий бытия (материальных факторов), но и от нравственной атмосферы и эмоционального состояния общества (духовных и душевных факторов).

Проблемой духовности наука никогда не занималась. Зато много занималась этим теология. В теологической психологии выделяются три группы факторов духовного неблагополучия. Первая группа содержит «грехи» порочных целей, которые заставляют человека выбирать в жизни ложный путь (сребролюбие, блуд, чревоугодие, «сотворение кумиров»). Вторая группа — это «грехи» разрушительных социальных отношений. Одни из них приводят к деструкции общества (через индивидуализм, эгоизм, зависть, неуважение к старшим), другие — к подавлению свободы личности (через диктатуру массовой культуры или гордыню авторитарной власти). Третья группа включает «грехи» пагубных эмоций, которые формируют в сознании человека доминантные очаги саморазрушения (гнев, тоска, потеря смысла жизни, безысходность). Теология называет всё это не просто «грехами», а «смертными грехами», то есть ведущими к смерти человека.

Всё, что происходит сейчас на постсоветском пространстве, являет собой «насилие над духом», попыткой «ампутировать» старую душу и пересадить новую. Но не во всех странах распавшегося СССР так катастрофически «перемалывается» духовность населения. Там, где в годы советской власти ислам был загнан в подполье, он вышел на духовную и политическую авансцену, сцементировал общество, заставив его жить по законам предков (хотя многие из них не могут быть приняты европейским рассудком). Именно этим объясняется, на наш взгляд, положительная динамика уровня смертности в исламских республиках, несмотря на отставание в экономических показателях (рис.2). Это значит, что неприятие новой идеологии определяется не столько предыдущим советским воспитанием, сколько дальней исторической памятью народа, его этническим архетипом (коллективным бессознательным по К.Юнгу).

В Украине делаются попытки вернуться к религиозным традициям предков.

За 10 лет независимости в религиозной сфере Украины произошли изменения, как ни в одной другой сфере общественной жизни. По сравнению с 1991 годом религиозная сеть выросла почти в два раза — с 13,2 тыс. до 26,8 тыс. религиозных организаций, конфессий, течений. Сегодня церковную службу в Украине осуществляют 32 тыс. священнослужителей, в стране действуют 250 духовных центров и управлений, митрополий и епархий. В пять раз увеличилось количество монастырей, и на сегодня их насчитывается 306. В сферах благотворительности и милосердия действуют 245 миссий, что в 11 раз больше, чем в 1991 году. «Духовное обучение» проводится в 138 учебных заведениях, что в восемь раз больше, чем до провозглашения независимости Украины. Более чем в 18 раз возросла численность церковных периодических изданий. По данным социологических исследований, Церковь пользуется наивысшим доверием населения по сравнению с другими общественными институтами. Но привело ли это к «миру под оливами»? Разногласия в конфессиях христианства ещё больше усугубили духовный кризис общества.

Можно предположить, что духовное неблагополучие не только способствует развитию заболеваний (через психосоматические механизмы, хорошо известные врачам), но и само является повреждающим фактором. Доказать такое влияние на физическое здоровье возможно только в длительных исследованиях. Если ухудшение духовного благополучия будет сопровождаться ростом заболеваемости и смертности, значит, «греховность» предстаёт в медицинском понимании фактором риска развития заболеваний и смерти. Проведение подобных исследований требует «измерения» духовности. Приборами это сделать невозможно, т.к. объектом измерения выступают нематериальные явления. В подобных ситуациях теология рекомендует оценивать нравственность человека опосредованно — «по делам его». Чем больше общество расположено к совершению дурных поступков, тем чаще они случаются. Следовательно, по количеству нарушений общечеловеческих заповедей (не убий, не укради, не прелюбодействуй, не сотвори себе кумира, почитай родителей, не отчаивайся и т.п.) можно ретроспективно судить об уровне духовной ущербности общества. Единицами измерения способны служить данные официальной статистики о действиях, которые считаются нарушением перечисленных заповедей: убийства, грабежи, разводы, алкоголизм, брошенные родители и дети, самоубийства и др. Там, где социальные аномалии встречаются чаще, уровень проявления ущербной духовности населения выше.

Следует отметить, что духовность в валеологии трактуется не в религиозном смысле, а в светском. Под духовностью понимают особую деятельность сознания, направленную на постижение смысла жизни и своего места в ней, на определение критериев добра и зла для оценки людей и событий. Благополучными считаются действия, соответствующие общечеловеческим нормам нравственности, закреплённым народной мудростью в религиозных заповедях. Они предназначены для поиска оптимальных форм существования и развития человека и общества. Противоположные мотивы относятся к сфере духовного неблагополучия («греховности»).

К основным индикаторам ущербной духовности, доступным для сравнительной оценки, относятся убийства и самоубийства. Первые отражают агрессивность, озлобленность, вторые — безысходность, потерю смысла жизни. В странах бывшего СССР в период перестройки (1984 — 1986 гг.) выявлено существенное снижение частоты суицида (Varnik,1997), что может трактоваться как проявление социального оптимизма. Однако этот спад к концу 80-х — началу 90-х годов сменился периодом неуклонного роста суицидальности, в том числе и в Украине (таблица). Параллельно с этим росли заболеваемость и смертность.

Суммарную величину духовного неблагополучия характеризует общая преступность. С 1986-го по 1995 гг. количество убийств в России возросло в четыре раза, грабежей и разбоев в шесть раз, суммарная преступность увеличилась в 2,2 раза. Для изучения связи перечисленных параметров было проведено исследование на материале российской статистики (И.Гундаров). Обнаружено тесное совпадение между динамикой нравственного и физического неблагополучия. Степень корреляции этих траекторий достигала 0,85. Всякое повышение или снижение преступности сопровождалось повышением или снижением смертности (рис.4). Подобная по характеру связь обнаружена и между динамикой самоубийств и смертности.

В обоих случаях каждая из группы причин не могла вызывать другую. Значит, существовал какой-то скрытый агент, который формировал общую единую предрасположенность к преступлениям, убийствам, самоубийствам и болезням. Ни один из известных медицинских, экологических, геофизических или иных факторов не повторял представленной траектории. Вероятнее всего, в роли «серого кардинала» выступало нравственно-эмоциональное состояние общества.

Все это служит достаточным основанием для выдвижения гипотезы о значении духовного неблагополучия как фактора риска преждевременной смерти. Можно сделать и более широкое предположение о существовании закона духовно-демографической детерминации.

Аргументы в пользу существования этого закона накоплены в достаточном количестве. К их числу относится масштабное исследование И.Гундарова, проведенное на материале 52 стран Европы и Америки, представивших свои данные в ВОЗ к 1990 г. Анализировалась связь между уровнем духовного неблагополучия и смертностью от основных групп заболеваний. Духовное неблагополучие оценивалось по количеству самоубийств. Выбор самоубийств объяснялся тем, что они отражают действие наиболее мощных разрушающих психику сил.

В зависимости от интенсивности самоубийств, страны разделены на четыре группы: низкий уровень (менее пяти случаев на 100 тыс. населения), средний (5—9 и 10—19 случаев) и высокий (более 20 случаев). Обнаружено, что при переходе от низких уровней самоубийств к высоким наблюдался рост смертности от сердечно-сосудистых заболеваний у мужчин на 33%, у женщин — на 24%. Ещё более существенным оказалось увеличение смертности от злокачественных новообразований: у мужчин — на 110%, у женщин — на 95%.

Духовное неблагополучие общества способно влиять и на показатели рождаемости. Принято считать, что в основе спада рождаемости — обнищание населения и непомерные финансовые траты на уход за новорождёнными и воспитание детей. Соответствующий анализ убеждает, что это не единственная причина. К примеру, за десятилетие 90-х гг. количество абортов не увеличилось, а уменьшилось (из-за уменьшения количества беременных). Одновременно — по этой же причине — снизилось количество смертей в связи с легальными и криминальными прерываниями беременности. Отмечено также увеличение репродуктивных дисфункций у женщин и уменьшение полноценных сперматозоидов у мужчин. С 1991 года в Украине именно мужчины — основная причина бездетности в семьях. Таким образом, если даже все молодожёны захотят иметь детей, далеко не у всех это получится. Все эти неблагоприятные для демографической ситуации явления, выражающиеся в спаде рождаемости, опять же хорошо коррелируют с приростом преступности и асоциального поведения.

Есть и другие причины снижения рождаемости, которые также нужно иметь в виду. К примеру, навязывание через рекламу индустрии сексуальных развлечений, стремление к сексу ради секса, деперсонализация интимных связей ведут к снижению либидо, потенции и оргазма (В.Франкл, 1990).

Большую опасность массовых сексуальных дисфункций несёт внедрение в школьные программы раннего полового образования. Снятие покрова романтичности с отношений между мужчиной и женщиной, низведение любви до уровня сугубо технических аспектов интимной связи приводят к торможению эротического чувства, а затем — к необходимости поиска необычных, извращённых способов удовлетворения половой потребности. Всё это — проявление ущербной духовности общества («не прелюбодействуй»!).

Из всего изложенного следует, что при прочих равных условиях улучшение (ухудшение) нравственно-эмоционального состояния общества сопровождается соответствующим изменением демографической ситуации. Даже если сделать украинцев в 10 раз богаче, сохранив при этом нынешнюю социальную атмосферу (эгоизм, резкое расслоение на богатых и бедных, неуверенность в завтрашнем дне и пр.), то трудно ожидать увеличения рождаемости.

Возможность управления рождаемостью через психосоциальные условия многократно доказана историей. В Германии 30-х годов после прихода к власти Гитлера отмечался выраженный эмоциональный подъём (не будем анализировать его непосредственные причины). Одним из проявлений его был взлёт рождаемости. Другой пример — североамериканский «бэби-бум» 50—60-х годов. Это опровергает бытующее среди демографов мнение, будто снижение рождаемости является обязательным проявлением цивилизации, не поддающимся произвольной коррекции.

В международных «Докладах по человеческому развитию» большое внимание уделяется выбору интегральных индикаторов прогресса. Их планируется заложить в основу реформ глобального управления человечеством для достижения «максимальной планетарной справедливости». Наибольшее распространение получил «индекс развития человеческого потенциала» (ИРЧП). Он складывается из четырёх показателей: валовой доход на душу населения, уровень грамотности, показатель поступивших в учебные заведения и продолжительность жизни от момента рождения. Однако перечисленные показатели характеризуют, по сути, всё тот же уровень материального достатка. Это относится и к продолжительности жизни, если рассчитывать её с момента рождения, а не более поздних возрастов. В таком случае она сильно зависит от младенческой смертности, которая напрямую определяется экономическим благополучием государства и уровнем развития здравоохранения. В отличие от младенцев, у взрослых продолжительность жизни формируется в значительной степени под влиянием духовного состояния. Взрослые обладают самосознанием, которого нет у маленьких детей.

В какой мере предлагаемый западными учёными показатель отражает самое главное человеческое качество — уровень нравственности и душевную гармонию? Проведенные исследования (Оксфордский университет, 2000) показывают, что увеличение ИРЧП сопровождалось выраженным ростом безысходности, убийств, изнасилований, разводов. Получается, что этот показатель в предложенном наборе критериев отражает не развитие человеческого потенциала, а его деградацию.

Становится очевидным, что ни производственные, ни монетаристские показатели, ни ИРЧП не являются достаточными индикаторами для характеристики гармонического развития общества. Они отражают лишь условия бытия. Но в них нет самого главного — оценки субъективного благополучия человека, включая смысл и цель существования, удовлетворённость собой и условиями жизни. То есть того, что называется «качеством жизни» (КЖ). Последнее отражает субъективное восприятие человеком его физического, психического и социального функционирования. Именно этот показатель должен быть главным при оценке прогресса цивилизации и эффективности преобразований в обществе. Исследования показывают, что КЖ человека зависит от экономической составляющей примерно на 40%, остальные 60% приходятся на эмоциональную сферу (И.Гундаров). Исследования качества жизни населения осуществляются валеологами и в нашей стране: показана тесная связь качества жизни и «количества» здоровья жителей г. Киева.

Из всего изложенного становится очевидным, что ни капитализм, ни коммунизм не способны обеспечить необходимые условия для высокого качества жизни. Оба пути — диктатура идеологии и диктатура денег — ведут к деградации человечества. Необходим третий путь — путь гуманизации общества. Что это за путь? Автор не может пока дать ответ на этот вопрос.

Что же делать? В России, например, создана ассоциация независимых учёных «Россия ХХI век», в которую вошли социологи, психологи, демографы и… валеологи. То есть все те, кто знает природу Человека и законы его поведения. Ассоциация готовит проекты законов, направленных на гуманизацию общества.

Быть может, настало время создать нечто подобное и у нас. Время не ждёт.

Я не знаю, кто будет избран новым президентом. Но очень бы хотелось, чтобы он, формулируя стратегию развития страны, опирался на мнение этой, ещё не созданной ассоциации.

P.S. Автор надеется на отклики всех заинтересованных в процветании Украины.