Священная третьеримская империя

17 мая в храме Христа Спасителя в Москве состоялось событие, о котором уже давным-давно говорят с торжественным придыханием: «веха в истории России». Предстоятели Российской православной церкви патриарх Алексий ІІ и Российской православной церкви за рубежом митрополит Лавр подписали «Акт о каноническом общении». Этому моменту предшествовало долгое ожидание, наполненное взаимными обвинениями, доходившими до отлучений, спорами, поисками компромисса, тревогами. Но Акт подписан, и объединение, фактически, можно считать состоявшимся. Здравый смысл подсказывает, что этому событию надо радоваться: чем меньше расколов, тем лучше, чище, тем сильнее Церковь Христова. Можно спорить о формулировках «Акта о каноническом общении», о том, каким образом приходили к договоренностям, кто действовал с позиций «сильного», а кто «продал идею». В истории церкви останется факт объединения, и, если иметь в виду только его, а не «обстоятельства» и «соображения», относиться к нему можно только положительно. Пойдет ли оно на пользу обоим церквам или, разрушив одну, не добавит другой — покажет время.

У этого объединения, разумеется, есть и противники, и сторонники. Каждый указывает на выгоды, которые получает противоположная сторона в результате подписания Акта. Но это только дает повод подумать, что выигрывают обе стороны. РПЦЗ претендует на то, что сохранила ту, дореволюционную Русскую церковь. РПЦ — на то, что возродила ее из послереволюционного праха. РПЦЗ настаивает на своей канонической легитимности, в отличие от Московского патриархата, имеющего сомнительные канонические основания. РПЦ же, в отличие от РПЦЗ, имеет фактическую легитимность — именно она признана мировым православием как Церковь-Сестра, полноправный член семьи Поместных православных церков. Что с точки зрения канонов естественно, поскольку именно эта церковь находится в России и окормляет паству этой страны. Таким образом объединение восполняет то, чего не хватает каждой из участниц диалога.

Но, как это обычно у нас случается, вокруг сугубо церковного события быстро разгораются отнюдь нецерковные страсти. Собственно церковная риторика и канонические аргументы быстро уступают пальму первенства идеологическим. Тем, кто думает, что этим грешит именно РПЦ, ошибаются — представителям РПЦЗ это свойственно в не меньшей мере. Что, возможно, подтверждает: это таки две части одного целого.

Когда споры между сторонниками и противниками объединения вышли за границы исключительно церковного поля, два камня преткновения для РПЦЗ в диалоге с РПЦ — сергианство и участие в экуменическом диалоге — прозвучали совсем по-новому. Оказалось, что проблема сергианства не в том, что «самосвяты» и «неканоничные». А в том, что согласились сосуществовать с большевистским режимом. Не просто сосуществовать — сотрудничать. Ведь по версии приверженцев РПЦЗ, все поголовно архиереи и почти все клирики РПЦ — агенты НКВД-КГБ, некоторые — даже с партбилетом в кармане. Их оппоненты платят им той же монетой, объявляя наиболее ярых противников объединения «агентами ЦРУ», борющимися «против российского влияния».

В результате речь постепенно скатывается с уврачевания раскола в какую-то сомнительно-патриотическую риторику — об «окончании гражданской войны», создании «другого образа России в мире», «людях белой идеи», ставших «посланцами России в мире». Нет, это все прекрасно, — но при чем тут Христос?

Много стрел было выпущено в сюжет с «примирительной передачей мощей»: «чекист» Путин передает мощи мученика церкви, сбежавшего от чекистского режима. А уж эти расшаркивания! Путин рассказывает архиереям о том, что «нет большего блага для Церкви, чем служить Родине» (вот человек, точно знающий, что для Церкви — благо!), Алексий уверяет президента, что тот оказал церкви неоценимую услугу в деле объединения и надеется на его присутствие при подписании Акта. Глядя на это, обливаешься слезой умиления от «симфонии», но хочется задать один вопрос: когда церкви надоест наступать на одни и те же грабли, лобызаясь с властью и теряя паству? Можно хоть на каждой странице Конституции написать, что РПЦ — государственная церковь в России, СНГ и на всей планете, канонизировав взамен всю династию Романовых и Ивана Грозного в придачу, но что толку, если ее вечно потенциальная паства убивает священников и грабит храмы? Да, это не масштаб 30-х годов, слава Богу, но, может, это «звоночек»?

Помните, как в «Днях Турбиных» Булгакова Алексей Турбин сетует на русское офицерство, которое проиграло Россию, сидя в кабаках? По сути, с некоторыми поправками то же можно сказать о церкви, на преемственность которой претендует РПЦЗ. Это церковь, чья паства подняла мятеж в 1917-м, взрывала церкви, убивала священников, и не только их. И она не может, как наша нынешняя, списать эту «бездуховность» на нехватку религиозного воспитания — его тогда было вполне достаточно. Возможно, пройдя через пламя революции и репрессий, она очистилась, и в отрыве от сильной государственной руки стала тем, чем должна быть церковь — Телом Христовым, а не государственным департаментом. Она собрала вокруг себя людей, нуждавшихся в ее поддержке, — людей, чей мир рухнул, чья жизнь изменилась и стала невыносимой. Но эта церковь объединила только часть православных россиян — возможно, самую отверженную, возможно, самую лучшую, самую образованную. Но лишь часть. И сами они, сбившись в столь тесный круг, пытались сохранить верность не только православию, но и своей России — совсем не той, какой она стала без них. Именно этим, в частности, можно объяснить напряженные отношения РПЦЗ с Константинополем, подбирающим под свою опеку все больше «диаспорных» православных церквей. Потому что эта церковь и ее прихожане по-прежнему исповедуют доктрину «Третьего Рима» и не на шутку противостоят «второму», да и «первому» тоже. В этих условиях формировали они свою обособленность, духовность — на антитезе католическому и протестантскому окружению, — вылившуюся в тотальный отказ от экуменического диалога, и идеологию — на антитезе к большевистскому режиму. Это иногда принимает забавные формы, вроде причисления к лику святых императорской семьи. Впрочем, разве не канонизировала РПЦ МП столь неоднозначную фигуру — главу этой семьи? Так что, ничего забавного.

Не знаю, имеет ли смысл называть «белоэмигрантами» и даже «носителями белоэмигрантской идеи» людей, знающих об эмиграции в основном по бабушкиным рассказам? Но раз называют — значит, это кому-нибудь нужно. Современной России зачем-то позарез нужно это наследие. Они даже останки Врангеля хотели забрать в Россию — да семья воспротивилась. Во главу угла ставится стремление использовать белоэмигрантский компонент, законсервированный РПЦЗ, на службу нынешней российской государственной идеологии. Нам предлагают считать, что объединение РПЦ и РПЦЗ — это веха в истории России. Это означает, что не слишком привлекательная эпоха «большевистского террора» в истории России закончилась. России очень хочется «поменять лицо». Но не посредством пластической операции, а и посредством магического ритуала — жонглируя символами и словами.

О том, как важно для РПЦ это объединение, говорит история со «смертью» патриарха Алексия ІІ. Сначала пресс-служба РПЦ ограничивалась скупым отрицанием смерти патриарха, хотя журналисты со всех сторон осаждали ее вопросами о состоянии его здоровья. Потом, когда, слава Богу, все обошлось, накинулись на сайты, опубликовавшие непроверенную информацию, обвиняя их ни много ни мало в покушении на государственную безопасность России. Из-за чего? Да из-за того, что они якобы специально устроили эту провокацию, чтобы сорвать подписание Акта о каноническом общении между РПЦ и РПЦЗ!

Да уж, смерть патриарха Алексия была бы сейчас совсем некстати для всех сторонников объединения. Во-первых, это отложило бы подписание Акта на неопределенное время — по крайней мере, до момента избрания следующего патриарха
московского. А в таких вопросах, как объединение с теми, кто не слишком един в своим стремлении объединяться, ковать железо надо немедленно. Во-вторых, на место патриарха мог прийти человек, не слишком симпатизирующий ни «карловчанам», ни идее объединения — по крайней мере, в том виде, в каком она принята и записана в Акте, а также не слишком зависимый от тех, совсем не церковных, сил, которые из кожи вон лезут, чтобы объединение состоялось. Вопрос лишь в том, есть ли еще в российской иерархии такие претенденты.

В общем, понятно, чем так интересно Московскому патриархату объединение с РПЦЗ — расширением сферы влияния, укреплением собственного положения на внешнеполитической арене. Имущество, наконец, — у РПЦЗ приходы в основном небедные. Но почему на это соглашается РПЦЗ? Со временем страсти затихают, реалии, наоборот, становятся неумолимыми. РПЦЗ с каждым поколением теряет идеологическую монолитность, так как идея «той России» для каждого следующего поколения эмигрантов (т.е. уже не эмигрантов, а коренных жителей) становится все более абстрактной, а для генерирования новых продуктивных собственно церковных идей нужна сильная богословская база. От­сутствующая у РПЦЗ, по признанию даже самых горячих ее сторонников. Церковь не может долго держаться исключительно на противопоставлении себя другим, в данном случае РПЦ МП, — это противно ее природе. И это, кстати, хороший урок для нас. Будучи «диаспорным» явлением, РПЦЗ размывается местными традициями — по тем же неумолимым законам ассимиляции, которые делают для следующих поколений родным язык новой родины. Как и все «правительства в экзиле», те, кто создавал РПЦЗ, надеялись на скорое восстановление именно этой церкви в правах на исторической родине. Не случилось. Для сохранения именно русского (а не какого-нибудь не-помнящего-родства) православия вдали от России собственных сил уже просто не хватает.

Но самым главным остается одно: объединение стало возможным. Идет ли оно вразрез с правилами, каноническими требованиями, желаниями части паствы и клира. Оно возможно, потому что хотя бы у части церквей — и одной, и второй — есть в объединении потребность настолько высокая, что можно забыть об исторических травмах. Просто назрел момент, когда даже недавние критики «карловацкого раскола» вынуждены теперь делать хорошую мину и раздавать интервью на тему «взаимных выгод». Время — доктор, длительное время — хирург. Прошло не так много времени с момента смерти участников событий, увенчавшихся взаимными проклятиями, отошли от дел или почили в Бозе их непосредственные «духовные чада» — и оказалось, что уже совсем не больно. Это качество человеческой памяти заставляет нас постоянно повторять одни и те же ошибки. Но оно же дает нам возможность примириться хотя бы ради взаимной выгоды. Может, такой же будет судьба столь тревожащего и печалящего нас украинского раскола?

Россия преодолела свою историю. Символически. Очередь за нами. Может, не будем ограничиваться символами?

Справка «ЗН»

Русская православная церковь за границей возникла в результате октябрьского переворота, повлекшего за собой разрушение структуры Русской православной церкви, смуты внутри священства, гонения на церковь со стороны государства и эмиграцию. Опираясь на распоряжение патриарха Тихона, изданное в 1920 году, о необходимости восстанавливать высшую церковную власть в случае разрушения церковной структуры, в Константинополе архиереи-эмигранты собрались на Собор. Он объединил 34 епископа Русской церкви, которые приняли решение создать высший церковный орган для временного управления заграничными епархиями — Высшее церковное управление заграницей. Этот орган в 1921 году созвал 1-й Всезарубежный собор в Сремских Карловцах. Этот собор вызвал недовольство советского правительства. Патриарх Тихон под его давлением распорядился ВЦУЗ упразднить. Тем не менее, несмотря на давление со стороны руководства государства, он не применял никаких санкций к архиереям за рубежом. И те вместо упраздненного управления организовали временный Архиерейский Синод РПЦЗ.

Резкие расхождения с Московским патриархатом начались после Декларации митрополита Сергия о лояльности к власти большевиков, содержавшей требование к заграничным иерархам дать письменное заявление в подобной лояльности. Заграничные иерархи объявили о невозможности дальнейшего подчинения Московской церковной власти. Хотя историки утверждают, что в рядах РПЦЗ по этому вопросу единства не было. Ни об автокефалии, ни о каноническом неподчинении/переподчинении в заявлении речь не шла. Синод РПЦ пытался повлиять на решение архиереев РПЦЗ о непризнании патриарха, а когда это не получилось, просто запретил их в служении. Пройдя через множество внутренних проблем, сомнений и расколов, РПЦЗ в 1938 г. Собралась в Сремских Карловцах на 2-й Всезарубежный собор. Помимо исторических посланий к русскому народу на этом соборе было осуждено как ересь учение о.Сергия Булгакова о Софии.

После Второй мировой войны центр РПЦЗ был переведен из теперь уже социалистической Югославии сначала в Мюнхен, потом — в США.

В 1945 г. Священный Синод РПЦ осудил и запретил в служении епископат и клир РПЦЗ.

После Архиерейского собора 2001 года, на котором был избран предстоятелем митрополит Лавр, РПЦЗ взяла курс на сближение с РПЦ МП.

Архимандрит Александр (Драбинко), Украинская православная церковь

Любое церковное объединение мы можем только приветствовать. Тем более приятно, что грань, отделявшая нас от наших братьев за рубежом, исчезнет. Мы теперь можем сослужить с ними, можем служить в их храмах, а они, соответственно, в наших. Приятно думать, что мы теперь можем служить литургию в храме Александра Невского в Париже, в знаменитом храме Марии Магдалины в Иерусалиме. И приятно, что теперь наши древние православные святыни открыты для них.

Будет ли в дальнейшем присутствовать РПЦЗ на территории Украины? Я считаю это нецелесообразным. РПЦЗ — это церковь дальнего зарубежья. В Украине же есть Украинская православная церковь, и я думаю, постепенно приходы РПЦЗ в Украине перейдут в юрисдикцию УПЦ. Судьбу священнослужителей будет решать специальная комиссия. Среди них есть люди, которые переметнулись туда из-за дисциплинарных мер, наложенных на них в РПЦ или УПЦ. Комиссия будет рассматривать каждый отдельный случай и решать. Вообще для Украины нет большой проблемы с РПЦЗ — у нас не так много приходов этой церкви.

Я подозреваю, что многие попытаются провести аналогию между расколом и объединением РПЦ и РПЦЗ и украинским расколом. Разумеется, аналогия напрашивается. Но у нас все совсем по-другому. РПЦЗ — это не церковь, которая «возникла» — это церковь, которая уехала. Она оказалась вне родины, она была отделена от РПЦ по политическим и историческим причинам. Да, у них были расхождения и в каноническом плане, но они как-то утрясли их между собой. У них была определенная и твердая база для того, чтобы договариваться и в конце концов объединяться.

С УПЦ КП в Украине — совсем другое дело. Это церковь, возникшая по воле одного человека, отошедшего от церкви. Он нарушил церковные законы, он нарушил данное им слово — уйти, чтобы не вредить церкви. Поэтому УПЦ КП никак нельзя сравнивать с РПЦЗ и, следовательно, наша ситуация только выглядит похоже. А по сути — она совсем другая.

Сергей ШУМИЛО,
православный публицист

Процесс советизации Церкви и превращения ее в инструмент тоталитарного государства (своего рода «религиозный придаток» такого государства) с внешним падением коммунизма в современной «Эрефеи» (так называют в русской белой эмиграции путинскую РФ) не только не ослаб, но в последнее время заметно возрос. Особенно сильно этот процесс активизировался с приходом к власти в России полковника КГБ В.Путина, поведшего курс на неосоветскую реставрацию. 2007 год в этом отношении, судя по всему, будет знаковым. В этом году запланирована одна из главных побед советских спецслужб — над русской белой эмиграцией и неприступной некогда твердыней антикоммунизма — Русской Зарубежной Церковью. Ее окончательное поглощение Московской патриархией и КГБ—ФСБ.

Процесс поглощения РПЦЗ Московской патриархией инициирован и блестяще осуществлен самим Путиным, лично ездившим в США на переговоры с иерархами РПЦЗ и убедившим их отречься от своих традиционных исповеднических принципов и пойти на присоединение к МП.

В этом же году исполняется 140 лет со дня рождения отца-основателя советской патриархии митрополита Сергия (Страгородского), 80 лет со дня издания им Декларации о признании «богоданности» большевистского режима, 90-летие октябрьского переворота.

В январе-феврале 2007 г. во многих епархиях Московской патриархии прошли торжества по случаю 140-летия со дня рождения первого советского патриарха, поставленного на эту должность в 1943 г. по приказу богоборческого тирана Сталина. В связи с юбилеем, по благословению нынешнего советского патриарха Алексия (Ридигера), на некоторых российских (и даже украинских?!) телеканалах был показан новый фильм о Сергии Страгородском под символическим названием «Ангел Русской Церкви». Основоположник сергианства представлен там как «выдающийся святитель», «спасший Церковь», «исповедник», достойный «канонизации», «причислению к лику святых» и т.п. Прошли в епархиях МП и научные конференции, посвященные 140-летию со дня рождения митр. Сергия (Страгородского).

Монументальное увековечивание памяти советских церковных и политических лидеров с приходом к власти в России В.Путина обрело системный характер. Помимо восстановления советского гимна и других атрибутов коммунистического богоборческого режима, в 2003 году в центре г. Ишим Тюменской области, на площади Октябрьской революции, решением местных властей установлен памятник подлинному «отцу-основателю» Московской патриархии — Иосифу Сталину. Торжественная церемония установки памятника прошла в день 85-летия комсомола, как раз накануне Дня памяти жертв политических репрессий. На Мамаевом кургане открыт музей, посвященный Сталину. Бюсты кровавого тирана установлены в Калининграде, Челябинске, Орле, Мирном (Якутия), в Северной Осетии и Грузии. Активно обсуждается возможность установки памятников Сталину в Москве, Волгограде, Красноярске, Ярославле и Крыму. На центральной площади Петрозаводска властями открыт памятник бывшему председателю КГБ СССР и генсеку ЦК КПСС Юрию Андропову. Такой же монумент планируется поставить и в Москве на проспекте Андропова, что рядом с парком «Коломенское».

Не случайно и то, что именно сейчас в России предпринимаются попытки к «богословско-каноническому оправданию» и такого явления, как «сергианство». Те, кто искренне верит, что в МП сергианства больше нет, глубоко заблуждаются. Судя по процессам, активно развивающимся в МП, ее иерархия не только не намерена каяться и отказываться от сергианства, но все более и более эту тонкую форму духовного отступления укореняет в своей среде, навязывая ее пастве под видом ложной «добродетели», особого «подвига служения». Происходит «догматизированное» искажение и извращение Православия. Что, впрочем, очень на руку современной системе власти в РФ, заинтересованной в догматизации подчинения Церкви государству и неосоветской реставрации под видом мнимого «возрождения православия» в России.

Архиепископ ТИХОН,
председатель Архиерейского Синода Русской Истинно-Православной Церкви

Нас уверяют, что 17 мая «преодолен раскол в Русской Церкви», что просто «две части единой Русской Церкви» воссоединились вновь... Будь так на самом деле, это было бы действительно великое торжество земной и небесной Церкви! Но так ли это?

Никогда единство Церкви не достигалось мирскими и лукавыми путями, оно не может иметь в своей основе неправды. Никогда церковное единство не достигалось путем насилия над совестью, — этим живым голосом Божьим в душе человека. Потому что истинное единство Церкви есть единство в Истине, а не во лжи. Это же аксиома православной аскезы! Об этом говорили и писали все святые Отцы, только на этом всегда стояла и стоять будет истинная Церковь Христова, Глава и залог единства Которой — Христос.

Много пролито мученической крови за единство Церкви, но был ли хотя бы один пример того, чтобы Святая Церковь во имя единства требовала от людей поступать против совести, делать то, что они считают неправдой? И если масса духовенства и паствы РПЦЗ против присоединения к МП, если такое «единство» смущает их православную совесть настолько, что их иерархам приходится прибегать к хитрости и обману, — это прямое свидетельство того, что такое «единство» не только не принесет ничего доброго, но посеет еще большее зло…

Пока существовала каноническая РПЦЗ, иерархи МП понимали, что сами они — всего лишь неканоническое новообразование, возникшее совсем недавно, в 1943 году, по почину богоборца Сталина. И хотя гласно, публично и дерзко они именовали себя «единственной Русской Церковью», обзывая Зарубежную Церковь «карловацким расколом», все же существование РПЦЗ не давало им покоя. Потому что эта их неправда неизбежно становилась явной для тех из духовенства и паствы МП, в ком совесть была жива, а таких там оставалось еще немало.

Теперь же с присоединением РПЦЗ к «советской церкви» — Московской патриархии, иерархия последней почувствовала себя совсем вольготно, потому что не только идейного, но и канонического препятствия для их лицемерного существования больше нет. Это «воссоединение» в глазах тысяч и тысяч верующих придало «советской церкви» видимость законной и каноничной — как полноты Русской Церкви именно в лице МП, навсегда лишив ее шанса на покаяние в грехах «сергианства» и сотрудничества с коммунистическим тоталитарным режимом. РПЦЗ же автоматически лишила себя не только нравственной и духовной свободы, но и своего законного канонического бытия.

И все же не стоит унывать. Всех нас немного, но Правда Христова редко когда хранилась большинством.

Вот и сейчас сторонники соединения с МП упрекают нас в том, что нас мало, а у них — миллионы. Что ответим на это? Не миллионы будут составлять Святую Церковь, которая уйдет в пустыню в последние времена. Не миллионы будут попираемы, как прах. Не миллионы, а малочисленные верные будут гонимы, как говорит об этом Слово Божие.

Многих соблазнило то, что Господь Иисус Христос не пришел во внешнем могуществе и славе, и многих соблазнит это уничиженное состояние истинной Церкви Христовой последних времен. Зная и помня это, истинно верующие устремляются к Святой Церкви сердцем. Они веруют не потому, что верует большинство, не потому, что Церковь прославляется в здешней земной жизни, не потому, что она являет собой могущество и силу. Они привыкли к радостной мысли, что сила Церкви в Спасителе нашем, Господе Иисусе Христе, что она в правде, что она непобедима не по мирскому, внешнему и призрачному, земному, а по внутреннему, тайному, непостижимому, что содержится в Ней.

Евгений Сверстюк

Человек с трудом выбивается из плена бытового материализма. Только внезапный гром проясняет его сознание и на мгновение открывает главное.

Похоже, что с обществом происходит то же. Блуждающее племя в пустыне забыло «сказку» Великого Бога и создало себе золотого теленка — и для ритуала, и для развлечения, и для какого-то наполнения жизни...

О «Страхе Господнем» здесь речь не идет. А он же является «началом всякой премудрости»!

Не стала ли Православная церковь в России конформистским институтом без пророков, бьющим тревогу? Почему народ не пережил как катастрофу то, что на его глазах грабили храмы в 1921-м? Потому что Церковь была на втором месте. Митрополит Сергей именно и закрепил Церковь на втором месте — на службе у государства. А бог на втором месте — это не Бог Творец, а рукотворный бог для использования...

Когда мы в XXI в. стремимся к возрождению духа, то по сути стремимся к рождению человека Великой Любви и Веры. И мечтаем о Церкви для таких людей. Те храмы, куда собираются толпы в надежде на оздоровление через прикладывание к святым мощам и окропления святой водой, привлекают суеверных и отталкивают людей Веры.

Опыт почти 20-летней свободы веропризнания показывает, что построено множество барьеров между Богом и человеком, но мало мостов. И каждое вмешательство государства в это строительство сводится к профанации, то есть сводит сакральное на профанное орудие для власти.

РПЦЗ была одной из таких сторожевых башен, напоминающих: христианскую Церковь творят подвижники и мученики за Церковь и Веру. Конформисты же творят подменную церковь, и это еще хуже, чем разорение храмов. Сталинизм 1943 года, по сравнению с 1933-м, поднялся на высшую ступень лукавства. Тогда ему помогали перепуганные иерархи. А сейчас помогают сытые и высокомерные лицедеи.

Очевидно, во все времена Церковь спасают нонконформисты, подвижники, бескорыстные служители Бога, ни за что не согласные служить «князю мира». Именно их и ищет современный человек, стремящийся к воде живой и ищущий пути к источникам. Нынешний политический «акт канонического единства» может только укрепить барьеры между человеком веры и Святыней.

Александр СУГОНЯКО, православный

Советская власть начинала с объявления войны не на жизнь, а на смерть Богу и верующим. «30 января 1923 года в присутствии наркомов Троцкого и Луначарского было инсценировано заседание политического трибунала для вынесения смертного приговора над… Богом, это было не только балаганом для масс, но и выражением совершенно серьезной программы к действию», — писал С.Аверинцев.

Как должны вести себя православные верующие, клир? Это был настоящий выбор человека! Вот выбор митрополита Сергия (из его декларации 1927 г. о признании им советской власти): «...Мы, церковные деятели, не с врагами нашего советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством».

Декларация митрополита Сергия стала в руках карательных органов дополнительным инструментом и аргументом для уничтожения тех священников, монахов и мирян, которые ее не признавали. Фактически всех архиереев и священников, не принявших эту декларацию, арестовали и расстреляли. Они бесстрашно исповедовали Истину...

Всегда есть место служению и есть место для измены. Кровь православных новомучеников того времени, катакомбное служение иерархов, священников, монахов Истинно-Православной Церкви в годы коммунистических гонений является простым и ясным свидетельством веры, высказанным перед лицом большевистских палачей. Но если мучеников было тысячи и десятки тысяч, то отступников было миллионы. В числе тех миллионов отступников от Христа и священнослужителей и митрополит Сергий, который писал: «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи».

Что вызывает неприятие — так это само нераскаяние священнослужителей современных официальных православных юрисдикций (как Московского, так и Киевского патриархатов). Человека, честно ищущего Бога, отталкивает от них их неосознание греховного падения, принципиальный отказ от раскаяния, попытка оправдать грех ради Христа.

«И вспомнил Петр сказанное слово Иисуса: «Раньше, чем запоет петух, отречешься ты трижды от Меня». И выйдя оттуда, он горько заплакал» (Мт.25.75.). Заплакал... А наши священники не плачут...