СРЕДНЕВЕКОВАЯ ГОТИКА,

или О ТОМ, КАК МИШЕЛЬ НОСТРАДАМУС ЖЕНИЛСЯ ВО ВТОРОЙ РАЗ

Памяти

Александра Шумовича

Когда Мишель - в переводе с французского Михаил - Нострадамус был маленьким, он был уверен, что станет великим человеком. Откуда бралась эта уверенность, он не мог объяснить. Оснований для таких заявлений он не давал никаких, поэтому близкими это воспринималось как заносчивость и неоправданное бахвальство и сильно портило отношения Михаила с братьями и сестрами. Характерен, например, такой эпизод.

Уже в раннем детстве Нострадамус совершенно сознательно занимался поиском философского камня. Для этой цели в сарае, что стоял на задах родительского дома и одной стеной примыкал к могучему дубу, полностью скрываясь под его кроной, маленький Нострадамус устроил лабораторию и производил всякие алхимические эксперименты. До сих пор этот заброшенный сарай никому не был нужен. Но поскольку Михаил окружил свои опыты чрезвычайной таинственностью, хозяйничал в этом сарае один, сам дал сараю ремонт и никого уже внутрь не допускал, сестры и братья стали ябедничать на Нострадамуса родителям, компенсируя тем самым свое неудовлетворенное любопытство. Тем более, что в сарае, независимо от того, был ли внутри Михаил или его там не было вовсе, время от времени возникало загадочное свечение. Тогда отец строго предупредил маленького Нострадамуса в том смысле, что если этот сарай сгорит по вине Михаила, то он, отец, очень сурово его накажет.

И вот однажды вся семья уехала в гости к соседу, а Михаил не захотел ехать со всеми и остался дома. Алхимические эксперименты были ему много важнее, и он сразу же после отъезда родных скрылся в своей лаборатории. И тут разразилась сильная буря с грозой. Маленький Нострадамус продолжал заниматься исследованиями как ни в чем не бывало. Загремел гром, молния ударила прямехонько в верхушку дуба, что рос рядом с сараем. Дуб вспыхнул, как спичка, и пламя в мгновение ока перекинулось на сарай. В несколько минут все было кончено. Ветхая постройка сгорела дотла вместе с дубом. Лаборатория Нострадамуса погибла, а сам он едва успел выскочить из огня.

Как ни горька была для мальчика потеря, но еще горше было то, что родители не поверили ни одному его слову, когда он честно и без утайки обо всем происшедшем им рассказал. Там, где гостила семья, бури не было и в помине, а за несколько дней отсутствия солнце высушило землю и о пронесшейся здесь грозе ничего вокруг уже не напоминало. Осталось одно унылое пепелище.

Истолковать эту картину можно было по-разному, но именно в правду родители на этот раз верили слабо. А сестры и братья, пользуясь случаем, дополнительно подливали масла в огонек родительского недоверия. Нострадамус, как ни старался, ничего не мог доказать. Сестры и братья твердили, что Михаил нагло обманывает папу и маму, все-все выдумал и бессовестно врет. Сам спалил сарай, а теперь отказывается. И раздули-таки еще один пожар. Огонек сомнения в глазах папы с мамой вырос до чудовищных размеров неправды, обмана и лжи. Родители жестоко наказали маленького Нострадамуса. И тогда Михаил сказал братьям и сестрам:

- Я с самого начала знал, что вы все свалите на меня.

После чего мужественно принял удар судьбы.

Этот небольшой пример говорит о том, что уже в раннем детстве у Михаила Нострадамуса проявились экстрасенсорные способности. Надо сразу заметить, что впоследствии ему еще не раз и не два приходилось из-за этого страдать, так как с экстрасенсами в ту пору разговор вообще был короткий - дыба и костер венчали его жизненный путь.

Так вот. Спустя сорок лет смутное детское подозрение Нострадамуса «за собственное великое будущее» переросло в убеждение. Убеждение было категоричным и абсолютным. Теперь Нострадамус это знал точно. Однако необходимо было все еще подождать какое-то время. И тогда он решил обзавестись семьей.

Нострадамус решил, что в его положении момент для такого мероприятия самый подходящий. Нострадамусу хотелось, чтобы жена любила его не за славу и деньги, - в такую любовь он верил слабо. А чтобы все у него с женой было по-человечески и просто. Как у остальных людей. И еще ему хотелось, чтобы его дети были свидетелями его успеха, видели, как-то это оценили, а не принимали, как должное и само собой разумеющееся. А то, что его взлет состоится, ни секунды не сомневался.

От того, что это произойдет на глазах собственной семьи, на душе Нострадамуса Михаила разливалось тепло. Уж он бы не стал держать своих детей в такой строгости, в какой его самого воспитывал отец. Нострадамус не наказывал бы своих детей розгами, не запирал бы в холодную, по рукам не стал бить указкой, а тростью - по спине, не лишал бы сладкого или, того хуже, завтрака, обеда и ужина. Мало ли как шалят дети, мало ли возникает эксцессов в семье. Ну не конец же это света, в конце концов...

Нострадамус садился бы в кресло возле камина, младших усаживал бы себе на колени, старших рассаживал бы на ковре у своих ног и рассказывал им про дальние страны, которые видел, о том, как живут в тех краях люди, какие они все разные и как много у них общего. Он поведал бы своим чадам, что глубочайшие тайны сокрыты в науках «кимия», «лимия», «химия», «симия» и «римия». О том, что арабы называют эти науки «куллуху сирун» - «все тайны», иранские мудрецы говорят, что с помощью «куллуху сирун» можно найти основу всех знаний и наук. И открыл бы детишкам, о чем они говорят.

Он бы рассказывал о тайниках Гизы, индусских гуру, персидских дервишах, диких хатунгах, датсанах и ламах Тибета. Да мало ли Нострадамус мог рассказать детям. Он дал бы детям полную свободу... Мечты. Становилось покойно, мерещился смысл, а в крови вырабатывался дополнительный адреналин.

- Таковы они, грезы холостяка. В сорок лет с лишком такой ход мыслей для одинокого человека более чем естественен. В какую эпоху он бы ни жил. Нострадамус бесцельно шуршал астрологическими таблицами и картой звездного неба. Фараоны, цари, императоры, короли отодвинулись в темноту. Вспомнилось детство и того себя, маленького, Нострадамусу стало жаль до слез. Но когда он себе выбрал невесту, стало еще хуже.

Донжуаном Нострадамус никогда не был. Бездетная вдова мадам Анна, по которой Михаил Нострадамус вздыхал, представлялась ему недоступной. Присущее Нострадамусу самообладание на этот раз ему, как назло, изменяло. «Как подойти, что сказать? Кто я такой?» - путался Нострадамус в вопросах. Все эти вопросы, такие безобидные со стороны, вырастали у Михаила до масштабов проблемы. Ладони потели, слабели ноги, дрожь пробегала по телу волной. И тогда Нострадамус посвятил в свои планы Жан-Жака, своего верного слугу, оруженосца, бессменного ассистента и преданного раба.

Жан-Жак уважал Нострадамуса и преклонялся перед ним. Но тут Жан-Жак испытал сладкое чувство власти над своим собственным хозяином. Затею Жан-Жак высокомерно одобрил, после чего снисходительно предложил свою помощь.

Если бы вдруг хозяину понадобилось, Жан-Жак сумел бы мертвого уговорить подняться из гроба при необходимости вступить с ним в дискуссию и заставить снова лечь обратно. Редкий жулик, плут и хитрец Жан-Жак как нельзя лучше подходил для той деликатной роли доверенного лица, которую Нострадамус решил ему отвести.

Задача Жан-Жаку отводилась житейская: ему следовало уговорить родителей м-м Анны отдать свою дочь Нострадамусу в жены. Щепетильность же ситуации заключалась в том, что славу, свой единственный козырь, Нострадамусу следовало еще ждать и ждать. Зато гадости, одна другой страшнее, в Провансе к описываемому моменту о Нострадамусе уже не сочиняли только самые ленивые, спящие и немые. В этой связи Михаил даже сам в себе однажды усомнился:

- Может, и правда во мне есть что-то нечеловеческое?..

- Даже страшное, - подтвердил Жан-Жак.

Поэтому Жан-Жаку предстояло все эти сплетни так же попутно нейтрализовать.

Летним теплым погожим деньком 1546 года месяца июня 13 числа от Рождества Христова Жан-Жак отправился в дом салонского ростовщика месье Пуссара и все обтяпал. Обеими сторонами согласие было благополучно достигнуто и все практические вопросы обсуждены. Нострадамусу оставалось только озвучить обязательный ритуал:

- Мадам, я подарю вам счастье...

Или:

- Я люблю вас, Анна, и прошу быть мне женою...

Так или иначе, отпраздновали свадьбу.

У Нострадамусов появилось на свет шестеро замечательных деток: три мальчика и три девочки. Мальчиков назвали Цезарь, Андре и Карл. Девочек - Мадлен, Диана и Анна. Дом Нострадамуса наполнился детским визгом и гомоном. Без преувеличения можно сказать, Михаил испытывал простое, шершавое отцовское чувство.

Когда-то ребенком был Михаил, у него был взрослый отец. Теперь взрослым был сам Нострадамус, а маленькими были его собственные дети. Ребятишки получились смышленые, любознательные и друг другу ни в чем не уступали. Нострадамус расслабился, и тут же его попутали бесы.

Раз так у него все славно пошло, Михаил дал волю воображению и задумался, ни много ни мало, о духовном наследнике. Захотелось ему передать накопленный опыт. Михаил стал пристальнее присматриваться к своим детям.

Как специалист-эпидемиолог, он сделал один важный вывод: чистым должно быть все вокруг человека и себя самого следует содержать в чистоте. В первую очередь Михаил приучил детей мыться.

Регулярно по субботам в доме устраивался банный день. Для Салона это было неслыханным делом. Не только в Салоне, во всех городах тогдашней Европы текли зловонные потоки нечистот. Царившие на ту пору нравы допускали весьма необременительный стандарт чистоплотности. Во дворце самого короля маркизы, виконты и графы мочились за двери. Окутанный клубами банного пара, дом Нострадамуса явился оазисом санитарии и гигиены на загаженной фекалиями европейской помойке.

- Надо постоянно мыться, - наставлял Михаил, - и тогда, дети мои, никакая зараза к вам не пристанет: ни холера, ни чума.

Распаренные, разомлевшие, ангельски чистенькие малыши укладывались отдыхать в благоухающие свежестью постели. Что, впрочем, не мешало сразу в ночь после банного дня перемазать сажей друг друга до такой степени, что уже на следующее утро они мало чем отличались от замурзанных, как чертенята, своих сверстников.

Михаил никого не наказывал, помнил данное себе слово.

- Шалуны, - журил он по-отечески, чем и ограничивался.

Каждую свободную минуту Михаил посвящал ребятишкам. Он рассказывал им о дальних странах, о штормах и пыльных бурях, о хождении за три моря, кораблях и караванах верблюдов. Невиданные земли будили фантазию, глазенки детей разгорались и тогда Михаил плавно выруливал на категорию астрологических аспектов. Это требовало воображения совершенно иного масштаба и измерений. К грандиозному, считал Нострадамус, следует подходить исподволь.

Нострадамус ничего не делал с бухты-барахты. Каждый поступок планировал и просчитывал. И теперь получалось, что все дети имели равные шансы и стартовые возможности. Стать духовным наследником имел право любой. Ничего не оставалось, как довериться обстоятельствам и ждать, когда время само расставит все по местам. И события ждать себя не заставили.

- А знаете, - сказал Михаил после рассказа детям о путешествии в Персию, - что все это: земля, вода, моря, горы, реки, пустыни, леса, поля, города и многие-многие страны держится на трех слонах.

Дети переваривали услышанное. Михаил предложил осмотреться вокруг:

- Только представьте себе!

Дети посмотрели на окрестности Салона от горизонта до горизонта. Хотя горизонт - ничто в сравнении с истинным исполинским величием трех фантастических животных, на которых держится мир.

Удивляться по-настоящему детям только еще предстояло. Михаил предвкушал то восхищение, тот восторг, что ожидает их в будущем. Однажды, планировал Михаил, он предложит детям задрать головы вверх, постараться объять небосвод и попытаться уловить во всем этом мире взаимосвязи с мириадами звезд над головой. Тогда для кого-то Михаил станет поводырем в мир самых невероятных истин.

- Ого каки-ие!.. - вырвалось у Карла о слонах.

Так, к Карлу следует присмотреться внимательнее, решил Михаил, у мальчика воображение работает.

Пришло время девочкам перейти под опеку и покровительство матери. С девочками все было ясно заранее. Их предназначение на земле обусловлено единственно продолжением рода.

С мальчиками всегда было сложнее. Михаил с ними возился, не зная ни сна, ни покоя. Но очень скоро маленький Карл заставил отца расстаться с иллюзиями на свой счет.

В минуту откровения Карл как-то признался.

- Хорошо бы, - сказал он, - стать мореплавателем, как Колумб. Открывать новые земли...

С точки зрения Нострадамуса, как раз это было совсем ни к чему. Он так и сказал Карлу:

- К чему тебе? Глупости это.

- Интересно. Может, где-то есть еще одна Америка. А никто об этом ничего не знает, - сказал Карл задумчиво.

- Ты просто очень впечатлительный мальчик, Карл, - сказал Нострадамус. - Забудь лучше думать об этом.

Чтобы отвлечь сына от ненужных мыслей, Михаил сотворил рукой бабочку и выпустил в окно. Этому Нострадамус был обучен на Востоке. Однако воображение Карла работало в другом направлении, и при первой же возможности Карл сбежал в Марсель. Верный Жан-Жак быстро смекнул, куда отправился Карл и вернул его с полдороги. Михаил смирился со строптивостью мальчика.

- Делай, что хочешь, - сказал он Карлу, когда страсти несколько улеглись. - Только сначала вырасти.

Тем временем Нострадамус издал первую книжку пророчеств. Екатерина Медичи осыпала Михаила подарками. Неслыханное признание и долгожданная слава были достигнуты. Королева-мать, регентша малолетнего короля Карла IX, пригласила Нострадамуса во дворец.

То был триумф. Впечатление на детей было произведено неизгладимое. Дети гордились отцом, жена души в нем не чаяла и от радости была сама не своя. Михаил мог отныне почивать на лаврах до конца своих дней. Если бы, в силу всех этих событий, у Андре не проявилась алчность.

При одном виде драгоценностей, подаренных отцу регентшей, у Андре лихорадочно заблестели глаза. Это совсем уже ни в какие ворота не лезло. Непогрешимость своей миссии Михаил никак не связывал с плотоядным блеском в глазах, жадностью и наживой. Нострадамус без лишних слов определил Андре в учение к деду-ростовщику м-е Пуссару. К королеве-матери Михаил взял с собой Цезаря.

Прием, оказанный Нострадамусу при дворе, подчеркнуто уважительное отношение к нему Екатерины Медичи произвели на Цезаря глубочайшее впечатление и лишили, по существу, какого бы то ни было права выбора. Отныне он внимал каждому слову отца и стал его тенью.

Будущее детей Нострадамуса окончательно определилось. На волне успеха первой книжки пророчеств Нострадамус ушел с головой в написание следующей. Цезарь помогал отцу в многочисленных вычислениях. Отец и сын полностью отгородились от мира, а во Франции тем временем набирал силу Ренессанс. Внешне, впрочем, выглядело это еще путано.

Андре стал у деда любимчиком, наживал с его помощью первый свой собственный капитал и не понимал тех, кто ничего не смыслил в деньгах. К жизни Андре относился легко. Над затворничеством и практической беспомощностью Цезаря Андре добродушно посмеивался. Андре вел активный образ жизни, вечером заходил к Цезарю на огонек и осуществлял связь Цезаря с внешним миром, рассказывая о дневных впечатлениях. Скажет:

- А ты знаешь, говорят, один итальянец сотворил летательную машину с крыльями, как у птицы, и улетел на ней в Африку...

И оставит Цезаря одного в полнейшем недоумении.

Этим итальянцем был Леонардо да Винчи, и о его «летательной машине» по Европе тогда ходило много разговоров.

Цезарь возвращался к бесконечным колонкам цифр, которыми он заполнял свиток за свитком.

- Представь себе, - рассказывал Андре в другой раз, - сегодня меня спрашивают, правда ли то, что, как говорят люди, мосье Нострадамус колдун, с нечистой силой водится? Заметь, уже не в первый раз спрашивают. Но сегодня я ответил. Где, говорю, тогда у мосье Нострадамуса всклокоченные волосы, спутанная борода до пояса, лохмотья, колокольчики и шаманский бубен? Если мосье Нострадамус колдун, где это все?.. Оставьте вы мосье Нострадамуса в покое. Вы мосье Нострадамуса видели? Мосье Нострадамуса любят собаки и дети. Колдунов собаки и дети не любят. А вас, спрашиваю?.. «У нас, говорит, на днях сожгли одну колдунью. Глаза, говорит, ух, глазищи! Глянет - свалит. У меня, говорит, даже сердце зашлось. Ведьма, говорит, спутанные волосы, босая, лохмотья. Точно, как вы говорите... Сожгли возле ратуши на костре». «Где это, спрашиваю, у вас?» «В Эксе». Так вот, говорю, это вам не какой-нибудь Экс. В Салоне колдунов нет...

После этого случая, зайдя к Цезарю, Андре первым делом интересовался:

- Колдуешь, колдун?.. Ну колдуй-колдуй, не буду мешать...

Однажды Андре пересказал такой подслушанный днем разговор:

- Торговец жареными каштанами говорит покупателю: «Какой-то поляк, говорят, сказал, что земля круглая». «Ну и что?» «Вы только вдумайтесь: говорит, земля подобна шару». «Ну и что?» «Я, например, представить себе этого не могу. Видите, вот у меня глаза? Что я вижу глазами? Я вижу - земля ровная. Плоская, как стол. А он утверждает, что круглая. И повернулся же язык такое сказать! Плоская! Я не слепой!» «Не о чем беспокоиться, уважаемый, - говорит тогда покупатель, - Синод по этому поводу давно уже вынес решение». «Да?!.. Ну и что?» «Раз и навсегда решено: земля плоская, держится на трех слонах, небо - твердь, а Бог - двери в храм. Больше к этому вопросу никогда не возвращаться». «Вот это правильно, - обрадовался торговец, - я всегда говорил - и буду говорить! - в Синоде сидят умные головы. Подумать только, какой-то поляк! Укоротить надо язык болтуну. Был бы хоть свой, француз». «А он еврей», - говорит покупатель. Тот аж руками всплеснул: «Что вы говорите!.. Дожился человек, сошел с ума, довели. Ах ты бедняга! Вот так и живем»...

В конце концов, сам того не желая, Андре заронил червь сомнения в душу Цезаря.

«А если это правда?.. - задавал себе Цезарь еретические вопросы. - Кто этих... слонов, в конце концов, видел?»

Цезарь довел начатую работу с вычислениями до конца книжки и заявил отцу, что хочет стать обыкновенным врачом и уходит учиться в университет. Внезапно Нострадамус остался у разбитого корыта. Выручала способность смотреть на жизнь философски.

«Так я и думал», - размышлял он с грустью.

Первое дыхание, робкие признаки эпохи делячества постучали Нострадамусу в окошко. Эпоха, когда, в отличие от средневековья, человеку будет свойственно в первую очередь думать о земных, прозаических делах, а не о небесных, и полагаться исключительно на свою собственную изобретательность, предприимчивость и трезвый расчет, а никак не на святых с одной стороны, а мистику и суеверие - с другой, уже давала себя знать.

Нострадамус посмотрел критически на дочерей. Одна за другой дочки переходили в девичество, в них пробуждалась женственность. Нет, признал Михаил, женщина есть женщина, это не женского ума дело.

Тот самый момент, терзал себя раздумьями Михаил, в этом вся штука. Но ему самому было ясно, что сие от него не зависело. Зачатие. Этот момент, чтобы минута в минуту, секунда в секунду, при благоприятном противостоянии звезд и планет, - самое невозможное и есть в мироздании. Как врач, он понимал теперь это особенно отчетливо. Так устроена физиология, так распорядилась природа. «Кимия», «лимия», «симия», «римия»... фокусы. А он так старался при этом, потел...

Нет способа предопределить судьбу человека по звездам. Это во власти другого могущества. А раз так, то нет у него, Нострадамуса Михаила, права и на то, другое.

«Судьбы мира!.. История, будущее, время, вечность!... - горько смеялся над собой Нострадамус. - Смешно».

И тогда Михаил Нострадамус признался себе, что ничего, в сущности, не знает, не понял и, как человек, мал, слаб, ничтожен, смешон. Странная штука - жизнь...

«Однако никому знать это не следует. Ни слова, - спохватился мысленно Михаил - по-французски Мишель - Нострадамус. - Молчок».

И почувствовал приближение старости.

*ГОТИКА - первоначальное определение варварства, впоследствии - художественный стиль, господствовавший в искусстве некоторых стран Западной Европы в средние века.