СЛОВО О БАБЬЕМ ЯРЕ

Что есть трагедия Бабьего Яра? Как видит ее мир? Как видят ее не только в Киеве, в Украине, но и в России и Германии, в США и Израиле?

В Указе Президента Украины от 29 февраля 2000 г. сказано: «В связи с приближением скорбной даты в истории Великой Отечественной войны 1941—1945 годов — 60-й годовщины с начала массового уничтожения фашистскими захватчиками жителей Киева и военнопленных в Бабьем Яру и в целях увековечения памяти жертв геноцида постановляю…»

Да, в Киеве, в Бабьем Яру начиная с сентября 1941 г. были уничтожены жители города и военнопленные, но это были поначалу и прежде всего женщины, дети, старики, в меньшей мере мужчины. Их расстреляли сугубо по этническому признаку, только потому, что они евреи, подлежавшие, согласно расовой теории Гитлера, тотальному истреблению.

Официальная советская пропаганда и историография всячески замалчивали еврейский по главному своему содержанию характер трагедии Бабьего Яра, в чем в большой мере проявилась сталинская политика дискриминации евреев. Вот какой вид имело первичное сообщение ЧГК о преступлениях немецко-фашистских захватчиков в городе Киеве (документ подписан членом Политбюро ЦК ВКП(б) Николаем Шверником и направлен наркому иностранных дел Вячеславу Молотову): «Гитлеровские бандиты произвели массовое зверское истребление еврейского населения. Они вывесили объявление, в котором всем евреям предлагалось явиться 29 сентября 1941 года на угол Мельниковой и Доктеревской улиц, взяв с собой документы, деньги и ценные вещи. Собравшихся евреев палачи погнали к Бабьему Яру, отобрали у них все ценности, а затем расстреляли».

А вот какой вид сообщение ЧГК приобрело после его обработки наркоматом иностранных дел: «Гитлеровские бандиты согнали 29 сентября 1941 года на угол Мельниковой и Доктеревской улиц тысячи мирных советских граждан. Собравшихся палачи повели к Бабьему Яру, отобрали у них все ценности, а затем расстреляли».

21—22 сентября, т. е. за неделю до массовых антиеврейских акций в Киеве, начался террор против евреев. Облавы на них производились ежедневно. Немцы и полицаи останавливали евреев на улицах, издевались над старыми и больными, за любое проявление непокорности убивали на месте.

Наталья Федосеевна Петренко, украинка по происхождению, вспоминала: «Я живу на улице Тираспольской, 55, недалеко от Бабьего Яра. 22 сентября 1941 г. я видела, как немцы вывозили в грузовых машинах людей в Бабий Яр. 22 сентября таких автомашин проследовало, как мной было подсчитано, 35. Я видела, как из машин выводили людей, раздевали до белья, заставляли ложиться на землю, после чего их били резиновыми палками, а затем по три человека передавали их другим немцам, а те, в свою очередь, стоявшим возле самого Бабьего Яра, где и расстреливали этих людей».

Надежда Трофимовна Горбачева, русская, на допросе 28 ноября 1943 г. свидетельствовала: «22 сентября я видела, как в течение всего дня к Бабьему Яру последовало более 40 грузовых машин, которые были переполнены еврейским населением — мужчинами, женщинами и детьми. Некоторые женщины держали на руках малышей.

Я и еще несколько женщин, чтобы не видела немецкая охрана, подошли к тому месту, где останавливались машины. Мы увидели, что в 15 метрах от начала Бабьего Яра немцы заставляли раздеваться привезенных евреев и приказывали им бежать вдоль яра, расстреливая их из автоматов и пулеметов. Я лично видела, как немцы бросали малышей в яр. В яру находились не только расстрелянные, но и раненые, и живые дети».

25 сентября 1941 г. в Киев прибыли рейхсфюрер Генрих Гиммлер и Адольф Эйхман. 26 сентября состоялось совещание высших военных чинов в Киеве, в котором приняли участие военный комендант генерал Эбергарт, один из высших чинов СС генерал Эккельн, командующий айнзацгруппой «Ц» д-р Раш и командир айнзацкоманды 4-а Блобель. Вину за взрывы 24 сентября на Крещатике и прилегающих улицах было решено возложить на киевских евреев и казнить их. Соответствующее задание получил Пауль Блобель. В помощь его айнзацкоманде 4-а (150 эсэсовцев и гестаповцев) были отправлены 45-й, 118-й и 303-й полицейские батальоны, «буковинский куринь», украинская вспомогательная полиция, а также добровольцы из отщепенцев, подобранных оккупантами. В массовом уничтожении киевских евреев с 29 сентября по 3 октября 1941 г. принимали участие 1200 убийц.

Военный юрист Ю.Шульмейстер в своей книге «Гитлеризм в истории евреев» писал: «Акция по уничтожению еврейского населения была организована молниеносно и фундаментально. Местом преступления избрали Бабий Яр — бывшее военное стрельбище с глубокими оврагами, где могли поместиться сотни тысяч трупов. К Бабьему Яру удобные подходы, тут же железнодорожная станция Лукьяновка-Товарная, что давало возможность внушить обреченным, что их ждет не смерть, а переезд к новому месту жительства».

В Киеве нацисты даже первоначально не планировали создание еврейского гетто по примеру Варшавы или Львова для медленной, но верной гибели его обитателей. Тактика осуществления Холокоста на большей части Украины была другой: она заключалась в одномоментном тотальном уничтожении еврейского населения сразу после оккупации.

Захар Трубаков в мемуарной книге «Тайна Бабьего Яра» вспоминал: «Существует такое мнение, что все евреи Киева пошли по указанному адресу. А оттуда в Бабий Яр. Я с этим утверждением не согласен. И сам не пошел, и других отговаривал как мог… Люди слушали, но, как часто бывает, не слышали. На мои уговоры они отвечали, что им некуда деваться, особенно тем, кто с маленькими детьми. А многие просто не верили в худшее…»

Ранним утром 29 сентября 1941 г., накануне Судного дня, евреи из разных районов Киева, следуя нацистскому приказу, шли, казалось, нескончаемым потоком в район Лукьяновского кладбища. Уже невдалеке от обрывов Бабьего Яра они попадали в своеобразный коридор, образованный двумя шеренгами дюжих гитлеровцев с собаками. Авторы издания «Без строку давності... Трагедія Бабиного Яру» пишут: «Под выкрики «Шнель! Шнель!», под громкий хохот «цивилизаторы» спускали собак, жестоко били обреченных, подгоняя к тому месту, где с них срывали одежду, забирали драгоценности, продовольствие, документы. Совершенно голые мужчины, юноши, женщины, девушки, люди пожилого возраста и дети под присмотром охранников становились на край глубокого рва и расстреливались из пулеметов».

В прошлом актриса Дина Проничева, чудом уцелевшая во время расстрела и сумевшая ночью выбраться из Бабьего Яра, в своих показаниях свидетельствовала: «На моих глазах раздевали, били: люди истерически смеялись, видимо, сходили с ума, становились за несколько минут седыми. Грудных детей вырывали у матерей и бросали вверх через какую-то песчаную стену, всех голых выстраивали по два-три человека и вели на возвышенность к песчаной стене, в которой были прорезы. Туда люди входили и не возвращались… С противоположной стороны из пулеметов их расстреливали, люди падали вниз в очень глубокую пропасть».

Сторож Лукьяновского кладбища Сергей Иванович Луценко, бывший очевидцем страшного преступления, рассказывал: «Веками хоронили на Лукьяновке мертвецов, но проклятые фашисты за одну неделю захоронили в Бабьем Яру столько, что их на трех кладбищах не уложишь… Из сторожки на кладбище было хорошо видно, как людей раздевали догола, как из автоматов и пулеметов расстреливали поставленных над пропастью, как хватали детей за ножки, поднимали и бросали живыми в яр».

Свидетельства очевидцев дают многообразную картину отношения местного населения к судьбе и расстрелу евреев в Бабьем Яру. Шеля Полищук (девичья фамилия Старосельская) вместе с матерью, врачом-гинекологом, не выехали из Киева до оккупации. Они не пошли 29 сентября в Бабий Яр, но последовал донос. Их арестовали и доставили на Владимирскую, 15 к следователю Игнатовскому. В опубликованных воспоминаниях Ш.Полищук читаем: «Мама стала доказывать Игнатовскому, что она украинка. Он говорит, что «на вас поступило заявление, что вы еврейка». Мама выставляет свидетелей… Это доктор Бувайлик, доктор Инода, соседка наша Довбыш, домработница Тереза и мамина пациентка — Михайлова Евдокия Григорьевна. На другой день их вызвали в полицию. Доктор Инода не пошел, рисковать жизнью не каждый имел силу воли. Доктор Бувайлик пришел и заявил, что знает маминых сестер, много работал с ними на селе, видел их. Он уверен, что мама — украинка. Довбыш сказала, что приезжала к маме на лечение из Звенигородки, она, мама, украинка. Михайлова тоже знает, что мама — украинка. А Тереза сказала, что мы — евреи. И вот когда следователь сказал маме, что ваша домработница говорит, что вы — евреи, мама сказала, что каждая домработница не любит свою хозяйку. Он нас продержал несколько дней… отпускал домой, но снова вызывал на завтра… На четвертый или на пятый день… в обед, когда все ушли, он вошел в вестибюль и говорит маме: «Идите, чтобы я вас тут не видел. Я все равно вам не поверил, но вы такая женщина, что я решил вас отпустить». И велел на пропускник «выдать документы». «Я, — говорит, не буду искать вас двое суток. Идите на восток». Эти киевляне не прятали, не скрывали у себя на дому обреченных евреев, но своими «свидетельствами» и своими действиями они, по существу, спасли жизнь Шели Полищук и ее матери.

В романе-документе Анатолия Кузнецова «Бабий Яр» есть фрагменты, исключенные их журнального варианта советскими цензорами либо вообще впервые увидевшие свет в книжном издании, вышедшем в 1970 г. во Франкфурте-на-Майне. Один из них, не вошедший, конечно, в изуродованный текст в журнале «Юность» за 1966 г., реально отражает отношение какой-то части местных жителей к судьбе прятавшихся от оккупантов евреев. Писатель Анатолий Кузнецов, мальчиком переживший оккупацию на одной из киевских окраин, в 14 лет по горячим следам записавший все, что видел и слышал о Бабьем Яре, свидетельствует: «Скрывающиеся были: в подвалах, чуланах. Одна русская семья спасла соседей евреев, отгородив ложной кирпичной стенкой часть комнаты, и там в темноте, в узком простенке, почти без воздуха, евреи сидели два года. Но это редкий случай. Обычно скрывающихся находили, потому что оказалось немало желающих заработать деньги или корову. У нашего куреневского базара жила, например, некая Прасковья Деркач. Она выслеживала, где прячутся евреи… Они отдавали ей, что имели. Затем она заявляла в полицию и требовала еще премию. Муж ее Василий был биндюжником, обычно на его же площадке и везли евреев в Яр. Прасковья с мужем по дороге срывали с людей платье, часы: «Вам воно вже нэ трэба!..»

Приказы немецкого командования в октябре-ноябре 1941 г. гласили: «Если кто-либо пустит еврея на ночлег или жительство, будет немедленно расстрелян не только он сам, но и вся семья», «За каждого выданного еврея, коммуниста и работника НКВД — германское командование платит по 1000 рублей». Но, вопреки такого рода приказам, находились люди, которые, рискуя жизнью своей и своей семьи, спасали, укрывали евреев, подпольщиков, нерегистрировавшихся партийцев. Семья киевского священника Алексея Глаголева спасла в годы оккупации одиннадцать евреев. По неполным данным во время трагедии Бабьего Яра с помощью местных жителей было спасено около ста евреев и сорок детей от смешанных браков. Пожилая няня-украинка Надежда Хоменко пошла на расстрел в Бабий Яр с тремя еврейскими детьми.

После массового убийства киевских евреев и тех некиевлян, кто надеялся найти в городе убежище и защиту, трагедия Бабьего Яра не закончилась. В октябре-ноябре 1941 г. здесь были уничтожены больные психиатрической больницы им. Павлова, тысячи военнопленных бойцов и командиров Красной Армии, несколько цыганских таборов. В январе 1942 г. сюда вели на расстрел около ста моряков Днепровской военной флотилии. На протяжении двух лет по вторникам и пятницам в Бабий Яр привозили людей в машинах и расстреливали, а затем везли задушенных по дороге в душегубках противников гитлеровского «нового порядка» разных национальностей, пленных и подпольщиков, заложников — мужчин и женщин. Бабий Яр превратился в огромную братскую интернациональную могилу.

Авторы упомянутого издания «Без строку давності» историки Г.Мигрин, В.Король, В.Кучер пишут: «Бабий Яр поглощал свои жертвы регулярно — 103 недели подряд. Первые пять дней фашисты и их прислужники уничтожали тут евреев — до 160 тысяч». Авторы полагают, что всего, по неполным данным, как свидетельствуют документы, Бабий Яр стал могилой более 220 тысяч людей разных национальностей.

В августе-сентябре 1943 г. гитлеровцы пытались скрыть следы массовых захоронений своих жертв и сжечь трупы. Для этого они использовали узников Сырецкого лагеря в Киеве. Узники были обречены, но 29 сентября 1943 г. часть обреченных сумела вырваться из пещеры-землянки, где они были заперты на ночь, на свободу (в их числе упомянутый в статье Захар Трубаков). Трое из уцелевших выступили свидетелями на Нюрнбергском процессе. Мир узнал о злодеяниях нацистов в Киеве, но на протяжении почти всех послевоенных лет правда о трагедии евреев в Бабьем Яру замалчивалась советскими властями. В 1959 г. писатель Виктор Некрасов выступил с призывом воздвигнуть памятник в Бабьем Яру, вместо того чтобы создавать стадион на месте расстрелов, как планировали городские власти.

Лишь в канун распада Советского Союза, а главным образом с образованием суверенной, независимой Украины ситуация изменилась. За десять лет независимости что-то сделано для увековечения памяти десятков тысяч невинных жертв Бабьего Яра. Но многое еще предстоит сделать, создать, например, Музей Холокоста Украины «Бабий Яр».

На поставленный в начале написанного вопрос, что есть трагедия Бабьего Яра, ответим: это трагедия Украины, это трагедия всего человечества, которому нацизм готовил подобные полигоны для истребления неугодных народов.