«ШЕСТИДЕСЯТНИК» МИХАИЛ ТАЛЬ

Таль был символом бурных шестидесятых. Помню его уже в звании чемпиона мира на «Голубом огоньке», встречающим новый, 1961 год. Многие известные шахматисты, проиграв ему партию, загадочно говорили: «Только что я проиграл гению».

Таль окончил филфак Рижского университета. В студенческие годы играл голкипером в университетской команде и привязанность к футболу (будь то пляжный или стадионный) сохранил навсегда. Его популярности могла позавидовать любая кинозвезда. Однажды в Лейпциге он пошел отдохнуть от турнира на стадион. И вот в перерыве футбольного матча по радио объявили: «Товарищи, у нас на стадионе присутствует Михаил Таль!» Темой его дипломной работы была «Сатира в романе Ильфа и Петрова «12 стульев». Его трактовка образа Остапа Бендера, в котором он нашел много положительных черт, в то время «была признана если и не безупречно правильной, то, во всяком случае, бесспорно оригинальной».

Родился Михаил Нехемьевич Таль 9 ноября 1936 г. в Риге в семье врача. Международным гроссмейстеров стал в 1957 г., заслуженным мастером спорта в

1960 г. Был активным шахматным журналистом, главным редактором рижского журнала «Шахматы».

...Матч за звание мастера спорта он выиграл (1954 г.) у многократного чемпиона Белоруссии Владимира Сайгина. Впоследствии шесть раз завоевывал звание чемпиона СССР. Выиграл первый неофициальный чемпионат мира по молниеносной игре (1988) в Сен-Джонсе. Львовский гроссмейстер Белявский рассказывал, что когда он распекал Мишу за отдачу почти всего многотысячного приза за победу в этом чемпионате в спорткомитет, тот отвечал просто: «Ну, меня попросили, я и отдал». Накануне триумфа Таля - матча на первенство мира с Михаилом Ботвинником в 1960 году - шведский гроссмейстер Г.Штальберг говорил: «Встреча Ботвинника и Таля является исключительно интересной борьбой двух различных стилей, двух различных пониманий шахматной игры. Трудно сказать, кто выйдет победителем из этой схватки. Впрочем, если бы заранее было известно, кто победит, то не было бы необходимости проводить матч». Таль был уверен в победе. Фишер перед матчем направил Ботвиннику телеграмму, в которой заверял того, что он легко одолеет Таля. В своей статье «Десять величайших мастеров в истории шахмат» Фишер пишет: «Говоря по совести, я должен заявить, что никогда не испытывал страха перед Талем; даже после проигрыша ему четырех партий подряд я по-прежнему считаю, что он играл некорректно». Говорят, что после пятой проигранной партии Фишер «зауважал» Таля. Борис Спасский, десятый по счету чемпион мира, писал о Тале: «Самым главным для него было создать напряжение и захватить инициативу, создать такую позицию, где бы духовный момент - дать мат! - преобладал и даже смеялся над материальными ценностями». Тренер Таля Александр Кобленц говорил: «Если на доске есть хоть одна открытая линия, Миша мат даст». И чаще всего Миша мат давал! 7 мая 1960 года в шесть часов вечера, в возрасте 23 лет, Михаил Таль одержал победу в матче с шестым чемпионом мира Михаилом Ботвинником, который был старше его на 25 лет, и стал восьмым в истории шахмат чемпионом мира. Впоследствии этот «рекорд молодости» побил Гарри Каспаров, став чемпионом мира в 22 года. Игру молодого Таля отличали не только высокая результативность, но и необычайно агрессивный стиль, быстрота и точность расчета вариантов, знания, интуиция, риск, возведенный в принцип игры.

Через год, в возрасте 24 лет, Таль приобрел приставку «экс», причем Ботвинник настоял, чтобы матч-реванш состоялся вовремя, хотя Таль был болен. Таль с присущим ему юмором говорил о подающих надежды шахматистах. «В их возрасте я уже был экс-чемпионом мира». О Тале ходила поговорка: «В здоровом Тале здоровый дух». Но у него были больны почки. Он перенес за жизнь 12 операций. Профессора удивлялись, как он может играть при такой интоксикации организма. Сжигая жизнь, Таль знал, что это - не генеральная репетиция, что другой - не будет. Но жить по-другому не хотел и не умел. Когда Таль стал чемпионом мира, ему подарили «Волгу», но он отдал машину брату. К любой технике он относился индифферентно, и, разумеется, у него и в мыслях никогда не было учиться вождению. Курил 2-5 пачек сигарет в день. «Заработал» болезнь легких. Гроссмейстер Г.Сосонко, который имеет голландское гражданство, вспоминает о своей первой встрече с Талем вне СССР в январе 1973 года: «Лицо бармена в Вейк-ан-Зее, когда он должен был налить Мише в один бокал пять рюмок коньяку, я помню до сих пор. Когда друзья-гроссмейстеры принесли Мишу в гостиницу, ошарашенному портье было объяснено, что вот шахматист долго думал, сильно устал...» Таль умер в возрасте 55 лет 28 июня 92-го года в больнице в Москве, похоронен в Риге. В этом году ему исполнилось бы 60 лет...

Возможность сыграть с Талем в сеансе одновременной игры была у автора этих строк во время матча претендентов на шахматный престол Спасский - Корчной (Киев, 6-26 сентября 1968 г.), когда Таль совместно с Флором давали сеанс одновременной игры в фойе Октябрьского дворца. Флор говорил перед сеансом: «Сначала будет идти Таль и делать один хороший ход, затем буду идти я и делать один плохой ход. Так киевские любители смогут одержать результирующую победу». Сыграть в сеансе мне не удалось - как раз накануне у меня в общежитии исчез классификационный билет. Я пристально смотрел на Таля. Или он почувствовал это, или ему понравилось свежее лицо - мне было 18 лет, но Таль лукаво посматривал в мою сторону и улыбался. Глаза у него были черные или карие (вовсе не как у Воланда - левый зеленый, а правый мертвый). Но то, что весь его облик излучал какую-то ауру, - это точно. Потом было выступление Таля перед любителями уже после победы Спасского. Накануне в интервью еженедельнику «64» Корчной назвал Таля «шахматистом большого шаблона». Таль оправдывался тем, что своей игрой постарается доказать обратное. Он, вспомнив себя вундеркиндом, слово в слово повторил свою статью в только что вышедшем номере «64». На Олимпиаду в Лугано через три месяца Таля не послали. Он после Олимпиады в Гаване в 1966 г. был хронически невыездным. На лбу его были заметны шрамы-следы жуткого удара бутылкой по голове в ночном баре Гаваны, «на почве ревности». Потом Таль попал и еще под одну секретную инструкцию: женатым в третий раз - самая строгая проверка (первые две его жены эмигрировали и звали Таля с собой, третья - Энгелина Николаевна, Геля, встретилась ему в конце шестидесятых; у Таля есть сын и дочь).

С.Флор, еще и известный журналист, насчитал десять титулов Таля, данных ему в период пика популярности. Его называли: «Ракетой из Риги», «Рижским волшебником», «Шахматным спутником», «Гипнотизером», «Моцартом», «Паганини», «Чемпионом навсегда», «Специалистом по черной магии», «Творцом релятивистской философии на 64 клетках», «Шахматным Эйнштейном». Как вспоминал сам Таль, в последний раз Мефистофелем, «Князем тьмы» его усмотрел один ленинградский телевизионный режиссер, который пригласил Таля сыграть роль мессира Воланда в многосерийном фильме по мотивам «Мастера и Маргариты». Но что-то там в Ленинграде не заладилось, и мы теперь можем вспомнить Таля только в киноленте Киевской студии хроникально-документальных фильмов «Семь шагов за горизонт», где он дает и комментирует ход своих мыслей в сеансе одновременной игры вслепую. А был еще случай с П.Бенко, который перед встречей с Талем на турнире претендентов надел черные очки, спасаясь от гипноза. Таль не остался в долгу и тоже надел черные очки. Бенко, который, по словам Таля, и без черных очков играл «не очень», в черных очках быстро проиграл партию.

Мнения специалистов о том, была ли «загадка Таля», разошлись. Ботвинник, который в последние годы жизни работал над созданием «электронного гроссмейстера», писал не очень уважительно: «С точки зрения кибернетики и вычислительной техники, Михаил Таль - устройство по переработке информации, обладающее большой памятью и большим быстродействием, чем другие гроссмейстеры; в тех случаях, когда фигуры на доске обладают большой подвижностью, это имеет важнейшее, решающее значение. Молодого Таля мало интересовало, как объективно оценить позицию, к которой он стремился, пусть у него там будет объективно хуже, лишь бы фигуры были подвижны - тогда дерево перебора вариантов столь велико, столь велико количество ходов, которое в этом дереве содержится, что партнеру оно будет не по плечу, а быстродействие и память Таля скажутся. Вот и вся основа необычной, фантастической игры Таля; она покоилась на вполне прозаических факторах».

Впоследствии шахматное творчество Таля эволюционировало к универсальному стилю игры, отличавшемуся глубиной идей, высоким техническим мастерством, умением проводить на практике цельные стратегические планы. Очевидно, к этому периоду относится высказывание А.Юсупова, российского, а ныне немецкого гроссмейстера, о том, что Таль - типично позиционный шахматист. Победитель «Турнира звезд» в Монреале в 1979 году, 43-летний Михаил Таль, уравновешенный и много лучше понимающий шахматы, чем в годы своего чемпионства, сказал: «Сейчас я разнес бы того Таля под ноль». Но дело в том, что академическому и всепонимающему Талю пришлось бы выдержать концентрацию мысли и напор молодости, которых не выдерживали лучшие из лучших. Даже в 1985 г. Таль делал, уже шестую по счету, попытку нового штурма шахматного Олимпа. В Монпелье он сыграл вничью матч с Я.Тимманом, но по дополнительным показателям в полуфинальный матч претендентов был допущен его соперник.

И все же Таль остался в памяти всего мира тем, что влил в шахматы «дикарскую кровь» своей искрометной игрой.