РПЦ огосударствленная: украинская перспектива

В британском издании «Таблет» (thetablet.co.uk) было опубликовано интервью с митрополитом Иоанном Зизиуласом, известным православным богословом, иерархом Константинопольского Патриархата. Владыка Иоанн — «живой классик» современного богословия, широко известный в христианском мире, настоящий ученый, привыкший к точным и взвешенным формулировкам. Следовательно, публичная критика Русской Церкви от иерарха такого интеллектуального уровня и влияния — событие незаурядное.

В своем интервью владыка Иоанн размышляет о проблеме национализма в автокефальных православных Церквях. По мнению митрополита Иоанна, национализм «не является частью исторической структуры» Православной церкви: он возник в XIX веке, когда «в автокефальных Церквях развились очень сильные связи с понятием «нация», которое стало частью западного менталитета. В качестве примеров Церквей, страдающих сегодня от национализма, владыка Иоанн приводит Балканы и Россию. При этом, отмечает Зизиулас, если на Балканах опасность национализма уменьшается в связи с процессами евроинтеграции, то в России «все еще существует очень тесное сотрудничество между церковью и государством, и это создает проблемы».

Православная Церковь в России становится заложницей Российского государства. И это уже заметно всем. Заметно настолько, что известный иерарх пренебрегает правилами дипломатического этикета и публично, хотя и в деликатной форме, ставит богословский диагноз: «национализм».

Греческие богословы уже неоднократно выражали обеспокоенность по поводу состояния Русской церкви, в частности присущих ей сегодня империалистического сознания и изоляционизма. Похожую позицию занимает известный греческий православный богослов Христос Яннарас. Он обвиняет Москву, противопоставляющую себя Константинополю как Третий Рим, в том, что она мыслит сугубо секулярными категориями — численным превосходством, политической мощью, национальными интересами. Попытки возрождения Русской Церкви в XIX веке утонули в водовороте революции, считает Яннарас. Впрочем, даже после развала СССР «Московский Патриархат продолжает нести крест большевистского режима». С одной стороны, в России наблюдается возрождение благочестия российского народа. С другой — правящая иерархия «явно подчиняется соображениям политической целесообразности, которые диктуются партийной бюрократией». В этой ситуации, считает Яннарас, претензии Москвы на лидерство в православном мире «создают опасность подчинения поместных церквей интересам, которые диктует режим, подчинивший Русскую Церковь» («Истина и единство Церкви». М., 2006).

Церковь, название которой традиционно переводят на украинской язык как «Русская», все чаще называют «Российской». В последнее время в ней прослеживаются тенденции к изоляции и подмене универсалистских ценностей национальными приоритетами. Многонациональную де-факто Церковь делают Церковью одного этноса. Церковь, половина приходов которой находится в Украине, де-факто делают государственной Церковью Российской Федерации.

Мы применили глагол «делают», предусматривающий принудительность. Однако кто «делает» сегодня Русскую Православную Церковь российской и огосударствленной? Власть? Собствен­ная иерархия? Исторические обстоятельства? Каждый из этих ответов не является ошибочным. Исторические обстоятельства действительно сложились таким образом, что Россия снова проти­востоит Западу. Власть в самом деле поставила перед РПЦ задачу заполнить идеологический вакуум и идейно оправдать противостояние. Иерархии действительно учли исторические обстоятельства и заказ власти и согласились на огосударствление. Та­ким образом, в современной России Православную Церковь вполне можно было бы называть РПЦ (о) — Российская Православная Церковь (огосударствленная). У такой конфессии есть хорошие перспективы в путинской России и определенная перспектива остаться в России, которая останется после Путина.

Однако половина приходов этой конфессии находится в Украине, где сегодня абсолютно другая историческая и культурная ситуация. Тогда как Россия старается стать евразийской империей, Украина надеется войти в Евросоюз. Следовательно то, что является «добром», «оправданным» и «полезным», с точки зрения российского государства, общества и иерархии, не является таковым в Украине. Российский «сверхнационализм» здесь видится опасным. Ностальгия по СССР — подозрительной. «Сверхконсерватизм» Российской Церкви — свидетельством ограниченности.

Украина — не Россия, утверждает название книги экс-президента Кучмы. Добавим, что Украинская Православная Церковь — не Российская. Чем дольше Украина существует в формате независимого государства, тем выразительнее становится тот факт, что украинский менталитет отличается от русского не только в политической и культурной плоскости, но и в плоскости церковной. Когда мы попытаемся проанализировать образ церковной жизни в современных России и Украине, то увидим, что у клириков и право верных сегодня формируются разные психологические установки. Обрядоверие, борьба против идентификационных кодов и За­пада, крестные ходы и портреты последнего российского императора, склонные к полноте священники с засаленным волосами и неопрятными бородами, повязанные платками пожилые женщины, заполняющие большинство храмов. Казалось бы, картина постсоветского православия одинаковая и для России, и для Украины, большинство православных приходов которой находится в каноническом подчинении Патриарху Московскому...

Однако следует вдуматься в реалии сегодняшней церковной жизни в России и Украине, и станет понятно, что украинский православный менталитет все же отличается от российского. И дело не только в исторически присущих украинцам терпимости и демократизме церковной жизни. Российская иерархия и правоверные хотят быть частью государства. Что же касается Украины, то здесь этот соблазн значительно слабее. Во-первых, православных конфессий три, а это не позволяет одной из них окончательно стать «государственной». Во-вторых, испытания последних десятилетий помогли украинским Церквям осознать свою отделенность от государства и самодостаточность. Кроме того, союз между Церковью и государством в России и Украине приводит к разным последствиям. В современной России Церковь подчиняется главной линии современной («единой» и «справедливой») России — возобновлению российской империи. А в Украине результатом такого неформального союза может стать согласованная политика, направленная на получение полной канонической независимости (автокефалии) и объединение распорошенного по разным православным церквям Украинского Православия. Согласитесь, даже учитывая неминуемые риски такого союза, вторая задача намного благороднее. Одно дело — навести порядок в собственном доме, а другое — пытаться захватить чужой.

РПЦ сегодня решает собственные «внутрироссийские» задачи. И чем глубже эта Церковь погружается в российскую государственную политику, тем больше дистанция между ней и Украинской Православной Церковью «всех патриархатов». Обратите внимание только на два символических события — благословение «ядерного щита» России и оглашение с трибуны Всемирного русского народного собора (читай — РПЦ) «Русской доктрины». Сначала о сентябрьском молебне в Храме Христа Спасителя в честь юбилея «ядерного щита» России. Российское общество уже дало оценку этому аспекту «православно-атомного» дела. За три дня после события в русскоязычном сегменте блогов появилось свыше 20 тыс. упоминаний о молебне в честь юбилея «ядерного щита» России. Абсолютное их большинство выражают непонимание, разочарование и негодование в связи с действиями Патриархии. Согласитесь, за три дня — это немало... Впрочем, нас интересует международный аспект дела. Когда Московская Патриархия согласилась на такое освящение и сделала это в формате символического действа, она забыла об Украине и предала «независимую в управлении» УПЦ. Украинскому обществу было продемонстрировано, что Церковь, во главе которой стоит патриарх Алексий II, — это Церковь одного государства и одного этноса. Ведь ядерное оружие является «ядерным щитом» только для граждан России. Для остальных это — оружие, которое потенциально может быть использовано против их народа и их государства. И когда первоиерарх Церкви, к которой вы относитесь, условно говоря, «благословляет» ядерное оружие, которое потенциально может быть использовано против вашей страны и народа, — вам может прийти в голову, не стоит ли пересмотреть свои конфессиональные приоритеты.

Теперь об идеологии, вдохновившей авторов этого «молитвенно-атомного» мероприятия — «Русской доктрине», претендующей стать новым идеологическим катехизисом России. Доктрина — это около 800 страниц, написанных большим коллективом авторов, многие из которых прежде были неизвестны, находясь на маргинесе общественно-политической жизни. Кроме того, язык, на котором написана «доктрина», похож на язык священных заклинаний, а не научного анализа. Следовательно, обратите внимание только на ее символические утверждения. Россия — это Третий Рим и центр мира, или «система стропил, поддерживающих свод над всеми народами мира». Это — тип «правильной» империи, являющейся «исключительным государством», «историческим шедевром, которым может гордиться нация». Исчезновение СССР, который был «убит ножом в спину», является одним из «страшнейших преступлений мировой истории». РПЦ — единственная традиционная структура России, которая не поддалась расчленению и прилагает огромные усилия для сохранения этого единства. Упоминается в тезисах «доктрины» и правильная форма русского национализма: присущий россиянам «терпимый, но обычно упорный национализм». Соответственно, Россию может спасти союз государства и Церкви, союз национализма и Православия, особая актуальность которого для современной России, по мнению ее «доктринеров», заключается в «функции поддержки национальной идентичности». «Необходимо возобновление символики идентичности, а «верность православию» сегодня можно расценивать как знак верности самой нации». Русская нация, русская Церковь, русская идентичность. Что же касается Украины, то она авторами этого «благословленного» РПЦ документа воспринимается только как территория. Территория бывшей и будущей (упаси Боже!) Российской империи.

А теперь внимание! «Русская доктрина» — это документ, разработанный группой маргинальных авторов из среды российских ура-патриотов. Он получил скандальную огласку только благодаря Русской Православной Церкви. Ведь доктрину обсуждали и одобряли на специальных «соборных слушаниях» в рамках Всемирного русского народного собора (глава «собора» — Патриарх Московский). А проходили эти слушания не где-нибудь, а в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата.

В завершение позволим себе две цитаты. Первая из них принадлежит митрополиту Ки­риллу, который является сегодня «премьер-министром» РПЦ. «Поло­жительная сторона русской доктрины заключается в том, что она закладывает традиционные фундаментальные ценности в основу модернизации России».

А вот слова одного из разработчиков этого проекта, Егора Холмогорова: «Путин связал Православие с внутренней безопасностью страны, а ядерное оружие — с ее внешней безопасностью совсем не случайно. Это комплексная «российская защита» для обороны от бесов и для обороны от людей, которых зачастую учат те же бесы. Атомное Православие — это не просто стратегия будущего. Это эсхатологическая стратегия России на все время истории этого мира, если мы, россияне, хотим сохранить свое бытие на все время этой истории, а не уйти с ее сцены преждевременно» (из статьи под символическим названием «Атомное Православие»).

Аббревиатура РПЦ раньше расшифровывалась как Русская Православная Церковь. Имелось в виду, что эта Церковь имеет многонациональный характер и объединяет правоверных на территории бывшей Киевской Руси. Впрочем, это название немногих вводило в заблуждение. Весь мир и Украина имели возможность узнать, что эту аббревиатуру необходимо читать как Российская Православная Церковь. Если к этой аббревиатуре добавить букву «о» (огосударствленная, что де-факто уже случилось), перспективы этой конфессии в Украине становятся вполне призрачными. Русская Православная Церковь могла бы существовать в Украине без каких-либо проблем. Российская Православная Церковь тоже имеет определенные шансы на выживание. Одна­ко у РПЦ (о) есть только одна украинская перспектива — рано или поздно разделиться на две церковные юрисдикции: канонически независимую от Московского Патриарха Украинскую Православную Церковь и Экзархат Московского Патриархата, пастырской задачей которого будет опека самого большого национального меньшинства в Украине.