Принцип необъединимости

Каждый новый виток переговоров об объединении УПЦ КП и УАПЦ с обещаниями — что теперь уж точно, всенепременно и больше никогда, — заканчивается одинаково: сначала кто-то из архиереев публично высказывает сомнение в сроках, потом еще кто-то — в целесообразности, потом один из предстоятелей делает резкое движение, вызывающее моментальную реакцию с другой стороны, и ставит жирную точку в очередной главе об объединении. Зрителей просят не волноваться — вместо крови на сцене разбрызган клюквенный сок, а спектакль непременно повторится спустя пару лет с тем же составом актеров. И если поначалу самым интересным и вдохновительным был, так сказать, «конструктивный этап» — о договоренностях между конфессиями писали, спорили, дискутировали, предвкушали, — то теперь больше интригует финальный обмен пресс-конференциями. После которых возникает одна мысль: а может, оно и к лучшему, что опять не получилось? Может, стоит подождать, пока актеры устанут и уступят на сцене место другим — не таким конфликтным (чтобы не сказать жестче)?

Нынешний этап объединительного процесса окончился в рекордные сроки. Дату объединительного собора едва назначили, и тут же с ней не согласились. Условия объединения не успели обсудить, как тут же нарушили. В общем, сценарий был продуман из рук вон плохо — вместо полномасштабной драмы — сумбурная короткометражка. Сценаристы исписались? Или режиссеры теперь не те? Вот, Госкомрелигий упразднили, а госдепрелигий еще не вошел в курс, своих сценаристов не выучили. А может, просто УПЦ КП проводила очередную разведку боем — достаточно ли потрепана УАПЦ, чтобы принять любые условия. Как бы то ни было, создалось впечатление, что на скорый успех никто особо не рассчитывал: получится — хорошо, не получится — се ля ви. Если, разумеется, перед инициаторами объединения никто не ставил задачи реализовать проект «единая поместная церковь» в срок с четким указанием оного. Хоть бы и к годовщине оранжевой революции — в качестве символа победившего национального единства. Даром, что ли, дату объединительного собора назначили на 19 ноября?

Может, поэтому пресс-конференция патриарха Филарета производила впечатление заученного оправдания очередного провала. В качестве апофеоза прозвучал призыв к прихожанам УАПЦ к переходу в УПЦ КП без согласия своих епископов. Такой вот хорошенький получился символ единства нации. Конечно, массовый переход приходов и духовенства из УАПЦ в УПЦ КП гораздо удобнее для патриарха — не надо не только рисковать патриаршим куколем, но и делиться епископскими портфелями, пардон, митрами. Собственно, тут патриарх Филарет оказался искренним в своих намерениях — присоединить к себе обломки УАЦП, а совсем не «объединить» конфессии. Причем патриарх уверяет, что подобные миграции приходов не приведут к противостоянию и конфликтам: «это же будут добровольные переходы», — наивно говорит он. Наивность, конечно, наигранная. Кому как не патриарху знать, чем заканчиваются подобные «добровольные переходы».

Но когда видишь цель и имеешь застарелую привычку «ковать железо, не отходя от кассы», щепетильничать не станешь. Тут все средства пойдут в ход — тем более такая малость, как подмена понятий. Не хотят объединяться на наших условиях? Значит, они против единой поместной церкви. Что, не согласны принять как данность предстоятеля Филарета? Хотят выборов? Значит, на Москву работают. Что ж, патриарха Филарета можно понять. Он добился всего. Почти. Осталось только одно — войти в историю. Конечно, туда хотелось бы въехать на белом коне. Но, кажется, на белом не получается — патриарх не может не понимать, что ввиду почтенного возраста и упорства оппонентов реального объединения всего украинского православия с собой во главе он, скорее всего, не дождется, как бы он ни прессинговал и как бы ни ловил конъюнктуру. Ну, так сойдет и серый в яблоках — объединение двух ветвей «украинского православия» под вывеской «единая поместная православная церковь».

Патриарх Филарет уверяет, что объединительный процесс сорвала УАПЦ. Обо всем, мол, договорились, а они, понимаешь, условия, выдвигают, когда речь идет о высоком. Но не удерживается на патетической ноте: условие о выборах патриарха по жребию предстоятель УПЦ КП расценил как личное оскорбление. Те, кто этого хочет, считает он, стремятся отодвинуть его от власти (в то время как ему никто не мешает принять участие в выборах), в смысле уничтожить УПЦ КП. Вот, значит, на чем УПЦ КП держится. На самом деле это утверждение недалеко от истины. Поэтому, когда патриарх Филарет говорит о том, что «нам нужна только автокефалия» и сейчас, не нужно удивляться этому юношескому максимализму и спешке. Автокефалия сегодня — это шанс для патриарха Филарета сохранить и патриарший куколь, и свое любимое детище — УПЦ КП.

Это стало камнем преткновения и на сей раз: с предложением о выдвижении кандидатур в предстоятели по жребию он решительно не согласился и настаивал на выборе между двумя предстоятелями — им самим и митрополитом Мефодием. А поскольку о том, что предстоятель УАПЦ не будет участвовать в выборах, уже было известно, ситуация сложилась однозначная и вполне советская — выборы на безальтернативной основе. И что самое пикантное — какие бы ни были кандидаты и сколько бы их ни было, все равно патриарху Филарету конкурентов нет. Но было ведь такое, что избрали другого — тогда, в 1992-м. А наступать дважды на одни и те же грабли у патриарха, в отличие от УАПЦ, настроения нет.

Опытный игрок патриарх Филарет прекрасно знает, что иногда может не сыграть даже козырный туз, особенно если учесть, что в УПЦ КП есть недовольные политикой предстоятеля — человека жесткого и авторитарного. Поэтому на какую-то менее конфликтную фигуру из клира той же УПЦ КП могли бы согласиться архиереи обеих церквей. В одном патриарх может быть уверен абсолютно: за кого за кого, а за митрополита Мефодия — человека мягкого в некоторых вопросах — голосовать точно не будут. Ведь если не судить победителей и согласиться с тем, что цель оправдывает средства, придется признать патриарха Филарета успешнейшим церковным деятелем нашей с вами современности — он создал конфессию практически из ничего и немало ее приумножил. В то время как митрополит Мефодий, получив в управление после смерти патриарха Димитрия конфессию в удовлетворительном состоянии, не сумел сохранить даже то, что было.

Фигура митрополита Мефодия, на котором лежит основное бремя ответственности за развал УАПЦ — хотя бы потому, что он предстоятель, — выглядит, возможно, исполнителем политзаказа, который даже благодарственной грамоты за старание не получил. И не получит — сойдет тихонько со сцены и станет век доживать в своей епархии, если новые хозяева не предложат подвинуться с митрополичьего кресла. Тем, кто предполагал, что война митрополита Мефодия и архиепископа Игоря (Исиченко) — это война честолюбий, оставалось лишь разочарованно пожать плечами после того, как митрополит Мефодий отказался от борьбы за патриарший куколь в грядущей объединенной церкви. А что ему, собственно, оставалось? Конкурировать с патриархом Филаретом? Во-первых, не серьезно, а во-вторых, мавр сделал свое дело... По-человечески его можно пожалеть, даром, что в угол под номером пять он загнал себя сам. «Свои» не любят его уже давно, а теперь еще и «не состоявшиеся свои» обвиняют в потакании интересам Московского патриархата. А в этих кругах, знаете ли, хуже не обругаешь. Впрочем, пособничество Московскому патриархату представители УПЦ КП с легкостью инкриминируют всем, кто так или иначе полемизирует с ними.

Ответная пресс-конференция предстоятеля УАПЦ выглядела традиционно бледнее, чем пресс-конференция оппонента. То есть сказал он много интересного — гораздо больше, чем патриарх Филарет. Но возник закономерный вопрос — зачем же подтверждать афоризм о том, что в сточную канаву, в отличие от реки, можно запросто зайти и дважды, и трижды? Если в УАПЦ уверены, что патриарх Филарет хотел «использовать УАПЦ не для реального объединения, а для ликвидации центра УАПЦ», — не вчера же возникла эта уверенность, раз «объединительный процесс» длится уже больше десяти лет. Если в УАПЦ вызывают сомнение обстоятельства смерти патриарха Владимира (Романюка). Если в УАПЦ уверены, что с патриарха Филарета никто и никогда не снимет анафемы. Если в УАПЦ уверены, что после отхода патриарха Филарета от дел в конфессии начнется разброд и шатания вплоть до новых расколов. Если прекрасно известно, что по принципиальным вопросам — неучастия патриарха Филарета в новой избирательной кампании и участия в объединении УПЦ в единстве с Московским патриархатом — компромисса достичь не удастся. В общем, собрав все эти «если» воедино, нельзя не спросить: зачем было огород городить? Подавать ложные надежды тем, кто еще надеется? Лишний раз давать повод позлорадствовать тем, кто еще не устал злорадствовать? И самое главное — зачем было лишний раз демонстрировать отсутствие единства и авторитета предстоятеля внутри самой конфессии? Если прислушаться к словам предстоятеля УАПЦ, возникает вполне закономерный вопрос: о каком объединении могла идти речь? Можно допустить, что иерархи решили отбросить все обиды и все простить ради высокой цели. Но если вы точно знаете, что не будет ни реального единства, ни признания церкви во главе с патриархом Филаретом (а кем же еще?) со стороны Вселенского православия? Зато у патриарха Филарета появилась возможность доложить на Банковую: «Мы со всей душой и старанием, а они — как девица на выданье, даром, что бесприданница».

Патриарх Филарет спешит, но следует признать, что время как раз — его союзник номер один. С каждым годом УАПЦ слабеет, и остается только поймать тот момент, когда присоединение к УПЦ КП всем более-менее здравомыслящим силам этой конфессии покажется единственным шансом сохранить церковь. Надо сказать: если ситуация в УАПЦ не изменится, этот момент может наступить довольно скоро — уже сейчас УАПЦ пребывает в крайне плачевном состоянии. Фактически с ней произошло то же самое, что происходило и происходит с массой производственных предприятий — их сначала сознательно банкротят, а потом выгодно продают. Внешнее давление, внутренние раздоры, отсутствие авторитетного руководителя, дисциплины и солидарности, несбыточные надежды на «помощь Запада», постоянное дробление — все это вместе привело к тому, что от УАПЦ осталась лишь былая слава.

Последняя надежда для здоровых сил в УАПЦ — скорое и решительное вмешательство Константинопольского патриарха, чьим именем теперь охотно спекулируют все радетели за поместную церковь. Но даже самые идеалистически настроенные постепенно теряют надежду на то, что вмешательство будет достаточно решительным и уж тем более — скорым. Патриарха Варфоломея можно понять: чтобы на это решиться, должны быть веские причины. Но даже при их наличии соваться в склоку — дело гиблое. Поэтому ему остается только ждать и проводить в жизнь политику мелких шагов. Согласиться на подписание в своей канцелярии ни к чему его, патриарха, не обязывающего документа. Позволить своему епископу сказать некую двусмысленность и потом упорно ничего не комментировать. Или открыть в Украине парочку подворий Константинопольской Церкви. Шум, конечно, небольшой возникнет, но скоро уляжется — почтеннейшая публика не сильно разбирается в тонкостях церковной дипломатии. А там, со временем, глядишь, и с церковным единством прояснится — когда прояснится с гражданским единством в принципе, революционные страсти поулягутся. Становление церкви — процесс до-олгий. Тут поспешишь — людей насмешишь. И хорошо, если только насмешишь...

Поэтому вряд ли кто-то из участников нынешнего «объединительного процесса» все еще верит в скорое и безоговорочное признание. Разве что кое-кто еще цепляется за эту мысль как за оправдание. Не хочется ведь думать, что, продержавшись так долго — пережив СССР, первое объединение с УПЦ КП, прессинг эпохи Л.Кучмы, воодушевление оранжевой революции, обещания В.Ющенко «не вмешиваться в дела церкви», — ты вынужден таки принять участие в выполнении госзаказа, который так и не изменился — госзаказа на объединенную православную церковь любой ценой. И при этом знать, что единства не будет. И, соответственно, не будет признания. А будет разве что «символ единства» в качестве подарка президенту. Он любит символы — иметь дело с символами гораздо проще, чем с реальными проблемами. Вот только от жонглирования символами единство не наступит. И как бы ни уверяли почтенные архиереи в обратном, церковное единство ничего нам в этом смысле не гарантирует — украинские церкви слишком прочно запутались в ими же расставленных силках «традиционности», «державнических позиций», «братско-славянских единств» и прочей риторики от мира сего. Эта риторика так прочно въелась в наши умы, что объединение или еще какое-либо реформирование церковной карты Украины стало действительно небезопасным.

Но пока зрителей просим не волноваться — на сцене разбрызган клюквенный сок. А продолжение будет. Обязательно будет. Следите за афишами.