Постправда и "неопопулизм" как противодействие ее последствиям

Нам не дано предугадать, как фейки наши отзовутся.

Неотютчев

Рассмотрим условную "лабораторную работу", как создать успешный "политический" проект в условиях постправды, т.е. цинично.

Проводится мониторинг информационного пространства социальных сетей и определяются "группы по интересам". Осуществляется инфильтрация в эти группы. В определенный момент происходит массовое вливание нигилистических настроений.

Через определенный отрезок времени проводится селективная накачка групп с настроениями кого-то "бить". Согласно тематике группы, указывается объект применения силы: ксенофобы бьют известно кого, националисты бьют мигрантов, фундаменталисты бьют иноверцев, антифашисты - фашистов, все вместе бьют представителей ЛГБТ-сообщества, бедные бьют богатых, обнищавшие толкут власть и т.п. Здесь все зависит от технических возможностей, ведь можно еще бить и толстых, и инвалидов, и т.д.

Когда в своей ненависти группы дойдут до самонакачки, начинается, собственно, политический проект "Затрещина". Выбирается узнаваемое "новое лицо", которое обращается ко всем с призывом: "Наступит весна (осень, зима, лето) - будем бить!". За это "новое лицо" проголосуют фашисты и антифашисты; глобалисты и экологи; правые и левые радикалы; молодежь и пенсионеры, - крайности в состоянии невроза и агрессии очень быстро сходятся.

Не надо называть результат такого волеизъявления феноменом. Во-первых - это не выявление воли, а рефлексия. Во-вторых - такое поведение избирателям навязали, начиная с первых шагов, когда информационное пространство "залили" нигилистическими настроениями и нашествием этических оценок негативного направления.

К этому прибавляется то, что есть люди, которые патологически боятся брать на себя ответственность за собственную судьбу. Они постоянно ищут ошибочное утверждение, на которое можно переложить собственные обязательства, а найдя такое, становятся самыми агрессивными его апологетами. В этой конструкции главное, чтобы обоснование было "железобетонным", наподобие: "Сейчас всем плохо, но станет всем хорошо". Альтруистическая составляющая такого мотива приглушает угрызения совести относительно личной моральной лени. Правда, относительно наличия совести у такой публики есть сомнения, поскольку она является сутью ответственности. Тот, кто попытается "открыть им глаза", станет их злейшим врагом. При этом в отношении к заблуждению у них ничего не изменится. Даже после распада заблуждения (безразлично, по какому поводу) их будут преследовать фантомные экстазы, но отнюдь не прозрение.

Напрасно искать какую-то логику в поведении таких пациентов информационного пространства. Их "аргументация" - это сплошные штампы, ярлыки, эпитеты и сравнения, чаще всего на грани грубости или же за ней. Характерным становится появление отдельного глоссария: "активисты", "новые лица", "внесистемные игроки" и т.п.

Дело в том, что все это симулякры, потому что за ними нет никакой четкой логически последовательной картины жизни с признаками хотя бы какой-то полноты. Вместо этого есть эклектичная смесь экзистенциализма, неомарксизма, либертарианства, консерватизма, бессмертной борьбы за справедливость и т.д. То есть популизма. Поэтому любая попытка логически обосновать и доказать отсутствие или пустоту смыслов таких "новых игроков" будет обречена на поражение. Конечно, можно в таком случае попытаться перехватить инициативу, т.е. цинично предложить не "бить", а, скажем, всех "топить". Но продолжительная эксплуатация невроза может закончиться непредвиденно для самых авторов таких инициатив.

Сейчас очень интересно наблюдать за эволюцией и последствиями манипуляций на продолжительных горизонтах времени. Дело в том, что результат манипуляций можно спрогнозировать на коротких дистанциях. А вот чем она, манипуляция, обернется, отзовется в обществе со временем, угадать бывает проблематично, потому что в обществе вживляется навязанная манипуляцией логика, из которой возникают неожиданные навязанные порядки. Такие порядки не являются устойчивыми и нуждаются в постоянном подкорме новыми манипуляциями, без них же такие порядки очень болезненно для общества распадаются, совершая неожиданное обратное действие.

В этом смысле очень интересно наблюдать (поскольку прошло уже продолжительное время) за влиянием на российское общество манипуляций со стороны России в отношении Украины.

1. Российское информационное влияние имело цель вызвать в украинском обществе хаос и дезориентацию. Разумеется, есть и другие задачи, но эта цель доминировала.

2. Для российского общества такая картина должна была служить "негативным образцом".

3. Выборы в Украине были выбраны как удобный момент для проведения такой информационной агрессии. Хотя началась она очень давно, просто перед выборами приобрела характер нашествия.

4. Но внутри России предложенный СМИ сигнал был воспринят неожиданно для инициаторов манипуляции. Публика, кроме негативного восприятия, получила пример того, как может проходить политическая борьба.

5. Поскольку навязанная Украине извне экзальтация была мощной, то она зацепила широкие слои зрителей в самой России. Причем с неожиданным акцентом: оказывается, можно относиться к власти и так.

6. Настоящие, спонтанные, а не сфабрикованные протесты последнего времени в разных регионах России - тому подтверждение.

Украина для России выкинула еще один фортель. Он уже задевает интересы самого Кремля.

1. Созданная электронная информационная Сеть (аналогичная российской сети влияния в Украине и других странах), обеспечившая победу "Зе-команде", стала для Кремля досадной неожиданностью.

2. Эта Сеть подтвердила, что нечто подобное может быть создано и в России, даже в условиях контроля над Интернетом.

3. В России Путин, по многим причинам, не может стать "героем" такой Сети, а вот кто-то другой, вполне вероятно, может сформировать мощную группу электоральной поддержки. И речь может идти даже не о выборах. Достаточно вспомнить последние события: спонтанные массовые протесты против задержания журналиста, против мусорной свалки, против построения храма на месте сквера. Ранее похожие факты никогда не вызывали такого сплоченного сопротивления в обществе.

4. Теперь чем больше Кремль, даже с пропагандистской целью, будет разворачивать информационную волну в отношении Украины, тем большее распространение будет приобретать картина "политической борьбы", которая так беспокоит российскую власть.

5. И еще один нюанс - как неожиданный бумеранг манипуляторам Кремля. Неудержимый популизм, навязанный ими смыслам политической борьбы в Украине и других странах, очень чувствительно воспринимается российским зрителем. При продолжении "сериала" об Украине этот популизм, его риторика, обязательно выплывет в повестке дня России.

В России, может, и хотели бы оседлать волну, которую сами подняли, однако еще не знают, в какой бок она повернет.

Но что видно уже - это то, о чем я думал всегда, когда оценивал последствия агрессивных манипуляций: никто не знает их реального последствия, как вывернется психика травмированных людей.

Кремль сильно призадумался, поскольку попал в ситуацию Сталина после войны. Она красноречиво описана в анекдоте о двух ошибках Сталина: "Первая - он показал "Ивану" Европу, а вторая - он показал Европе "Ивана". Так и здесь: хотя Кремль раскручивал свою игру и версию влияния на украинскую электоральную публику, он невольно показал у себя, как выглядит настоящий выбор, хотя и навязанный. У себя в стране он утверждает, что все показанное и сообщенное об Украине - чистая правда. И теперь не знает, что с этим делать. Именно поэтому Кремль "сдержано" признает результаты выборов президента в Украине. Потому что их официальное признание (приветствие) для внутреннего употребления будет означать, что так можно действовать и в России.

Если вернуться к упомянутой в начале "лабораторной работе" в Украине, то корректный выход из последствий такой ситуации может быть один: ждать выздоровления "пациентов информационного пространства". А для этого необходимо переформатирование информационного пространства, и не только в Украине, что в глобальном обществе потребления практически невозможно.

Хотя это кажется странным, но в ситуации, сложившейся в мире и в Украине в частности, первая вина ложится на капиталистов. Именно они сделали допустимым использование манипуляций для формирования навязанного спроса, что создало глобальное общество потребления. Чтобы такой спрос стал массовым, они приобщились к разрушению у потребителя меры бытия: а как иначе ты вынудишь его к бездумному потреблению. Пренебрежение моральными установками, как результат такой потери, привело к распространению манипулятивных технологий в политическом пространстве, общественных взаимоотношениях и бытовых отношениях. Все пространство бытия человека, вслед за спросом, стало навязанным, чужим. Если возможны фиктивные капиталы, сформированные на навязанном спросе, то почему невозможны фиктивные партии, удовлетворяющие навязанный социальный заказ; фиктивные СМИ, распространяющие джинсу и фейки; фиктивные браки без любви и т.п.?

В стране, где ввиду исторических обстоятельств приглушено ощущение личной ответственности за общее дело, создание такой извращенной общественно-политической модели будет угрожать разрушением реального общего, поскольку оно подменивается выдуманным общим - ненавистью к реальному. Если мы вернемся в Украину, то ситуация становится крайне опасной из-за наличия внешнего информационного нашествия, постоянно насыщающего сформированное врагом пространство негативной этики, нигилизма и агрессии.

Выход из сетей и смеси постправды надо искать уже в цивилизационных масштабах. Популизм является ее питательной средой, и логикой его не одолеть. Для этого нужны не менее "неопопулистические" шаги. В качестве примера я мог бы предложить запрет рекламы в СМИ. Хотите информировать потребителя - пожалуйста: в магазинах, на специализированных ярмарках и т.п. Понятно, что при этом появится другая проблема, - а что будет со СМИ? Эту проблему не следует считать особенно трагической, если вспомнить, во что превратились нынешние СМИ, - вот и пример "неопопулистского" аргумента. Представляете себе СМИ, которые говорят только правду, - это и есть "неопопулизм"!

Кроме запрета рекламы в СМИ, можно легко сформировать целый блок предложений: и по поводу бирж, и относительно фармакологии, и по поводу многих других институтов и обстоятельств, подкармливающих пространство фейковых капиталов - источник постправды во всех ее дальнейших проявлениях. Здесь, в духе "неопопулизма", можно вспомнить и об изменении методик рейтинговых агентств, и о пересмотре идеологии авторского права, и т.п. Эти идеи могут показаться "безумными". Но если осознать альтернативу - торжество постправды, то, кроме "неопопулизма", другого выхода нет. Потому что торжество постправды - это упадок цивилизации в том виде, который мы знаем; это конец ее тысячелетней истории, построенной на концептах доверия, ответственности, прав и свобод.

В условиях постправды все эти концепты становятся симулякрами, пустыми. Такой же становится и цивилизация: общество распадается на эклектичную смесь "индивидуальных правд", эволюционирующих до неверия. В условиях неверия социальные взаимоотношения отягчаются чрезмерными транзакционными затратами, т.е. в социуме нельзя договориться ни о чем.

Если говорить о противодействии губительному действию постправды, то следует не только придумывать и распознавать "неопредохранители". Надо еще и просто оглянуться назад. Часто выход бывает там, где был вход. В этом смысле следует вспомнить о церкви.

Церковь должна снова стать системой отсчета, системой координат, мерой бытия правды. Ей не нужно даже заходить в полемику или диспуты. Церкви надо быть базой сравнения правды. А уже дело каждого - координироваться с ней или нет, апеллировать к ней или нет. Но все должны понимать, что правда есть! Тогда "индивидуальные правды" вновь получат шанс объединиться в симфонии правды, а общество и цивилизация - уберечься от упадка и распада.

Но это уже вопрос к самой церкви, отвечать на который надо без какого-либо популизма, потому что знать о Боге и верить в Бога - это совершенно разные вещи.