Последняя битва генерала

Еще недавно мир в режиме прямого эфира следил за тем, как врачи иерусалимской клиники «Хадасса ЭйнКерем» борются за жизнь премьер­министра Израиля Ариэля Шарона, который 4 января 2006 г. перенес тяжелый инсульт и впал в кому. Но даже если Шарон, который был признан 11 апреля руководством страны «постоянно недееспособным», выживет, последний из отцов­основателей Израиля уже никогда не вернется в политику.

Ариэль Шарон справедливо считается одной из крупнейших и наиболее противоречивых фигур в израильской, региональной и даже мировой политике. Как только его не называли: «террорист», «изверг», «убийца» (клише советской пропаганды, палестинцев и западных либералов); «человек мира» (президент США), «царь Израильский» (солдаты ЦАХАЛ в октябрьской войне 1973 г.), «Бульдозер» (однопартийцы). Но мужеством этого человека, участвовавшего во всех войнах, которые вел Израиль, и прошедшего путь от ефрейтора до генерал­майора, восхищались даже враги. Во время знакомства с Шароном египетский президент Анвар Садат сказал сопровождавшим его лицам: «Вот генерал, который заставил наши войска отступить до самого Каира».

В минуту откровения Шарон однажды признался: «Прежде всего я — еврей. Поэтому все, что я делал и делаю для еврейского государства и народа, не может быть мне в тягость. Я люблю эту землю, мой дом, мою семью, жену. Люблю эти деревья, цветы, животных, птиц. Моя сила от всего этого. Им (очевидно, арабам. — В.Г.) никогда меня не одолеть».

Одиннадцатый премьер-министр Израиля родил­ся 27 февраля 1928 г. в палестинском селении Кафр Малал и был назван Ариэль Шайнерман (в 14-летнем воз­расте во время вступления в подпольную организацию самообороны «Хагана» он изменил фамилию на еврейский манер — Шарон). Его отец Шмуэль родом из Бреста, мать Вера — из Могилева; встретились и вступили в брак в Тифлисе, где учились в университете. Они были убежденными сионистами-социалистами и через Среднюю Азию сумели покинуть Советское государство и добраться в 1922 г. до Земли обетованной.

Арик рос в мире, где постоянно шла борьба между евреями-переселенцами и арабами, он видел, как отец, уходя за пределы своей фермы, всегда брал с собой пистолет. Дважды его пытались убить, но он чудом уцелел. С десяти лет Арик принимал участие в ночных дежурствах вместе с жителями поселения, уже тогда у него было оружие. Когда 15 мая 1948 г. после провозглашения Государства Израиль вспыхнула первая арабо-израильская война («Война за независимость»), Ша­рон, не закончив учиться на агронома, пошел на фронт. В боях с иорданским Арабским легионом был дважды тяжело ранен, но всегда возвращался в строй.

В 22 года Шарон возглавил разведывательное подразделение, но вскоре молодого ветерана на два года откомандировали в Еврейский университет в Иерусалиме изучать историю и культуру Ближнего Востока. Но уже в середине 1953 г. Шарон вернулся на службу в ЦАХАЛ («Силы обороны Израиля»), где он в ранге майора создал и возглавил легендарный «отряд 101», ставший прообразом элитных формирований спецназа «Сайерет Маткаль» при Генштабе израильской армии.

Это был эффективный, но чрезвычайно жестокий ответ на возрастающий палестинский терроризм, но рожденный безысходностью положения сотен тысяч жителей лагерей палестинских беженцев и военным бессилием соседних арабских государств. На фоне беспомощности регулярной армии в борьбе с партизанами подразделение Шарона, состоявшее всего из 45 бойцов, за пять месяцев коренным образом изменило ситуацию на границе. Майор лично возглавлял карательные рейды своих командос на арабские территории и немало узнал о нравственно-психологических особенностях врага и способах его нейтрализации. Все это оказало решающее влияние на формирование позиции самого Шарона относительно проблем арабо-израильского противостояния и возможных перспектив его урегулирования.

«Отряд 101» не останавливался ни перед чем для достиже­ния цели, что убедительно доказал печально известный рейд в иорданскую деревню Киббия ночью 14 октября 1953 г. В ответ на убийство еврейской поселенки и двух ее детей командос при поддержке армии вошли в деревню и взорвали пятьдесят домов. Большая часть из полутора тысяч жителей разбежалась, но в результате взрывов погибло 69 человек, включая женщин и детей.

Через несколько лет после этого инцидента, получившего негативный международный резонанс, Шарон вспоминал о нем как о «случайной трагедии». Впрочем, это не навредило репутации будущего генерала: «отряд 101» был включен в 202-ю десантную бригаду, командиром которой и назначили Шарона. Она отличилась своими смелыми рейдами накануне и во время Синайской кампании в 1956 году, однако безрассудство и авантюризм самого молодого в ЦАХАЛ полковника на несколько лет затормозили его военную карьеру (действия комбрига, высадившего свое соединение на перевале Митла без надлежащей воздушной разведки, из-за чего погибли 38 десантников, позже стали предметом критики в израильских СМИ).

И уже в 1962 году Шарон перешел в перспективные тогда бронетанковые войска и также был назначен командиром бригады, а через два года возглавил отдел боевой подготовки Генштаба ЦАХАЛ, получив вскоре звание генерал-майора (самый высокий в Израиле ранг генерал-лейтенанта имеет только начальник Генштаба армии). Одновременно Шарон получил юридическое образование в Тель-Авивском университете. А во время «Шестидневной войны» в 1967 году он успешно командовал самой мощной танковой дивизией, сыгравшей решающую роль в прорыве египетских позиций на Синае.

С 1969 г. Шарон — командующий Южным военным округом. Как и большинство танкистов, он выступал против позиционной обороны вдоль Суэцкого канала, основой которой были укрепления «линии Барлева», и предпочитал совмещать подвижную оборону танками с атаками в глубь территории неприятеля. Во время «Войны на истощение» 1967—1970 гг. Шарон лично возглавил несколько операций на западном — египетском — берегу канала.

Вскоре генерал был назначен командующим парашютно-десантными войсками с перспективой позже возглавить Генштаб ЦАХАЛ, то есть подняться на самую высокую ступень в вооруженных силах страны. Едва ли не впервые в военной истории парашютисты не только прыгали с самолетов, но и использовались, по образному определению командующего, как «нетрадиционные антитерорристические силы». Израильтяне переодевались арабами и нередко с целью проникновения в палестинское подполье в секторе Газа выдавали себя за бойцов Организации освобождения Палестины (ООП). Для разрушения домов активистов ООП Шарон применил бронированные бульдозеры Д-9 с пулеметами на кабине, за что и получил прозвище «Бульдозер».

Коллективные наказания, высылки, грубое экономическое давление в сочетании с военными акциями привели к почти полному искоренению палестинского Движения сопротивления в Газе на протяжении 1971 года. Но Шарону так и не удалось возглавить Генштаб: у него было немало друзей, но еще больше врагов. По иронии судьбы, разочарованный 45-летний генерал ушел в отставку как раз за месяц до начала смертельно опасной для Израиля «войны на Йом Киппур» 6 октября 1973 года. Достаточно вспомнить, что когда после потери «линии Барлева» и части Голанских высот израильские контратаки 8—9 октября захлебнулись с огромными потерями, премьер-министр Израиля Голда Меир приказала подготовить к боевому применению ядерное оружие, тайно изготовленное в исследовательском центре Димона в пустыне Негев.

После начала боевых действий Шарон немедленно вернулся в армию и возглавил резервную 143-ю бронетанковую дивизию на Синае. Исповедуя наступательную тактику и не дожидаясь разрешения Южного командования, он вклинился 16 октября в стык между 2-й и 3-й египетскими армиями на восточном берегу канала, изолировав последнюю. Комдив был ранен в голову, но продолжил бой: совместно с дивизией Абрахама Адана его части на следующий день форсировали Суэцкий канал и вышли на африканский берег, продвигаясь одновременно на Каир и Суэц.

Когда же командующий Южным фронтом приказал Шарону остановиться, чтобы стабилизировать ситуацию и избежать флангового контрудара египтян, разгневанный генерал обратился за разрешением непосредственно к министру обороны Моше Даяну, который немедленно прибыл на место боевых действий и приказал продолжить наступление. В конце концов израильские войска вышли на 101-й км от Каира, а окруженную и обезвоженную 3-ю египетскую армию от капитуляции спасло только прекращение огня в ночь на 24 октября... Израильские солдаты писали на своих танках: «Шарон — царь Израильский».

Превратившись для сограждан в героя войны, Шарон решил «конвертировать» военный успех в политический капитал. Хотя в молодости он, как и родители, искренне сочувствовал левой Партии рабочих Израиля (МАПАЙ), но достаточно неожиданно для наблюдателей летом 1973 г. принял активное участие в создании правоцентристского блока «Ликуд» («Объединение»). Амбициозный начинающий политик считал, что в Партии труда («Авода»), созданной в 1968 г. на базе МАПАЙ, было достаточно генералов. Шарон привык быть первым и уже разучился подчиняться кому-либо.

Не прошло и четырех лет, как сформированный им блок пришел к власти. Не имея достаточного опыта для участия в политических играх, Шарон предложил премьер-министру Менахему Бегину создать новую правительственную структуру — разведывательное министерство. Отставному генералу разведка казалась государством в государстве, с собственной внешней политикой, способной влиять на внутренние дела и оборонный курс, ведь разведка дает информацию, а информация означает власть.

Бегин, который был земляком отца Шарона, несмотря на свое радикально-террористическое прошлое (во время Второй мировой войны командовал подпольной военной организацией «Иргун цвай леуми» и проводил вооруженные операции против представителей британской колониальной администрации и арабов), отвергнул это предложение и назначил Шарона министром сельского хозяйства. Энергичный герой войн нашел немалые средства для строительства еврейских поселений на оккупированных территориях. Их он называл «фактами на земле», что сделает невозможным возврат ее арабам; на протяжении 1977—1981 гг. количество поселений в секторе Газа и на Западном берегу Иордана удвоилось.

После второй победы «Ликуда» на выборах в 1981 г. Бегин наконец назначил Шарона министром обороны, хотя при этом сказал (то ли шутки ради, то ли всерьез), что как только экс-генерал возглавит военное ведомство, он сразу же окружит резиденцию главы правительства танками. Для «Бульдозера» должность министра обороны была заветной мечтой, но не пределом. Шарон активно интересовался разработкой новых подходов в сфере внешней и оборонной политики. В ноябре 1981 г. он подписал первое соглашение о стратегическом сотрудничестве с США, а в следующем месяце выступил с программной речью, в которой подчеркнул, что оборонные интересы Израиля выходят далеко за пределы зоны непосредственной конфронтации с соседними арабскими странами и включают Пакистан, Магриб и даже более отдаленные районы Африканского континента. Шарон не ограничивался словами, пытаясь реализовать свои взгляды через военные и внешнеполитические проекты.

Сторонники Шарона утверждали, что он создан из сверхпрочного материала, враги же видели его наглым, хвастливым, лживым и безответственным. Тем не менее его военные способности не ставились под сомнение никем. Битвы, которыми он руководил, изучаются в военных академиях не только Израиля. Но родившийся, чтобы приказывать, Шарон не умел подчиняться, поэтому его военная карьера не раз висела на волоске. В командных кругах у него сложилась репутация сложного в общении человека. Он ухи­трился поссориться с двумя начальниками Генштаба ЦАХАЛ — Моше Даяном (1953—1958 гг.) и Хаимом Ласковым (1958—1961 гг.).

В одном из интервью Шарон так сформулировал свои принципы: «У меня три критерия оценки каждого полученного приказа. Первый и самый главный — это благо государства. Второй — мой долг перед моими солдатами. И, наконец, третий — это моя обязанность выполнять приказы главного командования».

Близкие отношения сложились у Шарона в 50-е годы с первым премьер-министром Израиля Давидом Бен-Гурионом. Двери «Старика» (как называли премьера его соратники) всегда были открыты для молодого майора, и он часто приходил к главе правительства, чтобы излить душу после очередного конфликта с генералами. Бен-Гурион искренне любил Шарона, который воплощал для него образ нового Израиля.

Шарон был принципиальным противником мирного соглашения с арабами, члены израильской делегации на переговорах с египтянами в 1978 г. рассказывали, что каждое утро он звонил по телефону матери, и она говорила: «Арик, не верь арабам, они обманут тебя». И он не верил. Шарон очень гордился тем, что ни разу не пожал руку лидеру ООП Ясиру Арафату.

Весной 1982 г. министр обороны Ариэль Шарон разработал план вторжения в обессиленный гражданской войной Ливан под кодовым названием «Ораним» («Кедры»), главной целью которого было уничтожение сети баз ООП на юге страны и месть Сирии за нападение в октябре 1973 г. Премьер Бегин выступил против откровенно агрессивного намерения Шарона, предложив ему провести антитеррористическую кампанию «Мир Галилеи».

Но вопреки позиции главы правительства, 4 июня Шарон втянул страну в полномасштабную войну, которую СМИ быстро нарекли «Пятой арабо-израильской». В ночь на 15 сентября, после убийства палестинцами произраильски настроенного президента Ливана Башира Жмайеля, Шарон отдал приказ занять Западный Бейрут и лично прибыл в город, чтобы руководить операцией. Когда ливанская столица была взята, союзники Израиля — христиане-фалангисты по разрешению израильского командования вошли в палестинские лагеря Сабра и Шатила вроде бы для зачистки от террористов, но на самом деле для мести за убитого президента.

16 сентября 1982 г. фалангисты устроили в лагерях резню, вследствие которой погибло около четырех тысяч палестинцев. «Шарон — убийца!», «Бейрутский мясник» — взывали к миру СМИ. Израиль для расследования трагедии вынужден был создать спецкомиссию, которую возглавил судья Верховного суда Ицхак Кахан. Шарона признали «опо­средованно ответственным» за трагедию и запретили занимать должность министра обороны. 18 июня 2001 г. родственники убитых в Сабре возбудили в Бельгии уголовное дело по обвинению Шарона (он тогда четвертый месяц был премьер-министром Израиля) в военных преступлениях. Но в июне 2002 г. Брюссельский апелляционный суд иск отклонил, поскольку под сильным давлением США закон изменили так, что его нормы могли быть применены только в отношении граждан Бельгии.

В 2005 г. вышла в свет биография Ариэля Шарона, написанная Ниром Хефецем и Гади Блюмом под красноречивым названием «Пастырь». Она, пожалуй, как нельзя лучше отражает ту метаморфозу, которая произошла с «Бульдозером» в последние годы. 4 июня 2003 г. в иорданской Акабе Шарон подписал с премьер-министром Палестинской автономии Махмудом Аббасом (Абу Мазеном) соглашение о принципах мирного урегулирования, больше известное как «Дорожная карта», которое предусматривает создание независимого арабского Палестинского государства в границах, возникших в результате войны 1948—1949 гг. Оказалось, «Бульдозер» может не только разрушать, но и строить — в зависимости от того, какие цели преследует человек, им управляющий.

В то, что Шарон согласится добровольно вывести израильские войска и поселения из сектора Газа, не верил никто. Еще в октябре 1998 г. он как министр иностранных дел в правительстве Беньямина Нетаньяху (интересно, что действительную военную службу премьер прошел в элитном подразделении под командованием Шарона) отказался пожать руку Ясиру Арафату во время заключения промежуточного мирного соглашения с палестинцами по принципу «Мир в обмен на землю». Арабы были уверены, что он не отдаст им ни пяди земли. Израильские же правые не верили, что главный идеолог поселенческого движения способен разрушить еврейские дома в Газе. Ведь еще в начале 90-х годов министр жилищного строительства и председатель правительственного комитета по иммиграции и абсорбции Шарон расселил репатриантов из стран бывшего СССР в «городах развития» на оккупированных территориях.

Израильские правые обвинили Шарона в предательстве, члены правительства от партии «Ликуд» угрожали покинуть Кабинет, если их лидер не откажется от своих намерений. Израиль находился на грани гражданской войны, но 17 августа 2005 г. «Бульдозер» начал вывод войск и эвакуацию 7,5 тыс. поселенцев из Газы. «Ариэль Шарон разрушил мою жизнь. Вы разрушите Израиль!» — кричали еврейские жители Газы, люди предпринимали попытки самосожжения, выбрасывали из окон детей, швыряли в солдат камнями, однако через три недели еврейские поселения были выведены из сектора.

Премьер Израиля публично признал, что «его сердце разрывается» при виде принудительного выселения жителей поселений. Но Шарон был непоколебим в убеждении, что уход из сектора Газа и исправление в пользу Палестинской автономии границы восточнее от Иерусалима — это «правильное решение, которое пойдет на пользу Израиля, сделает его более сильным». Вскоре после завершения плана размежевания президент США Джордж Буш заявил: «Я убежден, что Ариэль Шарон — это человек мира». Имидж Израиля на международной арене заметно улучшился, а операция по эвакуации по своей стратегической сущности была похожа на добровольную деколонизацию Британией и Францией своих владений в Тропической и Южной Африке в конце
50-х — начале 60-х годов, когда исчез политический смысл в их содержании.

Однако внутриполитическая ситуация в Израиле оставалась напряженной, острая критика со стороны правой внутрипартийной оппозиции в «Ликуде» заставила Шарона заявить 21 ноября 2005 г. о выходе из правящей партии, которой он отдал более 30 лет жиз­ни, и обратиться к президенту Моше Кацаву о проведении досрочных парламентских выборов 28 марта 2006 г. Накануне правительственную коалицию покинула «Авода», имеющая в ней восемь министерских должностей, лишив, таким образом, правительство Шарона парламентской поддержки.

Для результативного участия в выборах в кнессет экс-лидер «Ликуда» зарегистрировал 24 ноября 2005 г. новую центристскую партию — «Кадима» («Вперед»), приобщив к ней 14 депутатов кнессета от «Ликуда» и ветерана израильского политикума — нобелевского лауреата мира Шимона Переса, который как раз потерял должность председателя «Аводы». Целью созданной партии Шарон определил заключение мирного договора с Палестинской автономией и установление границ будущего независимого арабского государства согласно «Дорожной карте». Шарон был глубоко убежден, что для гарантирования безопасности Израиля необходимо создать Палестинское государство.

Противники Шарона назвали его инициативу диктаторской, ведь в демократическом Израиле еще никогда не создавалась партия одного человека, но опросы общественного мнения показали: Шарон, как и раньше, популярен, а «Кадима» получит наибольшее количество мест в кнессете. Однако никакие опросы не могли предвидеть, что на пике популярности у «Бульдозера» случится тяжелый инсульт и кровоизлияние в мозг. Врачи утверждают, если жизнь Шарона и удастся спасти, то он уже никогда не будет действующим политиком; победить в последнем сражении «Бульдозеру» было не суждено.

Преемник Шарона — Егуд Ольмерт, как и Махмуд Аббас у палестинцев, не имеют харизмы своего предшественника. Парламентские же выборы в Палестинской автономии 25 января 2006 г. (после десятилетнего перерыва) принесли впечатляющую победу «Исламскому движению сопротивления» (ХАМАС), получившему 74 депутатских мандата из 132. Мало того, что ХАМАС на Западе и в Израиле считается террористической организацией, его лидер Исмаил Хания, назначенный на должность премьер-министра автономии, категорически отказался выполнить три условия, сформулированные мировым сообществом для нового палестинского правительства, — официальное признание Государства Израиль, отказ от насилия и одобрение всего комплекса израильско-палестинских договоренностей, включая «Дорожную карту».

Как будут развиваться события в Израиле, предвидеть практически невозможно. Ясно только одно: из политической жизни страны ушел последний представитель поколения отцов-основателей Израиля, который навсегда останется в истории государства — как Франклин Делано Рузвельт в США, Шарль де Голль во Франции или Уинстон Черчилль в Британии.