ПОЛЕ БИТВЫ, ХОЛМ СЛАВЫ, ТРАВА ЗАБВЕНИЯ?

История давняя

У каждого государства есть в истории битвы, свидетельствующие о силе его оружия и порождающие в потомках закономерную гордость за славу дней минувших и героизм предков. Гордость, перерастающая в патриотизм, без которого не состоялось еще ни одно государство.

Украина фактически не имеет истории государства. Поскольку государства как такового не было. Но знаменитые битвы были, начиная с времен Киевской Руси и заканчивая Второй мировой войной. Тем не менее украинскими воспринимаются разве что запорожские походы и национально-освободительная война под предводительством Богдана Хмельницкого 1648—1657 годов.

Битва под Пилявцами — на границе между Подольем и Волынью — 23 сентября 1648 года была своеобразным апофеозом всенародного восстания, классическим образцом того, как побеждает не только мощь оружия, но и сила идеи. Противники бились почти на равных: около 100 тысяч воинов и 100 пушек имели поляки, Хмельницкий — почти 118 тысяч, в том числе 40 тысяч слабо вооруженных крестьян, которые, понятное дело, не способствовали боеспособности повстанцев. Точно так же, как полякам мешал гигантский обоз — 100 тысяч телег с винами, припасами, изысканной посудой и роскошной одеждой шляхты: панство ехало не на войну, а на развлечение, турнир с заранее известным финалом — ибо может ли противостоять наученной армии чернь, голытьба?!

Оказалось, может. Блестящий военный стратег Богдан Хмельницкий воспользовался в этом бою редко встречавшейся тогда стратегией сокрушения. По И.Крипякевичу, суть ее состояла в том, что полководец «велику масу війська кидав у центр ворога, татарська кіннота своїми наскоками викликала дезорієнтацію, а козацьке військо тісним перстенем оточувало шляхетські полки і рушничним боєм їх перемагало». Польские военачальники — князь Заславский, известный своей ученостью Остророг и молодой по возрасту Конецполский, насмешливо прозванные в народе «перина, латина і дитина», первыми бросились наутек, а за ними — все войско. 80 пушек и десятки тысяч телег — добычу в несколько десятков миллионов злотых — забрали казаки.

«Це високо піднесло самопочування українців супроти поляків, — писал И.Крипякевич. — …Минули ті часи, коли нас ляхи сідлали! Тепер ми їх не боїмося! …Це свіжонароджене почування вищовартості… стало основою перемог українського війська».

Новейшая история

Нет, не было здесь 200 тысяч человек 23 сентября 1990 года. Хотя движение народа было дотоле невиданное. Ехали на автомобилях и автобусах, добирались на попутках и прибывали заранее — из других областей и отдаленных районов Хмельнитчины. Семьи, студенческие группы, сплоченные компании и одинокие путешественники — все спешили в Пиляву на годовщину битвы. Совсем некруглая дата — 342 года — было бы чего суетиться... Но год был такой. Год, когда Украина поверила в свое возрождение и наконец осмелилась открыто, вслух, сама себе признаться в этом. Первым Всемирным Собором Духовной Матери-Украины в Коломые, грандиозным празднованием 500-летия казачества в Запорожье, всеукраинским фестивалем поэзии «Золотий гомін» в Киеве. И, наконец, Декларацией о суверенитете, принятой депутатами Верховного Совета УССР 16 июля.

Какие песни звучали в тот день — казацкие, стрелецкие, давно не петые или же и вовсе забытые. Какие наряды носились — старинные, извлеченные из сундуков матерями для дочек, бабушками для внучек: «Одень, дитятко, хоть сейчас — поскольку уже думала, что никогда его на тебе не увижу».

А потом было торжественное шествие к насыпанному тем летом Холму Памяти — Кургану казацкой славы. И разделились сразу же участники праздника, которые только что почти ощутили себя единым Народом, — на официальную и «неформальную» колонны. И пошла первая под красными, а другая — под сине-желтыми флагами. И милиция окружила Холм плотным кольцом. И стало понятно, что здесь пусть не два войска — но два вражеских лагеря. Которые забыли, что пришли сюда по зову Памяти.

А какие гневные письма и телеграммы начали приходить в адрес редакции областной партийной газеты, где я тогда работала, после моей публикации о празднике в Пиляве! «Тенденциозность освещения» пламенно (и практически одними и теми же словами) осуждали трудовые коллективы и ветеранские организации: 16...23...89 подписей... от лица коллектива — директор... председатель профкома... «Ваша газета еще орган обкома партии — или же рупор УРП?» — ехидно интересовались респонденты и грозили не подписаться на нее на 1991 год...

1991 год принес Независимость.

Сейчас

Этой осенью исполнилось 355 лет со времени битвы под Пилявцами. А пять лет назад была вообще роскошная дата — 350-летие исторической битвы. И тогда, и теперь на Старосинявщину — район, на территории которого лежит село Пылява, — прибывали гости. Проводились научные конференции, на которых делались открытия и даже сенсации. Были концерты, ярмарки, казацкие забавы. Было довольно много мероприятий, которые принято проводить на юбилеях.

А души было мало.

Почему ни разу не повторилось то 13-летней давности ощущение, что еще чуть-чуть — и толпа станет Народом? Почему все иные даты, кроме этих круглых, не собирали у Кургана казацкой славы практически никого, кроме нескольких десятков патриотически настроенных граждан — активистов национально-демократических партий? Почему, когда уже наконец можно — то не хочется?

Зря искать ответ на этот вопрос в стране, где всех волнует единственная забота — о хлебе насущном. В такой стране не до мыслей о национальной объединяющей идее и о том, что должно было бы эту идею наполнять. Было бы государство настоящее, с государственными интересами, оно бы думало о том, чтобы историю национальную превратить в собственную праисторию, сделать мощным средством воспитания родного народа и особенно — будущих поколений.

Или, может, мы знаем хотя бы одного из высших должностных лиц, кто — пусть даже на самом крутом джипе, а не пешком, — побывал в местах крупнейших украинских побед: на Желтых Водах, под Корсунем, Пилявцами, Збаражем, Батогом, Жванцем? Или в местах печали: на Берестецком поле, под Крутами, в Полтаве и Батурине? Или в казацкой столице Чигирине, на Запорожье, в шевченковских Моринцах и Каневе, Лесином Ковеле? И подумал: что следует сделать, чтобы превратить эти знаковые для нации места в символы всей Украины, в туристически-экскурсионные маршруты, которые стали бы открытием как для целого мира, так и для собственного народа?

Вот в той же Пиляве — кто побывал? Когда-то — Плющ, теперь — Ющенко. И все. Властное представительство, в лучшем случае, ограничивается областным руководством. Но годовщина битвы под Пилявцами — событие не местного масштаба. Однако единственное мероприятие государственного масштаба, проведенное во время празднования 355-летнего юбилея, — это выпуск конверта, посвященного этому событию. Только здесь, на триумфальном поле, и только в этот день можно было специальным штемпелем погасить марки.

Кто его знает: может, еще через полстолетия о триумфе украинских героев в 1648 году будет напоминать лишь конверт, выпущенный к 355-летию битвы под Пилявцами.