ПОЧЕМУ ОСТАП ИБРАГИМОВИЧ НЕ ЖЕНИЛСЯ НА ЗОСЕ ВИКТОРОВНЕ

Кто-то однажды остроумно заметил, что человечество делится на тех, кто всю жизнь читает «Трех мушкетеров», и на тех, кто читает «Золотого теленка».

Да, число поклонников знаменитого романа Ильфа и Петрова действительно велико. И для них мы хотели бы напомнить одну малоизвестную подробность создания «Теленка». Дело в том, что вначале у романа было другое окончание. Самый настоящий хэппи-энд. В первом варианте произведения за главой «Дружба с юностью» шла заключительная глава «Адам сказал, что так нужно».

«Тонкий звон председательского колокольчика, свидетельствовавший о приближении «Антилопы», — читаем мы в этой главе, — отвлек Остапа от его мыслей. Заметив командора, Адам Казимирович остановил машину и стал манить его пальцем. Позади водителя машины, отвернувшись, сидела внучка старого ребусника».

Остап садится в автомобиль, наблюдает по пути различные эпизоды черноморской жизни, пытается затеять разговор с Зосей.

— Вот навалился класс-гегемон, — повторил Остап, — даже мою легкомысленную идею и ту использовал для своих целей. А меня оттерли, Зося! Слышите, меня оттерли. Я несчастен. Скажите мне слово утешения.

— И после всего, что было, — сказала Зося, впервые поворачиваясь к Остапу, — в утешении нуждаетесь вы?

— Да, я.

— Ну, это просто свинство.

— Не сердитесь, Зося. Примите во внимание атмосферный столб. Мне кажется даже, что он давит на меня значительно сильнее, чем на других граждан. Это от любви к вам. И, кроме того, я не член профсоюза. От этого тоже.

— Почему вы всегда врете?

— Это не ложь. Это закон физики. А может быть, действительно никакого столба нет. Я уже ничего не понимаю.

Говоря так, пассажиры «Антилопы» смотрели друг на друга с нежной внимательностью. Они не заметили, что машина уже несколько минут стоит на месте, а Козлевич смотрит на них, подкручивая двумя руками свои кондукторские усы. Приведя усы в порядок, Адам Казимирович, кряхтя, сошел на землю, отстегнул дверцу и громогласно сообщил:

— Прошу выходить. Приехали. Еще нет четырех часов, как раз еще успеете. У них это быстро, не то что в костеле — китайские церемонии. Раз-раз — и готово. А я здесь подожду.

Остап ошеломленно посмотрел перед собой и увидел обыкновенный серенький домик с обыкновенной серенькой вывеской: «Отдел записей актов гражданского состояния».

— Это что? — спросил он Козлевича. — Так нужно?

— Обязательно, — ответил водитель «Антилопы».

— Слышите, Зося, Адам говорит, что это обязательно нужно.

— Ну, раз Адам так говорит... — сказала девушка дрожащим голосом.

Командор и внучка старого ребусника вошли в серенький домик, а Козлевич снова залез под машину. Он задумал во время свадебного шествия в дом невесты дать «Антилопе» предельную скорость — двенадцать километров. Для этого надо было проверить механизмы.

Он все еще лежал под автомобилем, когда супруги вышли из Отдела записей.

— Мне тридцать три года, — сказал великий комбинатор грустно, — возраст Иисуса Христа. А что я сделал до сих пор? Учения я не создал, учеников разбазарил, мертвого не воскресил.

— Вы еще воскресите мертвого, — воскликнула Зося, смеясь.

— Нет, — сказал Остап, — не выйдет. Я всю жизнь пытался это сделать, но не смог. Придется переквалифицироваться в управдомы.

И он посмотрел на Зосю. На ней было шершавое пальтецо, короче платья, и синий берет с детским помпоном. Правой рукой она придерживала сдуваемую ветром полу пальто, и на среднем пальце Остап увидел маленькое чернильное пятно, посаженное только что, когда Зося выводила свою фамилию в венчальной книге. Перед ним стояла жена».

Почему же в окончательном варианте роман завершает уже не хэппи-энд, а нравоучительная сценка на границе? Автор примечаний к собранию сочинений И.Ильфа и Е.Петрова (Москва, «Художественная литература», 1961 год) ничуть не сомневается, что такой конец книги нужен для того, чтобы «бескомпромиссно, глубоко реалистически решить конфликт между индивидуалистом-стяжателем и советским обществом».

Знакомая песня. Но все-таки, почему так случилось?

Нисколько не претендуя на роль человека, стопроцентно знающего ответ, рискну предположить, что авторы романа, как впоследствии миллионы читателей, симпатизировали своему герою и не хотели «обижать» его. Но... все относительно в нашем мире. И понятие «острота сатиры» тоже. Нынешнему молодому человеку, привыкшему, что ныне президента не только чужой, но и своей страны можно ругать на центральной площади города, трудно представить, каким гражданским мужеством нужно было обладать Аркадию Райкину, чтобы в самый разгар «застоя» сказать со сцены: «Партия нас учит, что газы при нагревании расширяются».

А «Золотой теленок» впервые был напечатан в журнале «30 дней» в 1931 году. Нужно ли говорить, какие времена приближались. Но уже и тогда даже легкая критика «отдельных недостатков» была власть предержащим не по нутру. А тут — сатирический роман. Для того, чтобы его писать и издавать, нужна была смелость.

Не случайно и то, что роман был опубликован именно в «30 днях». Редактор журнала Василий Регинин был удивительный человек. Однажды, еще в дореволюционные годы, чтобы поднять тираж издания, которое он тогда редактировал, он совершенно безоружный вошел в клетку с тиграми и не вышел оттуда, покуда на пари не выпил чашечку кофе. Только такой редактор и мог решиться на публикацию «Золотого теленка».

В июле тридцать первого роман был завершен, затем «неожиданно» авторы передумали и новая заключительная глава «Кавалер Золотого Руна» была напечатана в декабрьском номере журнала.

При этом любопытная деталь — Ильф и Петров успели к тому времени отослать рукопись для публикации во Францию. Все шло своим чередом. И вдруг они стали слать очень нервные письма французскому издателю, категорически настаивая на том, чтобы окончание романа было изменено. И подчеркивали, что это для них играет «исключительную роль».

И тут мы еще раз задаем себе вопрос: «Почему же Ильф и Петров изменили концовку романа?» Моя версия — им это «подсказал» кто-то «очень серьезный и влиятельный», к кому не прислушаться было бы не только неблагоразумно, но и опасно.

Впрочем, быть может, все было и не так. Но в любом случае лично мне жаль, что Остап Ибрагимович не женился на Зосе Викторовне...