«ПЛОХИЕ» ГЕНЫ ИЛИ НЕПРАВИЛЬНОЕ ВОСПИТАНИЕ?

С Ниной Григорьевной В. мы встретились в помещении Белоцерковского городского суда. Здесь слушалось дело ее сына, 14-летнего Сергея. Подросток из благополучной, обеспеченной семьи обвинялся в многочисленных кражах. Слушая обвинителя, мать не скрывала недоумения и боли. Она не могла понять, что же толкнуло на кражи ее любимого мальчика. Неужели правы те, кто много лет назад предостерегали ее: «Не стоит брать на воспитание детдомовца! Неизвестно, чем аукнутся «чужие» гены…»

Впервые беда постучалась в их семью много лет назад. Нина Григорьевна вместе с мужем, Владимиром Павловичем, растили дочь Катю. Девушка была уже выпускницей школы, мечтала стать художником-модельером… Но все перечеркнула нелепая и страшная автомобильная катастрофа. Пьяный водитель сбил Катю на троллейбусной остановке, недалеко от дома. Врачи оказались бессильны…

Родители были безутешны. Казалось, в их жизни больше нет никакого смысла. Но со временем пришло решение: взять на воспитание ребенка из детского дома. Поначалу оба мечтали о девочке, похожей на погибшую дочурку. Объехали несколько детских домов. Но ни одна маленькая воспитанница не запала в душу. Наоборот, в памяти родителей тут же вставала погибшая Катюша, они поневоле начинали сравнивать и лишь бередили незаживающую рану… «А посмотрите на мальчиков?» — предложил вдруг кто-то из воспитателей. Без особых надежд они заглянули в дошкольную группу, где в этот момент как раз проходили занятия. Ясноглазый пятилетний мальчуган в белых носочках и сандаликах так трогательно читал незамысловатый стишок «про солнышко», что оба невольно улыбнулись. Сердце Нины Григорьевны растаяло. Вспомнилось, что когда-то они с мужем мечтали иметь еще и сына, но не вышло... Так, может быть, не бередить душу воспоминаниями о погибшей дочери, а взять этого славного мальчика?

Воспитатели заверили их, что у Сережки вполне нормальная наследственность. Правда, отец неизвестен, но вот мать была молодой красивой женщиной, студенткой местного вуза. Она отказалась от малыша прямо в роддоме, мотивируя свой поступок тем, что строгие родители просто не пустят ее на порог с таким «подарком». Врачи и педагоги были единодушны: Сережа отлично развивается, быстро усваивает знания, сообразительный, да и со здоровьем никаких проблем нет. Владимир и Нина сразу привязались к мальчику. И после необходимых формальностей малыш обрел семью.

Сережка очень быстро освоился в новой квартире, где ему выделили отдельную комнату, подружился с ребятами во дворе. Конечно, не обошлось без вопросов. «Мама, папа, а где вы были раньше? — допытывался малыш, заглядывая им в глаза. — Почему так долго меня не забирали?» Объяснили, что были в отъезде, вот и не смогли взять его с собой. Но теперь все уладилось, они всегда будут вместе. Эти объяснения успокоили мальчика.

Когда в доме вновь зазвенел детский голос, родители были так счастливы, что просто не хотели замечать никаких недостатков в обожаемом приемном сыне. Тем не менее, в его поведении были некоторые странности. Например, Сережа с удовольствием раздавал товарищам свои игрушки, сладости, вещи. И так же легко мог забрать чужие. Соседи жаловались, что он может зайти в любую квартиру и взять без спроса понравившуюся вещь. «Бедняжка, он же вырос в детском доме, где все общее! Ничего, подрастет, сам все поймет!» — думали родители и безропотно возмещали убытки. Они никогда не ругали сына, лишь мягко увещевали. Знакомые иной раз даже удивлялись: «Вы все ему позволяете, нельзя же так!» Но супругам казалось, что любое замечание может быть воспринято малышом, как отсутствие любви к нему. Поэтому Сережке ни в чем не отказывали, благо, Владимир Павлович хорошо зарабатывал. По обоюдному согласию супруги не нагружали сына и домашней работой, предпочитая справляться своими силами. Единственной обязанностью Сергея была учеба. И сын учился хорошо и без особых усилий.

Сергею исполнилось 13 лет, когда Владимир Павлович внезапно скончался от инфаркта. Вот тогда-то и начались сложности. На плечи Нины Григорьевны легли все хозяйственные заботы, материальное положение семьи тоже изменилось: теперь им приходилось жить лишь на одну ее зарплату. А подросший сын даже не пытался взять на себя хотя бы часть домашних хлопот. Привыкший к определенному достатку, он по-прежнему требовал денег на карманные расходы. Мать пыталась объяснить, что теперь им придется экономить. Но сын не хотел мириться с тем, что уже не может покупать все, что хочет. Отказы принимал в штыки, обижался и уходил на улицу к друзьям. Новые товарищи сына очень не нравились Нине Григорьевне, но она не знала, как их отвадить...

Накануне Нового года в их доме произошла кража. Ограбили соседку Валентину Ивановну. Вор забрался в ее квартиру, когда она ходила в магазин. Ничего ценного в квартире пенсионерки не было, кроме нескольких старинных икон, доставшихся ей по наследству. Именно их и унес грабитель. Найти его милиции не составило большого труда. Оказалось, что квартиру Валентины Ивановны обворовал… Сережа! На следствии он рассказал, что подсмотрел, где соседка прячет ключи, выждал момент, когда она уйдет, и наведался к ней. Украденные иконы подросток продал по дешевке на городском рынке. И Нина Григорьевна, и сама соседка были шокированы: никто не ожидал от мальчика такого поступка! Но оказалось, что кража икон — первая, но далеко не последняя в биографии подростка.

— Мы выяснили, что за относительно короткий промежуток времени Сергеем В. было совершено около десяти краж, — сообщил сотрудник Белоцерковской городской криминальной милиции по делам несовершеннолетних Василий Максименко. — Вместе с дружками Сергей «специализировался» на кражах из автомобилей. Чаще всего забирали автомагнитолы, видеокассеты — их легче всего продать. Выручку тратили на сладости, просаживали в игровых автоматах, компьютерных клубах. После задержания Сергей объяснял кражи тем, что ему мало было тех денег, которые давала мать на карманные расходы. Несмотря на то что подросток ни в чем не нуждался, ему постоянно хотелось большего. Чисто внешне Сергей производил впечатление нормального, неглупого парня: не выпивает, не увлекается наркотиками, обожает компьютеры и неплохо в них разбирается. Но при этом достаточно инфантилен, избалован, не приучен к труду, а, следовательно, и не знает цены деньгам. Мне искренне жаль его мать, которая пыталась образумить непутевого сына. Хотелось бы верить, что ситуация изменится, парень повзрослеет и поймет, что встал на неверный путь…

Следствие и суд стали настоящим ударом для Нины Григорьевны. Она никак не могла понять причин, толкнувших сына на воровство. Ведь Сергей жил в достатке, у него было все необходимое. О нем заботились, оберегали от тяжелой работы. Что же случилось?

— Сереженьку словно подменили! — повторяла она в суде. — Из веселого, ласкового ребенка он вдруг превратился в упрямого подростка. Мои попытки образумить его не дают никакого результата. Я с ужасом поняла, что не имею никакого влияния на ребенка. Но почему? Ведь мы с мужем растили его в любви и заботе…

Когда началось следствие по делу Сергея В., нашлись «доброжелатели», которые советовали матери отказаться от приемного сына. Напоминали, что она ничего не знает о биологических родителях ребенка. Мол, если воровские наклонности передались ему генетически, ничего уже не изменишь… Но Нина Григорьевна и слышать об этом не хочет. Несмотря ни на что, она считает Сережу своим сыном, и готова быть с ним рядом, что бы ни случилось. Вот только не знает, чем помочь подростку, как исправить ситуацию. Что же думают специалисты о ситуации в этой семье?

— Прежде всего, не стоит искать корень всех проблем в якобы тяжелой наследственности мальчика. Ведь, по статистике, приемные дети совершают различные правонарушения, в том числе и кражи, ничуть не чаще, чем родные, — утверждает детский психолог Анна Онищенко. — Если же говорить о ситуации, сложившейся именно в этой конкретной семье, то, скорее всего, здесь имели место серьезные ошибки в воспитании. С самого начала приемные родители относились к мальчику, как к подарку судьбы: баловали, задаривали игрушками, исполняли любые капризы. Разумеется, родительская любовь — величайшая созидательная сила, которая необходима любому человеку. Но точно так же нужны и строгость, требовательность, разумные ограничения. Иначе ребенок вырастет избалованным, эгоистичным. Именно это и произошло с Сергеем. Что бы он ни делал, приемные родители не наказывали его. Во-первых, жалели. Во-вторых, боялись, как бы окружающие не упрекнули их в излишней строгости. Мол, взяли в семью работника! Серьезные педагогические просчеты совершались с первых же шагов малыша в новой семье: вспомните хотя бы жалобы соседей на то, что Сережа без спросу берет чужие игрушки, сладости. Воспитанникам детских домов действительно поначалу сложно понять разницу между общими вещами и чьей-то собственностью. Ведь они росли в доме, где все — общее, привыкли делиться. Поэтому следует с первых же шагов мягко, но решительно дать им понять, что существуют свои вещи и чужие, которые брать можно лишь с разрешения хозяев. Ребенок должен уяснить, что брать без спроса нехорошо, и родители накажут его за такие поступки. К сожалению, Владимир Павлович и Нина Григорьевна не сумели объяснить ему этого, поэтому у Сергея возникло ощущение вседозволенности. Большой ошибкой было и то, что ребенка освободили от каких-либо домашних обязанностей. В результате он вырос лодырем. Думаю, на кражи Сергея толкнула не дурная наследственность, а инфантильность, эгоизм и привычка получать все, что ни пожелаешь.

Суд приговорил Сергея к трем годам лишения свободы. Но, учтя ряд смягчающих обстоятельств, счел возможным назначить ему испытательный срок — два года. Подросток вернулся в родные стены. Что ж, возможно, следствие и суд станут для него тем потрясением, которое даст ему возможность осознать свои ошибки, пересмотреть отношение к жизни. По совету психологов мать и сын для начала перераспределили семейные обязанности. Сергей взял на себя часть хозяйственных забот, прежде лежащих на материнских плечах. Понемногу он знакомится с семейным бюджетом, оплачивает коммунальные услуги, ходит на рынок. …А Нина Григорьевна не теряет надежды вырастить достойного, серьезного, трудолюбивого сына, который станет ей поддержкой и опорой в старости. Ведь Сергею всего четырнадцать лет — это тот возраст, когда еще можно все исправить.