ПЕКТОРАЛЬ ПОД МИКРОСКОПОМ

Мы говорим «музейная тишина», «музейный порядок», имея в виду нечто постоянное, незыблемое, живущее в раз и навсегда установленном неспешном ритме. Но «музейный» не значит «мертвый». Экспонаты, попавшие под стекло витрин, продолжают жить. Их не прекращают исследовать. И музейные атрибуции часто позволяют узнать немало нового о происхождении таких вещей, путях, приведших их в экспозицию, помогают пролить свет на неизвестные ранее детали и обстоятельства.

Сегодня пойдет речь о предметах, хранящихся в Музее исторических драгоценностей - филиале Национального музея истории Украины. Хотя наша «Золотая кладовая» существует сравнительно недавно, представленные здесь коллекции не уступают тем, которые создавались столетиями.

Вывозить запрещено!

Двадцать восемь лет назад имя молодого киевского ученого Бориса Мозолевского облетело страницы газет всего мира: археологическая сенсация века, находка мирового значения! Речь шла о знаменитой золотой пекторали - нагрудном украшении из скифского кургана Толстая Могила в Днепропетровской области. Но самым пикантным во всей этой ситуации было то обстоятельство, что сенсационное открытие сделал... внештатный сотрудник. На свое счастье, а может быть, несчастье, Борис Мозолевский был не только археологом, но и поэтом. А поскольку искренность, честность и гражданское мужество его стихов пришлись не по душе в «инстанциях», выпускник историко-философского факультета Киевского университета, защитивший диплом по скифской археологии, смог устроиться только кочегаром на комбинат железобетонных конструкций.

Лишь в 1968 году его первый раз взяли «на договор» в Институт археологии АН Украины - руководителем экспедиции, ведущей так называемые охранные работы в южных районах республики - на месте будущих оросительных систем, рудников и других новостроек. Но сезон раскопок закончился, и Борис возвратился в свою кочегарку.

Судьба сделала крутой поворот в 1971 году. Внештатный Мозолевский совершил выдающееся открытие. Что и говорить, в неловком положении очутилась администрация Института археологии. Но выход нашли. Через несколько дней после возвращения в Киев Бориса Николаевича пригласили в бухгалтерию и предложили получить зарплату за пять месяцев. Оказалось, его оформили в штат задним числом. Реноме нашей академии наук, как всегда, было на высоте. Теперь честь открытия принадлежала ей без всяких оговорок...

В начале 70-х годов украшение степного владыки вместе с выставкой «Скифское золото» побывало в Соединенных Штатах, Канаде, Франции, Италии, Японии и других странах. Сейчас пектораль стала «невыездной». Согласно приказу министра культуры, один из самых ценных раритетов Украины запрещено вывозить за пределы страны. На всех зарубежных выставках теперь экспонируется только копия знаменитой вещи, выполненная из позолоченной бронзы в 1971 году на Ленинградском монетном дворе. По общему мнению, имитация получилась очень удачной. Но само собой разумеется, ее нигде не выдают за оригинал.

За минувшие годы снимки пекторали появились в десятках научных статей и книг, о ней писали крупнейшие историки мира. Казалось бы, сегодня изучена каждая фигурка на ее поверхности, а ученые о знаменитом экспонате «Золотой кладовой» выяснили абсолютно все. Увы, это не так. Как ни странно, детальное комплексное изучение скифского украшения до сих пор не проведено.

По мнению заведующей скифо-античным сектором Музея исторических драгоценностей Украины Елены Подвысоцкой, подобный пассаж, с одной стороны, объясняется тем, что речь идет о чрезвычайно сложной вещи, с другой, об очень знаменитой: страшно подступиться. Некоторые ученые анализируют композицию, отдельные образы. Это, конечно, важно. Но, как считает Елена Петровна, прежде всего необходимо провести серьезный химический анализ металла, из которого сделана пектораль, и таким образом ответить на вопросы, кем она была изготовлена и в каком центре. Ведь одни специалисты считают, что самый ценный экспонат «Сокровищницы Украины» появился на свет в одном из греческих городов Северного Причерноморья, скажем, в Пантикапее, другие полагают, что из-за сложности технических приемов пектораль могли сделать только в метрополии, скорее всего в Афинах.

Казалось бы, что можно сказать о металле? Золото - оно всюду золото, разве что разной пробы. Но, оказывается, именно примеси интересуют ученых. На основе химического анализа можно точно определить их состав, а потом сравнить с составом металла других золотых изделий, место изготовления которых уже установлено. Но легко сказать провести химический анализ всемирно известного шедевра. Как это осуществить? Не будешь же отковыривать от украшения кусочек золота! Да, пробу металла тут не возьмешь. Ученые не имеют права нарушить целостность вещи, даже сделав микроскопический срез.

Но разве в одном из институтов Национальной академии наук Украины не могли бы сконструировать соответствующее оборудование и провести подобную операцию бесконтактным способом? Конечно, могли, заверили меня в президиуме НАН. Но для этого нужны средства, которых нет ни у академии, ни у музея. И все же бесконтактный анализ золота, из которого сделан шедевр, был проведен. Для этого пектораль в последний раз покинула территорию Украины. Ее привезли в немецкий город Майнц. Здесь в реставрационном центре был исследован металл, из которого изготовлено великолепное украшение и, как надеются сотрудники «Золотой кладовой», теперь, наконец, можно будет заполнить графу «место рождения».

Любопытно, что самый знаменитый экспонат Музея исторических драгоценностей Украины привлекает не только профессиональных историков, археологов, искусствоведов, но и многочисленных любителей, пытающихся так либо иначе истолковать фигуры людей и животных, изображенных на пекторали. Недавно одна из газет напечатала статью, автор которой доказывал, что видит на этой вещи... карту Крыма: два скифа в центре украшения держат-де руно в форме полуострова. Другой историк-любитель утверждал, что здесь представлен какой-то скифский календарь.

- Если карта представляется мне гипотезой весьма сомнительной, то вторая идея кажется вполне вероятной, - говорит Елена Подвысоцкая. - Кстати, подобную мысль высказывали и вполне профессиональные историки, считающие, что каждому месяцу тут соответствует какое-то животное. По-моему, сюжет пекторали вполне может быть связан с определенным календарным циклом. Некоторые исследователи предполагают, что изображения людей и животных, помещенные на нагрудном украшении, имеют самое непосредственное отношение к скифскому Новому году - наврузу, который отмечался 21 марта. По их мнению, именно с этой датой связаны все сюжеты золотого шедевра. В том числе и центральная сцена, где представлены скифские вожди, готовящиеся к новогоднему празднику. Чтобы обосновать такое предположение, нужно провести серьезные исследования, к которым стоило бы привлечь и профессионалов-астрологов, - считает Елена Петровна. - Ведь они хорошо знакомы с различными традициями и, в частности, иранской.

Честолюбивый Федор Золотарь

Еще недавно об этой уникальной вещи - напрестольном кресте XVII века (серебряном с позолотой, украшенном сердоликами и вставками из стекла) было известно совсем немного. В музей передан в 1969 году. До революции находился на престоле алтаря (на самом видном и почетном месте) в Успенском соборе Киево-Печерской лавры.

Несколько лет назад крест вместе с другими экспонатами Музея исторических драгоценностей Украины должны были отправить на выставку в Люксембург. Перед дальней дорогой он попал в реставрационную мастерскую, где решили размонтировать серебряные пластины. И вот тут-то специалистов ожидал большой сюрприз. Под пластинами они увидели углубления, в которые были вставлены миниатюрные серебряные коробочки. Надписи на них свидетельствовали, что в каждой находятся мощи святых.

- Мы поняли, что перед нами очень почитаемая и ценная православная реликвия, - говорит заведующая экспозиционным отделом музея Жанна Арустамян. - Но коробочки со святыми мощами вскрывать не стали. Такой поступок и я, и мои коллеги считали бы святотатством…

На старинном напрестольном кресте можно увидеть надпись о вкладе некоего Огиенко. Кто сей человек, неизвестно. Возможно, прихожанин, пожертвовавший деньги, на которые была изготовлена серебряная позолоченная основа для этой вещи и выполнена гравировка. Когда Жанна Гайковна изучала своеобразное сообщение о средневековом «спонсоре», из креста случайно выпал кусочек дерева, и она с удивлением обнаружила буквы и на его внутренней поверхности. Здесь было выведено «...Федор Золотарь».

- Я подняла всю литературу, связанную с ювелирным искусством того времени, - рассказала заведующая экспозиционным отделом, - и пришла к заключению, что наш крест был сделан известным киевским мастером Федором Золотарем (так называли в древности ювелиров, имевших дело с золотом), который жил 300 лет назад. В то время в Киеве и вообще в Украине мастера редко подписывали свои работы. В лучшем случае на них ставились клейма с отметкой об изготовлении в том либо ином городе или о принадлежности какому-то конкретному владельцу. И уж в совсем исключительных случаях на изделии, связанном с церковью, можно встретить подпись мастера.

Хоть ювелир Федор и жил в суровом и аскетичном XVII веке, честолюбие было ему, очевидно, отнюдь не чуждым. Но кто осудит человека, решившего оставить о себе хоть какую-то память? Несмотря на запрет со стороны церкви и на то обстоятельство, что заплативший деньги заказчик просил выгравировать на кресте свою фамилию, честолюбивый золотарь все же решил оставить потомкам и собственное имя, едва процарапав его на внутренней стороне.

В другой раз Жанна Арустамян столкнулась с подписью ювелира Федора, когда изучала хранящийся в фондах музея серебряный оклад «Евангелия». Судя по гравировке, украшающей эту вещь, золотарь Федор был великолепным мастером. Он прекрасно умел вырисовать каждую букву. Но свое собственное имя вывел на внутренней стороне оклада как бы нарочито небрежно. Мол, вы уж простите меня грешного за мою человеческую слабость и гордыню, но имя потомкам я все же оставлю, пусть даже едва заметно его процарапав...

- Правда, тут может быть и другая версия, - считает Жанна Гайковна. - Возможно, никаких описанных выше угрызений совести не было и в помине. Просто мастер торопился и поэтому буквы особенно не выписывал. Как это происходило на самом деле, сейчас сказать уже невозможно. Но в любом случае среди анонимных изделий XVII века появился редчайший в то время автограф исполнителя.

Впрочем, на старинном напрестольном кресте есть еще одна надпись, способная вызвать у потомков удивление либо даже улыбку. Мне кажется, она больше характерна для нашего прагматичного времени и скорее похожа на инструкцию пользователям, которая сейчас прилагается чуть ли не к каждой вещи. Однако судите сами. Если случайно в крест попадет вода, начертано на торце реликвии, то его следует обязательно просушить. Держать лишь за верхнюю часть. И ни в коем случае крест нельзя брать в руки, когда он мокрый.

Нет, право же, предки способны нас удивить. Вы с этим согласны?

Шедевры

с «пятой графой»

Еще не так давно даже многие сотрудники музея не подозревали, что рядом, в хранилище находятся шедевры, о которых в советское время старались даже не говорить. Их как бы не существовало, а вернее сказать, эти вещи находились под своеобразным арестом. В то же время экспонировать их сочли бы за честь лучшие музеи мира. Речь идет об «Иудаике» - уникальной коллекции еврейского церемониального серебра, включающей культовые предметы, которые использовались при совершении религиозных обрядов. В 20-30-е годы, когда появились декреты об изъятии культовых ценностей в фонд помощи голодающим, эти вещи были конфискованы из синагог и молитвенных домов якобы для переплавки. Голодающим от данной акции легче, увы, не стало, но из культурного обихода выпали на долгие десятилетия выдающиеся произведения прикладного искусства.

После изъятия из синагог они находились в гохране. Во время войны их вывезли за Урал. Потом вернули в Москву, а через какое-то время отправили в Украину. До конца 80-х годов шедевры с «пятой графой» тихо лежали в хранилище Музея исторических драгоценностей Украины. Об их высочайших художественных достоинствах не заходило и речи.

- Когда 20 лет назад я начала работать в музее, помню, мне говорили: не обращай на эти вещи внимание, они никогда не будут выставлены, - рассказывает ведущий научный сотрудник, куратор коллекции «Иудаика» Татьяна Романовская. - Я, естественно, понимала, что подобные предметы имеют большую художественную ценность, но мне и в голову не приходило, что их будут изучать и экспонировать. К счастью, предсказания скептиков не сбылись. В 1994 году 60 предметов из коллекции «Иудаика», фонды которой насчитывают 400 единиц, начали экспонироваться в Музее исторических драгоценностей.

Здесь следует заметить, что в Житомире с 1862 по 1874 годы работало известнейшее еврейское ремесленное училище, в котором готовили мастеров самой высокой квалификации. «В Житомир - Иерусалим Волыни стремятся стар и млад», - писали современники. Это был центр культурной еврейской жизни. Сегодня известно около 70 вещей, изготовленных ювелирами, воспитанными в Житомире. Уровень таких изделий был настолько высок, что генерал-губернатор Юго-Западного края Анненков издал указ об открытии подобных школ и в других местах. Ученики житомирского училища впоследствии разъехались по многим странам Европы, неся с собой высочайший профессионализм и своеобразный «житомирский» стиль, высоко ценимый во всем мире.

Общепризнанной жемчужиной волынской ювелирной школы считается так называемая большая житомирская Корона Торы, сделанная в 1875 году. Эта вещь - самый знаменитый экспонат «Иудаики». Ее высота 66 сантиметров. Большую Корону создавали несколько мастеров. Она относится к разряду вещей высшей степени уникальности. Подобных предметов больше не было нигде в мире. По своим размерам, уровню работы и богатству декора большая житомирская Корона Торы не имеет себе равных.

Серебряный трехъярусный шедевр, изготовленный в стиле украинского необарокко, был преподнесен синагоге в честь свадьбы. На Короне начертаны имена дарителей. Здесь, очевидно, следует объяснить, что свиток Торы - главная святыня евреев. Синагогальное действие с ним сопровождается традиционным кругом предметов, к числу которых относится и Корона Торы. В Музее исторических драгоценностей экспонируется несколько подобных вещей, но большая житомирская Корона затмевает все изделия такого рода. Однако самое интересное заключается в том, что до недавнего времени ее в музее не выставляли. Причина была до смешного простой: на витрину соответствующего размера не хватало денег. Один из посетителей «Золотой кладовой» заказал ее на свои средства. Теперь «житомирская жемчужина» выставлена на всеобщее обозрение.