«Нобель» для переводчика

Михаил Найдан — литературовед, переводчик, поэт, профессор славистики Пенсильванского университета. Родился в 1952 году в Нью-Джерси. Самый активный переводчик новейшей украинской литературы на английский язык.

Перевел стихотворения Лины Костенко, рассказы Юрия Винничука, роман Юрия Андруховича «Перверзія». Оригинальная поэзия Михаила Найдана в украинских переводах Виктора Неборака и Оксаны Тацяк печаталась в журналах «Сучасність» і «Дзвін».

Украинская литература относится к тем многим сферам деятельности, в которых у нас, украинцев, имеется одна на всех большая проблема. Талантов в нашей стране хватает. Но за границей они почти не известны. К примеру, у немцев есть Институт Гете, который всеми силами заботится о том, чтобы немецкую литературу в мире знали и читали в переводах... У нас это деликатное бремя легло на плечи немногих энтузиастов, причем зарубежных.

К таким уникальным людям, несомненно, относится переводчик Михаил Найдан. Недаром глава НТШ утверждает, что за перевод «Перверзії» пану Найдану следовало бы дать «Нобеля». Нобелевский комитет о переводчиках не позаботился. Но ничто не мешает позаботиться о них нам — либо государству, либо меценатам. Особенно учитывая то обстоятельство, что «на носу» Франкфуртская книжная ярмарка, где желательно показать как можно больше наших литературных талантов в переведенном виде. А переводить их — талантов наших — ох как нелегко...

— Пан Михаил, с чего началось ваше увлечение украинской литературой?

— Я украинского происхождения, но родился и вырос в США. Моей основной специальностью была русская литература. Потом во время обучения в докторантуре в Нью-Йорке я пожелал сдать экзамен по украинской поэзии... В университете мое желание заниматься украинским языком очень поддержали.

Я начал читать украинских авторов. Впервые перевел Лину Костенко, кажется, в 1978 году. Мои работы появились в американских журналах. Тогда начал переводить и Ахматову, и Мандельштама, и Васыля Симоненко... Первая моя книга переводов — стихи Лины Костенко.

Я сам периодически пишу стихи... Преимущественно на английском, время от времени на украинском.

В Украину я впервые приехал в 1979 году. Мои родители родом из Украины, отец из села около Тернополя, мама — из села около Бродов. Дядя 15 лет сидел в тюрьме, второго дядю замучили, когда возвращался из армии... Родители воспитали меня в украинском духе. К сожалению, они не дожили до того, чтобы увидеть действительно независимую Украину. Они видели кучмовскую Украину. Но мне хотелось, чтобы они дожили до оранжевой революции...

— Как к вам попали стихи Лины Костенко?

— На Западе нелегально издали сборник ее поэзии, без ее разрешения. Я купил этот сборник и сразу же был восхищен, а позже, когда побывал в Украине, собрал почти все произведения пани Лины в оригинальном издании. Ее стиль очень близок мне, с ее стихами легко дышать... Я стараюсь выбирать тех поэтов, которые ближе мне по духу. А ее слова проникают глубоко в сердце.

— Сколько ее произведений переведено на английский язык?

— Я издал две книги и напечатал около 15 стихотворений в американских литературных журналах. Лина Костенко приезжала ко мне на шесть месяцев в 1989 году... Она — первый украинский писатель, выехавший за границу на столь продолжительное время. Тогда выпускали на две-три недели. Я написал ей письмо, и кто-то передал ей в руки приглашение. Были некоторые проблемы с посольством, не хотели ее выпускать, но в конце концов выпустили. И у нее был большой успех. Когда Лина Костенко впервые выступала в Нью-Йорке, в зале на 500 человек поместилось еще 350. Пани Лина умеет очень хорошо читать свои стихи, очень артистично.

— В нашей стране очень давно на разном уровне ведутся разговоры о том, что стоило бы выдвинуть Лину Костенко на Нобелевскую премию... Но дальше разговоров дело так и не заходит.

— На мой взгляд, в Украине есть три кандидата на «Нобеля» — Лина Костенко, Юрий Андрухович и Валерий Шевчук.

У Лины Костенко очень красивые стихи, но проблема в том, что она редко выезжает за границу. Валерий Шевчук также очень редко бывает за границей. А вот Андрухович часто бывает в Америке, в Германии, Франции. Если есть прямой контакт с другими народами, появляется больше возможностей... Иосиф Бродский, например, получил «Нобеля» потому, что познакомился с литературной элитой почти из всех стран мира. Много путешествовал, его книги переводили на разные языки...

Три или четыре года назад я написал письмо в Нобелевский комитет, предложив кандидатуру Лины Костенко, но тогда ничего не вышло. Возможно, в будущем...

— А вот в целом на Западе книги, переводы украинских писателей пользуются популярностью?

— Некоторые двуязычные издания я выпускаю здесь, в Украине. Например, англоязычное издание Юрия Винничука. Во Львове весь тираж разобрали полностью. Издание пользовалось большим успехом, и рецензии на Западе весьма положительные. Теперь я собираюсь в другом западном издательстве перепечатать его произведения. А вот перевод «Перверзії» Андруховича вышел совсем недавно, и никаких отзывов еще нет.

Одну главу «Перверзії» можно читать в Интернете бесплатно. Люди часто обращаются ко мне, прочитав этот отрывок. Я перевел его на ямайский вариант английского, он очень цветисто и интересно звучит.

Хочу сделать сборник переводов пяти лучших украинских поэтов ХХ века, уже перевел Тычину и Костенко. Работаю над Рыльским, над Антоничем (его переводы хочу закончить к 2008 году, к столетию поэта). Также собираюсь перевести Мыколу Бажана, он последний и, пожалуй, самый трудный.

Сейчас издаю свои переводы в университетском издательстве, у них есть специальная серия восточноевропейских писателей. Это престижное издательство, одно из лучших в Америке.

— А частные коммерческие издательства берутся за такие вещи?

— Я пытался продать «Перверзію» через литературного агента, но ничего не вышло. Но в те времена мало знали об Украине. В последнее время очень изменилось отношение к ней. Раньше я присылал свои тексты в литературные журналы. А сейчас, после оранжевой революции, они присылают мне заказ, чтобы я писал для них какие-то переводы или статьи. Самая последняя моя публикация вот-вот выйдет в журнале World Literature Today, это будет статья о Бу-Ба-Бу. На мой взгляд, Бу-Ба-Бу и бубабизм — это истоки оранжевой революции.

— Не трудно ли вам совмещать деятельность в университете и переводческую работу?

— С поэзией немножко легче, так как можно взять себе одно стихотворение или несколько, серьезно поработать, а потом отложить на некоторое время. Потом уже другими глазами смотришь на текст. С прозой сложнее. Там есть необходимость долго-долго сидеть. Вот, например, «Перверзія» — это самое трудное произведение из всех, что мне приходилось переводить.

Лариса Онишкевич, глава НТШ, сказала, что я должен получить «Нобеля» за этот перевод, но переводчикам, к сожалению, не дают «Нобеля»... (с улыбкой)

Мы с Юрием Андруховичем стали добрыми друзьями. Я был во Львове, был у него во Франковске, он был у меня в Америке десять месяцев... У Юрия есть стихотворение о Высоком Замке — «Північний лет із Високого Замку», второе — о трамвае до Лычаковки, и когда я проехался на том самом трамвае, когда побывал в Высоком Замке, то лучше понял эти стихи. Если бы я только издалека переводил, я бы столько нюансов не уловил.

Мне удалось напечатать несколько отрывков из этого романа в литературных газетах Америки. Принимали сразу, очень увлечены его стилем — это гениальный писатель.

— Как в университете относятся к вашей переводческой деятельности?

— Мой университет, как все большие университеты, требует, чтобы люди печатались в порядочных издательствах и порядочных журналах. Также очень уважаема так называемая творческая работа, которой считают и переводы литературы.

Когда я читаю лекции о переводоведении, студенты часто спрашивают меня, как нужно подходить к тексту. И я им говорю: прежде всего нужно отбросить все теории. И работать интуитивно. Ведь поэт или прозаик работает именно так. Нужно отойти от теории и стать этим поэтом. А потом уже переходить к теориям.