Независимость от идентичности

Как это произошло?

Каждый правитель, восходя на трон, рассчитывает получить некий "скипетр" и "державу". Жезл-посох, указующий направление деяний. И шар - как символ абсолютной власти.

Не вдаваясь в подробное описание символизма этих предметов и их эволюцию, заметим, что наша ритуальная булава- это и есть держава, основательно насаженная на жезл. Преодолевая дьявольский соблазн детализации этого фрейдистского символизма, обращаю внимание лишь на его механический аспект. В определенном смысле в подтексте конструкта "булава" как раз и содержится драма украинской государственности. То жезлом в шар, то шаром в жезл. И на некоторое время как-то вроде держится, скрепленное кровью миллионов жертв. "Из пролитой крови рождаются фиалки" - красивый девиз иезуитов. Но уж они-то знали толк в обмане.

Итак, вместо вожделенной булавы наш (ну, условно наш) правитель (вне зависимости от его намерений, как мне видится) с ходу получает в каждую руку по здоровенному ведру, наполненному до краев. В одном - отходы жизнедеятельности предыдущей власти. В другом - ржавые гайки и болты непонятной резьбы и неходовых диаметров. Это типа ремкомплект для страны. Сверху у нас горкой еще досыпаны свежие, дюймовые.

Любое движение ведет либо к расплескиванию, либо к рассыпанию. Каждый, кто имел хоть сколько-нибудь значительный опыт госслужбы, поймет, о чем речь.

Народ тем временем нетерпеливо ждет появления на трибуне (или в телевизоре) кесаря с обещанными красивыми регалиями и начинает понемногу роптать, что "царь не настоящий".

Для того чтобы как-то смягчить и скрасить эту неловкость, подручные правителя взывают к народу, апеллируя к его выстраданной веками идентичности (она же - мудрость народная, проницательность глубокая и культура духовная).

Народ смутно понимает, что ему напомнили о чем-то хорошем. И вроде как слегка пристыдили. Векторы ожиданий смещаются внутрь народных масс, и все начинает красиво вращаться, превращаясь в народный мусс. А то и в смузи, кому как повезет.

Дальше завязывается длительный, оживленный и во всех отношениях высокодуховный, а потому совершенно бесполезный, народный спор. Тем временем правитель, тихо матерясь, пытается всучить эти ведра подручным.

Не тут-то было! Но время по-любому выиграно. Сотни тысяч людей, под лучами уважительного внимания остальных полуобразованных миллионов сограждан, словесно (а то и физически) мечут стрелы (или что там еще под рукой) друг в друга. Разумеется, во имя высокого и вечного. Имя этому высокому - "национальная идентичность".

Принадлежность к чему-то там - одна из базовых, системообразующих человеческих потребностей. На презревших эту потребность веками смотрели либо как на святых, либо как на придурков. Одно другого не исключало, если вспомнить юродивых и блаженных.

О национальной самоидентификации написаны горы книг, и все они в той или иной мере правдивы и справедливы. У них есть небольшой методологический изъян: национальная идентичность на старте определяется как кульминация всеобщего блага, а так дальше все правильно.

Кульминация украинской национальной идентичности на нашей памяти произошла с обретением Украиной независимости. Точнее говоря - суверенитета, потому что реальную независимость правящим кругам было обретать слегка стремно. А так получилось очень удачно. Народу - независимость, государству - суверенитет, а себе и детям - выгодное бизнес-партнерство с Россией на десятилетия.

Чтобы долго не ходить кругами, скажу прямо: от национальной идентичности нас заставили отказаться. Определенную роль в этом сыграли ряженные реконструкторы довоенного национализма, накануне бодро заседавшие в своих горкомах и обкомах. До- и послевоенные (Второй мировой) тексты были объявлены сакральными, и усомниться в них не позволялось даже вчерашним коммунистам, не то что вчерашним комсомольцам.

Определенную роль, но отнюдь не фатальную. Появился Интернет, появилось новое поколение, реконструкторы сформировали партии с уже известным теперь электоральным влиянием, история осталась бы себе поучительной историей, да и все. Культурные деятели, почитав старые книжки, взялись за новые, да и сами стали писать. Что-то постепенно начало вырисовываться, современное национальное.

Но тут подоспел Евросоюз с братской идеологической помощью. За эти десятилетия околосоросовских и прочих фондообразующих дискуссий мы пришли к весьма околосоветской ситуации. Национальная идентичность украинцев в глазах либеральной Европы стала не просто неполиткорректной, а уже граничит с мыслепреступлением по Оруэллу. Все говорящие о национальной идентичности и, упаси Боже, ее этническом компоненте заносятся в "черные списки". Кстати, заносятся по доносам других украинцев. Да, надо честно признать, что мы вырастили не только пророссийских коллаборантов. "Земля наша обильна, но порядка в ней нет".

И не Европой единой. Я же лично слышал (да и все слышали) Буша-старшего в Киеве 1 августа 1991 г., увещевавшего: на кой ляд вам, украинцам, эта независимость? А речь ему писала, кстати, другая икона демократии для украинцев - Кондолиза Райс. Ничего, молились и дальше.

Об усилиях России в этом направлении тоже достаточно сказано, но русский медведь полез в наш сонный национальный улей, и тут все национальное оживилось. Что Европе опять же страшно не понравилось. Мы должны были безлико погибнуть, вместо того чтобы национально сопротивляться. Все заготовки "глубоких обеспокоенностей" пошли насмарку.

Идентичность, как и множество подобных потребностей, - это черта отдельной личности. Человек не может себя не идентифицировать. Сначала - по различиям, начиная с анатомии пола, затем - по сходностям, для внутривидового развития. А внутривидовые различия уже делают его индивидуальностью.

Разговоры о "политической нации" в принципе правильные, с точки зрения государственной пропаганды. Но они не доходят до персонального сознания, это непонятно как применять. По закону? Так тогда и новые дискуссии не нужны, хватит законов… Ан нет, есть же какая-то потребность, никуда не девается, ты ее в дверь, а она в окно. Сложно, в общем.

Национальная идентичность - это личный, осознанный выбор модели поведения. Гражданство и подданство здесь второстепенно. Эта модель всегда очень бытовая, практичная и так же далека от художественной изящности, как экскаватор от серебряной лопатки для торта. Культурных людей, особенно в первом поколении, это дико раздражает, и они в поте лица пытаются серебрить ковш и требовать увеличения размеров торта. Чтобы никого не обидеть, они начинают говорить о групповой идентичности.

Но как ни крути, а "групповая идентичность" - это тоже научная химера, манихейский гибрид бобра с ослом. В периоды социальных потрясений она возникает как функционал, как желтая лента на каске солдата. Но стоит смертельному риску смениться обычной тревогой, как групповая идентичность исчезает из пространства действий, превращаясь обратно в философему.

Европейское национальное государство, самоопределяющее себя с помощью границ, религии, языка, торжественно самоубилось как феномен. И приглашает всех своих единомышленников сделать то же самое, как это заведено в тоталитарных деструктивных культах. Национальная идентичность в таком увлекательном процессе - досадная помеха, потому она противоречит околхозиванию мозгов. Сразу оговорюсь, что нацизм является такой же формой политического колхоза, поскольку не предусматривает личного выбора как такового.

Украина, как Гардарика, страна хуторов, к любой колхозности плохо приспособлена. Но и с европейским индивидуализмом у нее тоже не очень сложилось. Болезненные наклонности к социалистической зависимости перемежаются периодическим помещением себя в карантин индивидуализма. А потом все начинается сначала.

Почему на этом этапе мы перестали зависеть от национальной идентичности? Потому что ее логическое развитие - это социальная ответственность. Но при развитом самосознании ты не хочешь делить равную ответственность с лодырем и дураком. Возникает потребность в сегрегации, чтобы защитить труд умных от нахлебничества дураков, и тут везде начинают мигать красные лампочки, открыто сделать это нельзя никак. Природа начинает заниматься саморегуляцией, но с природой у нас сами знаете как - сплошные мутации.

Как это выглядит? Вот приходит человек, весь из себя национально идентифицированный, со справкой, что он без пяти минут царь и готов взять на себя всю социальную ответственность. А тут ему р-раз - и два ведра. Вроде как безвыходная ситуация. Дело в том, что если наш человек видит что-то стоящее, он в это готов зубами вцепиться, даже если руки заняты.

Но он уже с булавой в зубах пришел…